— Я так давно тебя не видел.

— Ну, ты ведь ходишь по другой лестнице. И кухня в вашем крыле своя, — добавила Галя.

— Ты так изменилась!

— Как?

— Такая красивая стала.

— А раньше была некрасивая, — совсем не обидевшись, засмеялась Галя.

— Да нет… — смутился Миша. — Просто раньше ты была такой… неприступной, строгой, что я просто терялся.

— Думаю, ты терялся по той же причине, что и я, — продолжая смеяться, сказала Галя. — Ужасно неловко себя чувствуешь, когда тебя сватают.

— Ну, наверное, и это, — согласился Миша. — Спасибо за чай. Я пойду.

Степка заворочался в кроватке и стал сосать палец. «Есть хочет, — подумала Галя, — надо приготовить творожок с кефиром».

— Тебе спасибо.

Поздно вечером, когда сынишка, поужинав, засыпал в своей кроватке, она подошла к зеркалу. «Такая красивая стала», — сказал Миша. Странно. А ведь когда она к Рае шла, чтобы с ним познакомиться, то нарядилась и накрасилась, а все равно не понравилась ему. А сегодня — в старом халате, волосы в пучок собраны, без косметики, а он — «красивая». Галя внимательно всмотрелась в свое отражение. Такая же, только чуть поправилась. Лицо стало круглее, и глаза от счастья светятся. Что ж, значит, счастье красит женщину.

С этого дня она стала замечать на себе заинтересованные мужские взгляды. На улице, когда гуляла со Степкой. В кухне, где соседи-мужчины с улыбкой поглядывали на нее и всегда первыми заводили с ней разговор. В очереди в магазине, куда она ходила, пока сын спал под присмотром Светы… Однажды какой-то молодой человек настойчиво предлагал познакомиться и приглашал вечером на свидание. Похоже, для нее наступило то время, когда женщина становится особенно привлекательной. Только в отличие от других у нее это произошло позже и, возможно, только благодаря тому, что она родила ребенка. Галя поделилась своим открытием с Ниной, и та сказала:

— Видишь, как хорошо, что ты меня послушала. Может, именно потому, что у тебя ребенок, ты и устроишь свою личную жизнь. А что? Сколько мужчин женятся на женщинах с детьми! Некоторые сами иметь детей не могут, других привлекают именно рожавшие женщины, а есть и такие, которые пеленки стирать не хотят. Да мало ли как! А ты и вправду изменилась. Раньше такая скучная была. Вечно тебя расшевелить сначала надо было. А теперь всегда веселая, довольная. Вот такие женщины и привлекают мужчин! Такие, которым и без мужиков хорошо! А тех, что на них как на божество смотрят, они не хотят.

У Нины тоже наладилась семейная жизнь. Она переехала к своему парню, и они жили в гражданском браке.

— Не хочет он официально жениться! Ну и я тоже говорю, что, мол, не хочу.

— Неужели не хочешь? — удивилась Галя.

— Я-то хочу. Но говорить это ему не следует. Пусть он сам захочет и меня начнет уговаривать. А я вроде как уступлю.

— А если не захочет?

— Ну, тогда что говорить? Если я стану на этом настаивать, будет только хуже. Ты-то как? Когда планируешь на работу выйти?

— Как исполнится Степке годик. Чтобы уже ходил, не раньше.

— Деньги есть?

— Пока — да. И декретные выплачивают. Мало, конечно, но и то хорошо.

— Тут из отпуска пришла Римма Витальевна. Хочет тебя проведать.

— Конечно. Пусть приходит, я буду рада.

Римме Витальевне, их методисту, было уже пятьдесят, но она выглядела очень хорошо. Дорого одевалась, красилась в блондинку и носила модельную стрижку. Она была приятной и умной женщиной, и раньше они часто разговаривали с ней прямо в коридоре и никак не могли закончить разговор. Если бы не работа, так часами бы и болтали. Когда сотрудницы небольшими группами приходили проведывать ее, Римма Витальевна была на больничном, потом ушла в отпуск и вот теперь хотела зайти в гости.

Она навестила Галю в пятницу после работы и ушла от нее за полночь. Как всегда, женщины говорили долго и обо всем на свете.

— Молодец ты, Галя! — похвалила ее Римма. — Ты даже не представляешь, какая ты молодец! Ничего нет хуже, чем жить одной.

Римма Витальевна, по слухам, была разведена, но Галя никогда не обсуждала с ней эту тему.

