Юлия Леонова - Клятва Гиппократа

Поздней ноябрьской ночью я проснулась от боли, которая словно обручем обхватила мой живот. Началось. Кое-как встав с кровати я, держась за стенку, добралась до спальни Кузнецова. Никита спал.

— Ник, — выдохнула я сквозь стиснутые зубы, — проснись.

— Маша? Что началось? — догадался он.

— Да! — боль раздирала на части. Что-то не так. И хотя раньше я не рожала, но понимала, что то, что я испытываю сейчас, не идет не в какое сравнение с обычными схватками. Я не стала ничего говорить Никите, чтобы не напугать его. По возможности быстро оделась и мы поехали в клинику. По дороге он позвонил, и нас уже ждали.

Врач осмотрела меня.

— Ягодичное предлежание. Надо кесарить, — глядя мне в глаза сказала она.

Я кивнула соглашаясь. Медлить нельзя. Сейчас в опасности не только моя жизнь, но и жизнь малышей.

— Готовьте операционную, — сказала она медсестре. Последнее, что я помнила, это как меня везут на каталке по длинному светлому коридору.

Никита уже несколько часов сидел в комнате отдыха для посетителей. За окном светало. Дверь открылась и вошла докторша, наблюдавшая Машу.

— Поздравляю Вас папаша. У Вас два чудесных мальчика. Вес по два килограмма восемьсот граммов каждый. Но учитывая, что роды произошли на три недели раньше срока, это нормально. Ваша жена находится сейчас в тяжелом состоянии, поэтому сегодня Вы не сможете ее увидеть. Могу только сказать, что ее жизни ничего не угрожает, но для восстановления потребуется время.

Кузнецов выдохнул с облегчением.

— Спасибо.

— Жене спасибо скажете, — пожала плечами докторша, — она у Вас крепкий оловянный солдатик.

Трясущимися руками Никита достал телефон и набрал номер Артура.

— Можешь нас поздравить. Мальчишки.

— Поздравляю! Как Маша?

— Плохо, — ответил Ник.

— Через час буду у тебя.

Ник тяжело поднялся с диванчика и направился к машине.

Артур, войдя в дом, застал Никиту на диване в гостиной с бутылкой коньяка.

— Ну, наливай, — кивнул он на бутылку.

Ник разлил коньяк по фужерам.

— Я думал, с ума сойду, — тихо сказал он, — я понял, что что-то не так, но мне никто ничего не говорил.

Он выпил залпом свой коньяк и закрыл лицо руками.

— Даже представить себе не могу. Чтобы я делал, если бы ее не стало.

— Ник, соберись. Все же обошлось. Ей сейчас твоя поддержка как никогда нужна будет.

— Ты прав, конечно.

Наполнив фужер второй раз, он чокнулся им с Артуром.

— Давай за то, чтобы все было хорошо.

Пока я лежала в клинике, мой муж появлялся каждый день, но у меня создалось впечатление, что он это делает скорее для того, чтобы соблюсти приличия.

Когда он пришел в первый раз, мы выбрали имена близнецам. Одного назвали Андреем а, второго Антоном — в честь обоих дедушек. По прошествии десяти дней нас выписали. Дома меня ожидал сюрприз. Я только собиралась поговорить с Никитой, о том, чтобы нанять кого-нибудь, кто помогал бы мне хотя бы первое время, и никак не ожидала увидеть пышущую здоровьем девицу лет двадцати пяти в роли няни. Но впоследствии я оценила выбор супруга. Настя, так звали девушку, была настоящим сокровищем. В ее лице я пробрела и незаменимую помощницу, и хорошую подругу. Мне казалось, что она знает все и обо всем.

Никита видел, что Маша целиком и полностью погрузилась в заботы о детях. Его она словно не замечала.

Он часто заходил в детскую, когда возвращался домой из офиса. Стоя подолгу около детских кроваток, с интересом разглядывал сыновей, не переставая удивляться этому чуду из чудес. Как из двух маленьких клеток мужской и женской появилось это чудо. Это нельзя объяснить никакими законами природы. Не иначе — это божий промысел. С каждым днем он все больше привязывался к ним. Наблюдать изменения, которые происходили буквально каждый день, было величайшей радостью. Он уже представлял себе как когда-нибудь, когда они подрастут, будет учить их кататься на велосипеде, как они вместе будут играть в футбол. Проводя пальцем по пухлой младенческой щечке, чувствовал, как сердце затопляет волна нежности и любви к этим двух крошечным созданиям, частичкам его самого. Как бы ни сложились, в будущем его отношения с женой в одном он был уверен точно, с детьми он не расстанется ни при каких обстоятельствах.

