Леони глубоко вздохнула, когда Рольф отодвинул ее стул от стола, и завизжала, когда он подхватил ее на руки и, ни слова не говоря, направился к лестнице. За их спиной в зале раздался взрыв хохота и приветственные крики, едва собравшиеся увидели, как они скрылись наверху лестницы.

Леони была настолько потрясена, что спрятала лицо на груди Рольфа. Ее парализовал стыд, и голос к ней вернулся только после того, как за ними закрылась дверь, отсекая доносившийся снизу шум.

— Как вы могли? — воскликнула она, вырываясь из его объятий.

Крепко сжимая ее, он невинным тоном спросил:

— Что же я сделал кроме того, что отнес вас туда, куда хотел?

— Все, конечно, поняли ваши намерения! — в бешенстве вскричала она, не испытывая других чувств, кроме стыда.

Рольф довольно усмехнулся, его карие глаза, полные нежности, стали бархатными.

— Дорогая, вы придаете этому слишком большое значение. Они могли подумать, что я принес вас сюда, чтобы побить.

— Вы слишком легко к этому относитесь, — возмущенно парировала она, — но даже звери с большим почтением относятся к своим подругам. Я успокоюсь только в том случае, если немедленно спущусь вниз.

Он с такой силой поцеловал Леони, что ее мысли отлетели подобно шелковым нитям, унесенным ветром. Когда, обуреваемый страстью, он опустил ее на пол, она едва это осознала.

— Так вот, — произнес он. — Ваши губы так припухли, что все решат, будто я хотел всего лишь похитить ваш поцелуй. Посему, Леони, можете успокоиться и спуститься вниз.

— Вы говорите серьезно? — Она была возмущена.

— Я жажду вас, но если вас огорчает то, что я держу вас здесь… А теперь побыстрее уходите, пока я не передумал.

Леони опустила глаза, ее голос задрожал.

— Благодарю вас, мой господин.

— «Мой господин», — повторил он с отвращением и вздохнул. — Заканчивайте свой ужин. И прошу — распорядитесь, чтобы мне приготовили ванну, заодно пришлите мне оруженосца. Кстати, Леони, пусть ваши служанки немедленно придут и заберут — отсюда свои вещи, если во время моего отсутствия они перебрались сюда. Но через час вы должны вернуться сюда, или же у вас вновь будет повод назвать меня зверем. Леони поспешно вышла из комнаты. От поручений Рольфа у нее почти возникло ощущение того, что она настоящая жена, и она выполняла их с немалой долей гордости. Это позволило ей преодолеть смущение, и она даже успокоилась до такой степени, что смогла доесть ужин.

Но когда приблизилось время вернуться к Рольфу, спокойствие оставило Леони, Вместо того чтобы оттянуть этот момент и дать волнению утихнуть, она поспешно поднялась по лестнице, чтобы не поддаться искушению где-нибудь спрятаться Рольф закончил мыться и теперь сидел в кресле возле очага. Он повернул кресло лицом к двери и, когда Леони вошла, смотрел прямо на нее. Рольф надел халат из тонкого желтого шелка, и его карие глаза приобрели более светлый оттенок. Он не стал тщательно заворачиваться в халат, и в распахнутом вороте виднелись черные густые волосы Ее глаза постоянно обращались к этому месту на его груди, и, заметив, что он поймал ее взгляд, Леони густо покраснела.

Рядом с ним на столе лежал кусок ее мыла и толстое шерстяное полотенце, которое она попросила Уилду передать Дэмиану для Рольфа. Он положил мыло обратно в маленькую деревянную коробочку, чтобы оно высохло, мокрое полотенце было свернуто.

Рольф посмотрел в глаза Леони.

— Был ли какой-то скрытый смысл в том, что вы передали мне это ароматное мыло? — спросил он.

— Нет, мой господин. Ведь с тех пор, как я знаю вас, ваш запах не был мне неприятен. — Она улыбнулась, неожиданно произнеся этот комплимент. — Это мыло изготовлено из розмаринового масла. Я решила, что оно может понравиться вам больше, чем то, грубое, которое я нашла здесь.

— Дорого ли оно обходится?

— Дорого только время изготовления. Я сама делаю его.

— Тогда я рад, что вы подарили его мне. — Его голос звучал глуше, когда он добавил:

— Но мне было бы еще приятнее, если бы вы вернулись сюда раньше.

— Я не задержалась.

— Вы избегаете прямого разговора со мной, зная, чего мне стоило отпустить вас?

— Я… я не понимаю.

