Владимир Колычев - Ключевой инстинкт

– Это еще почему?

– Она тут работать будет. Здесь ее никто не обидит.

– Даже ты? Я же вижу, ты на нее глаз положил.

– Марьяну оставь в покое.

– А если нет?

– Или женись на ней, – выдержав паузу, выдавил из себя Трофим.

– Жениться?! – Никита задумался.

Да, Марьяна вскружила ему голову, но это совсем не значит, что он готов к серьезным отношениям.

– Зачем? – спросил Никита.

– А по-другому не получится. Она девушка с принципами.

– Ага! Знаем мы таких принципиальных.

– Знаешь. В изоляторе объяснили.

– При чем здесь изолятор?

Никита не хотел признавать правоту старшего брата, но против фактов не попрешь. Как встретил он Марьяну, так и началось. Она отказала ему в первый раз, и тогда он сбил человека, потом снова оказался в ментовской клетке. Да, девушка с принципами, с ней не забалуешь.

– А она что, замуж за меня пойдет? – в раздумье спросил Никита.

– Это ты у меня спрашиваешь?

– Можно попробовать…

– Не надо пробовать! – пристально глядя на брата, отрезал Трофим. – Не готов ты к семейной жизни. Гуляй, пока молодой. Но без Марьяны. Не по зубам она тебе!

– А тебе?

– Обо мне мы потом поговорим. Разговор сейчас за тебя идет. Хочешь самостоятельности, пожалуйста. Но без Марьяны. Это условие! Да – да, нет – нет.

Никита пожал плечами. Как ни крути, а он действительно не готов к семейной жизни. Марьяна ему не по зубам. Все правильно, нужно гулять. Лариса – как раз то, что ему нужно. Да и в финансовых делах она шарит. А Марьяна от него никуда не денется. Рано или поздно она сама приползет к нему за милостью.

Солнце, зажатое с двух сторон высотными домами, клонилось к закату. Марьяна вышла во двор в красивом цветном сарафане с открытой спиной. Она свернула к проходу между высотками, подставив спину под восхищенный взгляд Трофима.

Он хотел выйти из машины и двинуться за Марьяной, но залюбовался ею. Роскошные волосы, красивая спина, великолепная фигура. А еще Марьяна шла навстречу солнцу, лучи которого насквозь просветили ее сарафан, заставили сжаться от волнения его душу.

Трофим выехал со двора и опять увидел Марьяну. Легкой, грациозной походкой девушка шла к остановке. Вдруг она собирается на встречу с Никитой? Не зря же так нарядно оделась и распустила волосы. Впрочем, Марьяна могла идти и на свидание с Глебом. Милые бранятся, только тешатся.

Трофим подъехал к остановке, вышел из машины и направился навстречу Марьяне. Девушка увидела его, разволновалась, прикусила губу и остановилась, глядя себе под ноги.

– Спешишь куда-то? – спросил он вибрирующим от волнения голосом.

– Нет, не спешу.

– Подвезти?

Трофим ожидал услышать отказ, но Марьяна кивнула, принимая приглашение. Он подвел девушку к машине, открыл переднюю правую дверцу, помог ей сесть. Трофим давно так не волновался, как сейчас. Только с Тамарой у него и было что-то подобное. Когда-то.

– Куда едем? – спросил он, стронув машину с места.

– Пролетарская, шестнадцать.

– И что там у нас?

– Бабушка.

– А где пирожки?

– Да уж, волк есть, а пирожков нет. – Она добродушно улыбнулась.

– Волк – это я?

– А вдруг?

– Тогда кто дровосек? Кто тебя должен спасти? Глеб? Никита?

– Ни тот ни другой.

– Значит, я могу смело тебя есть?

Марьяна глянула на него с улыбкой, но исподлобья. Она вроде бы и понимала, что Трофим шутит, но бдительности при этом не теряла. Мало ли что у него на уме? Вдруг набросится да изнасилует?!

– Может, мы лучше вместе что-нибудь съедим? – спросил он.

Марьяна пожала плечами. Она, казалось, не совсем понимала, о чем шла речь. Вид у нее был такой, как будто он предлагал ей съесть Никиту.

– Как насчет ресторана?

Марьяна будто не услышала его. Но так только казалось. Девушка она скромная, но не простая, и Трофим это уже понял. Если хочешь извиниться – извиняйся. Хочешь попросить – проси, а не тяни резину. Хочешь пригласить – приглашай.

– Я приглашаю тебя в ресторан, – сказал он.

– Спасибо.

– Спасибо, да, или спасибо, нет?

– Спасибо, да.

– Ты к бабушке надолго?

– Нет.

– Сначала к ней, а потом в ресторан?