Отношение Ника к мальчикам меня не могло не радовать. Если поначалу я сомневалась в его отцовских чувствах, то с течением времени мои опасения развеялись. Из него действительно получится хороший отец. Заботливый, в меру строгий, а главное его любовь к близнецам была видна невооруженным глазом. Единственное, что меня волновало, в наших отношениях ничего не менялось. Мы по-прежнему были словно пара малознакомых людей волею судеб, вынужденных жить вместе.

Новый год мы встречали в узком семейном кругу. Приехали Ковалевы. Глядя на них, на то, как они не скрывают своих чувств друг к другу, я понимала насколько наш брак с Никитой далек от совершенства. За ужином я позволила себе бокал красного сухого вина. Артур и Никита вышли, чтобы подготовить фейерверк к двенадцати часам, и мы остались наедине с Дашей.

— Маш, как у Вас с Никитой? — спросила меня она.

— Хорошо.

Дарья вздохнула.

— Давай начистоту. Я хорошо знаю своего брата, и он не выглядит как счастливый муж. Вы спите вместе?

Я отвела глаза.

— Нет.

— Маш, ты, конечно, старше и наверняка умнее, но то, что между вами сейчас происходит, ни к чему хорошему не приведет. Пора брать инициативу в свои руки.

— А стоит ли?

— Если ты его любишь, то да.

Возвращение Ника и Артура прервало наш разговор. Дашка послала мне пристальный взгляд и подмигнула.

Да подруга, дожилась ты, думала я, девчонка на десять лет младше тебя учит тебя азам семейной жизни. Но что поделать, если она права. Вся беда в том, что я не знаю, как взять инициативу в свои руки. На ум приходили только черные чулки и туфли на шпильке, но от этого образа веяло такой пошлостью, что я даже скривилась.

— Маш, вино не понравилось? — спросил меня Никита, заметив мою гримасу.

— Что ты, вино отличное, так вспомнилось кое-что, — успокоила я его.

Без пяти двенадцать, захватив с собой бутылку шампанского и бокалы, мы вышли на улицу. Было морозно, и я зябко куталась в шиншилловую шубу — подарок Никиты на Новый год. Сзади подошел Ник, и прижал к себе, укрывая своей дубленкой. Пробили куранты. Артур поджег фитиль фейерверка и открыл бутылку шампанского. Мы дружно чокнулись шипучим напитком, и Дашка произнесла тост:

— За счастье в Новом году, которое обязательно ждет всех нас!

Обнимая Машу, Никита вдохнул аромат, исходящий от ее волос. Положил подбородок ей на макушку и крепче прижал к себе. Он истосковался по женской ласке. Как у любого другого молодого и здорового мужчины, у него тоже были определенные потребности. Его руки гладили ее плечи, закутанные в мягкий мех. Спустились ниже и обняли за талию.

— Маш, я соскучился, — прошептал он ей на ухо.

Услышав его слова, я напряглась. Моя спина словно одеревенела. Почему-то я подумала про отвисшую кожу на животе, про растяжки на нем и на груди. К тому же этот шрам после операции.

— Никита, давай не сегодня. Я устала, — решила я потянуть время.

Он вздохнул и опустил руки. Без них мне стало сразу холодно и неуютно.

Сначала я должна привести себя в порядок, решила я. Пару часов в день Настя может справиться и без меня.

После Новогодних праздников я записалась в бассейн и на массаж. И теперь исправно посещала и тот и другой. Приобрела в аптеке жутко дорогой крем, чтобы бороться с растяжками. Первую неделю видимых улучшений не наступило.

Кузнецов заметил, что жена стала регулярно исчезать из дому на пару часов. Отметил изменения, произошедшие во внешности Маши. Она похудела, подстриглась и стала значительно лучше выглядеть. Размышляя над причиной этих перемен, Ника посетила мысль, что этой причиной может быть появление в ее жизни другого мужчины. Эмоции, которые он испытал при этом, дали четкое представление о том, что ревность не самое приятное чувство. Он не хотел опускаться до пошлой слежки за супругой, к тому же никаких других признаков, кроме изменений во внешности больше не было, и он будет выглядеть настоящим ослом в ее глазах, если его подозрения окажутся беспочвенными.

