Маша Драч - Князь

Я заскулила то ли от страха, то ли от паники, то ли от стыдного ощущения наслаждения. Так не должно быть, со мной что-то не в порядке. Еще несколько минут назад я буквально сходила с ума от ужаса, а сейчас… сейчас ловила себя на мысли, что мне нравится так… грубо. Никогда не замечала в себе подобных наклонностей. Зажмурившись, я пыталась мысленно воссоздать образ Андрея, но он никак не хотел появляться.

- Давай, - с нажимом прошипел мне в ухо Князь, нещадно трахая своими пальцами.

Я хотела свести бедра вместе, но мужчина не позволил мне этого сделать. Он опять ухватился за мой сосок, вынул пальцы, а затем сильно надавил на клитор, и по телу тут же пронеслась острая, болезненная и дико приятная судорога. Я возненавидела саму себя и едва успела подавить собственный стон. Андрею никогда не нравились мои стоны, поэтому я предпочитала всегда молчать. А сейчас принципиально не хотела показывать то, что Князь против воли моего разума с легкостью заставил меня кончить. Но как бы я не противилась, а он всё прекрасно понял.

Я почувствовала его легкую улыбку, из-за чего возненавидела и его, и себя вдвойне. В ушах стало шумно, будто кто-то опустил меня в морскую воду. Тело полностью расслабилось, а фокус размылся. Большая шершавая ладонь скользнула по моей щеке, а затем меня резко перевернули на живот и ухватили за волосы. Я зашипела от боли и выгнулась.

Князь стащил с меня остатки футболки, та же участь постигла и мои джинсы. Он ничего не говорил, просто тяжело дышал и сжимал мое горло, требовательно разводя мои ноги как можно шире. Я жила только одной мыслью – всё это рано или поздно закончится. Это унижение не будет длиться вечность. В конце концов, меня хотя бы не бьют, и не приставляют дуло пистолета к виску. Слабое, но всё же утешение.                    

Сдавив мое горло с такой силой, что перед глазами возникли цветные точки, а в висках больно заломило, Князь одним резким глубоким толчком вошел в меня. Я сдавленно захрипела от тянущей боли. Его член был немаленьким, и казалось, он вот-вот меня разорвет. Ни секунды промедления. Яростные и грубые толчки внутри моего тела заставляли хрипеть и жмуриться. Князь сдавил мои ягодицы, буквально впился в них пальцами. Хватка у основания горла немного ослабла, но только на секунду. Мужчина сжал мой подбородок, призывая открыть рот, и сунул в него два пальца.

- Соси, - приказал он, буквально натягивая мое тело на свой твердый член.

Я послушно выполнила приказ. Облизывала грубые подушечки пальцев, скользила кончиком языка по фалангам, обхватывала губами и сосала так, как того требовал Князь. Между каждым новым толчком он порывисто рычал, стискивал мои ягодицы и обдавал горячим пьяным дыханием обнаженную кожу моей спины.

Всё, что происходило со мной, выглядело каким-то сюрреалистичным, ненастоящим, за гранью привычного понимания, сном. Князь брал грубо и даже больно, но всё же четко соблюдал некую запретную черту, которую нельзя переступать. Это трудно объяснить, но именно так я его чувствовала.

Вжав меня в кровать, Князь переместил свои руки на мои запястья и завел их мне за спину. Череда особенно глубоких толчков заставила меня вскрикнуть от повторной волны дикого необузданного наслаждения и обмякнуть. Тугая горячая струя спермы выплеснулась мне на спину и растеклась по бокам. Князь, тяжело дыша, будто медведь, упал рядом на кровать и по-хозяйски опустил одну руку на мои ягодицы, чтобы я даже не вздумала рыпнуться.

Не знаю, как так получилось, но я провалилась в сон. Он был таким тягучим и тяжелым, будто бы накануне я выпила крепкий алкоголь. Мне ничего не снилось, кроме беспросветной тьмы. Когда я открыла глаза, то заметила, что в комнату сквозь щели в деревянных досках пробиваются солнечные лучи. Уже настал день. Это открытие настолько сильно меня впечатлило, что я тут же вскочила с кровати и, зашипев от боли, упала обратно.

Всё тело ныло, словно я без перерыва занималась серьезными физически нагрузками. Особенно, болели ягодицы и грудь. Осмотрев себя, я с ужасом заметила на своих запястьях и груди багровые пятна – синяки. Они, как будто некая болезнь, окрасили в уродливый цвет мою кожу. К горлу подступил комок отвращения. Я отчетливо видела на себе следы чужих пальцев и осознание, что мне от них в ближайшее время никак не избавиться, разве что разодрать кожу в кровь, зародило волну гнева с примесью беспомощности.

