– Посмотри-ка.

Он прикусил губу с притворно скромной улыбкой, готовой расползтись до ушей.

Обложку украшали тисненые золотом буквы: «НОРТЕНГЕРСКОЕ АББАСТВО И ДОВОДЫ РАССУДКА». Я провела по ней рукой, а затем аккуратно раскрыла хрупкие страницы, потемневшие и местами испачканные. Такой типографский набор не использовали уже больше сотни лет. В нижней части титульного листа стоял год выпуска: тысяча восемьсот восемнадцатый. Я перевела взгляд на Чарли.

– Первое издание?

Он кивнул, глаза заблестели. Чарли явно наслаждался моей растерянностью и волнением.

– Но как? Почему?

– Ну, я ведь призрак, вот и наткнулся на нее, пока бродил тут и там…

Я бросила в него салфеткой.

– Давай серьезно.

– Я серьезно. – Он сделал глубокий вдох и затем выпустил воздух из легких. – У моей семьи довольно большая коллекция подобных вещей. – Чарли показал на книгу в моих руках. – Недавно попалась мне в отцовской библиотеке, а он видит в ней только источник средств. Вот, позаимствовал, чтобы показать тебе. Хотя это редкое издание, выручить за него можно намного меньше, чем за другие романы Джейн Остин. Ты знала об этом?

Я качнула головой, потеряв дар речи от всего услышанного. Чарли скрывает чудаковатого отца-миллионера? Чарли – наследник состояния?

Черт, опять я за свое. Возможно, Макс был прав. Возможно, я на самом деле пыталась влюбиться. Я положила книгу и глубоко вдохнула.

– Я давно хотела поговорить с тобой…

– Да?

С чего начать?

– Помнишь, ты сказал, чтобы я выбирала собственное приключение? Я подумала, что ты флиртуешь, и мое воображение слегка разыгралось. Теперь меня волнует, что я посылала тебе двойственные знаки, и хотела бы все прояснить.

– Мэдди… – Он заерзал на стуле, и я собралась с духом перед его ответом. – Ты мне нравишься.

Пожалуй, это были лучшие три слова, что Чарли мог выбрать.

– Ты тоже мне нравишься, но я, наверное, пыталась создать романтического героя из воздуха, когда следовало бы понять, как стать своей собственной героиней.

Он провел рукой по краям книги.

– Послушай, я не романтичен. Совсем. Я просто парень, который приходит в книжный, чтобы сесть в уголке, подумать и поработать. Несмотря на то что дела в магазине идут неважно, ты делилась едой и своим обществом, а это дорогого стоит. Ты могла бы держаться равнодушно и считать меня одним из платежеспособных клиентов, однако ты доброжелательна, любишь книги и людей – и именно так в итоге придешь к успеху. – Чарли наклонил голову, чтобы поймать мой взгляд, потому что я опустила голову, пытаясь сдержать слезы. – По-моему, Мэдди, ты уже героиня, и своя собственная.

Вот эти слова я и хотела услышать. Радуясь, что не испортила наши отношения, я оставила его и пошла раскладывать товары.

В обращении с книгами есть простые удовольствия. Вынимая их из коробок, я читала аннотации и представляла мир, скрывающийся за обложкой. Я никогда не останусь одна, пока у меня есть книги для чтения.

Внезапно я поняла, что мне нравится моя жизнь. Та параллельная вселенная, в которую я так отчаянно хотела попасть, рассеялась, но со мной все было в порядке. Да, дела идут не идеально, и отчасти я сама виновата, однако я могу смириться с настоящим, хотя сама его немного подпортила.

Зазвонил телефон, и я достала его из заднего кармана. Мне ответил Серебристый Лис.

«Как так?»

О чем он?

Я посмотрела на прошлое сообщение, в котором писала ему о странных выходных. А, точно. Начала печатать большими пальцами:

«Вернулась к нулевому количеству героев, но, думаю, мне неплохо одной».


Закрывая магазин, я увидела, что надпись на меловой доске снова изменилась.

«В: ЧТО СЛУЧИЛОСЬ, КОГДА ГЛАГОЛ ПОПЫТАЛСЯ СОЗДАТЬ ПРЕДЛОЖЕНИЕ С СУЩЕСТВИТЕЛЬНЫМ?

О: ПРЕДЛОЖЕНИЕ БЫЛО ОТКЛОНЕНО».

Подколка Макса заставила меня нахмуриться, и я стерла надпись с доски. Он успокоится, и мы останемся друзьями. Это самое главное.

