Доктор отвел Хиллари в сторону, предоставив своему пациенту с ворчанием застегивать на рукавах пуговицы.

— Как он? — обеспокоенно спросила Хиллари.

— Неважно. Давление повышенное. И язва, несмотря на все мои назначения, постоянно дает себя знать. Признаться, он очень меня беспокоит.

— Меня тоже.

— Эта нелепая вражда, которой он поглощен, несомненно, мешает выздоровлению. Ей необходимо положить конец, категорически заключил доктор Бейли.

— И будет положен, — ответила Хиллари: она знала, что ей делать. — Не сомневайтесь, будет.


Только после полуночи все гости разошлись, и Хиллари проследила, чтобы отец сразу же улегся спать. Ей очень хотелось выпить чего-нибудь крепкого. Но для того, что ей предстояло, нужна была ясная голова. Телефон в ее спальне не прослушивался — отдельная линия. Сняв трубку, она позвонила в справочную и попросила домашний номер Люка.

Набрала этот номер. Зуммер. Второй. Третий.

— Алло, — сказал Люк.

— Вот что, — объявила Хиллари. — Я выхожу за тебя.

Глава третья

— Не слышу радости в голосе. С чего такой похоронный тон? — насмешливо буркнул Люк.

— Какая уж радость — выходить замуж по приказу.

— Стерпится — слюбится, — хохотнул он.

— Вряд ли.

— Ну-ну, незачем так переживать.

— Я же сказала: я выхожу за тебя. Чего ты еще хочешь?

Люк много чего еще хотел — например, чтобы сейчас она была в постели рядом, чтобы ее руки ласкали его тело, а губы осыпали жаркими поцелуями. Теперь уже скоро. Уже недолго ждать.

— Нам нужно поговорить, — сказала она.

— Валяй, — ответил он, подавляя зевок. Такая индифферентность с его стороны совсем разозлила ее.

— Прошу прощения, мне казалось, мы о важных вещах говорим.

— О важных. Только выспаться — тоже важно, — сказал он. — Я лишь час назад лег, а. через четыре часа мне надо быть на стройке. Так что желательно хоть немного поспать.

Хиллари почувствовала себя виноватой. Она совсем упустила из виду, что Люку, возможно, приходится вставать чуть свет.

— В таком случае отложим разговор на завтра.

— Идет. Только не вздумай идти на попятный, — предостерег Люк.

— А что?

— А то, что я доберусь до тебя, и все равно будет по-моему.

— Посмотрим.

— Что посмотрим?

— Посмотрим, говорю, насчет завтра.

— И смотреть нечего. Завтра займемся этим делом вплотную.

Тон, которым были сказаны последние слова, был таким двусмысленным и нетерпеливым, словно у Люка уже не было сил ждать.

— Да, конечно, — подтвердила Хиллари, делая вид, что не поняла намека. — Лучше все утрясти с глазу на глаз. Согласна.

— Вот и хорошо, что мы с тобой согласны. — (Она представила себе довольную улыбку, расплывшуюся на его сонном лице.) — Жду тебя в бытовке где-нибудь в полдень. И, Хиллари…

— Что — Хиллари?

— Перестань дергаться, — сказал он. — Все устроится наилучшим образом. Вот увидишь.


— Ты уверен, что наш план удастся? — спросила Хиллари, встретившись на другой день с Люком в бытовке.

— Положись на меня.

— Легко сказать, труднее сделать.

— А ты попробуй.

— Прежде чем пробовать, хотелось бы кое-что уточнить. Ведь на брак с тобой я иду ради отца. Его здоровье такой нервотрепки просто не выдержит.

— Ты поступаешь совершенно правильно, — одобрил ее Люк.

— Надеюсь, что так. — В голосе у нее прозвучало сомнение.

— Слишком ты принимаешь все близко к сердцу.

— Зато ты нисколько.

— Вот и хорошо. Значит; это установит между нами полное равновесие.

Скорее уж высечет искры, подумала она. Да и взаимную тягу тоже не следует сбрасывать со счетов. Вот потому-то лишняя предусмотрительность не помешает. Ей нельзя терять головы. Надо быть начеку.

— Я принесла тебе на подпись один документ — брачный контракт. По-моему, будет разумным и полезным для нас обоих оговорить условия, на которых мы вступаем в брак. Не помешает защитить собственность, которой каждый из нас владеет, и так далее. Вот, например, этот параграф, — она ткнула пальцем, — предусматривает, что я не могу предъявлять права на твою фирму. А вот этот, — она указала на другой подпункт, — защищает мои акции, полученные в наследство от бабушки.

— Не из-за твоих денег я на тебе женюсь, — почти прорычал Люк, хватая перо и ставя подпись над нанесенной точками строкой.

