Мейв Бинчи - Ключи от рая

Отец Брайан Флинн, викарий церкви Святого Августина в Россморе, ненавидел День святой Анны со страстью, необъяснимой для католика. Однако, насколько ему было известно, он был чуть ли не единственным священником в мире, в приходе которого находился многоводный источник Святой Анны, святыня и место поклонения верующих. Место, где прихожане собирались, чтобы попросить мать Девы Марии решить их разнообразные проблемы, в основном личного характера, с которыми они не могли обратиться к мужчине-священнику. Например, найти им жениха или мужа, а затем благословить их союз, послав им дитя.

Рим хранил молчание по поводу этого источника.

Возможно, Рим преследовал двойную цель, мрачно думал отец Флинн. Там могли быть довольны тем, что в становящейся все более мирской Ирландии совершаются хоть какие-то благочестивые дела, и не желали им препятствовать. Разве Рим не мог сразу сказать, что языческим церемониям и суевериям не место в храме Божьем? Это какая-то загадка, говорил Джимми, симпатичный молодой врач из находящейся в нескольких милях деревни Дун. По его словам, в медицине происходило в точности то же самое: не могли получить высокий пост те, кто к этому стремился, зато он случайно доставался тем, кому это было вовсе не нужно.

Церемонии происходили ежегодно, двадцать шестого июля, когда люди приходили из ближних и дальних мест, чтобы молиться и украшать источник венками и цветами. Отца Флинна неизменно просили сказать несколько слов, и каждый год он страдал, делая это. Он не мог сказать этим людям, что это очень близко к идолопоклонничеству — когда сотни людей настойчиво добираются до обшарпанной статуи, некоторые части которой откололись, находящейся в глубине пещеры позади древнего источника в центре зарослей боярышника.

Из того, что он читал и изучал, следовало, что о святой Анне и ее муже святом Иоакиме люди имели довольно неясное представление; вполне вероятно, что ее путали с Анной из Ветхого Завета, которая считалась бездетной, а в конечном счете родила пророка Самуила. Но чего святая Анна точно не делала за последние две тысячи лет — она не бывала в Россморе, в Ирландии, не выбирала места в лесах и не устраивала там святой источник, который никогда не иссякал.

Это было совершенно определенно.

Но попробуйте сказать это кому-либо из жителей Россмора, и вам не поздоровится. Поэтому ежегодно он стоял там, бормоча десяток молитв, которые не могли задеть ничьих чувств, и читал небольшую проповедь, призывающую к доброжелательности и терпимости, которую большинство поклоняющихся просто не слушали.

Отец Флинн часто думал о том, что у него вполне достаточно своих забот, помимо заботы об источнике Святой Анны. Здоровье его матери внушало все большие опасения, и быстро приближалось то время, когда она уже не сможет жить одна. Его сестра Джуди написала ему, что, хотя Брайан избрал одинокую жизнь и дал обет безбрачия, она не желает оставаться одинокой. Все кругом или женаты, или распутничают. Брачные агентства испытывают нашествие психопатов, на вечерних курсах можно встретить только находящихся в депрессии неудачников; она собирается приехать к источнику близ Россмора и попросить святую Анну помочь ей решить ее проблемы.

Его брат Эдди оставил свою жену Китти и четверых детей в поисках самого себя. Брайан отправился взглянуть на Эдди — тот нашел себя, уютно устроившись с Наоми, девицей на двадцать лет моложе брошенной жены.

Смеясь в лицо Брайану, Эдди сказал:

— Ты ведь не похож на нормального мужчину, так почему все остальные должны походить на тебя и давать обет безбрачия?

Брайан Флинн почувствовал себя очень усталым. Он подумал, что на самом деле он нормальный человек. Ему нравились женщины, но он был связан данным церкви словом. Существующие правила гласили, что, если он хочет быть священником, он не должен жениться и иметь детей, то есть у него не должно быть нормальной семейной жизни.

Отец Флинн всегда говорил себе, что однажды эти правила изменятся. Даже Ватикан не может оставаться безучастным, видя, как столь многие покидают ряды духовенства, чтобы жить по человеческим, а не по Божьим законам. Во времена Иисуса все апостолы были женатыми мужчинами, новые правила были введены гораздо позднее.