Следующее сообщение от Серебристого Лиса пришло, когда я поднималась по лестнице к своей квартире.

«Я тоже вне игры. Поступил, как ты сказала, и все ей выложил. Она знает о моих чувствах. И она меня отвергла».


Это ужасно с моей стороны – немного порадоваться такому? Странно чувствовать ревность, когда даже не знаешь человека, тем не менее он словно завладел частью моего сердца.

Я плюхнулась на диван, надеясь, что Лис еще в Сети.

Написала признание:

«Я пришла к выводу, что, возможно, романтические герои и существуют, но современной принцессе требуется что-то другое. Я хочу слишком многого».


Он быстро ответил:

«Не говори так. Ты хочешь то, что заслуживаешь, и не более».

Как мило.

«Твоя Лиззи – чертова идиотка. А ты – само очарование».

«Иногда мне так и хочется ей сказать. Если бы она автоматически не просеивала мои слова через собственные представление обо мне, я, пожалуй, сумел бы до нее достучаться».


Я перефразировала подходящие слова Лиса из «Маленького принца».

Только сердцем увидишь то, что не видно глазу[19].

«Ха! Да, точно. Так почему ты ей не напишешь?»

«Думаю, уже поздно… Она отказала довольно решительно. А что с твоим экспериментом?»

«Наверное, довольно. Я походила на свидания и поняла: этим парням я нужна только на их условиях. А мне нужен партнер, который будет учитывать мои потребности. И почему его так сложно найти?»

«Я вообще-то хочу того же самого».


Следом пришло еще одно сообщение:

«Жаль, мы живем далеко друг от друга…»


Я тоже подумала об этом, однако Лейла прочитала мне столько лекций по поводу онлайн-безопасности, что я не сообщала свой адрес и даже не посылала фотографию на случай, если Лис окажется сумасшедшим преследователем. Вдруг приедет в мой город, и я не смогу от него отделаться?

Должен ведь быть способ встретиться с ним, не рискуя жизнью.

Я задала вопрос.

«И где ты именно на Среднем Западе?»

«В районе Индианаполиса».


Довольно близко. Осмелюсь я сказать, что мы соседи? Кому это повредит?

«Не так уж далеко. Я изредка там бываю». Я прикусила губу и добавила: «Вообще-то, в субботу вечером собираюсь туда на концерт».

«Правда? Где концерт?»


Я помедлила. Парк большой, там будет полно людей – вполне безопасно.

«В парке штата».

«Знаю это место. Давить не стану, но если захочешь встретиться, дай мне знать. Я легко доберусь до парка».


Я сделала глубокий вдох. Встретиться я хотела. Никакого давления.

Осмелилась спросить:

«А что там насчет горячей сцены, которую ты обещал написать?»


Ответом была унизительная тишина. Почему я вечно вытворяю такие глупости?

Смутившись, отправила Серебристому Лису менее вульгарное сообщение:

«Кстати, ты случайно не выставлял свой экземпляр моей книги на «Ибэй»?


К моему облегчению, телефон ожил.

«Ха-ха, да, сцену я написал. И вдохновлялся… э-э… тем, что прислала мне ты».


Через пятнадцать минут я получила электронное письмо с приложением. И хотя я никогда не видела Серебристого Лиса, возможность прочитать написанную им сцену будоражила меня так же, как когда-то новые песни Дилана. Правда, одно было реальное, а другое – нет. Как можно чувствовать что-то к незнакомому человеку? Ведь я даже имени его не знаю. Что это, влюбленность? Или он просто тешил мое самолюбие, отчего истосковавшийся по наркотикам мозг получает дофамин, и мне кажется, что я влюбляюсь?

Дофамин за две тысячи, Алекс.

Двойной риск![20]

Закрыв магазин, я пошла с ноутбуком наверх, в мой небольшой кабинет. С уборкой, товаром и деньгами разберусь позже. Я умирала от любопытства.


«Клэр!

В ответ на первый вопрос скажу: нет, я не стал бы выставлять твою книгу на аукцион. Она выходит на следующей неделе, верно? Это здорово!

Что касается второго вопроса…

Отправлять тебе написанное казалось неправильным, пока я всерьез добивался своей Лиззи, но с этим, видимо, покончено. Надеюсь, сцена не вызовет отвращение. Не забывай, ты сама попросила.

У тебя уже имелись вымышленные герои, с которыми можно было поиграть; мой же эпизод вне контекста. По сути, это что-то вроде письма в «Пентхаус». И все же, думаю, мне нужно было его написать. Попробуй представить, что это происходит после того, как я признался Лиззи в своих чувствах.

