«Но она умерла по моей вине, – настаивал Билли. – Он прав, что обвиняет в этом меня».
– Как так получилось, что Эвелин умерла по вине Билли? – перебила я Шейлу.
– Глупости. Он так говорил, потому что был убит горем.
– Вы уверены?
– Поверь мне. Мы все виним себя.
– То есть он рассказал вам, что с ней случилось? – Мое сердце застучало быстрее.
– Он никогда не заводил эту тему, а я никогда не спрашивала. Поэтому между нами и появилась связь. Нам не нужно было знать, что произошло.
Шейла вернулась к рассказу об их первом свидании, если это можно было назвать так. Они допили чай и пошли к пляжу. День оказался ясным, и они видели побережье Малибу. Холодные волны бились о берег. Дойдя до пирса, Билли взял Шейлу за руку.
«Эвелин любила гулять по пляжу», – сказал он ей.
«Дэниел ненавидел пляжи. Он впадал в какое-то беспокойство, когда пытался расслабиться».
После прогулки они поехали к Билли в Пасадену. Белый дом, обставленный в колониальном стиле, вместил бы семью из шести человек, но Билли жил в нем один. Он провел Шейлу наверх в гостевую комнату.
– Дорогая, ты уверена, что хочешь услышать эту часть? – спросила меня Шейла. Она нашла пустое место под толстым стволом пальмового дерева.
– У меня есть способности к диссоциации. – Я легла на траву и подняла взгляд на пальмовые ветви, покачивающиеся на ветру. Внизу, на земле, было спокойно и безветренно.
После того вечера Шейла и Билли встречались друг у друга дома. Они прятались в отелях, на стоянках, в туалетах. Шейла не рассказывала своему психотерапевту про их роман. Билли, как она предполагала, тоже, если он все еще ходил к врачу. Она не знала наверняка. Чем больше они изучали тела друг друга, тем меньше говорили о жизни.
Шейла удивилась, когда Билли пригласил ее к своей сестре на ужин.
«Ты уверен, что это хорошая идея?»
«Почему бы и нет?»
Шейла насчитала бы с десяток причин, почему ей стоило остаться дома, и тем не менее она согласилась. Она собиралась надеть белое платье, которое облегало в талии и скрывало живот, но белый – цвет невест, юности, так что выбор пал на черное платье.
Черный – цвет траура.
Она взяла с собой ликер шартрез, надеясь, что он сгладит впечатление.
Наверняка ее ожидания не подтвердились. Черное платье выделялось бы на фоне многочисленных оттенков розового, в котором выдержан интерьер нашего дома.
– Даже ты была в розовой одежде, – усмехнулась Шейла.
Сьюзан обняла Шейлу и притворилась, что много о ней слышала, хотя Билли редко упоминал ее.
«Дэвид придет с минуты на минуту. Ему пришлось отлучиться в офис». – Сьюзан безразлично повела плечами, но Шейла предчувствовала ссору, которая нагрянет, едва гости уйдут, а ребенок, – ты, – уточнила она, – будет спать в кроватке.
«Не знаю, говорил ли Билли об этом, но я ваша поклонница».
Сьюзан приготовила шорле. Билли залпом выпил свой бокал.
«Билли, спокойнее. Никто его у тебя не отберет», – улыбнулась Сьюзан.
«Это шорле. – Билли допил напиток. – А нормального алкоголя нет?»
Шейла и Сьюзан застыли на мгновение, ожидая извинений от Билли. Но вместо этого он вытащил из кармана пиджака фляжку и вылил содержимое в бокал.
Шуршание гальки под колесами подъезжающей машины вывело женщин из ступора. Дэвид, одетый в дорогой костюм, вошел в комнату. Он поцеловал Сьюзан и поздоровался с Шейлой.
«Мисс Кроули, простите за опоздание». – Шейла запомнила, что он очень крепко пожал ей руку.
Сьюзан много разговаривала во время ужина. Она кратко пересказала каждый роман Шейлы. Ее приключения в Нью-Йорке были похожи на историю главной героини из книги «Элеанор из трущоб». Когда ребенок закричал…
– В смысле, ты, – спохватилась Шейла. – Когда ты закричала. Прости, дорогая. Мне сложно связать утонченную женщину передо мной с тем крохотным существом, которое орало во всю глотку. Я никогда особо не любила детей.
– Все хорошо, – успокоила ее я. Меня еще никто не называл утонченной. Чудаковатой – определенно. Излишне усердной – совершенно точно. Но утонченной? Ни разу в жизни. – Как будто я помню себя в детстве.
Когда ребенок закричал, Сьюзан прервала свой рассказ и убежала к колыбели. Но вернувшись, она продолжила в подробностях описывать клуб из первого романа Шейлы, где впервые пела Элеанор и который, по ее словам, был похож на клуб, где Сьюзан выступала с Lady Loves.
