— Мам. — Иззи посмотрела через плечо на поле, где её все ждали, — прошу.

Глубоко вдохнув, Талит сказала:　

— Мальчишка, с которым ты сражаешься, слаб на левый бок. Поставь засранца на колени.

Посмотрев на мать, а затем на Бриёга, Иззи пожала плечами.

— К-хм, ладно. — Она улыбнулась. — Поставлю.

— Хорошо. А теперь иди и удачи.

Кивнув, Иззи отошла. Она была на полпути к полю, когда внезапно развернулась и подбежала к маме. Она бросилась в объятия Талит, и Бриёг услышал отчаянный шёпот Изабель:　

— Я люблю тебя, мамочка.

После чего отпустила Талит и побежала на тренировочное поле, подхватила оружие и начала тренировку.

Бриёг обнял свою женщину, чувствуя её сожаление, но и гордость. Особенно, когда Иззи сделала ложный выпад вправо, но ударила по левому колену. Парень, крича, упал.

— Пошли, пока я её не забрала оттуда.

— Хорошая мысль. — Он схватил её за руку и повёл к конюшням. Но когда прошёл мимо них, Талит начала вырываться.

— О, Боги, только не полёт!

— Я слышал, что ты отлично оседлала мою сестру.

— Я хочу, чтобы ты больше никогда такое не заявлял.

— Ты же не думала, что я пешком пойду в свой дом, да?

— На лошадях.

— У меня есть лошади.

— Правда?

— Конечно. Они — одно из моих любимых блюд.

— Сейчас, ты просто пытаешься вывести меня из себя безо всяких причин.

— Получается?

— Да.

— Хорошо. Тогда я закончил.

Он поставил жирную точку в разговоре и перекинулся в дракона, даже не потрудившись раздеться, когда Талит ринулась бежать. Хорошо, что он очень быстр. Бриёг схватил её кончиком хвоста и поднял себе на спину.

— Устраивайся, любовь моя.

— Ненавижу тебя.

— Придержи это чувство, милая Талит, оно тебе понадобится, когда мы прилетим в моё логово, и я буду вновь и вновь тебя брать.

— Просто, чтобы разъяснить, дракон. Ты — моё наименее любимое существо.

Он обернулся и посмотрел на неё через плечо.

— Но ты же меня любишь? Да, Талит?

Она наградила его теплой, прекрасной улыбкой.　

— Конечно, люблю. Бриёг, ты для меня мир.

Он хмыкнул.

— Ну, это и понятно. Я же Бриёг Могучий.

Она фыркнула, удобнее устраиваясь у него на спине.

— Я сама на это напросилась, да?

— Айе, милая Талит. Абсолютно точно. Словно в жестокую засаду в заснеженных горах.

Она откашлялась.　

— Ты и впрямь это провернул?

— О, да. Хочешь, расскажу как? — спросил Бриёг, поднимаясь в небо.

— Нет!

— Хорошо. Ты будешь ругаться. Ты сохранишь своё негодование до дома?

— Да. На самом деле, я планирую всю твою жизнь сделать сущим адом

— А что заставляет тебя думать, что она еще не такая?

— Может, то, как ты стонешь моё имя, О Наинадменный.

Бриёг взлетел над деревьями, а Талит этого и не заметила за спором. Хорошо. К моменту, когда они прилетят домой, она будет настолько влажной и готовой, что они вряд ли успеют добраться до постели.

— Это не стон, ведьмочка. Больше похоже на жалобу.

— Ха! Любимый, продолжай и дальше мечтать о контроле в наших отношениях.

— Посмотрим, кто будет контролировать, когда мы прилетим домой, и я привяжу тебя к кровати.

— Тебе, дракон, сначала придётся догнать меня. А еще я умею — и это мой лучший навык — скрываться.

— А я думал, что твои навыки: жаловаться и блудить… ай! Не дёргай меня за волосы.

— Тогда не зли меня, Бриёг Высокомерный

Бриёг рассмеялся.

— И как же тогда веселиться, любовь моя?

Эпилог

Гвенваель вздыхал от скуки и скрёб когтями твёрдую, заснеженную землю. Он предпочёл бы заняться тысячью других дел. Но Аннуил попросила об услугуе, и он не смог отказать. Ну, обычно отказать ей он мог, но эта женщина стала гадюкой. И чем больше срок её «состояния», тем хуже. Последние семь месяцев вынашивания Демонских Близнецов — как Бриёг красноречиво их прозвал — стали адом для всех их. Морвид доставалось больше всех, а ещё Фергюс понял, что можно быть затраханным. Видимо человеческая женщина стала безумно ненасытной, а Фергюс больше не мог скрыться ни в коридорах замка, нив окружающих лесах. Женщина преследовала бедного дракона, словно лосиха в разгар сезона. Гвенваель предложил помощь в его «муках» и почти потерял голову. Боги, члены его семьи никогда не понимали шуток, и пока Аннуил не родит то, чего бы ни вынашивала в чреве, с ней тоже будет не интересно.