Не знаю, такого ли ты ждала, но как получилось. Теперь я никогда не смогу баллотироваться на политический пост – вдруг ты раскроешь мою личность и поделишься со всеми моим опусом? Если серьезно, надеюсь, ты понимаешь, что это только для твоих глаз.

Признаюсь честно, я нервничаю. Так и с тобой каждый раз, когда ты отсылаешь свои работы на прочтение? В таком случае я сочувствую и официально извиняюсь за то, что мой первоначальный отзыв не был особо хвалебным. Если теперь я назову тебя талантливым рассказчиком и мастером слова, ты воздержишься от суровой критики? Сам я критикую направо и налево, однако в свой адрес подобного не выдержу.

Приятного чтения.

СЛ».


Я открыла прикрепленный файл в ворде. Господи, хоть бы сцена не оказалась кошмарной писаниной!

«Полупустая бутылка вина охранником стояла на прикроватном столике, молчаливо наблюдая за тем, как я ложусь поверх одеяла в черно-белую клетку. Я жду ее. Вернется ли она полностью одетой и в туфлях, словно мы не перешли на новый этап? Найдет ли предлог уйти, снова оставив меня с неудовлетворенным желанием?

Лишь бы она не уходила – я не буду просить больше.

Дверь приоткрылась, и в проеме возникла она, освещенная со спины. Волосы выбились из косы, когда мы впервые поцеловали друг друга, и ее лицо окружал коричнево-золотистый ореол. Силуэт возбуждал во мне неукротимую страсть.

– Выключи свет, – попросил я, увидев поощрение в ее знойном взгляде.

После щелчка комната погрузилась в темноту, но мои глаза вскоре к ней привыкли. Я даже не увидел, а почувствовал, как она села рядом. Прогнулся матрас. Сдвинулось одеяло. Моей ладони коснулись изящные пальцы… Я привстал и потянул ее к себе.

Если у нее и были сомнения по поводу того, к чему это приведет, она хорошо их скрывала. Не успел я преодолеть гравитацию, как ее губы прижались к моим, удовлетворяя одно желание и порождая другое, все более настойчивое. Мы дополняли друг друга, прижавшись и сплетясь, наши руки стали одним целым. Пальцы расстегивали пуговицы, ладони сдвигали ткань, рубашки падали на пол, брюки мучительно медленно скользили по ногам.

Я перестал спешить, наконец-то увидев ее такой, какой она была в моих мечтах. Я наслаждался моментом, упивался морем красоты, разливающимся по пустыне моего истощенного воображения. Она тоже медлила, осматривая каждый сантиметр моего тела, задерживая взгляд на некоторых частях тела дольше, чем на других. Ее коварная улыбка – вот и все одобрение, что мне требовалось.

В томном танце рука поднялась и легла на мое плечо; от прикосновения пальца, пролагавшего путь к моей возрастающей страсти, остался след из мурашек. Я остановил возбуждающую руку, и она надула губы, но я поцеловал ее, и она замурлыкала, после чего я все-таки ее коснулся.

Кремовая кожа, мягкая и гладкая, как шелк, пульсировала под моими ладонями. Рот открылся в форме идеальной буквы О, когда я стал ласкать большим пальцем сосок. Я обнял ее за поясницу, притянул к себе, и она застонала, когда я прижался губами к ее груди. Бедра маняще качнулись… Так долго я мечтал о ней, и вот она здесь. Во плоти.

Мои пальцы скользили по коже, пока не коснулись области между ног. Я заставил себя оторваться от ее груди и провел средним пальцем по влажному жару. Она извивалась, точно ива на ветру.

Тихий стон превратился в хрип.

– Ты нужен мне…

Я умер бы счастливым, наблюдая за тем, как ее лицо искажается от удовольствия, которое я приношу. Она протянула ко мне руку. Я взял ее и поднес ладонью к губам.

– Дай коснуться тебя, – сказала она.

Я, наоборот, сдвинулся, чтобы она до меня не достала. Скользнул в нее пальцем, и она произнесла мое имя. А когда наклонился, чтобы провести по ней языком, мое имя вырвалось в крике.

Время замерло и закружилось. Я затерялся в сладком исступлении, полный желания и желанный, и она отдавалась мне тихими вздохами и громкими восклицаниями. Скручивала мои простыни, сжимая руку в кулак. Направляла своими бедрами и возгласами «да». Кровать затряслась.