Мэри Марлоу - Книжный магазинчик Мэделин

Я знала, где найти один из пунктов. Стоит лишь позвонить Дилану, и по телу побегут мурашки, как выразился Серебристый Лис. Если Дилан серьезно подумывает остаться в Орионе, то, возможно, и я поразмыслю над его кандидатурой, однако случайный секс меня не интересовал. Это мы уже проходили, и я в курсе, чем кончилась та глава. Мне по-прежнему требовалась романтика. Я по-прежнему боялась душевной боли.

– Мэдди?

Вырвавшись из мира грез, я посмотрела на Чарли. Посмотрела внимательно. Если где-то меня и ожидала новая глава, то вот она, прямо передо мной.

Чарли по-своему привлекателен, словно вышел из девятнадцатого века. С ним легко и комфортно. Внутри ничего не сжималось, но не переоценено ли это ощущение? Если что, живот мне скрутит и на американских горках.

Главное, у нас с Чарли нет общего прошлого, нет никаких воспоминаний о разбитом сердце и потере. Можно начать все с нуля.

– Слушай, Чарли, я собираюсь погулять вдоль ручья после работы. Хочешь со мной?

Мы никогда не проводили время вместе за пределами книжного магазина, однако мое предложение, кажется, ничуть его не смутило.

– Отличная идея. Сходим к тому самому мосту?

К тому самому мосту. Я рассмеялась. Он явно вырос не здесь.

– В смысле, просто к мосту.

Мост у нас в городке один-единственный, и с этим строением у меня связано больше воспоминаний, чем у большинства людей с целыми мегаполисами, если, конечно, они не живут там же, где выросли. Пригласив сюда Питера, я пыталась представить Орион глазами чужака, и с такого ракурса улицы казались меньше, ручей выглядел не так волшебно, а тот самый мост был просто мостом. Приезжим вроде Чарли и Питера никогда не увидеть, как трое подростков свешивают с моста загорелые ноги.

– Встретимся тут после закрытия?

Может, одна бабочка и взмахнула крыльями в животе при мысли о свидании с Чарли.

Он остался готовиться к занятиям, а я пошла обслуживать других клиентов, время от времени поглядывая на него и представляя, какой могла бы быть моя жизнь, если я дала бы Чарли шанс завоевать мое сердце.

Профессор литературы. Я уже знала, что мы можем вести долгие беседы о книгах, хотя они обычно превращались в лекции или споры. Однако темы для разговора у нас никогда не кончатся. Я набралась бы смелости признаться ему, что пишу книги, и у меня появился бы первый читатель. Лейла смогла бы покинуть эту должность.

Все получится, если я переборю страх перед критикой.

Я была так уверена в своих новых жизненных решениях, что села и написала Серебристому Лису ответ, который формировался в моей голове с тех самых пор, как я прочитала его письмо. Вот бы писать роман было так же легко, как ругать незнакомого человека.

«Серебристый Лис!

Хотите давать мне советы? Пожалуйста, поделитесь своим опытом любовных отношений. Если, рассказывая об отношениях, вы говорите «к сожалению», то вы просто идеально подходите для того, чтобы учить нас, простых смертных, успешному общению с другими людьми. Вы действительно верите, что любовь сводится к волшебству первого поцелуя? Или бабочкам в животе? Мы что, опять в старших классах, где в чувствах не больше глубины, чем в быстро проходящем увлечении?

Послушайте, в том, что вы не оценили романтическую составляющую моей книги, не может ли быть вашей собственной вины? Я не стану заходить так далеко и советовать вам жить полной жизнью, но, пожалуй, если вы будете не только мечтать о девушках, а поговорите хотя бы с одной, то поймете: нам нужно нечто большее, чем падать в обморок от прикосновения какого-то парня. И когда я пишу об отношениях, я хочу, чтобы между героями чувствовалось не только искрящее напряжение, но и уважение, настоящая ощутимая любовь. Та самая, которая сумеет преодолеть все препятствия, разлуку и культурные различия, из-за которых люди якобы несовместимы. Вот это романтично.

Я пишу для читателей, желающих увидеть реальные прочные отношения.

Клэр

P. S. Да, я взяла псевдоним. Там, откуда я родом, это не считается преступлением».

Довольная собой, я продолжила работать, напевая «Here Comes the Sun».

Когда магазин опустел, я заперла дверь. Чарли уже расхаживал по тротуару. Он сменил брюки цвета хаки на темно-синие шорты, а плотную белую рубашку – на гавайскую с короткими рукавами. Превратился в совсем другого человека.