Так что, углубляясь во всё это, Гвенваель думал, что так лучше. Поход в Северные Земли подальше от Кровавой Королевы.

Да, он за последние месяцы много раз бывал в Северных землях, но никогда не забирался так далеко в Студёные Горы или так близко к Океану смерти и Морю боли и страдания. Ах, да, у этих дикарей такие красноречивые названия достопримечательностей.

Гвенваель чувствовал соленый бриз с океана, который пробуждал желание нырнуть в воду и уплыть далеко-далеко. Крепость Рейнхольда. Мрачное и угнетающее место из всех, где бывал Гвенваель, но дикари северных земель не славятся элегантностью. Даже местные драконы — каждый потомок богов молний и когда-то заклятые враги его вида — сражались яростнее и жили суровее. Казалось, такова была стезя этой замерзшей, забытой земли и тех, кто на ней жил.

Чтобы прекратить вгонять себя в депрессию, Гвенваель напомнил, что он мог вернуться на дикий остров и уклоняться от меча, который кинули в него за сказанную шутку.

Но он здесь, чтобы встретиться с легендарным Сигмаром Рейнхольдом и его тринадцатью сыновьями, одного из которых прозвали Зверем. Судя по местным слухам, Зверь — самое страшное двуногое… неспроста сам заработал себе такое прозвище. Так как Гвенваель часто путешествовал по Северным землям, часто слышал, как это имя шептали с ужасом, а те женщины, с которыми ему удалось переспать, отказывались что-либо обсуждать, несмотря на все уговоры Гвенваеля.

Но это больше не имело значения, потому что теперь он стоял перед крепостью, от которой его отделял лишь ряд солдат Рейнхольда.

Вновь вздохнув, Гвенваель рыкнул:　

— Я устал ждать.

— Драконы не очень терпеливы, да?

— Нет, не очень, — огрызнулся Гвенваель. Обычно, он лучше всех из семьи общался с людьми, особенно с Аннуил, но сейчас он устал, был голоден и заскучал. И скука была хуже всего. Как всегда говорила его мать: «Скучающий Гвенваель — случайно уничтоженный город».

Прошло ещё много минут, и Гвенваель уже начал думать, а не спалить ли всех солдат, чтобы просто посмотреть на бегающие огоньки, когда мимо людей, охраняющих вход, протиснулся низкорослый, но крепкий мужчина. Боги, у него шеи не было, его голова сразу переходила в лопатки.

— Я есть Сигмар, — произнёс человек, в качестве приветствия, и Гвенваелю пришлось сдерживать смех. На фоне этих северян, его отец — радушный и гостеприимный.

— Король Сигмар. — Гвенваель склонил голову, единственный знак уважения, который люди могли ожидать от дракона… кроме человеческих женщин. Гвенваель, ради женщины, перевернулся бы на спину, как собачонка.

— Я не есть король, дракон. Нет на севере королей. Я — Рейнхольд и глава клана этих земель.

Неважно.

— Так, Рейнхольд, ты хотел меня видеть.

— Нет. Я хотел видеть Аннуил.

— Ну, ей нездоровиться, так что она послала меня в качестве её посла.

— Дракон — посол человека?

Ещё секунда и Гвенваель их всех убьёт.

— Айе.

Рейнхольд пожал плечами, но ничего больше не сказал, предотвращая потенциальный спор. Вот только он вообще перестал говорить.

Гвенваель едва-едва сдержался, чтобы не закатить глаза от досады. Он хотел, чтобы всё быстрее кончилось, и поесть, выпить эля, а ещё женщину-другую в теплую постель. Стоять на холоде было раздражительно, да и снег попадал между чешуек. Гвенваеля всё это бесило.

— Ладно, Рейнхольд, ты хотел видеть меня или ещё кого-то с Дикого Острова?

— Не-а. Не я, дракон. Зверь требовал.

«Спокойствие, Гвенваель, только спокойствие».　

— Могу ли я встретиться со Зверем?

Рейнхольд обменялся взглядами с другими мужчинами, а затем вновь посмотрел на Гвенваеля.　

— Уверен, дракон?

