Нора Робертс - Ключ света

- Может быть. Мне пора бы уже возвращаться. Еще черт знает сколько дел надо уладить за следующие пару дней. Но есть одно «но». - Брэд сделал еще один глоток из бутылки. - Как, черт побери, мы собираемся слезать с этой стены?

- Хороший вопрос. - Флинн поджал губы, изучая землю. - Мы можем просто сидеть здесь и продолжать напиваться, пока не свалимся.

Брэд вздохнул и опустошил бутылку.

- Хороший план.

Мэлори едва успела выйти из душа, как услышала стук в дверь. Она накинула халат, схватила полотенце и поспешно обмотала его вокруг головы, прежде чем открыть.

- Тод. Ты, да еще в такую рань.

- Решил заглянуть к тебе по пути на работу. - Он заглянул за ее правое плечо, за левое, затем послал ей хитрый взгляд. - Компания?

Мэлори пошире открыла дверь в знак приглашения.

- Нет. Совсем одна.

- Ах, как плохо.

- И это ты мне говоришь. - Она понадежнее подоткнула уголок полотенца. - Кофе будешь? Я уже поставила.

- Нет, пока ты не сможешь предложить мне мокко с воздушной пенкой и горячей булочкой.

- Прости, мокко только что закончился.

- Ну, значит, я просто сообщу тебе хорошие новости и продолжу свой путь. - Он плюхнулся в кресло.

- О! Новые ботинки?

- Потрясающие, не правда ли? - Он вытянул ноги и покрутил ступнями вправо и влево, любуясь своей новой обувью. - Они меня просто разорили, но я не смог устоять. Я пробежался по «Нордстрому» в субботу. Дорогая, ты должна туда зайти. - Он встал и схватил ее за руку. - Кашемир! Он просто взывает к тебе.

- Кашемир? - она глубоко и протяжно вздохнула, как женщина в руках искусного любовника. - Не говори таких слов, когда в моей жизни период магазинного моратория.

- Мэл, если ты не будешь доставлять себе удовольствие, то кто будет?

- Ты прав. Ты чертовски прав. - Она прикусила губу. - «Нордстром», говоришь?

- И эта двойка в стильном персиковом цвете просто создана для тебя.

- Ты же знаешь, я не могу устоять против двоек, Тод. Ты меня убиваешь.

- Все, все, больше не буду. - Он поднял руки в примирительном жесте. - Насчет новостей. Памела очутилась в глубокой и вонючей заднице.

- О, милый. - Мэлори поерзала на диване от нетерпения. - Расскажи мне все. Во всех подробностях.

- А как же. Итак. Мы получили бронзу Арт Деко - женская фигура в развевающихся одеждах, лента на голове, витиеватые открытые сандалии, длинный стелящийся шарф. Абсолютно очаровательна. Остроумные, потрясающие детали, с этаким лукавым выражением «Ну давай же, большой мальчик, только ты и я» на лице. Я влюбился.

- Ты звонил миссис Картерфилд в Питтсбург?

- Ага, видишь! - он выстрелил пальцем в воздух, как если бы доказал что-то. - На самом деле ты взяла бы это на себя, ты бы сделала это сама, если бы все еще стояла во главе. Где тебе и место.

- Давай без лишних слов.

- Да, конечно, я позвонил миссис Картерфилд, которая, как и предполагалось, попросила, чтобы мы попридержали статуэтку для нее, пока она не сможет прийти и посмотреть сама. На следующей неделе. А что обычно происходит, когда наша дорогая миссис Картерфилд из Питтсбурга приходит в Галерею, чтобы посмотреть на Деко?

- Она покупает ее. И часто еще что-нибудь. Если она приходит с друзьями, как обычно и бывает, она страстно убеждает своих знакомых, пока они тоже что-нибудь не купят. Хороший день для Галереи, когда в город заглядывает миссис Картерфилд.

- Памела продала ее в обход миссис Кей.

Мэлори понадобилось около десяти секунд, чтобы вновь обрести голос.

- Что? Что? Как? Почему? Миссис Кей одна из наших лучших покупателей. Она всегда получает право первого знакомства с бронзой Деко.

Его губы сложились в тонкую полоску насмешливой улыбки.

- Синица в руке. Это то, что эта кретинка сказала мне, когда я все обнаружил. И как я это обнаружил! Я расскажу тебе, - сказал он с торжеством в голосе. - Я обнаружил это, когда миссис Кей неожиданно пришла субботним днем, чтобы взглянуть на фигуру. Она не могла дождаться, сказала она мне. И она привела двух друзей. Двух, Мэлори. Я сейчас заплачу.

- Что произошло? Что она сказала?

