Джоанна Линдсей - Когда любовь ждет

Джудит откинула голову и засмеялась, когда густая борода Ричера стала щекотать ее грудь. Он набросился на нее в кладовой и принялся за свои обычные забавы с ней, не желая воспринимать ее отказ. Прижав ее спиной к мешкам с припасами еды, он навалился на нее всем телом и губами заглушал протесты, что сейчас не время и не место.

Каким он был настойчивым, этот жестокий человек. А он действительно был жестоким. Она видела по его глазам, когда он нежно касался ее рукой, что вместо этого ему хочется причинить ей боль, подобно тому., как обходился с другими женщинами. Но он не осмеливался быть с ней грубым. Они оба знали, что он этого себе не позволит, но от сознания того, на что он способен, ее еще больше влекло к нему.

Когда он начал поднимать ее юбку, Джудит стала опять слабо протестовать. Ему нравилось ее сопротивление. От этого у него неизменно начинала кипеть кровь. Когда они встречались в заранее намеченных местах, обычно она проявляла слишком большую готовность к встрече с ним, бывала откровенно рада. Ему же нравилось заставать ее врасплох, набрасываться на нее в самых невероятных местах, зная, что она будет бояться, как бы их не застали вместе, и будет сопротивляться.

— Неужели ты не можешь дождаться вечера, Ричер, и прийти в мою комнату, как мы договорились?

Он фыркнул.

— Я не люблю обладать тобой, когда рядом с нами храпит твой пьяный муж.

— Но именно это и возбуждает, любовь моя, промурлыкала Джудит. — Если он проснется, то решит, что ему опять мерещится.

Он свирепо посмотрел на нее, но Джудит знала, что мрачное чувство юмора Ричера позволяет ему наставлять рога своему хозяину прямо в его присутствии. Ей оно тоже подходило, поскольку она день ото дня все сильнее ненавидела Уильяма. Она трепетала от восторга, когда на нее набрасывался мужчина, пока рядом спал ее одурманенный вином муж.

— Я буду обладать тобой сейчас, а потом еще раз попозже. — Ричер зловеще усмехнулся, плотно прижимаясь бедрами к Джудит.

Как он и ожидал, она уверенно отозвалась на его вспыхнувшую похоть. Уступая ему, она раздвинула ноги и с деланным вздохом произнесла:

— Ты поступишь, как тебе хочется, Ричер. Ты всегда поступаешь по-своему.

Он рассмеялся, но тут же его прервал донесшийся из-за двери плаксивый голос служанки:

— Госпожа!

— В чем дело? — взвизгнула Джудит.

— Госпожа! — позвал дрожащий голос. — Приехал ваш зять. Рольф д'Амбер ждет встречи с вами. Джудит отрывисто бросила Ричеру:

— Дорогой, помоги мне подняться. В конце концов тебе придется дождаться вечера. Тьфу! Какого черта ему нужно? — Джудит поспешно поправила корсаж, привела в порядок волосы и крикнула служанке, что сейчас же выйдет поздороваться с гостем.

— Я скроюсь, — произнес Ричер, — на тот случай, если он привез с собой жену.

Джудит бросила на него изумленный взгляд. Ей до сих пор не приходилось слышать тревогу в голосе Ричера.

Она нахмурилась, поскольку и сама немного беспокоилась.

— Да, это самое лучшее. Если владелец Кемпстона проникся к моей падчерице хоть сколько-нибудь нежными чувствами, нельзя напоминать ей о тебе. Может быть, она заговорит про тебя с мужем, и тогда неизвестно, чем это закончится.

Рольф д'Амбер ждал ее, стоя с двумя своими рыцарями в большом зале Монтвина. Это был не простой визит вежливости, и, увидев угрозу на лице Рольфа, Джудит сразу испугалась. Когда она подошла к нему, его лицо не выражало радушия, он даже не попытался через силу улыбнуться Но, по крайней мере, с Рольфом не было Леони, и она понадеялась, что без нее он будет чувствовать себя не так уверенно, как казалось по его виду.

Джудит благосклонно кивнула ему.

