У ветхого домика имелись свои шрамы: бледная синяя краска, откалывающаяся от дерева, гнилые перила. Ни телевизора. Ни стереосистемы. Только телефон, и тот установлен с подачи Ли после того, как он не смог дозвониться до Эвелин, когда в банке произошла какая-то неразбериха и требовалась ее подпись.

– Эвелин давно просила Билли починить крышу. Билли умел работать руками, а этот дом был его Сикстинской капеллой.

Билли обещал починить крышу летом. Но работа в лаборатории отнимала все время. Вскоре выпал снег, все вокруг ушло в спячку, и пришлось отложить ремонт на следующее лето.

«Посмотри, – сказала Эвелин, указывая на прогнувшийся участок крыши. – Здесь крыша может обвалиться под снегом».

«Скорее медленно начнет протекать. Разом не рухнет», – отмахнулся Билли.

«А это? – Теперь она смотрела на вентиляционную трубу. – А если крыша начнет расходиться? Или белка заберется в дом?»

«Значит, укусит нас, и мы заразимся бешенством».

Билли легонько прикусил ее шею. Она захихикала, наслаждаясь этим моментом счастья молодой пары, готовящейся стать родителями. Ее страхи были совершенно оправданны материнским беспокойством, доказательством того, что она приготовилась к рождению ребенка и всем вытекающим последствиям.

«Подумай с точки зрения вероятности, – сказал ей Билли. – По статистике, вероятность того, что крыша осядет, намного ниже, чем возможность попасть в аварию или встретить медведя. Черт возьми, мы в месте, которое называется Биг-Бэр, нас скорее медведь загрызет».

Эвелин нравилась его рациональность, его умение мыслить логически, не опираясь на эмоции. Но с вероятностью не все так просто, пусть даже она невысокая. Ведь шанс есть всегда.

Ли и Пол собирались приехать в гости вечером двадцать девятого декабря, после того, как Ли закроет «Книги Просперо» на выходные. Несколько покупателей не спешили покидать магазин, а один из работников не мог разобраться с платежным терминалом. К моменту, когда Ли дозвонился до кредитной компании, Биг-Бэр уже замело снегом.

«Лучше дождитесь утра, – посоветовала Эвелин, услышав голос друга. – Тут такая метель».

Пол надеялся успеть к началу работы подъемника на лыжный спуск, поэтому рано утром он вытащил еще сонного Ли из их квартиры и посадил в машину. Солнечные лучи только начинали пробиваться над склонами Сан-Гейбриел, а Ли с Полом уже ехали по межштатной автомагистрали.

– Я очень долго представлял, что бы случилось, если бы мы поступили иначе, – пробормотал Ли. – Если бы мы выехали чушь раньше или я уговорил их отметить Новый год в магазине, а не в доме. А еще я отчетливо осознавал, что если бы мы с Полом все-таки приехали к ним двадцать девятого декабря, в этом коттедже погибли бы мы все.

Ли любовался снежной вершиной, пока Пол вел машину вдоль дороги, огибающей озеро. В семь часов горнолыжный спуск был все еще закрыт. Между лыжными трассами, пустыми, словно чистый холст, выстроились покрытые снегом деревья. Небольшие крапинки зеленой листвы пробивались сквозь белое полотно, будто брызги яркой краски.

Они свернули к Фонскину, к его маленьким ветхим зданиям. Ли не помнил точный адрес, поэтому они принялись изучать первую же улицу, вглядываясь в крыльцо каждого дома, чтобы не пропустить тот, где висит музыкальная подвеска. Ли подарил ее Эвелин на новоселье.

«Кто бы мог подумать, что она поможет найти нужный дом», – рассмеялся Пол. Он уже был в лыжных брюках, которые шуршали, когда он нажимал на газ или отпускал сцепление.

«Это часть нашего приключения».

«Приключения на горнолыжном спуске звучат намного заманчивее».

Они свернули к следующему кварталу. Ли понимал всю непрактичность идеи объездить весь город, пока не найдется нужное место. Но ему нравилось искать дом Эвелин, тем более что в конечном итоге они его нашли. Небольшой городок, который они исследовали, казался весьма очаровательным.

На второй улице подвесок с колокольчиками тоже не нашлось, поэтому Ли с Полом свернули к следующей линии.

«Полнейший абсурд», – проворчал Пол.

Ли положил руку ему на затылок.

«Спуск все равно еще закрыт. Ну же, подыграй мне».

Пол кивнул и продолжил исследовать район, не очень понимая сути игры.

«Подожди. Вот он!»

Ли указал на дом, который находился в паре десятков метров от места, где Пол снизил скорость. Сломанные перила замело снегом, точно так же, как и черепичную крышу, но Ли заметил дом еще на подъезде. Патинированная медь и красное дерево. Музыкальная подвеска.