— Я все мужа слушала. Долго своего жилья не было, по чужим углам скитались. Муж диссертацию писал. Какой тут ребенок! Подожди, говорит, вот закончу, квартиру получим. Так десять лет и ждала. Защитился он, квартиру дали. Казалось бы, вот теперь можно и ребенка завести. А мне уже тридцать шесть было. Ну и началось — выкидыш за выкидышем, потом лечилась, потом снова выкидыш. Года три по больницам ходила. Все родить пыталась. А еще через год муж к другой ушел… Она ему двоих родила… А я осталась без детей и без мужа. Теперь уже не родишь, да и мужа не вернешь…

Галя долго думала потом о ее словах. Ей было безумно жаль такую хорошую и добрую женщину, которой, к несчастью, не довелось стать матерью. А она, глупая, даже не догадывалась о том, как их Римма страдает. Та вела себя так, будто вполне была довольна жизнью. Все знали, что она в разводе. Но у них полколлектива разведенок, а про детей вообще никто не спрашивал. Галя полагала, что у Риммы взрослые дети, которые живут отдельно.

Римма вызвалась стать крестной матерью Степке, и Галя с радостью согласилась. Она где-то слышала, что лучше, когда человек сам предлагает себя в крестные, уговаривать на такое дело нельзя, тем более что и отказываться тоже.

Шло время. Сын рос. Сделал первый шаг. Стал говорить первые слова. Галя вышла на работу. Поначалу мальчик плакал, оставаясь в яслях. Сразу стал болеть, часто простужался. Как тут быть? И работу не бросишь — деньги нужны, и за ребенка душа болит. Годикам к трем Степка привык быть без нее, болеть стал меньше, подрос, говорил хорошо, на утренниках был главным чтецом. Стал больше похож на мать, но, как и прежде, напоминал Гале ее отца, то есть его деда. Давно ожидаемый вопрос о папе он уже задал и получил давно подготовленный ответ. То, что мама с папой расстались, не смущало Степку. В группе было много детей, у которых папа жил отдельно, но они все-таки их иногда видели. На его просьбу увидеть папу на карточке Галя развела руками.

— Нет у меня его карточки, маленький. И живет он далеко, очень далеко.

— В Америке? — спросил Степка. Его глазенки загорелись: здорово ведь, если можно всем говорить: «Мой папа живет в Америке, и я, когда вырасту, поеду к нему».

— Может, и в Америке, — ответила мама. — Или еще дальше.

На какое-то время Степке этого хватило. Было о чем подумать и что рассказать друзьям. И в «вообщежитии», как он называл их дом, и в садике, и во дворе у него были друзья. Дружил Степка не только с маленькими мальчиками, каким был сам, но и с большими девочками, живущими по соседству, и с дядей Мишей, который его всегда останавливал, расспрашивая о делах, а иногда приходил к ним с мамой в гости.

Миша действительно стал бывать у них, После того случая, когда заболел Степка, Галя обратилась к нему только несколько месяцев спустя: сломался телевизор. Миша починил его, от денег отказался, и Галя снова накормила его ужином. Они стали друзьями. Каждый день друг к другу не бегали, но поддерживали добрососедские отношения. А когда соседка Аня приревновала своего благоверного к Гале и устроила в кухне скандал, Миша даже встал на ее защиту.

Муж Ани, высокий, симпатичный и любвеобильный Дима, и правда стал оказывать Гале всяческие знаки внимания. То вызвался помочь ковер на улицу вынести, то коляску спустил на первый этаж. И даже как-то в кухне попытался ее обнять. Галя отстранилась и ушла в комнату. Но Дима был чуть навеселе и не придал этому значения. Он пошел за Галей в ее комнату и бросился там перед ней на колени, начал целовать руки, обнимать. Галя, естественно, стала вырываться. В этот момент к ней постучался другой сосед, Толик, которому что-то надо было одолжить, и, открыв дверь, увидел всю картину.

Ну, он, как мужик и к тому же друг Димы, понятное дело, трепаться бы не стал. Но тут как на грех по коридору проходила Лариска, а ей всегда больше всех надо. В результате все закончилось мордобоем и ссорой: Аня врезала мужу и при всех обругала Галю, используя нецензурные выражения. Положение спас идущий по коридору из умывальной Миша. Он увидел побелевшее от напряжения лицо Гали, которая не могла и слова вымолвить, только прижимала тогда еще маленького, ничего не понимающего Степку к груди, и решительно встал на ее защиту. После его вмешательства страсти быстро улеглись. Дима позже извинился, сказал, что был пьян. Но Аня по-прежнему ненавидела Галю и никогда не здоровалась с ней.