— Я тоже выхожу за тебя замуж не потому, что ты владеешь фирмой, — спокойно констатировала Хиллари и, достав собственную ручку, расписалась на обоих экземплярах строкой ниже.

— Вот и порядок. — Люк сунул свой экземпляр контракта в открытый кейс и, захлопнув его, повернул в замке ключ. — Раз с этой стороной покончено…

— Почему ты все время смотришь на часы? — раздраженно перебила Хиллари. — Я тебя задерживаю? Тебя ждут в другом месте?

— Откровенно говоря, да. — Он схватил ее за руку. — И тебя тоже.

— Меня? Да погоди секунду! — попыталась вырваться Хиллари. Нет, Люк невозможен, ему бы только командовать. — Куда ты меня тащишь?

Но он уже увлекал ее за собой вниз по лесенке к своей машине — видавшему виды синему пикапу

— Для начала — в мэрию, — заявил он, открывая ей дверцу

— В мэрию? За каким чертом?

— За разрешением венчаться. А оттуда двинем в Гатлинбург.

Хотя этот курортный городок у подножья Смоки-Маунтинз находился всего в часе езды от Ноксвилла, Хиллари вытаращила на Люка глаза, словно он предлагал путешествие в Гималаи.

— У меня нет времени гонять в Гатлинбург! — воспротивилась она. — Через три дня мне надо приступить к работе, а до этого много чего переделать.

— Кто спорит? — Взяв дело в свои руки в буквальном смысле. Люк, приподняв за талию, усадил ее в машину. Но вместо того, чтобы тут же отпустить ее, пальцы его задержались там, где поясок узкой красной юбки стягивал шелк дымчатой блузы, а когда Хиллари чуть подалась вперед, скользнули вверх. Довольным взглядом он наблюдал, как у нее расширились глаза, когда она осознала, что стоит ему чуть-чуть переместить ладони, как груди ее окажутся у него в плену. — Тебе и впрямь надо переделать кучу дел. И одно из них — обвенчаться со мной.

Хиллари окаменела — то ли от его слов, то ли от прикосновения, трудно сказать.

— О чем ты говоришь?

— Не о чем, а о ком. О тебе и обо мне. — Его руки все еще лежали у нее под грудью, расслабляя своим теплом, пальцы вжимались в тело. — Мы едем венчаться. — Пальцы его скользнули вниз и улеглись на живот. — В Гатлинбурге. — Пальцы поднялись выше и почта коснулись, грудей. — Сегодня.

— Сегодня?! — Она оторвала от себя его нагло заигрывающие руки. — Ты что, шутишь?

Люк, ловко перемахнув через борт и усевшись за руль, с деланным возмущением парировал:

— Обижаешь! По-твоему, я похож на шута? Человек сделал тебе предложение…

— Предложение! — с негодованием фыркнула она.

— …а ты считаешь это шуткой. Я договорился о венчании в Гатлинбурге, и нам назначено прибыть туда сегодня днем в Капеллу небесного блаженства. Так что не волнуйся, за нос я тебя не вожу. Жаль было бы такого прелестного носика. — И, стрельнув в нее глазами, он скользнул взглядом ниже — сначала на разрез в блузке, затем на голые коленки — и прикрыл их рукой. — Да и всего остального тоже. Кажется, мне пора перейти от слов к делу, чтобы убедить тебя в серьезности моих намерений, Хиллари.

— Не трудись! — Хиллари непроизвольно отпрянула, спасаясь от чувственного взгляда его зеленых глаз. Она не впервые испытывала на себе его власть и хорошо знала, чем это чревато. Дверная ручка впилась ей в бок, и она разозлилась на себя за свою робость. Какого черта! Решительно отбросив его руку, она повторила: — Не трудись.

— Какой же это труд? Сплошное удовольствие — для меня. И для тебя тоже.

Она пропустила эту очередную дерзость мимо ушей и с недоверием спросила:

— Зачем вдруг такая спешка?

— А зачем ждать? — парировал Люк. — Или в твои планы входило справить грандиозную свадьбу?

— Никакая свадьба вообще не входила в мои планы.

— Вот потому мы и венчаемся тайком. Согласись, это так романтично!

Хиллари твердо знала, чем это обернется — романтично или неромантично. Ну что ж, она приняла все нужные меры. А раз так, пожалуй, нет причины откладывать.

— Пусть так. Поскорей покончим с этим кошмаром, — сказала она, а про себя подумала, что такое ей и в дурном сне не могло присниться — чтобы ее собственная свадьба оказалась для нее чем-то сродни вызову прачечной службы или посещению зубного врача — делом, с которым чем скорее покончишь, тем лучше.