И потом, если в связи с этим в церкви поднимется шум, то это заставит консервативных неповоротливых кардиналов осознать, что в двадцать первом веке некоторые каноны должны быть пересмотрены.

У людей больше нет чувства невольного уважения к церкви и ее священнослужителям.

Теперь все не так.

Далеко не все представители современного духовенства носят свой сан по призванию. Брайан Флинн и Джеймс О’Коннор были единственными рукоположенными в епархии восемь лет назад. Но Джеймс О’Коннор уже покинул церковь, оскорбленный тем, что пожилой унижающий людей священник воспользовался защитой церкви и избег какого-либо наказания.

Брайан Флинн пока упорствовал.

Его мать забыла, кто он, его брат презирал его, а его сестра Джуди готовилась приехать из Лондона, чтобы приложиться к этому растрескавшемуся языческому памятнику, и думала о том, не окажется ли ее молитва более эффективной, если она приедет в День святой Анны.

Приходским священником у отца Флинна был спокойный пожилой человек, каноник Кэссиди, который всегда ценил молодого викария за его добросовестную работу.

— Я останусь здесь столько, сколько смогу, Брайан, к тому времени вас сочтут достаточно зрелым человеком, и вы получите приход, — часто говорил каноник Кэссиди. Он имел благие намерения и был озабочен тем, как уберечь отца Флинна от высокомерия, свойственного некоторым самоуверенным и неприятным в общении приходским священникам. Но временами Брайан Флинн размышлял о том, не лучше ли будет, если он оставит естественный ход вещей, поторопит каноника Кэссиди с переходом в приют для пожилых священнослужителей и найдет кого-нибудь, пусть одного человека, для помощи в приходских делах.

Конечно, посещаемость церкви заметно уменьшилась с того времени, когда он был молодым человеком. Но людям по-прежнему нужно было креститься, получать первое причастие, исповедаться, они должны венчаться и быть погребенными.

Иногда же, как было, когда летом приехал польский священник, чтобы помочь ему, Брайан Флинн думал, что лучше справляться одному. Польский священник несколько недель изготавливал венки для святой Анны и ее источника.

Не так давно отец Флинн побывал в начальной школе Святой Иты и спросил, не хочет ли кто-нибудь из учениц стать монахиней, когда вырастет. Отнюдь не бессмысленный вопрос, который можно задать маленьким девочкам в католической школе. Они были озадачены. Похоже, никто не понял, о чем он говорит.

Потом одна из них догадалась.

— Вы имеете в виду что-то типа фильма «Действуй, сестричка!»?

Отец Флинн почувствовал, что мир определенно перевернулся.

Иногда, когда он просыпался по утрам, день казался ему унылым и бесконечным. Как всегда, нужно было одеться, затем побриться и пригладить свои рыжие волосы, которые вечно торчали в разные стороны. Потом налить чашку чаю с молоком и приготовить кусочек тоста с медом для каноника Кэссиди.

Старик благодарил его с такой признательностью, что отец Флинн чувствовал себя вполне вознагражденным. Он отдергивал занавески, взбивал подушки и делал несколько оживленных замечаний о погоде. Затем шел в церковь и служил дневную мессу, хотя число прихожан постоянно уменьшалось. А после всего этого шел к матери, с колотящимся сердцем думая о том, какой он ее увидит.

Она неизменно будет сидеть за своим кухонным столом, выглядя всеми покинутой. Он объяснит, как всегда, что он ее сын, священник в приходе, и сделает ей завтрак из овсянки и вареного яйца. И с тяжелым сердцем пойдет по Кастл-стрит к газетному киоску Сканка Слэттери, где купит две газеты — одну для каноника и вторую для себя. Обычно это сопровождается интеллектуальной дискуссией со Сканком о свободе воли, или о предопределении, или о том, как любящий Господь позволяет случаться цунами или голоду. К тому времени, когда он возвращается к дому священника, приезжает Йозеф, латыш, ухаживающий за пожилыми людьми, который помогает канонику Кэссиди встать, одеться и умыться и застилает его постель. Каноник будет сидеть в ожидании своей газеты. Позже Йозеф пойдет со стариком на неспешную прогулку к церкви Святого Августина, где тот с закрытыми глазами будет читать молитвы.

