Всю дорогу до замка Гринвелда, расположенного в двух часах езды от Уайлдвуда, в ушах оцепеневшей от ужаса Элайны стояли мамины крики. Потом три дня Элайна провела в запертой комнате, возле дверей которой стояла охрана, и оплакивала отца. Она не пила, не ела, лишь лежала на кровати и содрогалась от рыданий. На четвертый день Элайна проснулась, охваченная негодованием. Перед ее мысленным взором стояло мамино лицо и полные слез глаза. Девушка задумалась о том, что делать.

Она решила бежать, улизнув от охранников, добраться до Уайлдвуда, забрать маму и укрыться у ближайших родственников.

Только теперь Элайна, поняла, что проявила наивность и не оценила противника. Гринведц отправил девушку в свой уединенный замок, рассчитывая, что леди Уайлдвуд убедит подчиниться ему всех обитателей ее владений. И этот мерзавец не собирался отступать.

Раз за разом Элайна пыталась бежать, и раз за разом ее ловили, избивали, бросали в башню и запирали на ключ. Наконец явился сам барон и заявил, что скоро она выйдет замуж.

Элайне принесли ванну, разрешив вымыться впервые со дня заточения, и дали чистое платье, после чего Эбба отвела ее вниз. Там Элайну познакомили с лордом Рольфом и епископом Уайкхемом. Те сообщили, что отвезут ее в Шотландию, где она должна выйти замуж. Спокойно выслушав их, Элайна решила, что, как только покинет ненавистный замок Гринвелда, сбежит от них при первой же возможности. Однако когда они остановились на ночлег, лорд Рольф и епископ поведали ей о последних событиях, и она изменила решение.

Дело было в следующем. Мама Элайны дружила с королевой Анной и была ее любимицей. Решив воспользоваться этим и зная, что король обожал свою теперь уже покойную жену, леди Уайлдвуд написала ему письмо и приказала слуге тайно доставить его во дворец. В письме она сообщила королю, что Гринвелд силой заставил ее выйти за него замуж, а теперь собирается выдать замуж Элайну за влиятельного дворянина, недовольного правлением Ричарда.

Тотчас же вызвав Рольфа и епископа, король отправил их сначала в Шотландию к Данбару, а потом в Уайлдвуд. Они должны были выразить удивление по поводу повторного брака леди Уайлдвуд, поскольку Гринвелд еще не уведомил о нем короля, и сообщить ему, что отец Элайны, лорд Уайлдвуд, во время пребывания в Ирландии договорился с лэрдом Данбаром о том, что их дети станут супругами, и подписал брачный контракт, заверенный впоследствии королем. Теперь, когда лорд Уайлдвуд мертв, король поручил проследить за выполнением контракта лорду Рольфу и епископу, о чем свидетельствует письмо, адресованное леди Уайлдвуд.

Гринвелду пришлось отдать посланцам Элайну.

Когда Элайна спросила, почему король решил выдать ее замуж за шотландца, а не за того, кто живет поближе к Уайлдвуду, Рольф объяснил, что в соответствии с желанием Ричарда она должна находиться вдали от родительского дома. Король намерен помочь леди Уайлдвуд, но ему это не удастся, если Элайна будет в пределах досягаемости Гринвелда. Барон разлучил девушку с матерью, чтобы добиться от леди Уайлдвуд полного повиновения и не позволить ей разорвать брачные узы. Он заявил леди Уайлдвуд, что, если она попытается это сделать, пострадает Элайна. Если же Элайна выйдет замуж в Шотландии, Гринвелд не осуществит свою угрозу, а король постарается помочь леди Уайлдвуд развестись с бароном.

Элайну утешила новость. Она надеялась, что скоро кошмар закончится и после ее вступления в брак с шотландцем мать вырвется из рук Гринвелда, а тот понесет наказание за свое преступление.

Только теперь девушка поняла, что совершила глупость. Она даже не подумала о том, кого король предназначил ей в мужья, полностью положившись на его вкус. Элайна уныло присела на край постели. Почему она так доверилась королю? Обрадовалась, что он устроит ее будущее! Нет, не видать ей счастья как своих ушей. Одно хорошо, что благодаря ее жертве мама обретет свободу.

Элайна раздраженно расправила подол бледно-кремового платья, которое Эбба выбрала для венчания. Ее лучшее платье… К концу дня оно, конечно, будет испачкано. Поморщившись, девушка прилегла на постель. Чего ради беспокоиться из-за платья, когда предстоит выйти замуж за вонючего мужлана?