– Как скажете.

Трофим глянул на Марьяну, и от волнения у него вдруг ослабли мышцы рук. Она невыносимо красивая, и есть возможность стать ее мужчиной. С Глебом Марьяна порвала, Никиту боится, а у Трофима после расставания с Тамарой развязаны руки. Что это, если не улыбка фортуны?

– Можем задержаться допоздна, – сказал он.

– И что? – Она удивленно посмотрела на него.

– Родители что скажут?

– Скажут, что мне уже двадцать лет.

– И что ты можешь встречаться, с кем хочешь, – добавил он и наткнулся на вопросительный взгляд.

«Уж не собираешься ли ты встречаться со мной?» – спрашивала Марьяна.

– А мы могли бы встречаться. Я мужчина холостой, – сказал он.

Но Марьяна вроде не услышала его. Она действительно пропустила его слова мимо ушей или ей все равно, женат он или нет. А если так, то почему? У нее нет планов на него или жена не помеха?..

Трофим мысленно одернул себя. Слишком уж он требователен к Марьяне, придирается к ней, испытывает на прочность ее кажущееся совершенство. Нельзя так.

– А с Глебом у тебя уже все?

– Он думает, что нет.

– Если я в чем-то виноват, ты скажи.

– А в чем вы виноваты? У вас свой интерес, у него свой. Но вы не трус, как он.

– Значит, ты сейчас свободна? – спросил он.

– Да, свободна. – Марьяна посмотрела на него без улыбки, но через распахнутую настежь душу.

Если у Трофима серьезные намерения, то она готова открыться для него. Так и будет, если он не оступится на пути к ней. Дорожка узкая, тянется высоко над пропастью. Мало быть смелым на этом пути, нужно еще доказывать свою храбрость и благородство. Иначе отправишься вслед за Глебом. Трофим был готов на все, лишь бы осилить этот путь.

Двор обнесен забором из бетонных секций, въезд преграждают высокие железные ворота с электроприводом. За ними складские помещения под крышами, открытые стеллажи, а часть товара размещена прямо на земле. Арматура, трубы, уголки, шлакоблоки, бордюры, доски… Чего здесь только нет, и все для строительства.

Только вот людей как-то не очень много. В магазине всего лишь один покупатель. Зато три продавца и кассир. Дохода от продаж нет, а расходы на содержание торгового процесса есть. Зачем Никите, спрашивается, нужен такой стройдвор, который будет приносить вместо прибыли убытки?

– Это что, прикол такой? – Никита возмущенно глянул на отца. – Здесь же мертвая зона!

– Да, место выбрано не совсем удачно. – Отец развел руками.

– Сбагрил мне то, что похуже?

– Нет, просто движение здесь слабое. Тебе так легче будет.

– Сюда же товар даже не завозят. На распродаже все. Зачем ты мне эти убытки подсовываешь?

– Не бойся, убытки на тебя не повешу.

– Спасибо тебе, родной! – Никита отвесил отцу фиглярский поклон до земли.

– Да не за что. Если не нравится, можешь вернуться на завод.

– На завод?!.. Это вы с Трофимом нарочно?

– Нарочно или нет, а здесь ты директор. Не хочешь – не надо. – Отец повернулся к Никите спиной и направился к машине.

– Почему не хочу? Если ты не против, чтобы я работал в убыток, то можно попробовать.

– Пробуй.

Отец отправился в Москву, а Никита – на завод, от которого его уже тошнило.

Там Лариса. Хоть какая-то отдушина. Юбка на ней длинная, узкая, в облипку. Блузка без декольте, зато ворот распахнут настежь. Спокойный непритязательный макияж, волосы убраны на затылок. Не девушка, а сама невинность.

Лариса сидела в приемной за столом и водила карандашом по строкам бухгалтерского отчета. На Никиту она даже не глянула.

– Эй, ты что, обиделась на меня?

– Не эй, а Лариса Федоровна.

– Обиделась! Кофе мне сделай!

Никита зашел в кабинет. Лариса не появлялась, и ему пришлось связаться с ней через интерком.

– Лариса Федоровна, я не понял!..

Она появилась через пять минут. Вплыла в кабинет, пришвартовала поднос к столу, сняла с него чашечку с кофе и отчалила.

– А я отпускал?

Девица остановилась, но лицом к нему не повернулась и спросила:

– А вы у нас еще работаете? Я думала, что у меня новый начальник будет, настроилась, даже трусики не надела.

– И кто ты после этого?

– А трын-трава! – Лариса подошла к двери.

Никита поднялся, подошел к ней, взял за плечи, рывком развернул к себе лицом и прижался низом живота.

Она не сопротивлялась, но к нему не льнула, смотрела на него с постным выражением лица.