Возвращаясь в очередной раз с массажа, я решила, что час икс наступил. Вечером, выкупав вместе с Настей мальчишек, покормив и уложив спать, я приняла ванну с ароматной пеной, расчесала до блеска волосы, достала купленный накануне шелковый пеньюар цвета топленых сливок, и отправилась к кабинету супруга, в который он удалился после ужина.

Приоткрыв дверь, заглянула. Никита был поглощен созерцанием разложенных на столе бумаг и не услышал, как я вторглась в его святая святых.

Мягкий ковер заглушил мои шаги. Оказавшись за его спиной, я положила руки ему на плечи. Муж вздрогнул и обернулся.

— Как же ты меня напугала! Что-то случилось?

— Ничего.

Я скользнула к нему на колени и коснулась губами его рта. Повела кончиком языка по нижней полной губе. Его руки сомкнулись у меня на талии, и он со стоном впился в мои губы страстным поцелуем. Сидя у него на коленях, я почувствовала реакцию его тела.

— Пошли в постель, — прошептал он, прервав поцелуй.

Никита с трудом сдерживался, чтобы не опрокинуть жену прямо на ковер в кабинете. Маша поднялась с его колен и, взяв его за руку пошла с ним в его спальню. Развязав тонкий поясок невесомого одеяния Ник, провел руками по ее плечам, сбрасывая его на пол. Он любовался ею. Плавными изгибами, нежными округлостями. Наклонился, вдохнул ее аромат, слегка прикусил нежную кожу около ключицы. Ее дыхание участилось. Руки проникли под его футболку, лаская упругие мускулы на груди.

Он так долго ждал этого, что, наконец, оказавшись внутри ее тела, не сумел сдержаться.

— Машенька, солнышко, прости. Поторопился, — покаянно прошептал Никита, падая на кровать рядом с ней.

— Я никуда не спешу, до утра еще далеко, — улыбнулась жена, вычерчивая кончиком указательного пальца круги у него на животе.

— Не так далеко, как бы мне хотелось, — ответил Ник.

— Никита, скажи. Почему ты приехал за мной в Штаты?

— Сама не догадываешься, — приподнялся на локте Кузнецов, запуская руку в ее золотистые локоны.

— Я хочу от тебя услышать ответ.

Кузнецов вздохнул, как перед прыжком в неизвестность.

— Потому что люблю тебя, потому что хочу видеть тебя рядом каждый день, потому что скучаю, когда тебя нет, потому что полгода вглядывался в каждое женское лицо на улице в надежде увидеть тебя.

Их взгляды встретились.

— Я тебя тоже люблю, — медленно произнесла Маша, — но боюсь, что однажды ты сделаешь мне очень больно.

— Откуда такие мысли, — удивился Никита.

Маша смутилась, но потом, подняв глаза, на супруга, честно ответила.

— Ник, ты очень красивый, вокруг тебя всегда столько привлекательных молодых и богатых девушек, а я не иду не в какое сравнение с ними.

Она заметила, как на высоких скулах супруга проступил легкий румянец.

— Машенька, ты для меня самая красивая, самая умная и самая привлекательная. Когда ты рядом, других просто не существует.

Маша спрятала лицо у него на груди. Сильные руки сомкнулись за ее спиной, прижимая к крепкому мужскому телу.

Слова Маши, о том, что он может сделать ей больно, были неприятны Никите. Как она может так думать, когда он приложил столько усилий, чтобы ее разыскать. Обнимая ее стройное тело, Ник слышал удары ее сердца, чувствовал под своими руками нежную кожу, ее аромат кружил голову, сводил с ума. Он чувствовал, как в нем снова просыпается желание. Откинув золотистые пряди с ее шеи, он легко скользнул по ней едва ощутимым поцелуем. Провел широкой ладонью вдоль позвоночника, заставляя ее выгибаться и прижиматься к нему еще сильнее. В этот раз он не спешил. Его движения были медленными, рассчитанными на то, чтобы довести партнершу до исступления. Ник ощущал, как острые ноготки царапают его спину, оставляя следы, ловил губами каждый ее стон. Маша выдохнула его имя, когда волна наслаждения накрыла ее с головой, судорога оргазма пробежала по ее влажному покрытому испариной телу. Теперь можно было не сдерживаться. Сильно толкнувшись несколько раз в податливое тело, он последовал за ней за грань реальности. Уставшие и обессиленные, впервые с начала семейной жизни супруги уснули в объятьях друг друга.