Взгляд Элайны упал на полог кровати. Изнутри он был чудесного кремового цвета и расшит темно-красными и голубыми цветами, а вот снаружи…

Вскочив, девушка пристально взглянула на полог. Так и есть! Снаружи цветы грязно-коричневые и грязно-синие. Наверняка закоптились от огня в камине. Этот полог не стирали, наверное, лет десять, а то и больше. И если уж полог в таком состоянии, то можно себе представить, какое на кровати постельное белье.

— Ужасно, что вы будете венчаться без цветов! Обернувшись, Элайна удивленно взглянула на служанку, пытавшуюся оттереть пятна с ее желтого платья.

— Без цветов? А зачем мне цветы? Чтобы лучше выглядеть, когда меня будут венчать с этим вонючкой? Да это все равно что украшать бантами коров, которых ведут на бойню!

Служанка еще никогда не видела свою госпожу такой взбешенной. Она приоткрыла рот от изумления, когда Элайна, сорвав с головы фату, бросилась к кровати и откинула покрывало.

— Я не стану спать на этих грязных простынях! Где мое постельное белье?

Эбба испуганно заморгала.

— Мы с мамой долго готовились к моей свадьбе, Эбба, и сшили специально для первой брачной ночи постельное белье. Где оно? Надеюсь, ты взяла его с собой?

— Конечно.

Оставив желтое платье, служанка начала рыться в многочисленных сундуках, которые леди Уайлдвуд приказала уложить для дочери перед поездкой в Шотландию, несмотря на возражения Гринвелда. Впрочем, в присутствии лорда Рольфа и епископа он несколько притих.

— Вот оно! — Эбба выпрямилась, держа в руках белоснежное постельное белье из тончайшего полотна, расшитое по краям цветами и павлинами. — Это?

— Да.

Элайна взяла белье, и лицо ее смягчилось. Она вспомнила, как сидела с мамой вечерами у камина и они расшивали его. Вздохнув, девушка уткнулась лицом в чистую и мягкую простыню. Перед ее мысленным взором сразу появилось лицо матери. В этот момент раздался стук в дверь.

— Кто там? — спросила Эбба.

— Лорд Рольф. Пора.

Перехватив вопросительный взгляд Эббы, Элайна кивнула, отдала служанке простыню, взяла с кровати фату и надела ее.

— Перестели постель, — распорядилась она. — Я не стану спать в таком хлеву. Потом найди слуг и попроси их помочь тебе поставить сундуки вдоль стен.

— Вынуть из сундуков вещи?

— Нет. Сначала нужно привести в божеский вид этот свинарник. — Направившись к двери, Элайна добавила: — И проследи, чтобы принесли ванну. Если мой муж сегодня не вымоется, я не пущу его в постель.

Да, она не может не выйти замуж за этого варвара, но жить в такой грязи не станет. Будущий муженек может избить, придушить или даже убить ее, но не заставит привыкнуть к грязи. «Уж лучше умереть», — уныло подумала Элайна, спускаясь вниз с лордом Рольфом, лицо которого выражало крайнюю озабоченность. Видимо, он слышал последние слова Элайны.

Дункан расхохотался вместе с другими гостями над шуткой сестры и, поднеся ко рту полную кружку эля, одним глотком выпил половину и поставил кружку на стол, после чего взглянул на свою новоиспеченную жену. Элайна сидела за главным столом рядом с его отцом, такая же мрачная, как и в начале вечера, когда спустилась вниз в сопровождении лорда Рольфа. Во время венчания Элайна безжизненным голосом произносила слова брачного обета, давая понять, что вовсе не горит желанием выходить за Дункана.

В течение церемонии его раздражение постепенно сменилось бешенством. Дункан прекрасно знал: Элайна согласилась выйти за него замуж, чтобы спастись от отчима. Он спас ее. Но где же благодарность? Ее и в помине нет! Мало того, его женушка даже не скрывает, что ей неприятно здесь находиться, выставляя тем самым мужа на посмешище. Но хуже всего было то, что чем дольше Дункан смотрел на Элайну, тем больше она ему нравилась.

Он никак не мог взять в толк, чем Элайна так прельстила его. Волосы каштановые. Оттенок, правда, красивый, медный, но ведь Дункан всегда предпочитал блондинок. Глаза большие, серые, как дождливый день. А он любил зеленоглазых. Нос маленький и прямой, это хорошо. Губы сердечком, четко очерченные и полные. Дункан никогда не видел таких губ. Они пробуждали в нем безудержное желание.

Это желание подогревали и приятели Дункана, сидевшие за праздничным столом. Они добродушно подтрунивали, говоря о первой брачной ночи, и отпускали недвусмысленные шутки. В Дункане все сильнее разгорался огонь, и никакой эль не мог затушить его. Дункан мечтал оказаться в постели со своей юной женой, поэтому явное равнодушие к нему Элайны приводило его в ярость.