Каноник Кэссиди любил на обед суп, и иногда Йозеф вел его в кафе, но чаще отводил хрупкого человечка в свой собственный дом, где его жена Анна наливала тарелку чего-то домашнего; взамен каноник учил ее новым английским словам и выражениям.

Он всегда интересовался родиной Йозефа и Анны, прося показать виды Риги и замечая, что это красивый город. Йозеф имел еще три места работы: он делал уборку в газетном киоске у Сканка, он забирал полотенца из парикмахерской Фэбиана в прачечную самообслуживания «Красота и свежесть» и стирал их там и три раза в неделю ездил на автобусе к семье Нолан и помогал Недди Нолану присматривать за его отцом.

Анна также имела много работы: она чистила медные детали на дверях банка и в тех офисах, которые имели большие, важно выглядевшие вывески: она работала в кухне отеля во время завтрака посудомойкой; она распаковывала цветы, которые привозили на рынок торговцам, и ставила их в воду в больших букетах. Йозеф и Анна обрели в Ирландии материальный достаток и получили благоприятные возможности скопить денег на будущее.

Они имеют план, рассчитанный на пять лет, объяснили они канонику Кэссиди. Они откладывают деньги на покупку магазинчика под Ригой.

— Может быть, вы приедете туда нас навестить? — говорил Йозеф.

— Я посмотрю на вас и благословлю вашу работу, — отвечал каноник сухим тоном, словно рассчитывая на лучшее в мире ином.

Иногда отец Флинн завидовал ему.

Старик по-прежнему жил в мире, где царила уверенность, где Священник был важным и уважаемым лицом, где существовал ответ на любой вопрос. Во времена молодости каноника Кэссиди священник в течение дня должен был переделать столько дел, что часов в сутках не хватало. Священник был желаем и необходим при всех важных событиях в жизни прихожан. В наши дни вы ждете, когда вас позовут. Каноник Кэссиди мог без приглашения и без предупреждения зайти в любой дом в приходе, тогда как отцу Флинну пришлось научиться быть более сдержанным. В современной Ирландии, даже в таком городке, как Россмор, многие не обрадуются внезапному появлению на пороге католического воротника.

Так что, когда Брайан Флинн шел по Кастл-стрит, он собирался сделать полдюжины дел. Нужно было встретиться с семьей поляков и договориться о крещении их близнецов в следующую субботу. Они интересовались, можно ли провести обряд у источника. Отец Флинн постарался сдержать раздражение. Нет, крещение состоится в купели в церкви Святого Августина.

Затем он отправился в тюрьму навестить узника, который хотел встречи. Эйдан Райан был жестоким человеком, чья жена наконец нарушила многолетнее молчание и созналась, что он бил ее. Он не выразил сожаления и не раскаялся, он пытался рассказать путаную историю о том, что это полностью ее вина, так как много лет назад она якобы продала их ребенка каким-то проезжим людям.

Отец Флинн принес Божье благословение в приют для пожилых под Россмором, носивший довольно нелепое название «Папоротник и вереск». Владелец приюта сказал, что в Ирландии, где существуют разные религии, лучше не называть все подряд именами католических святых. Они, казалось, были довольны, видя его, и рассказали о проектах разведения садовых культур. Когда-то все эти приюты возглавлялись духовенством, но этой женщине, Пэппи, похоже, все удавалось лучше.

Для поездок у отца Флинна имелась старая побитая машина. Он редко пользовался ею, поскольку в черте города движение было затруднено, а мест для парковки не было. Ходили слухи о строительстве большой обходной дороги для тяжелых грузовиков. У людей уже сложилось два мнения по этому вопросу. Некоторые говорили, что нормальная жизнь на этом закончится, другие же заявляли, что это вернет Россмору кое-что из прежнего облика.

Целью следующего визита отца Флинна был дом семьи Нолан.

Семью Нолан он очень любил. Старик Марти был полон жизни и имел неисчерпаемый запас историй о прошлом; он говорил о своей покойной жене так, как если бы она была жива, и часто рассказывал отцу Флинну об ее чудесном исцелении благодаря источнику Святой Анны, что подарило ей еще двадцать четыре года счастливой жизни. Его сын был очень славный человек, они с невесткой Клэр всегда были рады его видеть. Отец Флинн помогал канонику во время их бракосочетания несколько лет назад.