Вдруг Чарли поможет мне открыть новую главу? Или даже целую новую книгу?

В дружеском молчании мы пошли по Мэйн-стрит, затем мимо беседки к тропе, которая тянулась вдоль ручья. Прохаживаясь у бурлящего потока, я решила сделать первый шаг.

– Можно задать тебе вопрос?

Чарли вскинул брови.

– Наверное.

– Почему ты решил поселиться в Орионе?

Он потер подбородок, на губах заиграла лукавая улыбка.

– Знаешь, Орион не выбирают. Он сам выбирает тебя.

Я фыркнула. Наш городок и вправду обладал до нелепого раздутым чувством собственного «я».

– Говорят, за пределами Ориона ничего не существует. Лишь бесконечный туман.

– А если кто и посмеет перейти границу, то все равно вернется в Орион.

Боже, лучше не скажешь.

– Ага.

Вдруг мир на самом деле заканчивается на окраине города? В конце концов, Питер ушел и больше не вернулся, кроме моей мамы, его никто уже не помнит. Для всех местных он просто исчез. Питер словно пересаженный орган, который не прижился; город его отторг.

Или же Орион – это действительно отдаленное созвездие, быстро удаляющееся от всех остальных небесных тел. В некотором смысле Питер и не покидал Орион. Это Орион покинул его, забрав меня с собой.

Чарли пнул камешек, и тот без всплеска ушел под воду.

– А можно у тебя спросить: почему ты вернулась? Ходят слухи, ты ступила на земли за пределами города.

В объяснениях не было нужды. В нашем городке чувствовалось что-то особенное, будто он замер во времени и пространстве, являясь нетронутой частью огромного мира. Прозвучит странно и глупо для тех, кто подобного не испытывал. Я пыталась объяснить это друзьям из большого города, а в итоге приехал сюда только Питер. Я думала, он поймет, но либо он меня обманул, либо я сама заблуждалась.

– Вернулась мстить тем, кто лишил меня наследства.

Чарли улыбнулся.

– Не думала о писательстве? Красиво выражаешь мысли.

Я ушла от ответа.

– А кто не думал? Ты вот, например? Есть такое желание?

– Любой читатель мечтает написать роман. Но чистый лист пугает, когда ты преподаешь классику. Он как бы спрашивает: «Какое ты имеешь право добавлять еще одну книгу на забитые полки?»

Это чувство было мне знакомо.

– Значит, ты не пробовал?

Он неопределенно покачал головой.

Я решила не давить.

– Сейчас ведешь занятия по классике?

– Нет, по мифологии.

– О, люблю мифологию.

– Я тоже. – Его лицо засветилось.

– Греческая или римская?

– Курс летний, поэтому мы особо не углубляемся и изучаем подборку мифов разных культур: греки, римляне, майя, коренные народы США, даже городские легенды.

– Здорово! Я бы не прочь пройти такой курс.

На мосту я уперлась локтями в ограждение и стала смотреть на быстрый поток воды в паре метров под нами, стараясь выбросить из головы непреодолимые воспоминания, связанные с этим конкретным местом какой-то черной магией.

Дорожка по другую сторону ручья вела к моему любимому малиновому домику, и я вытянула шею, чтобы увидеть его, затем прошла чуть дальше по тропинке.

– На что ты там смотришь? – догнал меня Чарли.

– Да так. – К водостоку была приставлена лестница, а значит, кто-то поддерживает домик в порядке. – Нравится тут один дом…

Я положила глаз на этот домик с тех пор, как в конце подъездной дорожки появилась табличка «Продается». Обшитый малиновым сайдингом, уютно устроившийся среди белых берез, он напоминал вишенку на ванильном коктейле, а сводчатая дверь навевала мысли о тайных садах и норах хоббитов.

Казалось, этот дом родня моему книжному магазину. Старый в лучшем смысле слова, с собственным характером. Когда его выставили на продажу, я начала верить, что мечты сбываются. По словам Питера, хозяева заломили слишком высокую цену, и на один только ремонт электрики уйдут тысячи долларов. Иронично, что на все на это у Питера деньги бы нашлись, однако он искал современное жилье, в которое сразу можно вселяться. Мы смотрели дом на холме в тюдоровском стиле с идеальным газоном, и мой разум пытался заставить сердце полюбить его. Но мысль об идеальном жилище так и засела в голове. В отсутствие Питера у меня осталась лишь старая квартира над аптекой – ни тюдоровского дома, ни малинового.