— Не прожги на ней дырку своими глазищами! Ишь как смотрит! Иди-ка лучше окунись в озере, может, остынешь.

Оторвав взгляд от жены, Дункан посмотрел на сидевшего рядом с ним молодого мужчину. Огненно-рыжий, такой же высокий и широкоплечий, как и он сам, Аллистер был не только его кузеном, но и верным другом. По крайней мере до недавнего времени. В последние годы, когда отец возложил на Дункана часть обязанностей главы клана, они с Аллистером несколько отдалились друг от друга. Дел становилось все больше, поэтому почти не оставалось времени на развлечения, в частности на охоту, куда прежде они отправлялись с Аллистером, Эльфрид и Шинейд. А вот эти трое в отсутствие Дункана еще теснее сблизились.

— Нет, холодной водичкой его не остудить, Элли, — насмешливо прошептала Эльфрид и обменялась с Шинейд многозначительным взглядом.

— Эльфрид права, — ухмыльнулась Шинейд. — Думаю, этот огонь можно погасить лишь тем, чем мой братишка скоро и займется со своей женушкой.

Дункан замер. Пусть сестра умеет драться не хуже любого воина, способна выпить больше всех сидящих за столом, но отпускать грязные шуточки она не должна. Ни одна женщина не вправе опускаться до этого. Дункан грозно сдвинул брови.

— А ну-ка прекрати, Шинейд!

Его слова не произвели на Шинейд никакого впечатления. Напротив, она расхохоталась.

— Поздно учить меня, братишка. Такую дамочку, как твоя женушка, из меня уже не сделать. — Шинейд с отвращением взглянула на Элайну. — Худовата она у тебя, да еще и зазнайка, каких мало. Ума не приложу, как ты с ней будешь жить.

— А вот это, сестренка, не твоя забота! — отрезал Дункан.

— И то верно. Что ж, не пора ли укладывать новобрачных в постель? Пошли, Эльфрид.

Ухмыльнувшись, Эльфрид кивнула и последовала за кузиной к главному столу. Место рядом с Элайной пустовало. Дункан, расположившись рядом с ней в начале вечера, потом пересел за другой стол, поближе к своим приятелям, чтобы хорошенько выпить. Однако хмель никак не брал его, и он оставался трезв, как и Элайна. Глядя, как сестра направляется к оставленному им стулу, Дункан размышлял о том, что она задумала. Сообразив наконец, что она собирается сделать, Дункан вскочил и бросился за сестрой, но не устоял на ногах и рухнул на пол. Он был, конечно же, пьян.

Пока Аллистер с дружками поднимали Дункана, Шинейд и Эльфрид уже вели его жену вверх по лестнице, не обращая ни малейшего внимания на то, что она упирается.

— Я и сама могу переодеться, спасибо большое, — в очередной раз проговорила Элайна, но ни леди Шинейд, ни ее кузина, невысокая рыжеволосая девушка, словно не слышали этих слов.

Когда девушки подошли к ней и объявили, что пора готовиться к брачной ночи, Элайну охватил ужас. Пытаясь отсрочить неизбежное, она заявила, что хочет пить, однако сестра Дункана и ее кузина схватили новую родственницу за руки, вывели ее из-за стола и почти поволокли к лестнице.

Войдя в комнату, девушки плотно закрыли дверь, после чего кузина стала обшаривать сундуки, а Шинейд — стаскивать с Элайны платье.

Внезапно рыжеволосая издала восторженный крик, и Элайна увидела, что она вытащила из сундука прозрачную белую сорочку. У Элайны сжалось сердце. Эту сорочку подарила ей мама, которая сама сшила ее и уложила в сундук, готовя дочери приданое. Тогда они обе считали, что эта сорочка идеально подойдет для первой брачной ночи. Разве могли они предвидеть, что Элайне придется выходить замуж при подобных обстоятельствах! Они не сомневались, что жених будет ей по крайней мере нравиться.

Элайна бросила разгневанный взгляд на Эббу, трусливо забившуюся в угол.

— Нет, не эту! Эбба, подай мне бежевую!

Служанка нерешительно подошла к груде белья, которое Эльфрид выбросила из сундука на пол, и вытащила теплую ночную сорочку.

Леди Шинейд это не понравилось.

— Нет, ты наденешь белую, — заявила она, продолжая стаскивать с Элайны платье. — Давай ее сюда, Эльфрид.

— Нет, я надену бежевую! — заявила Элайна, видя, что рыжеволосая мучительница приближается к ней.

— Белая красивее.

— А мне больше нравится бежевая!

— А моему брату больше понравится белая.

— Мне плевать, что понравится твоему…