— Возможно, — тихо ответил он, — но думаю, что все же понимаете.

Леони не нашлась что ответить. От его взгляда она заволновалась еще больше и бросилась к кровати, надеясь, что от этого разговора их отвлекут приготовления ко сну. Однако постель уже была застелена и заниматься этим не пришлось.

Она села на край постели подальше от Рольфа и отвернулась. Несомненно, он являл собой образец мужественности — мощные мышцы, мужская сила, неотразимая красота, и все это вместе было пронизано ощущением его уверенности в себе. Леони была готова поспорить, что уж он-то никогда не ведал страха, тогда как она сидела, чувствуя, как ее сердце билось испуганно.

Она закрыла глаза, но это не остановило его. Он подошел и встал перед ней.

— Я помогу вам раздеться.

— Я справлюсь сама, — прошептала она, и Рольф напрягся.

— Леони, вы продолжаете капризничать?

— Я не капризничаю. Я никогда не капризничаю Капризничают дети! Я же не ребенок.

Она резко выговаривала каждое слово, борясь со шнуровкой на боку. Он терпеливо стоял, наблюдая за тем, как она сдергивала платье, потом сердито набросилась на шнуровку корсета. В конце концов она сбросила всю одежду и осталась только в сорочке кремового цвета без рукавов и длиной по колено. Она была из такой тонкой ткани, что Рольф видел, как сквозь нее просвечивают соски. Он затаил дыхание.

Она, его жена, была прекрасна, даже пылая гневом. Пока они находились порознь, он слишком часто думал о ней, ее образ стал живой мечтой, он вспоминал, как в ее глазах то вспыхивал серебряный огонь, то они смягчались от стыдливого смущения. Ее волосы подобно завораживающей мечте преследовали Рольфа, когда ему представлялось, как он погружает пальцы в их мягкое серебро. Теперь ее тело с законченными изящными формами предстало перед ним во всей своей красоте, а не мерещилось во сне. Эта изящная девушка однажды уступила ему Но уступит ли еще раз?

Леони наклонилась, чтобы снять комнатные туфли и чулки. Потом, понимая, что не может снять сорочку, пока Рольф стоит рядом, глядя на нее, она скрестила руки и замерла, опустив голову и отведя глаза в сторону.

Рольф неторопливо снял с ее головы кружевную накидку, приподнял косы и распустил их, быстро снял с нее и отбросил в сторону сорочку. Не успела она запротестовать, как он своими широкими ладонями обнял ее лицо и повернул к себе — Леони, я не просил у тебя прощения за то, что произошло в Першвике. Теперь прошу простить меня. Больше не сердись на меня за это.

Леони была так удивлена, что не могла вымолвить ни слова. Однако Рольф не ждал ответа, он хотел, чтобы ее гнев улегся. И ему отчаянно хотелось, чтобы она жаждала его.

Он наклонился и поцеловал ее, сначала нежно, а потом, когда она отозвалась на ласку, его поцелуи стали более страстными. Наконец она застонала, и тогда он отнес се на середину кровати, лег рядом и сильно прижал ее к себе Она забыла все и растворилась в нем, испытывая восторг и необыкновенное счастье от его любви.

Глава 21


Сквозь стремительно проносившиеся облака мелькала серебристая луна, над парапетами крепостной стены свистел ветер, предвестник летней грозы. Гончие собаки, запертые на псарне, выли, в конюшне нетерпеливо переступали с ноги на ногу лошади.

Рольф расхаживал взад-вперед перед очагом, единственная свеча, горевшая на столе рядом, отбрасывала его тень на стену. До рассвета оставалось добрых три часа, за это время ему предстояло принять решение…

— Мой господин!

Рольф повернулся к кровати. Леони не задернула полог, и он увидел, как она лежит на боку, свернувшись клубочком, в глазах ее отражалось беспокойство.

— Я не хотел тебя беспокоить, Леони. Спи.

Ее разбудил звук его шагов Столь рослый мужчина не мог двигаться бесшумно — У меня много забот, — объяснил он, устало вздохнув. — Тебя они не касаются.

Лежа неподвижно, Леони наблюдала за ним, потом предложила:

— Мой господин, может быть, если бы вы сказали мне о своих тревогах, они бы не показались такими ужасными.

Он пристально посмотрел на нее и нетерпеливо покачал головой. Как похоже на женщину — думать, что в любом деле возможно простое решение Леони была раздосадована. Муж должен поверять свои мысли жене.

— Нет такой вещи, о которой мужчина не может рассказать своей жене, вот если только он не доверяет .