- Я провел ее, чтобы посмотреть фигурку, а на ее месте стоит знак «продано». Я предположил, что это может быть ошибкой, и все перепроверил. Памела продала ее этим утром, пока я висел на телефоне, пытаясь успокоить Альфреда, потому что Памела Вонючая обвинила его в завышении стоимости за упаковку мраморных обнаженных фигур.

- Альфред? Завышение стоимости? - Мэлори сжала пальцами виски. - Не могу поверить.

- Это был ужас, просто ужас. Мне понадобилось двадцать минут, чтобы успокоить его, и даже после этого я не был уверен, что он отказался от мысли прийти и огреть ее своим молотком. Может, стоило позволить ему, - задумался Тод. - В любом случае, пока я был занят с Альфредом, Памела продала Деко миссис Кей незнакомцу. Какому-то прохожему, заблудшему с улицы.

Он откинулся назад, положив руку на грудь.

- Я до сих пор не могу в это поверить. Естественно, миссис Кей была очень расстроена. Она тут же потребовала встречи с тобой. Тогда я сказал ей, что ты больше с нами не работаешь.

- Она спрашивала обо мне? Это так мило.

- Будет еще милее. Памела спустилась вниз и встряла в разговор. Ох, что было. Миссис Кей спросила, как так могло произойти, что экспонат, отложенный для нее, оказался продан. На что Памела важно заявила, что это не в правилах Галереи придерживать экспонаты без предоплаты. Ты можешь хоть представить такое?

- Предоплата? - От ужаса у Мэлори округлились глаза. - От одного из наших самых старых и надежных клиентов?

- Именно! Тогда миссис Кей возмутилась: «Я пятнадцать лет покровительствую Галерее, и моего слова всегда было достаточно. И где Джеймс?» А Памела ей: «Прошу прощения, но здесь управляющая - я». На что миссис Кей заявила, что если он поставил управляющей слабоумную, то очевидно, то, очевидно, у него начался старческий маразм.

- О, да, миссис Кей!

- Тем временем Джулия позвонила Джеймсу, чтобы предупредить, что здесь назревает большая, жирная проблема. К моменту его появления Памела и миссис Кей практически подрались. Он попытался успокоить их обеих, но это было бесполезно. Миссис Кей категорически заявила, что не хочет иметь никаких дел с этой женщиной. Надо было слышать, каким тоном она это сказала. Эта женщина. Просто песня. А Памела сказала, что Галерея - это бизнес, и она не собирается потакать причудам одного клиента.

- О, мой Бог.

- Джеймс в панике, он обещает миссис Кей разобраться во всем этом, но она в бешенстве. Ее лицо приобретает явный красно-коричневый оттенок. Она заявляет, что и ноги ее не будет в этом месте, пока эта женщина связана с Галереей. И - тебе это понравится - если он позволил такому сокровищу, как мисс Прайс, просочиться сквозь пальцы, ему пора отказаться от этого бизнеса. И с этими словами она гордо вышла за дверь.

- Она назвала меня сокровищем. - На радостях Мэлори обняла сама себя. - Я люблю ее. Это хорошие вести, Тод. Это отличное начало дня.

- Даже больше. Джеймс перепугался. Когда ты последний раз видела Джеймса перепуганным?

- Ммм. Никогда.

- В яблочко. - Тод ткнул пальцем в воздух. - Он был бледным, как простыня. Он сказал Памеле сквозь зубы, - Тод сжал челюсти для демонстрации, - «Мне нужно поговорить с тобой, Памела. Наверху.»

- Что она ответила?

- Ну, она вихрем пронеслась наверх, а он пошел за ней. Затем он закрыл дверь, что было очень некстати. Я пошел наверх и притаился неподалеку, но все равно не смог разобрать большую часть его слов. Но зато ее было слышно достаточно ясно, когда она начала рвать и метать. Я столько сделала для этого места, кричала она. Ты сказал, что я главная. Меня уже достало слышать имя Мэлори Прайс каждый раз, когда я поворачиваюсь спиной. Почему бы тебе к чертям собачьим было не жениться на ней вместо меня?

- Ох. - Мэлори пару секунд обдумывала подобный сценарий и скривилась от отвращения.

- Затем она начала плакать, сказала, что она так тяжело работала, а никто этого не ценит. И выбежала. Я едва успел отскочить. Все это было бы очень утомительно, если бы не было так странно освежающе.

- Плакала? Проклятие. - Толика сочувствия зашевелилась в Мэлори. - Это были мне-правда-больно-и-грустно слезы, или просто я-правда-чертовски-напугана слезы?

- Чертовски-напугана.

