Конечно, когда на Джордана находило, он мог быть обаятельным. И преподносить приятные сюрпризы мог. Но никто — даже самый доброжелательно настроенный человек — не назвал бы того Джордана Хоука, которого она помнила, милым и романтичным.

С другой стороны, Дане всегда нравились его грубоватость и резкость. Эти качества привлекали и возбуждали ее.

Ну ладно, пусть один вечер за ней поухаживает такой интересный мужчина, похоже намеренный превратить этот самый вечер в свидание мечты.

— Расскажи, каким ты видишь свой книжный магазин.

Дана положила в рот очередной кусочек великолепно приготовленной рыбы.

— Сколько у меня времени?

— Столько, сколько тебе потребуется.

— Я хочу сделать магазин доступным. Тут есть нюанс. С одной стороны, это будет такое место, куда люди смогут прийти, удобно устроиться и немного почитать, а с другой — они не должны воспринимать магазин как частную библиотеку. Я хочу сделать книжный магазин для местных жителей, где приятно назначить встречу.

— Удивительно, что никому в Вэлли еще не приходила в голову такая идея.

— Я стараюсь об этом не думать, — призналась Дана. — Если никто не догадался, значит, имеется веская причина.

— Просто все остальные не похожи на тебя, — сказал Джордан. — А что еще ты задумала? Предложишь клиентам стандартный ассортимент или что-то необычное?

— Стандартный. Буду стремиться к разнообразию, но я достаточно долго проработала в библиотеке и знаю, что предпочитают местные жители. Поэтому некоторые жанры — любовные романы, детективы, научно популярная литература, в частности краеведческая, — будут приоритетными. Я бы хотела работать с местными школами, чтобы знать, что рекомендуют учителя. И конечно, в первые же полгода попробую организовать хоть одно собрание клуба любителей книги.

Дана взяла бокал и сделала глоток.

— Это для начала. Мы с Мэлори и Зоей будем работать вместе, и в идеале наша клиентура должна пересекаться. Понимаешь, человек приходит за книгой, покупает ее и решает заодно заглянуть в художественный салон. Там его осеняет: «Ух ты! Какая потрясающая стеклянная ваза! Отличный подарок сестре на день рождения». Или кто то записывается к Зое на стрижку и берет почитать книгу, пока парикмахер трудится над прической.

— Или женщина приходит посмотреть на картины, а потом решает, что неплохо бы сделать маникюр.

Дана отсалютовала ему бокалом.

— В общем, задумка такая.

— Хорошая. Вы трое отлично смотритесь вместе. Подходите друг другу. Дополняете друг друга. У вас разный стиль, но в целом все прекрасно сочетается.

— Забавно, но вчера я как раз об этом думала. Если бы полгода назад мне сказали, что я открою совместный бизнес, вложив в него все, что у меня есть, с двумя женщинами, с которыми едва знакома, я бы долго смеялась, но именно так все и произошло. Значит, так и должно быть. Это единственное, в чем я абсолютно уверена.

— Что касается книжного магазина, готов держать пари, что у тебя получится.

— Побереги свои деньги. Возможно, я еще попрошу у тебя в долг. Лучше расскажи, что должно быть в небольшом книжном магазине. С точки зрения писателя.

Последовав примеру Даны, Джордан откинулся на спинку стула. Это послужило официанту сигналом, что можно убирать со стола.

— Ты назвала меня писателем, не присовокупив пренебрежительные определения?

— Не задавайся. Просто я не хочу портить вечер.

— Тогда давай закажем десерт и кофе, и я тебе все расскажу.

Дана пожалела, что не захватила с собой блокнот. Пришлось признать, что Джордан Хоук предусмотрел все. Он затронул аспекты, о которых она даже не подумала, развил ее мысли.

Когда они обсуждали сами книги, Дана поняла, как сильно скучала по нему. По человеку, который разделяет ее страсть к чтению, который точно так же проглатывает книги, разбирает их по косточкам, наслаждается ими.

— Чудесный вечер, — сказал Джордан, помогая ей встать. — Может быть, прогуляемся по саду, прежде чем ехать домой?

— Ты хочешь сказать, что я объелась и мне нужно растрясти калории?

— Нет. Просто тяну время — хочу побыть с тобой еще немного.

— Мастерство начинающего растет прямо на глазах, — ответила Дана, направляясь к выходу.

Ее пальто появилось так же быстро, как исчезло в начале вечера. Дана отметила, что Джордан ни секунды не колебался, когда метрдотель принес одну из его книг и попросил автограф.