Несмотря на то что после рождения ребенка Галя стала пользоваться повышенным вниманием мужчин, в целом ситуация не изменилась. Как и раньше, ей трудно было найти подходящего кандидата в мужья. Гале оказывали внимание или женатые соседи, или пьющие холостяки, ну и еще Миша, ставший ей другом. Всегда вежливый и ненавязчивый, он вел себя корректно, и Галя привыкла к нему в этом качестве, а представить его в роли мужа ей даже не приходило в голову. В ее представлении Миша был из тех людей, которым следует жить в одиночку. Тем не менее Галя вполне допускала, что у него есть женщина. Но ей самой, находящейся всегда под бдительным оком соседей, и думать о таком не приходилось. Миша приходил поздно и все вечера просиживал за столом, занимаясь любимым делом: что-то паял, чинил, собирал. Столько техники, как у него в комнате, можно было увидеть разве что в какой-нибудь мастерской. Какие-то усилители, колонки, тюнеры, компьютеры. Он их то ли разбирал, то ли собирал, но это занятие захватывало его целиком. Иногда он приглашал Галю посмотреть на компьютере новый фильм, который еще даже не шел в кинотеатрах. Она смотрела кино, Степка играл, Миша паял. Изредка, когда ему хотелось пообщаться, он покупал торт или бутылку вина и приходил к Гале в гости. О них шептались по углам, но зато не приписывали ей других мужиков. Миша свободен, она тоже, а остальное не их дело! Даже Дима оставил ее в покое, но Галя иногда замечала его ревнивый взгляд. Догадки соседей смешили ее: за три года их с Мишей отношения не продвинулись ни на йоту.

— Ну и чего ты ждешь? — удивлялась Нина. — Ведь столько лет знакомы! — Нина тоже родила. Девочку назвала Женей. Как и прежде, она жила со своим Вовой.

— А что я? Он не проявляет инициативы, — отвечала Галя.

— Значит, ты прояви!

— Не хочу я ничего проявлять. Мне и вдвоем со Степкой хорошо.

— Так-то оно так. Но одной жить тяжело.

Подруга была права, и Галя не стала спорить. Год назад тяжело заболел папа. Долго лежал в больнице. Да и теперь передвигался по дому с трудом. Хозяйство пришлось сократить. Маме одной трудно. Оставили только кур, но на огороде работы всегда полно. Галя старалась помочь в сезон с картошкой, ягодой. Но она ездила нечасто, а за папой уход нужен. Лекарства дорогие. Степка быстро рос — обуви не напасешься! Хорошо, что старые подруги иногда подкидывали что-нибудь из детской одежды. Но ребенок есть ребенок. И то хочу, и это. Машинку, конструктор, железную дорогу, мороженое, чипсы. Галя уже не помнила, когда себе что-то покупала, обносилась донельзя. Зимой и летом — в старых кроссовках и джинсах.

Нина тоже на безденежье жаловалась. Вовка мало зарабатывает. Половину зарплаты не отдает.

— Если бы не Женька, — говорила она, — ушла бы к чертовой матери! Надоел. Только о себе и думает. А мне — подай, принеси. Хорошо тебе, Галка! Сама себе хозяйка!

— Здрасте, договорились! — смеялась Галя. — То о моем замужестве печешься, то мне же завидуешь, что я одна.

— Ой, не знаю я, подруга. И без мужа плохо, и с таким мужем, как у меня, не лучше. Нужно все-таки, чтобы была настоящая любовь, с ней все по-другому воспринимается. Тогда недостатки не замечаешь, да и смысл в жизни появляется.

— А у меня есть любовь. — Галя взяла на руки сына и расцеловала его. — Вот он, смысл моей жизни.

— Да, дети для женщины — это главное, — вздохнула Нина. — Но и мужа хорошего хочется.

Галя понимала, что подруга поспешила выйти замуж. Выскочила за первого, кто подвернулся, и сделала это по той же причине, которая толкнула ее саму в объятия Виталика. Вову своего Нина не любила. То есть сначала он ей нравился, а потом надоел. Но появилась дочка, жили они в его квартире. Родители Нины умерли в один год, и в их трехкомнатной квартире теперь обосновалась ее младшая сестра с мужем и ребенком. Так что деваться Нине было некуда. И она невольно завидовала Галиной свободе.

— А вообще ты права! — Нина тряхнула головой и подлила им в бокалы сухого вина. — Давай, подруга, за нас с тобой и за Юру с Виталиком! Помнишь?

— Конечно, помню. А забуду, есть кому напомнить!

Они чокнулись — зазвенели бокалы. На улице бушевала метель. Приближался Новый год. Нина оставила Женьку на мужа и пришла скоротать вечерок к старой подруге. Степка засыпал на диване под мультик по видику, а они сидели в креслах, пили вино и вспоминали свой отдых на море.