– Стройдвор на ладан дышит. Трын-травой все поросло. Хочешь вместе со мной косить?

– Я хочу. Ты не хочешь.

– Максимум через месяц эту шарагу закроют. Если Трофим согласится тебя обратно взять, тогда можешь со мной, если нет… Ты же видишь, я о тебе думаю, – сказал Никита.

– Заботливый ты мой! Как же я без тебя!

– Я сначала с Трофимом поговорить должен, а потом уже тебе скажу.

– О Марьяне поговорить? – Она усмехнулась.

– При чем здесь Марьяна?

– Ты же хочешь, чтобы она там с тобой болтами торговала.

– Нет, просто предложил…

– Больше не предлагаешь? Ну да, она же с твоим братом теперь торгует. Не знаю, сколько он там ей болтов закрутил.

– Это ты о чем?

– Да видела я их вместе, в кабаке. Сидят голубки, воркуют. С тобой не получилось, так она с твоим братом. – Лариса скривила губы в презрительной улыбке.

– Ты уверена? – Никита вдруг разволновался.

Не было у него желания жениться на Марьяне, значит, и не любил он ее. Но ревность вдруг взяла за горло. Да и злость на брата. Одно дело, когда Марьяна крутит с кем-то чужим, и совсем другое, когда с родным братом.

– Я же говорю, своими глазами видела. Что вы в ней все находите? – От обиды голос Ларисы дрогнул и поплыл. – Думаешь, с ней будет лучше, чем со мной?

– Я думаю?

– Так же надоест, как и я.

– А ты уже надоела?

– А то я не вижу! – На глазах у Ларисы заблестели слезы.

– Нет, ты не надоела. Просто свеженького захотелось.

– Потерпи немного, и будет тебе свеженькое. – Лариса едко усмехнулась сквозь слезы. – Один уже Марьяну попробовал и бросил. Сейчас твой брат с ней крутит. Потом придет твоя очередь. Могу поспорить, что Марьянка тебе через два дня надоест.

– Если поможешь ее попробовать, то можно и поспорить, – с усмешкой проговорил Никита.

Все женщины имеют свойство надоедать. Марьяна – не исключение. На брата он злился только потому, что Марьяна не давалась в руки. Но это потому, что место возле нее занято. Мент ее уже бросил, очередь за Трофимом. Когда Марьяна окажется на мели, Никита возьмет ее на буксир, вытащит на глубину и с разгону насадит на свой риф.

Да, через два-три дня она ему надоест. А как может быть иначе, если она такая шлюха? То с одним, то с другим, а сколько еще было до этого мента?!

– Как я тебе помогу? – Лариса посмотрела на него еще с обидой, но уже заговорщицки.

– Как-нибудь. Приведешь к себе, напоишь. На «колеса» можно посадить. На них она вмиг разгонится.

– Хотелось бы попробовать.

– Ты это серьезно? – Никита заинтригованно глянул на Ларису.

Действительно, а почему бы не закатиться на московскую квартиру и не устроить там праздник? Позвонить Флинту, он принесет заправку для крейзи-коктейля. Почему бы не оттянуться, хотя бы назло Трофиму, который увел у Никиты девчонку?

– Да с тобой вдруг захотелось. – Лариса положила ему руки на грудь и пахом прижалась к низу живота, вызвав толчок под молнией брюк.

– Так в чем же дело? – Никита обжал руками ее зад, но Лариса вдруг шарахнулась от него.

– Не буду!

– Почему?

– Все, хватит!

– Что хватит? Мы с тобой еще не начинали! – Никита попытался ее обнять, но Лариса снова оттолкнула его и заявила:

– Начнем! Как только Марьянка тебе надоест.

– А если она мне уже надоела?

– Я сказала нет!

– Ты в этом уверена?

– Думаешь, если я сразу тебе дала, то у меня и гордости нет?

– Есть гордость. Просто ты любишь меня и не можешь без меня жить.

– Это, по-твоему, смешно?

– А я смеюсь?

– Да. Ты все время надо мной смеешься! – Лариса нащупала рукой спинку стула, подтащила его к себе, села, склонила голову и закрыла лицо ладонями.

– Гордость у тебя есть. А то, что сразу дала…

– Глупая была, потому и дала. Марьянка опытная, она знает, как вас, мужиков, дурачить. У меня до тебя один мужчина был, а у нее три. Или четыре. Десятка.

– Четыре десятка?!

– Это я, конечно, загнула. Но много было, это я точно знаю. Она рассказывала.

– Что рассказывала?

– Достал ты меня со своей Марьяной, понял! – Лариса всхлипнула, вскочила со стула и рванула прочь из кабинета.