Пол припарковался, и они пошли к коттеджу. Дорожка оказалась не расчищена, а снега навалило столько, что ноги проваливались почти до колена. Ли засмеялся, чуть не свалившись в сугроб, и кинул в Пола снежок. Тот наигранно закатил глаза. Они постучали в дверь, но никто не ответил. Тогда они постучали еще раз. Дверной звонок отсутствовал. Ли решил, что Билли с Эвелин готовят завтрак на кухне и поэтому не слышат их. Он осторожно приоткрыл дверь.

«Эвелин?» – не получив ответа, Ли зашел внутрь. Пол последовал за ним. Пахло чесноком и подгоревшим хлебом. Половицы скрипели под тяжестью их веса. Ли нащупал включатель рядом с дверью.

– Первое, что мы увидели, – носок Билли, свисающий с дивана.

Билли лежал, скрестив ноги в щиколотках. Увидев эту картину, Ли понял, что что-то не так.

«Билл? – Ли потряс его. Он лежал лицом вниз, будто спал. – Билли! – Ли снова потряс его. – Эвелин? Эв!»

Пол бросился к нему и отодвинул в сторону.

«Билли?» – позвал он, схватив Билли за плечи.

«Он что – пьян?»

Нагнувшись, Пол принюхался и покачал головой.

«Он дышит».

«Что с ним?»

«Не знаю».

Пол потряс Билли, сделал ему искусственное дыхание и снова встряхнул. Ли побежал наверх.

«Эвелин! – закричал он. – Эвелин!»

Дверь в спальню была закрыта. Он замешкался всего на секунду, а затем отворил ее.

Эвелин спала в кровати, положив под голову две подушки. Длинные светлые волосы спадали на плечи. Она казалась такой красивой и умиротворенной. Слишком умиротворенной. Слишком красивой. Ли встряхнул ее за плечи, сначала легонько, а потом с силой. Эвелин не открывала глаза. У Ли закружилась голова, словно по ней ударили молотком.

«Пол! – завопил он. – Быстро сюда!»

Пол прибежал в комнату.

«Она тоже не просыпается».

Пол проверил пульс.

«Надо вытащить ее отсюда».

Пол поднял Эвелин с кровати. Ее голова и ноги свисали с его рук, а живот был похож на огромный мяч.

«Звони 911. Сейчас же!»

Ли понесся на кухню, к телефону, установленному на стене.

«Долго не берут трубку», – крикнул он, ожидая ответа оператора.

Послышались шаги Пола по лестнице: тот медленно спускался вниз, тяжело ступая под весом беременной женщины.

«Алло?.. Тут что-то случилось. Они не просыпаются… Что?.. Я не знаю… Да, дышат… Нет, не знаю, что произошло… Адрес? Не знаю. Мы только приехали… Я не знаю адрес».

Пол побежал на кухню и открыл ящик. Он протянул Ли какое-то письмо, Ли продиктовал оператору адрес и повесил трубку.

«Едут».

Пол посадил Эвелин на диван в гостиной рядом с Билли. Билли лежал весь враскорячку, не самая удобная поза, но он все равно ничего не чувствовал. Эвелин сидела прямо, с откинутой назад головой, будто ее накачали наркотиками. У Ли стучало в висках. Он помассировал их, но боль не уменьшилась.

«Нужно вытащить их отсюда», – приказал Пол.

Ли нашел в чулане куртки. Он прислонился к дверной раме, почувствовав, что в глазах начинает темнеть и становится тяжело дышать. Он заставил себя сосредоточиться и отдал куртки Полу. Главное держать себя в руках.

Ли выбежал на улицу. Холодный воздух обжигал щеки и сковывал легкие. Голова кружилась настолько, что Ли чуть не упал. Ключи путались в его руках, пока он пытался открыть дверь. Надо держать себя в руках. Зачем вообще Пол закрыл машину? Ли сел внутрь и включил зажигание. Он включил обогреватель на полную мощность и побежал обратно к дому, чтобы помочь Полу.

«Отойди! – крикнул Пол, который, покачиваясь, медленно шел к машине с Эвелин на руках. – Господи, Ли, уйди с дороги. Дверь. Открой дверь!»

Вернувшись к машине, Ли открыл дверь и помог Полу посадить Эвелин.

«Прости, что накричал», – извинился Пол, как только Эвелин оказалась на сиденье в целости и сохранности. Он погладил Ли по щеке.

«Ничего страшного. Пойдем за Биллом».

Ли дошел с Полом до крыльца.

«Жди здесь. Не хочу, чтобы ты заходил внутрь».

«А что там не так?»

«Не знаю».

Пол забежал в дом, прикрыв рукавом рот, хотя никаких резких запахов не ощущалось. Сгоревший хлеб и чеснок. И все. Никаких пахучих газов. Ничего ядовитого.