К счастью, рядом со мной никого не оказалось, когда я очнулась, и это было хорошо. Вынести присутствие Князя я попросту бы не смогла. Медленно встав на ноги, я скривилась, ощущая, как слабая тянущая боль наливается и скапливается где-то внизу живота.

Нужно немедленно найти свои вещи и сматываться. Отыскав свое нижнее белье, валявшееся в самом дальнем углу комнаты, я быстро надела его и подняла с пола джинсы. Засохшая сперма на спине неприятно покалывала кожу, отчего чувство брезгливости вызвало прилив тошноты к самой себе. Меня поимели как какую-то шлюху и где-то в глубине души мне понравился этот секс. Черт… я даже испытала удовольствие, но боль унижения заглушала мимолетный всплеск физического удовлетворения. Не должно быть так, что тебе хорошо и плохо одновременно.

Наспех натянув джинсы, я увидела одну неприятную находку – свою футболку, вернее то, что от нее осталось. Другой одежды у меня не было. Я запаниковала, понимая, что голой по пояс далеко не уйду. Это просто какой-то ужас и абсурд!

Внезапно входная дверь открылась, на пороге возник смутно знакомый мне мужчина. Я прикрылась ошметками своей футболки и узнал в визитере того самого мужика, который приволок меня сюда вчера.

- На, - мне под ноги бросили какой-то пакет. – Через пять минут поедешь восвояси, - дверь с хлопком закрылась.

Я с опаской глянула на содержимое пакета. В нем лежали вещи: кружевное нижнее белье, немного вульгарное из-за красных вставок, колготки и платье. Красивое светло-розовое платье с открытыми плечами и длиной, наверное, чуть-чуть выше колена. Всё это, конечно, мило и непременно дорого, с первого взгляда понятно, но оно мне не надо. Взять шмотки, значит негласно признаться в том, что девица легкого поведения. Я отбросила пакет в сторону, нервно походила туда-сюда, больно прикусив нижнюю губу.

К сожалению, другого выхода у меня не было, не пойду же я голой. Пришлось надеть платье. Оно мне отлично подошло, правда в нем я чувствовала себя маленькой девочкой, похоже, с этим расчетом его и купили. Извращенцы! Свернув свои джинсы, я подобрала ошметки футболки и, обувшись, осторожно вышла из комнаты, не взяв с собой то вульгарное нижнее белье.

У дверей меня ждал мужик. Он глянул, плотоядно улыбнулся, но ничего не сказал, просто пошел вперед. Прижав вещи к груди, я молча последовала за ним. В доме было тихо, но всё так же воняло сигаретами. Мы вышли на улицу, я глубоко вдохнула свежий утренний воздух и не смогла поверить в то, что меня отпустят.

- Садись, - приказал мужчина, когда остановился у черной иномарки, я замялась. – Бегом! – я тут же в испуге шмыгнула внутрь.

Меня привезли туда же, откуда собственно и украли - к дверям кафе. Я была настолько рада видеть родные сердцу места, что чуть не расплакалась, ведь мысленно готовила себя к тому, что больше вообще ничего не увижу.

- На, - мужик отсчитал мне приличную пачку зеленых. – Хорошо отработала. Сегодня в семь жди здесь, уж больно понравилась хозяину. А теперь выметайся из тачки, - он сунул мне деньги в складки свернутых джинсов и почти что вытолкал из машины.

Я глянула вслед удаляющейся иномарки и не сразу поняла, что моя встреча с Князем еще не окончена. Стало дурно и больно.

Мой дом находился совсем недалеко от кафе. Поэтому я, не теряя зря времени, направилась именно туда, опасаясь, что меня сейчас вот-вот схватят и опять отволокут к Князю. Одна мысль об этом человеке заставляет всё внутри дрожать от безудержного страха. Медведь… Грубый и неотесанный медведь, но уж точно не человек. Мозг слишком хорошо помнил горький вкус губ Князя. Взбираясь вверх по лестнице, я думала только об одном – как можно скорей вымыться и почистить зубы.

Тихо открыв входную дверь, я на цыпочках шагнула в коридор. Дедушка уже стоял на пороге кухни, смежной с коридором и окинул меня неодобрительным взглядом.

- Ева, - строго обратился он ко мне, сохраняя в своем голосе нотки бывшего командира.

- Да? – робко спросила я, закрывая за собой дверь.

- Милая, я понимаю, что у тебя работа и любовь с Андреем, но не мог бы он тебя вовремя доставлять домой? Мне не нравится то, что ты возвращаешься только под утро.