Билли молча сидел в дальнем углу стола, словно его и не существовало.
После ужина Дэвид и Билли удалились в домашний кабинет Дэвида.
«Дэвид помогает Билли с судебным делом», – объяснила Сьюзан Шейле, пока они убирали со стола. Ребенок вновь начал плакать. Сьюзан положила на стол стопку тарелок, жестом показав Шейле, что скоро вернется.
«Значит, они все еще судятся?» – удивилась Шейла, убирая со стола салфетки. Сьюзан села и принялась расстегивать бюстгальтер.
«Не против?» – спросила она Шейлу, и та утвердительно кивнула в ответ. Сьюзан аккуратно приставила к груди малышку, чтобы та могла ухватиться. Шейла понимала, что должна отвернуться, но ее заворожило беспокойное ерзанье ребенка и тот факт, что она хотела есть, но отказывалась от кормления.
– Со мной уже тогда было тяжело, – пошутила я.
– Не самая худшая черта характера, поверь мне, – настояла Шейла.
Сьюзан приставила ребенка к другой груди, воркуя, пока малышка не успокоилась.
«Отец Эвелин непреклонен. Ему никогда не нравился Билли, даже в школьные годы. Только представь, твоя жена умирает в страшной катастрофе, и тебе приходится переживать этот момент снова и снова во время судебных разбирательств. Тяжело избавиться от мысли, что ты этого заслуживаешь».
Я так резко села, что у меня потемнело в глазах.
– Эвелин умерла в результате катастрофы?
– Я помню, как твоя мама сказала нечто подобное. Да. Страшная катастрофа.
Я представила, как Билли и Эвелин едут по скользкой дороге, поздно ночью, и не замечают на своем пути машину или дерево.
– Мои родители утверждают, что она умерла от приступа. Поверить не могу, что они солгали.
– Пока я не выпустила мемуары, я долгие годы говорила, что Дэниел умер дома. Мы все придумываем эвфемизмы, за которыми можно спрятаться, – парировала она в их защиту. – Я помню, что твоя мама очень переживала. Она ходила по комнате и так стремительно качала тебя, что я боялась, как бы она тебя не уронила.
«Когда же это закончится, – пробормотала Сьюзан. – Дэвид говорит, что дело может затянуться еще на несколько лет. Понятия не имею, как Билли переживет это разбирательство».
Шейла смахнула остатки еды на тарелку и поставила ее сверху остальной стопки.
«Как он? – спросила Сьюзан, укладывая ребенка в кроватку. Они с Шейлой вернулись на кухню. – Я пытаюсь поговорить с ним, но он никогда ничего не рассказывает».
Шейла нерешительно ответила:
«Может, ты задаешь ему не те вопросы?»
«Все, что я говорю, – не то. Я как будто общаюсь с подростком, заблаговременно тренируюсь перед тем, как Миранда вырастет».
«Ты хочешь, чтобы он быстрее справился с горем, но это не так просто. Некоторым людям нужно больше времени, чем остальным».
Скомкав полотенце, Сьюзан рассеянно перебирала его в руках.
«Не знаю, что еще можно сделать. Я тоже скучаю по Эвелин».
Сьюзан принялась зацикленными движениями вытирать столешницу, и Шейла поняла то, чего не мог понять Билли.
– Она страдала, – заверила меня Шейла.
Я вспомнила свой первый приезд в Лос-Анджелес, когда мама протирала столешницу, сковороду, в общем, все, что попадалось под руку.
– Порой тяжело понять, что на душе у моей мамы.
– Нет, Билли просто не интересовался. Ему хотелось думать, что только он может горевать по Эвелин.
Шейла смотрела, как Сьюзан протирает столешницу в одном и том же месте, пока в кухню не ворвался Билли.
«Я не очень хорошо себя чувствую», – сказал он Шейле.
Дэвид прибежал вслед за ним.
«Билли, не уходи от меня. Я пытаюсь помочь».
Билли схватил Шейлу за руку и повел к двери. Шейла хотела поблагодарить моих родителей за теплый прием, но Билли слишком настойчиво тащил ее наружу.
По дороге к ее дому они не проронили ни слова. Билли остановил машину на подъездной дорожке. Он не отстегнул ремень безопасности.
«Значит, ты и от меня собираешься отгородиться?»
«Мне нужно побыть одному».
«Билли, они хотят поддержать тебя. Ты должен попытаться».
«Говоришь, как она», – фыркнул Билли.
«Научись уже впускать людей в свою жизнь, иначе они перестанут к тебе тянуться».
У Шейлы было несколько друзей, которые названивали ей в течение долгого времени после смерти Дэниела. Она не отвечала на телефон и удаляла сообщения. Звонки постепенно уменьшались, пока не прекратились окончательно. Но теперь она испытывала стыд и боялась снова наладить с ними контакт.