Когда приехала скорая помощь, фельдшер задал несколько вопросов, ответы на которые Ли совершенно не помнил. Врачи пристегнули Эвелин и Билли к каталкам и попытались восстановить их дыхание.

«Вы знаете, что с ними?» – спросил Ли доктора, который проверял его пульс и давление.

«В больнице сделают анализы, и врачи скажут, что случилось».

Ли тошнило. Он не сопротивлялся, когда работник скорой помощи надел на него маску. Он помнил, что у фельдшера были холодные и на удивление нежные руки. Пол с уверенностью ответил, что чувствует себя нормально, правда, затем его стошнило прямо на снег.

В больнице Ли и Пола направили в одно отделение, Эвелин и Билли – в другое. Ли и Пола отвели в стерильную палату, где им дали кислородные баллоны. Эти маски были кошмаром клаустрофоба. Ли слышал только свое равномерное дыхание. Он посмотрел на Пола, и тот моргнул в ответ. Его глаза слезились. Ли взял Пола за руку, и они так и сидели, не отводя друг от друга глаз, пока не вернулись врачи.

Ли впервые услышал слово «карбоксигемоглобин» от врачей. Они с мрачным выражением лиц объяснили, что уровень карбоксигемоглобина у Эвелин и Билли был запредельным. Ли не знал, что это значит, но предчувствовал беду. А затем они упомянули знакомое словосочетание.

Угарный газ.

– У них не было датчика? – удивилась я.

– Не думаю, что датчики тогда вообще имелись в продаже.

– Так что случилось, почему произошла утечка?

– Мне так и не объяснили всю историю целиком. Насколько я помню, проблема заключалась в вентиляционной трубе на крыше, она забилась из-за снега.

– Тебе так и не объяснили всю историю? – глупо переспросила я.

– В больнице сказали, что Эвелин в отделении хирургии. Билли шел на поправку. Поскольку мы не являлись родственниками, больше нам ничего не рассказали. Полицейские задали еще несколько вопросов, а затем врачи посоветовали нам поехать домой и отдохнуть. Мы зарегистрировались в ближайшем мотеле. Утром приехали твои родители, то есть… Сьюзи и ее муж.

– Дэвид, – напомнила я.

Ли сказал, что видел его раз в жизни, и это случилось в тот день в больнице, в зале ожидания – он не запомнил его имени.

Сьюзи плакала, оперевшись на плечо Дэвида.

«Это сестра Билли? – спросил Пол у Ли. – Может, подойдешь к ней? Иди, сядь рядом с ней».

Ли сомневался, что Сьюзи его узнает. Всякий раз, когда она приходила в магазин, она здоровалась с такой интонацией, словно пыталась вспомнить, кто он, хотя в «Книгах Просперо» работало всего три человека и Ли был старым другом Эвелин. Когда он сел рядом, Сьюзи сразу прошептала:

«Ли!» – и крепко обняла его.

– В тот момент я все понял. Будь то Билли, она бы меня не обняла. Но трагедия коснулась именно Эвелин.

«Ребенок в отделении интенсивной терапии, но Эви…»

Сьюзи не смогла закончить предложение, и Ли взял ее за руку, безмолвно объясняя, что все понимает.

Он сидел рядом и сжимал ее правую ладонь. Дэвид сжимал левую. Когда врачи сказали Сьюзи, что она может увидеть ребенка, она поблагодарила Ли за то, что он пришел.

«Миранда, – вдруг выпалил Ли, смотря прямо в глаза Сьюзи. – Эвелин хотела назвать дочь Мирандой».

Сьюзи кивнула, хотя вряд ли она поняла отсылку.

Ли следил за ней, пока она медленно шла по коридору за врачами. Когда же она исчезла из поля зрения, ему вспомнилась строчка из «Бури»:

«Мать твоя, живая добродетель»[11].

То было единственное упоминание о матери Миранды в произведении, которая отсутствовала в пьесе, в жизни девочки и в ее воспоминаниях.

Глава 19

Я ерзала на диване, пытаясь усесться поудобнее, пока Ли рассказывал о смерти Эвелин. Меня стесняли не подушки, хотя они и были твердыми, а сама история. Разумеется, я ничего не помнила из раннего детства, но меня не покидало ощущение, что Ли раскрывает секреты моей души.

– После смерти Эвелин я не видел Билли около полугода, – признался мужчина. – Они провели похороны, но пригласили только близких родственников, потому что Билли и отец Эвелин крупно поссорились.

Ли тяжело переживал ее смерть. Так же, как и поклонники «Книг Просперо». Поэтому они решили сами провести поминки. Работники и постоянные посетители книжного магазина читали отрывки из книг, которые напоминали им о владелице. Ли никому не сказал, что с ней случилось, новость об утрате неизвестным образом дошла до людей, и горе затронуло огромное количество неравнодушных.