- Ну, тогда ладно. - Она без сожалений отбросила сочувствие. - Я, вероятно, попаду в ад, если получаю от всего этого удовольствие, да?

- У нас там будет милый маленький домик на двоих. Но пока мы все еще влачим свое смертное существование. Думаю, Джеймс попросит тебя вернуться. На самом деле, Мэл, я уверен в этом.

- Правда? - Ее сердце пустилось вскачь. - Что он сказал?

- Он практически ничего не сказал. Но он не побежал за рыдающей Памелой, чтобы осушить ее крокодиловы слезы. Вместо этого он остался до конца дня, разбирая счета. И выглядел мрачным, когда уходил. Совершенно убитым. Я бы сказал, время царствования террора Памелы подошло к концу.

- Это хороший день. - Мэлори глубоко вдохнула. - По-настоящему хороший день.

- И мне пора его начинать. Не беспокойся, - сказал он поднявшись. - Я буду держать тебя в курсе со списками. Да, кстати, та картина, которой ты интересовалась, это портрет?

- Что? А, да. Ты что-то узнал?

- Помнишь, мы оба думали, что в ней есть что-то знакомое? До меня дошло. Помнишь, около пяти лет назад, холст маслом, без подписи? Молодой Артур из Британии, на пороге того, чтобы вытащить Эскалибур из каменного алтаря?

Холодные пальцы озноба пробежали по ее позвоночнику, когда картина всплыла в ее голове.

- Мой Бог. Я помню. Конечно, я помню. Цвет, глубина, пульсация света вокруг меча.

- Определенно, тот же стиль и школа, как и у той, что ты мне показывала. Может быть, и тот же автор.

- Да… да, возможно. Как мы ее получили? Частная собственность, так? Ирландия. Джеймс ездил в Европу на несколько недель. Это было лучшее, что он тогда привез. Кто ее купил?

- Даже моя острая как бритва память имеет свои ограничения, но я выяснил и это. Джулия продала ее Джордану Хоуку. Писатель вроде? Местный парень, или был таковым. Сейчас, думаю, живет в Нью-Йорке.

В ее желудке что-то медленно перевернулось.

- Джордан Хоук.

- Может, ты сможешь связаться с ним через его издателя, если захочешь поговорить о картине. Ну все, сладкая моя, я побежал. - Он наклонился и поцеловал ее. - Дай мне знать, когда Джеймс позвонит тебе и начнет пресмыкаться. Мне нужны все подробности.

Здесь было с полдюжины человек в окружении компьютеров и телефонов, когда Мэлори добралась до третьего этажа Вестника, где находился офис Флинна. Она увидела его сразу, так как стены его кабинета были стеклянными.

Он вышагивал взад и вперед перед столом, перебрасывал яркую серебристую пружинку Слинки из одной руки в другую, и, казалось, был занят беседой с самим собой.

Она поразилась, как он может работать в такой обстановке. Никакой уединенности, постоянно на виду. И непрекращающийся шум. Со всеми этими кликами, звонками, разговорами и сигналами она бы просто сошла с ума, пытаясь сформулировать одну единственную творческую мысль.

Мэлори так и не поняла, с кем он разговаривает. Она не нашла никого, кто бы выглядел как личный секретарь или ассистент. И не смотря на ретро-игрушку в руках Флинна, она внезапно поняла, что он очень занятой человек. И важный человек. Не тот человек, к которому можно заявиться без предупреждения.

Пока она стояла в нерешительности, Флинн сел на угол своего стола, снова и снова переливая Слинки из одной руки в другую. Его волосы были взъерошены, как будто прежде чем взяться за игрушку, он не раз запускал в них пальцы.

На нем была темно-зеленая рубашка, заправленная в брюки цвета хаки, и, вероятно, самые древние спортивные кеды, какие она только видела.

Она почувствовала легкий трепет у себя в животе и беспомощный глухой удар где-то у самого сердца.

Нет ничего плохого в том, что он ей нравится, допустила Мэлори. Но позволить этому перерасти во что-то более серьезное, тем более так быстро… Это не только разумно, но и не безопасно. Это даже не…

Тут он посмотрел сквозь стекло, их глаза встретились на одно короткое мгновение, и он улыбнулся. Трепет стал отчетливее.

Одно движение запястьем, и Слинки плотными звеньями собралась в его руке, другой рукой он пригласил ее к себе.

Она стала пробираться сквозь нагромождение столов и назойливый шум. Остановившись у открытой двери офиса, она с облегчением увидела, что он говорил не сам с собой, а по громкой связи.

По привычке она закрыла за собой дверь, потом посмотрела в направлении героического храпа и увидела Мо, развалившегося пузом к верху между двумя шкафами с подшивками.