Но ведь это не просто брак, а брак по расчету — чтобы утишить вражду, а не утешить сердца.

— От твоего энтузиазма меня аж в жар бросает, — сухо заметил Люк, заводя мотор. — Постараюсь, чтобы не ударило в голову.

А ведь опасения его были небеспочвенны. Каждый раз, когда он дарил ее своими косыми, двусмысленными взглядами, Хиллари хотелось стукнуть его по башке. Не слишком многообещающее начало для будущей совместной жизни.

— Не думаю, что так уж требуется ласкать твое самолюбие, оно у тебя нечувствительно.

— Зато естество у меня чувствительно, особенно на ласку, — вызывающе откликнулся он.

Неужели он и впрямь думает, что она так вот и бросится в его объятия? Потому что ответила на поцелуй и растаяла в его руках, когда впервые увидела после стольких лет? Каждый человек имеет право на минуту слабости. Зато потом он принимает меры, чтобы не оступиться вновь.

Именно это она и сделала. Документ, лежащий у нее в сумочке, давал ей определенные гарантии. Если ее план, употребляя это слово за неимением лучшего, не сработает, у нее наготове другие ходы. В игре с Люком она разыграет свою лучшую карту. Причем не вкладывая душу и сердце. Вот уж нет! Она поступила так однажды, а потом понадобились годы, чтобы прийти в себя. Что-что, а уж урок из прошлых ошибок она извлекла. Слабое утешение, но и то слава Богу.

В этот момент, однако, ее больше заботило будущее, чем прошлое.

— Тебе не кажется, что нам неплохо бы обсудить некоторые детали нашей будущей совместной жизни? Например, где мы будем жить? — поспешила она пустить разговор в наименее опасное русло, чтобы не позволить Люку перевести его на интимные стороны их отношений. — Я уже кое-что обдумала. По-моему, нам лучше всего поселиться с моим отцом. По крайней мере вначале.

Теперь настал черед Люка воскликнуть:

— Ты что, шутишь?

— Нисколько. Ты же знаешь, меня очень беспокоит его здоровье, — заявила Хиллари. — И по этой причине я никак не могу выехать так сразу, не подготовив и оставив его одного.

— Но рано или поздно тебе все равно придется уехать; или, может, ты собираешься навеки поселить нас у твоего папаши?

— К чему этот грошовый сарказм? — Хиллари бросила на Люка испепеляющий взгляд. — А где, по-твоему, мы будем жить? Ты, насколько я тебя знаю, снимаешь конуру, а не квартиру, потому что не желаешь тратиться на приличное жилье, раз приходишь туда только спать. Предпочитаешь вкладывать деньги в свой ненаглядный бизнес.

— Значит, поищем что-нибудь другое, — сказал он с досадой — насчет конуры она была права.

— А пока не найдем что-нибудь подходящее, поживем с моим отцом. Временно.

— Ты это уже обговорила с ним? — поинтересовался Люк.

— Разумеется, нет. Он ведь даже не знает, что мы решили пожениться, как же я могла говорить с ним о твоем переезде? Правда, я уверена, никаких проблем тут не возникнет. В таком огромном доме, как наш, места хватит.

Огромном доме. Люк его помнил. Когда их отцы были партнерами, Люк не раз посещал дом Грантов. Массивное кирпичное строение времен короля Георга громоздилось в одном из престижных районов Ноксвилла — Секвойя-Хиллз, и места там действительно хватало. Они не будут натыкаться на отца Хиллари. К тому же это ненадолго; Очень ненадолго.

— Папина спальня внизу. А наверху еще три спальни, — добавила Хиллари.

— И одну из них ты разделишь со мной, — поспешил вставить Люк на тот случай, если у нее были иные мысли на этот счет. — Надеюсь, ты не хочешь, чтобы твой отец заподозрил, что в нашем браке не все как положено?

— Не говори глупостей. Мне этого так же не хочется, как и тебе. Но он будет нервничать из-за меня, а вот этого нужно избежать. И ты поможешь мне тут. Поможешь? Постарайся, чтобы он не нервничал. Обещай мне.

— До идиотской их вражды мы с твоим папашей вполне ладили. И сейчас, безусловно, поладим. — Люк знал, что не только для Гранта, но и для его отца семья была на первом месте. А если они с Хиллари поженятся, она станет членом его семьи, а он — ее.

Вот так. Их брак — логичный, практический шаг. Вне всякого сомнения. Именно то, что ему, Люку, по душе. В результате не только развяжется тугой узел семейной вражды, но и решится другая проблема — с будущим партнером, который предпочитает, чтобы он. Люк, был непременно женат. И последнее, но отнюдь не маловажное, — он вернет себе Хиллари, заполучит в свою постель, где ей и положено быть.