— Да, уверен, — прошипел Гвенваель.

Рейнхольд кивнул и посмотрел на ряд мужчин. Они одновременно разошлись на две шеренги, создавая коридор к воротам. Гвенваель округлил глаза, когда «Зверь» вышел из толпы к нему.

Гвенваель несколько долгих секунд просто таращился, а затем, не в силах сдержаться, расхохотался.

Это? Вот это Зверь? Страшный бич Северных земель? Бог войны и уничтожения? Вот это?

— Тебя что-то развеселило, дракон?

На крошечном носике Зверя красовался проволочный каркас, удерживающий два округлых стекла, прикрывающих холодные серые глаза. Аккуратным пальчиком этот каркас был сдвинут вниз и вверх.

— Ты? — удалось выдавить Гвенваелю сквозь приступы смеха. — Ты — Зверь?

— Так они меня зовут.

Гвенваель уставился на крошечную женщину перед собой. Даже меньше Бриёговой Талит, и ничего в этой женщине не говорило об убийце или ведьме или о чем угодно, грозящем смертью. Она была одета в простое платье с длинными рукавами и меховые сапоги. В ножнах на бедрах находился маленький кинжал, а каштановые волосы были сплетены в косу длиной до пояса.

Женщина не могла быть более простой, скучной и неинтересной, даже если бы постаралась. Гвенваель просто не мог сдерживаться и вновь рассмеялся, да так сильно, что перевернулся на спину и дергал драконьими конечностями.

Он месяцами слышал рассказы об этой женщине, вот только в роли мужчины, так что ожидал другого Хамиша или брата Аннуил, Лоркана. Ну, по крайней мере, другую мать.

Что-то такое страшное и покрытое кровью. Эта женщина выглядит так, словно никогда не выходила из библиотеки.

Через несколько минут Гвенваелю удалось вернуть контроль над собой. Он прекратил смеяться и не начал снова, потому что она стояла перед ним. Его это впечатлило. Большинство людей убегают, увидев его в драконьем обличье.

Она уставилась на него, и серые глаза из-за стёкол казались больше. Гвенваель нашёл это интересным. Прежде, он не видел ничего подобного, и призадумался, почему она их носит?

— Закончил? — холодно спросила она.

— Извини… э-э-э, Зверь. — Он опять хохотнул, но сдержался.

— Дагмар. Дагмар Рейнхольд. Тринадцатый ребёнок Рейнхольдов и единственная женщина.

У северян чаще рождаются мальчики, поэтому они вынуждены воровать женщин с юга. Даже драконы молний в основном мужчины. Казалось, что сама земля — холодная и пустынная — не даёт родиться девочкам.

— Я просила прийти твою королеву, потому что у меня есть новости, которые могут спасти жизнь ей и ее нерожденным детёнышам.

Гвенваель нахмурился, не ценя тех, кроме брата, кто называл потомство Аннуил детёнышами.

— Скажи мне, милая Дагмар, — протянул он, — а я передам ей.

Женщина моргнула.

— Нет.

Гвенваель приподнялся так, чтобы его морда была в дюймах от её носика.

— Что значит, нет?

— Это значит, что ты оскорбил меня, мою родню и семейство Рейнхольдов. Так что можешь вернуться к сучке королеве и наблюдать, как она умирает.

С этими словами, Дагмар Рейнхольд развернулась на пятках и пошла прочь. Через пару шагов она остановилась, посмотрела на него через плечо и произнесла:　

— А вот это, дракон… смешно.

Она вернулась в крепость, а солдаты сомкнули ряды. Гвенваель вскочил на ноги и посмотрел на Сигмара Рейнхольда, безшейного главу клана. Но тот лишь покачал головой.

— Ты немного туповатый ублюдок, да, дракон? — без обиняков заявил он. — Мы не зовём её Зверем от скуки. Она тебе не сказать ничего.

Со смиренным вздохом, мужчина пошёл за дочерью, а его сыновья последовали за ним.

Солдаты, вытащив оружия, сомкнули ряды. Они заблокировали ворота, и Гвенваель знал, что они ни за что не впустят его.

Неуверенный в том, что делать, Гвенваель поднялся в небо, обдумывая услышанное. Он не мог вернуться на Дикий Остров к семье со словами: «Ну, я её разозлил, и она мне ничего не сказала». Фергюс порвёт его, как Тузик грелку. И дело не только в этом, он не позволит, кому угодно навредить Аннуил и её детям. Не важно, чем они станут, или не станут, они — его семья, и он станет защищать их, как и других детей любого своего брата.