Табличка «Продается» стояла на месте, как обещание. Хотя Палмеры давно переехали в новый поселок для активных пенсионеров, покупателя на свой дом так и не нашли. В детстве мы с Лейлой и Максом жаркими летними днями ездили на велосипедах через мост, чтобы затеряться среди лесных троп, и всегда поворачивали к домику, потом звонили в звонок. Миссис Палмер приглашала нас на лимонад с печеньем. Мы сидели за кухонным столом, портили себе аппетит перед ужином, и нам в голову не приходило, что мы ей мешаем, словно ее домик был продолжением наших настоящих домов. Благодаря юному возрасту мы получали доступ к тому, что скрыто за кулисами Ориона.

– Однажды, – призналась я Чарли, – я куплю этот дом.

Небо потемнело, поднялся ветер. На щеку упала капля дождя. Я засмеялась.

– Ну конечно, как же без дождя, если нам идти пешком до города почти километр! – Впрочем, от прохладной мороси разгоряченной коже стало очень приятно.

Мы зашагали обратно. Как только прошли беседку, небеса разверзлись, и остаток пути до моей квартиры мы бежали.

Чарли оперся на дверную раму, мокрые локоны свисали на лоб, рубашка прилипла к телу.

– Кажется, душ мне уже не нужен.

Время, проведенное с Чарли, утолило мою жажду общения, не возбудив желания физического контакта. И мыслей о Дилане поубавилось.

– Тогда до завтра?

Он убежал, быстро помахав мне, а я осталась стоять под моросящим дождем, мечтая о подернутых дымкой английских пустошах, туманных лондонских улицах и темных бурных ночах.

Под скрип стульев рассаживались люди, пришедшие на пятничный книжный клуб. Дилан сел напротив меня и подмигнул. Я была рада его увидеть. Выглядел он отдохнувшим, и я надеялась, что все у него получается.

Макс принес тарелку имбирного печенья и предложил Дилану, а тот устроил целое шоу, выбирая, хотя на вид они были совершенно одинаковые. Макс, между прочим, без спроса заявился на полчаса раньше с тестом и потребовал, чтобы я разрешила ему воспользоваться духовыми шкафами – тогда он сможет подать печенье с пылу с жару. Я хотела отказать, но вокруг уже начал крутиться Чарли с жадными глазами. Что прикажете делать? Не разочаровывать же лучшего клиента!

И черт меня побери, если запах печенья не наполнил в процессе выпекания весь магазин! Даже самые увлеченные делами завсегдатаи отвлеклись и начали осматриваться в поисках источника аромата. Кто-то в итоге спросил:

– Чем так хорошо пахнет?

Еще одно очко в пользу Макса. Такими темпами он скоро здесь поселится даже без моего разрешения. Вечно он так, будто знает все лучше меня.

Теперь он сидел с самодовольным видом, радуясь успешному вторжению; раскрытая книга «Джейн Эйр» лежала у него на коленке лицевой стороной вниз.

За окном тихонько стучал дождь, возможно, ставший причиной отсутствия Летиции. Или же она увлеклась вполне реальными отношениями, а это значит, что мы окончательно ее потеряли. Шона сидела между Чарли и Мидж.

Кашлянув, я начала:

– Роман «Джейн Эйр» до отказа набит любовными треугольниками. Я подумала, что стоит обсудить возлюбленных, которых встречают герои, и попытаться объяснить их окончательный выбор. Как, по-вашему, они приняли верное решение?

Первым, естественно, отозвался Чарли:

– Интересный вопрос. Мы видим явный любовный треугольник между Джейн, Рочестером и Сент-Джоном Риверсом, однако Рочестер также изображает интерес к Бланш, чтобы вызвать ревность Джейн, и не следует забывать, что сам он женат на Берте. Сент-Джон тем временем подавляет свои чувства к Розамунде, чтобы добиться более практичной Джейн.

Дилан подался вперед и, к моему удивлению, тут же подхватил мысль:

– Очевидно, Рочестер олицетворяет страсть, тогда как Сент-Джон Риверс выступает за союз по расчету. Разве стоит сомневаться в правильности выбора Джейн?

Чарли вздохнул, словно на занятии с язвительным учеником.

– Ты недооцениваешь автора. Лично я ощутил, что перед Джейн стоял трудный выбор. Выбрать отношения с Сент-Джоном было бы разумно – учитывая ее положение, она на такое и надеяться не могла. А Рочестер со всей его страстью мог запросто оказаться неудачной ставкой. Зачем отказываться от реального ради какой-то возможности? Что посоветовать другу, который столкнулся с подобной ситуацией в настоящей жизни?