Это у него тоже ловко получилось. Держался Хоук непринужденно и дружелюбно, поддержал разговор, поблагодарил за обслуживание.

— Что ты чувствуешь, когда тебя просят подписать книгу? — спросила Дана, когда они вышли на свежий воздух.

— Это гораздо приятнее, чем если бы читатели оставались равнодушными.

— Нет, серьезно. Не увиливай. Что ты чувствуешь?

— Удовлетворение. — Джордан рассеянно поправил воротник ее пальто. — Удовольствие. Удивление. Если только у них нет безумного блеска в глазах и неопубликованной рукописи под мышкой.

— И такое бывает?

— Довольно часто. Но в большинстве случаев ощущения приятные: кто то читал мою книгу или собирается это сделать. И он думает, что будет круто, если я ее подпишу. — Джордан пожал плечами. — Что в этом плохого?

— Не слышу особого воодушевления.

— Я не слишком темпераментный.

— Раньше был, — фыркнула Дана.

— А ты была неуступчивой и упрямой. — Он широко улыбнулся, заметив, как сдвинулись ее брови. — Видишь, как мы изменились?

— Я тебя прощаю, потому что сегодня был чудесный вечер. — Шагая по выложенной кирпичом дорожке, Дана вздохнула и посмотрела на небо — там виднелся пока еще толстый ломоть убывающей луны. — Начинается вторая неделя, — пробормотала она.

— Все идет отлично, Дылда.

Дана покачала головой.

— У меня такое ощущение, что я не добралась до сути. Пока не добралась… Дни летят очень быстро. Нет, я не паникую, — поспешно прибавила она. — Но очень волнуюсь, это правда. Так много от меня зависит! Люди, которых я люблю. Не хочется их подвести. Понимаешь, о чем я?

— Да. Но ты не одна. Конечно, основная тяжесть легла на твои плечи, но не весь груз. — Джордан положил ладони на эти самые плечи и притянул ее себе. — Я хочу тебе помочь, Дана.

Ей хорошо с ним. Так было всегда. Дана почувствовала, как где то в глубине ее сознания зазвенел тревожный звонок, но улыбнулась.

— Мы уже знаем, что без тебя все равно не обойтись.

— Мне этого мало. — Он склонил голову и коснулся губами волос Даны. — И мне нужна ты.

— У меня и так достаточно поводов для волнений.

— Волнуешься ты или нет, это ничего не меняет. — Джордан посмотрел ей прямо в глаза. — Ты мне нужна. Я хочу, чтобы ты знала. — Хоук провел ладонями по ее плечам, и его губы дрогнули в улыбке. — Мне всегда нравился этот твой взгляд.

— Какой этот?

— Немного раздраженный, когда кто то ставит перед тобой задачу, требующую размышлений. При этом взгляде вот тут появляется маленькая складочка. — Джордан коснулся губами ее лба, ровно посередине.

— Я думала, мы гуляем.

— Конечно, гуляем. Но я бы сказал, что этот вечер требует еще кое чего.

Джордан с удовольствием увидел, как дрогнули ее губы, а по лицу пробежала тень удивления, когда он не стал целовать ее, а закружил в медленном танце.

— Остроумно, — пробормотала Дана, но подчинилась.

— Мне всегда нравилось танцевать с тобой. В танце все соединяется. Я могу чувствовать запах твоих волос, твоей кожи. Приблизиться к тебе, посмотреть в глаза. Увидеть в них себя. Я всегда тонул в твоих глазах. Только никогда в этом не признавался, правда?

— Нет, не признавался. — Дана почувствовала, что вся дрожит, а громкий стук сердца уже заглушает тревожные звонки.

— Тонул. И сейчас тону. Иногда, когда нам случалось проводить ночь вместе, я просыпался рано и смотрел на тебя спящую. Чтобы увидеть, как ты открываешь глаза.

— Это нечестно. — Голос Даны сорвался. — Нечестно говорить мне такие вещи.

— Знаю. Я должен был говорить их тогда. Но понял это только сейчас.

Джордан нежно коснулся губами ее губ. Слегка прикусил нижнюю. Почувствовал, что Дана готова отозваться на его призыв, и боролся с желанием наброситься на нее.

Он не торопился, ради них обоих, медленно наслаждаясь тем, что раньше они жадно глотали, задерживаясь там, где раньше они спешили. Чувствуя обвившие его руки Даны, он не позволял себе быть требовательным. Он соблазнял.