– Мы продолжали видеться, – сообщила Шейла, копаясь каблуком в мягком дерне. – Но наши отношения уже не были прежними. Я даже не помню, когда всему пришел конец.
Я достала письмо из заднего кармана и протянула ей. Шейла прочитала его.
– Поверить не могу, что он его сохранил.
Она протянула мне письмо обратно.
– Оставьте себе.
Шейла мгновение держала письмо, а затем спрятала его в бумажник.
– Я очень это ценю. Спасибо. – Она взглянула на свои часы. – Я совершенно потеряла счет времени!
Она собрала свои вещи.
– Значит, Билли не рассказывал вам, что случилось с Эвелин? Даже когда вы возобновили общение?
– Знаю, звучит странно. Чем меньше кто-то говорит о трагедии, тем она кажется страшнее, но я почти уверена, что, когда мы вновь нашли друг друга, для него было важно, чтобы я не задавала лишних вопросов.
– И как же вы нашли друг друга?
– Благодаря «Книгам Просперо». – Шейла взяла меня за руку. – Я так рада, что ты здесь.
Я пошла за Шейлой к ее машине.
– Вы езжайте, – предложила я, – а я дойду пешком.
– Но до магазина полтора километра! – Шейла резко замолчала и покачала головой. – Не знаю, откуда у меня эти лос-анджелесские привычки.
– Билли не передавал вам что-нибудь для меня? – спросила я, когда она села в машину.
– Например?
– Точно не могу сказать. Что-то, что точно предназначено мне.
Шейла нахмурилась и покачала головой. Она помахала рукой на прощание, и ее «Тойота Приус» скрылась среди других автомобилей. Повернув на главную магистраль Эхо-Парка, я пошла в сторону бульвара Сансет. Умолчать о страшной катастрофе можно только по одной причине: если она произошла по чьей-то вине. Но что сделал Билли? Он был пьян? Или его халатность проявилась в чем-то другом? И почему мама скрывала это от меня сейчас?
Я прошла мимо старого театра, на месте которого теперь находился веганский ресторан. Шейла должна была отдать мне что-то. Билли не нарушил бы свою же схему. Возможно, он предполагал, что она расскажет, что случилось, и приведет меня к следующей подсказке.
Я шла по пустынной части бульвара, где не было ни витрин магазинов, ни других прохожих, только крутые песчаные склоны, вдоль которых вилась дорога. Я думала о словах Шейлы, об эвфемизмах, которые мы создаем, чтобы защититься от боли. Может, мама не пыталась держать в тайне то, что сделал Билли. Может, она на самом деле не могла вернуться к моменту смерти Эвелин, не могла обнажить шрам, затянувшийся со временем? Шейла сказала, что Билли предпочитал не замечать ее страданий. Не этим ли я занималась сейчас? Не закрылась ли она от меня оттого, что я не пыталась услышать ее?
– Дорогая? – Мама ответила так, будто это был обычный повседневный звонок, будто она и не сомневалась, что я сегодня позвоню. – Мы собрались в кино. Давай я перезвоню позже?
– Прости. Я хотела извиниться за то, что относилась паршиво к твоим чувствам. Представить не могу, как тебе было тяжело.
– Миранда, мы опаздываем. Я потом наберу, хорошо?
Всю дорогу вдоль бульвара Сансет я держала телефон в руках с уверенностью, что она перезвонит. Я прошла мимо старого прилавка с бургерами, на месте которого теперь работала пиццерия, мимо пустых шахматных столиков перед заброшенным магазином пончиков, ранее бывшим неотъемлемой частью этого района. Телефон мог зазвонить в любую секунду. Она бы извинилась за то, что быстро бросила трубку, а я бы ответила: «Нет, это ты должна меня простить». И она бы сказала: «Нет, ты». И мы бы засмеялись, и этот смех залечил бы наши раны. Я сжимала телефон всю обратную дорогу к «Книгам Просперо». Телефон стал липким от моей вспотевшей ладони, но мама так и не перезвонила.
Глава 14
Мы с Шейлой начали регулярно видеться. Обычно мы встречались рано утром, чтобы погулять в парке Гриффит до наступления жары. Хотя ее коттедж, выдержанный в английском стиле, находился совсем рядом с парком, мы все равно запрыгивали в ее «Тойоту Приус» и ехали до Ферндейла или Кристал Спрингс, подтверждая ее теорию о том, что в Лос-Анджелесе, по крайней мере в Лос-Анджелесе Шейлы, нужно проехать на машине, чтобы где-нибудь прогуляться.
"Книжный магазинчик прошлого" отзывы
Отзывы читателей о книге "Книжный магазинчик прошлого". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Книжный магазинчик прошлого" друзьям в соцсетях.