Я глубоко вздохнула, борясь с подступившими слезами. Мысли о том, чтобы всё рассказать деду у меня даже не возникло. То, что случилось сегодня ночью, было делом постыдным и ужасным. Моей вины в произошедшем нет и я это понимала, но всё равно чувствовала себя виноватой… Грязной девкой, которой с легкостью воспользовались.

- Прости меня, пожалуйста, - пытаюсь говорить спокойно. – Этого больше не повторится. Мы просто засиделись допоздна на работе, - тот факт, что меня никто не кинулся искать, немного насторожил.

Когда эти бандиты пришли в кафе, Андрей как раз отсутствовал, но я думала, что ему скажут о той беде, в которую я попала. Может, и сказали, просто он решил не тревожить деда. Это было правильным решением, у дедушки сердце слабое и волноваться ему никак нельзя.

- Ты вроде бы уходила вчера в другой одежде, разве нет? – дедушка внимательно посмотрел на меня. – Андрей что ли расщедрился?

- Можно и так сказать, - топчусь на одном месте и не знаю, куда себя деть.

- Ладно, на этот раз прощаю, но уборка всей квартиры, и особенно кухни ложится на твои плечи на ближайшую неделю.

- Хорошо, всё будет сделано в лучшем виде, - я вымученно улыбнулась и торопливо прошла в ванную комнату.

Сбросив вещи в тазик с грязным бельем, я включила воду и быстро сняла с себя это ненавистное розовое платье. Ванна не успела, как следует наполниться, но я уже села в нее, схватила мочалку и принялась яростно смывать с себя надуманную грязь. Это было сродни какому-то помешательству, мочалка не мыла меня, а скорей царапала до крови. Беззвучно рыдая, чтобы меня не слышал дед, я продолжала, остервенело мыться. Остановилась только тогда, когда кожа вся раскраснелась и в некоторых местах припухла. Жаль, что эти синяки проклятые никак смыть нельзя.

Я тупо рассматривала себя, эти жуткие синие отметены, а мозг будто издеваясь, подкидывал мне яркие картинки прошедшей ночи. Мне было хорошо с этим человеком, и я себя за это ненавидела, буквально сжирала изнутри.

- Ненормальная, ненормальная, - тихо нашептывала я сама себе, обхватив голову руками.         

Мысль о том, что сегодня этот Князь снова хочет видеть меня, была сродни удару в живот, у меня даже дыхание сбилось. Они будут меня ждать в семь вечера. Нет! Я никуда не пойду! Не заставят! Пусть этот Князь ищет себе другую игрушку.

Выйдя из ванны, я замоталась в халат, чтобы скрыть свои синяки. С футболкой пришлось попрощаться, за ней же последовало платье. Этой дряни в моем доме не место.

Дед как обычно смотрел телевизор, пока я пыталась прийти в себя, принять ту мысль, что сегодня ночью мной владел незнакомый мужчина. Ничего не получалось. Меня всю трясло и лихорадило. Я легла в спальне в свою кровать и накрылась с головой одеялом. Стоит на секунду закрыть глаза, как тут же появляется образ этого Князя, волчий взгляд его темных глаз. Тело тут же начинает ныть, будто меня снова болезненно стискивают огромные грубые ручища.

Я провалилась в тревожный сон. Мне снилась тьма, рассеивающаяся каждый раз, когда возникал образ Князя. Я не видела его целиком, только глаза, иногда кривую ухмылку. Чувство страха просочилось даже сюда, где нет реальности, только сновидения. Я убегала от этого человека, а он просто смеялся мне в спину. Как бы быстро я не бежала, его смех продолжал всё так же отчетливо звучать в моей голове. Затем чужие руки больно схватили меня и я, вскрикнув, проснулась.

Голова сильно закружилась от резкого пробуждения, начало мутить. Ко мне в спальню зашел испуганный дед.

- Ева, что с тобой? Ты так кричала, - он присел на край кровати.

- Дурной сон. Всё нормально, - не смотрю деду в глаза – стыдно, не люблю ему врать.

- Ты сама не своя. Есть какие-то проблемы?

- Нет, - я медленно села в постели и кратко глянула на дедушку. В груди защемило. Он – единственный родной человек, который у меня есть. Отца я не знаю, а маму давно лишили родительских прав, она много пила и вела не самый порядочный образ жизни. Всё, что у меня есть, я обязана дедушке. Поэтому я жалела его, зная, что у него слабое сердце. Такой правды он не переживет, уж больно любит он меня и заботится. Я с ним живу с двух лет. – Просто устала немного. Работа все дела, - вру и не краснею.