— Ну хорошо. — Рольф прервал ее слова — своей настойчивостью она раздражала его. — Если хочешь услышать про войну и смерть, я расскажу тебе Завтра многие мои воины могут умереть, поскольку я не могу найти другого способа овладеть крепостью Рот, кроме штурма. Переговоры об условиях сдачи закончились давно. — Он сел и принялся рассказывать подробно. — Стены там толстые, а подкоп, который рыли столько времени, вновь обвалился. Похоже, у них полно припасов, поскольку они дразнят нас со стен и клянутся, что могут пересидеть нас Мои воины дошли до белого каления и нетерпеливо ждут сражения, и я, по правде говоря, не вижу другого выхода.

— Вы поставите боевые машины против стен? — задала вопрос Леони.

— Таким образом я справился с крепостью Кенил, но теперь восстановить разрушенное обходится дороже, чем содержать мое войско. Леони, я сражаюсь не против врага. Я только возвращаю то, что принадлежит мне. Мне не хочется брать крепость, приведя ее в негодность.

— Не можете ли вы взобраться на ее стены? — спросила она, смутившись от того, что, как ей казалось, задала глупый вопрос. Однако, как оказалось, это было не так.

— У меня не осталось выбора. Мне предстоит взять три других крепости, и их защитники уже в отчаянии, потому что в осаде они оказались очень давно. Теперь в любой день может случиться, что они откроют ворота и постараются бежать. Если так и произойдет, они убедятся, что их обманули, потому что их осаждала всего лишь горстка людей, а не целое войско, как им могло казаться в крепости.

— Вы так и поступили? — удивленно выдохнула Леони.

Он нахмурился.

— Я пришел сюда всего лишь с двумя сотнями воинов. Я нанял еще людей из войска короля, но их все равно недостаточно для осады семи крепостей. В каждой крепости считали, что они первыми подверглись нападению. В каждой из них считали, что им достаточно оставаться за стенами и ждать, и одна из соседних крепостей пришлет помощь. Каждой из крепостей я давал возможность увидеть все мое войско, чтобы им казалось, будто судьба против них, если к ним не придет подкрепление. Потом я перемещал моих людей вокруг крепости, чтобы осажденные и дальше оставались в неведении. Но если бы в одной из остальных крепостей обнаружили эту хитрость, то пришли бы в такую ярость, что все мои воины, которые там стоят, были бы уничтожены.

Леони была потрясена.

— Придется ли вам самому сражаться при штурме крепости Рот? Рольф возмутился — Я не посылаю своих воинов туда, где сам не стал бы сражаться. Я всегда веду воинов за собой, так было всегда.

— Вам приходилось брать приступом стены многих крепостей?

На его лице по-прежнему сохранялось отсутствующее выражение.

— Я участвовал в войнах под командой многих начальников, включая вашего короля, который стал и моим королем. Я сражался везде, где было нужно, и так, как было нужно Только в последнее время в попытке получить то, что принадлежит мне, я проявлял такую осторожность. Обычно я добиваюсь цели быстро и при этом стараюсь разрушить как можно меньше.

— Но вы говорите, что должны штурмовать Рот.

— Я должен рискнуть. Мои люди могут погибнуть, но я больше не хочу терять время на эту крепость.

— Тогда оставьте ее, — совершенно серьезно предложила Леони. — Наступайте на другую крепость, а Рот завоюйте в последнюю очередь.

— И пусть мои воины смирятся с отступлением? Я сказал тебе, что им невыносимы насмешки, которыми их осыпают со стен. Они жаждут начать штурм.

— Многие ли воины погибнут еще до того, как вы сможете пробить стены и вступить в сражение? У скольких из них будут сломаны шеи, когда обороняющиеся будут отталкивать от стен штурмовые лестницы? Сколько из них будут обожжены горячим маслом и песком?

Рольф поднял глаза к небу.

— Зачем я заговорил о войн» с женщиной? — раздосадованно спросил он.

— У вас нет ответа на мои вопросы, мой господин?

— Всем нам хорошо известно, что такое опасность, — резко ответил он. — Война — это не игра.

— Вот как? — язвительно усмехнулась Леони. — Мой господин, в этом у меня есть сомнения, поскольку вы, мужчины, воистину любите войну, как дети любят игры.

Рольф усмехнулся.

— Жена, война тебя не касается до тех пор, пока не окажется у твоего порога. Теперь спи. Ты мне не помогла.

Она дала ему время остыть, потом заговорила опять.