Джордан кружит ее в танце. Или у нее просто кружится голова? Его губы были такими нежными, а сдерживаемые страсть и желание, которые она чувствовала в нем, возбуждали еще сильнее.

Дана теснее прижалась к Джордану. Поцелуй из нежного превращался в страстный.

Прохладный воздух, касающийся разгоряченной кожи, ночные ароматы, тихий шепот, звук ее имени, его губы, прижимающиеся к ее губам…

Один единственный поцелуй в пустынном осеннем саду перекинул мост через пропасть, которая разверзлась между ними за эти годы.

Джордан первым разомкнул объятия, а потом потряс ее до глубины души, поднеся ее руки к губам.

— Дай мне шанс, Дана.

— Ты не понимаешь, о чем просишь. Нет, нет, — поспешно прибавила она, не дав ему возразить. — Я еще не знаю ответа. Если ты говоришь серьезно, дай мне время подумать.

— Ладно, — он шагнул назад, не выпуская ее рук. — Я подожду. Но не забывай, что я тебе говорил — насчет помощи. Одно к другому не имеет отношения.

— Об этом мне тоже нужно подумать.

— Хорошо.

Но одну вещь она знает точно, решила Дана, когда они шли к машине. Она больше не любит Джордана Хоука. Как сказал он сам, они теперь другие люди. По сравнению с ее теперешним чувством любовь к тому мальчишке выглядит какой то зыбкой и эфемерной, словно предрассветный туман.

Джордан вошел в дом и выключил свет на крыльце. Уже очень давно никто не оставлял для него свет.

Разумеется, он сам выбрал такую жизнь. Вот к чему все привело. Он решил покинуть Вэлли, покинуть Дану, друзей и все, что с детства было таким родным и необходимым.

Тогда он сделал правильный выбор. Он ни разу не пожалел об этом, но сейчас понимал, что его поступок не был безупречным. В прошлом осталась трещина. А разве можно построить что-то на непрочном фундаменте?

Он стал подниматься по лестнице, но остановился, увидев спускавшегося навстречу ему Флинна.

— Ждешь моего возвращения, командир? Я нарушил комендантский час?

— Вижу, прогулка подняла тебе настроение. Не хочешь рассказать, как провел время?

Не дожидаясь ответа, Флинн прошел на кухню. Он огляделся. Конечно, ужасно — даже он это видит. Старые медные краны, уродливые шкафы и линолеум, который считался модным во времена его деда.

Но Флинн по прежнему не представлял, как может — или будет — выглядеть кухня, когда он сделает тут ремонт. И не понимал, почему перспектива все разгромить, а затем снова привести в порядок доставляет такую радость Мэлори.

— В понедельник придут рабочие.

— Долго же ты собирался, — заметил Джордан.

— Рано или поздно пришлось бы заняться кухней. Просто я ею не пользовался. Но Мэлори стала тут готовить. — Флинн слегка пнул ногой плиту. — Она испытывает к этой штуке искреннюю и глубокую ненависть. Мне даже страшно.

— Ты привел меня сюда, чтобы поговорить о кулинарных способностях Мэлори?

— Нет. Хочу печенья. Мэлори категорически возражает против того, чтобы я ел в кровати. Этого я тоже не могу понять, — продолжал Флинн, доставая из буфета яркую упаковку. — Но у меня легкий характер. Молока хочешь?

— Нет.

На Флинне были серые спортивные брюки и футболка, по всей видимости купленные еще на втором курсе университета. Ноги босые, выражение лица беззаботное.

Но Джордан знал, что внешний вид обманчив.

— У тебя вовсе не легкий характер, Хеннесси. Ты просто притворяешься, чтобы все делать по своему.

— Но я же не ем печенье в постели, правда?

— Жертва невелика, приятель. У тебя в постели женщина.

— Да. — Флинн улыбнулся, налил в стакан молоко, сел и вытянул ноги. — Точно. Правда, вместо того чтобы предлагать мне разнообразные удовольствия сексуального характера, она читает, но я подожду благоприятного момента.

Джордан тоже сел. Он ждал, когда Флинн перейдет к сути дела.

— Значит, ты желаешь обсудить свою сексуальную жизнь. Будешь хвастаться или требуется совет?

— Словам я предпочитаю действия и пока неплохо справляюсь. Но все равно спасибо за предложение. — Флинн обмакнул печенье в молоко. — Как Дана?

Вот, значит, о чем будет разговор.

— Мне кажется, немного волнуется, но уже с головой окунулась в работу. Наверное, ты видел гору книг у нее в квартире, когда приводил Мо.