— Господин Рольф…

— Где ваш муж, мадам? Долго ли он будет заставлять меня ждать его здесь?

— Ждать? Уильям не здоров, сэр Рольф. Слуги знают, что не должны его беспокоить.

— Тогда я предлагаю, чтобы вы, мадам, побеспокоили его.

Она одарила его своей самой обольстительной улыбкой.

— Разумеется, вы не откажетесь провести время не с ним, а со мной? Позже я сообщу Уильяму, что вы приезжали.

— Вряд ли, — отозвался Рольф. — Я должен поговорить с вашим мужем, а не с вами. Разбудите ли вы его, мадам, или это сделаю я?

— Но он действительно не здоров, — с беспокойством твердила Джудит. — Я… я сомневаюсь даже', что он вас узнает.

— Он уже пьян в столь ранний час? — с отвращением проворчал Рольф.

Джудит пожала плечами. Хорошо, что ему об этом известно, и, возможно, он не станет настаивать на встрече с мужем.

— Мой господин, это горькая правда — Уильям редко бывает трезвым.

— Понятно.

Рольф повернулся к своим рыцарям и распорядился:

— Мы останемся здесь и заставим его протрезвиться. Сообщите сэру Торпу, что сегодня мы не вернемся домой. Он может отправиться назад в Уорлинг… Проклятье! — Он взорвался. — Неизвестно, сколько времени это может продлиться!

Джудит с трудом могла скрывать усиливающийся страх.

— Мой господин, что вам нужно от моего мужа?

Рольф вперил в нее свои черные глаза.

— Это не ваша забота, мадам.

— Но… вы не можете так просто…

— Нет? — прервал он тихим голосом. — Может быть, вас устраивает муж-пьяница?

— Разумеется, нет. — Ей почти удалось принять оскорбленный вид. — Я пыталась воспрепятствовать его пьянству, но он не может жить без этого. Мне не удалось помочь ему.

— Тогда вы будете благодарить меня за то, что я взялся за это дело. Вскоре он будет нормально жить и прекрасно понимать меня. А теперь прошу — покажите мне дорогу к нему. Я незамедлительно займусь этим неприятным делом.

Джудит охватила паника, и она с каждым днем усиливалась все больше по мере того, как Рольф д'Амбер упорно продолжал то дело, которым обязал себя заниматься. Она даже подумывала, не убить ли этого высокомерного лорда, а может быть, Уильяма, но первое было невозможно, а что касается второго, то в случае смерти Уильяма все наследство достанется Леони. Джудит выкинут на улицу без гроша. Было ясно, что Леона не сделает для нее ничего хорошего.

Если бы только она могла знать, что привело сюда владельца Кемпстона; однако он не отвечал на ее просьбы объяснить, в чем дело. Ричер утверждал, что она напрасно волнуется, но почему же Рольф д'Амбер был так сердит и почему так решительно добивался, чтобы Уильям был трезв и разумно вел себя?

Хозяина Монтвина вымыли, подстригли и вновь несчетное число раз купали, несмотря на брань и попытки прогнать мучителей. Уильяма пичкали едой, от которой его тошнило. Ему давали пить только молоко или воду. На него не обращали внимания, когда он вопил, требуя чего-нибудь покрепче, не реагировали, когда его тело начинало непроизвольно содрогаться. И все это время д'Амбер был в напряжении, и одно лишь небо знало, что его сдерживает.

Джудит могла лишь беспомощно стоять рядом, наблюдая, как рушится все, чего она добивалась на протяжении многих лет. Она надеялась только на то, что Уильям слишком опустился и не помнит недавнее прошлое, и когда д'Амбер оставит их в покое, он опять начнет пить беспробудно.

Рольф устало потер лицо. Ему надоела эта комната, надоел этот жалкий человек, пропивший свою жизнь.

— Если вам хотелось убить меня, почему нельзя было покончить со мной сразу?

За последние изнурительные дни Рольф больше десяти раз слышал эти стенания. Уильям Монтвинский глубоко жалел себя и ужасно страдал. Но его руки более не тряслись так сильно, и кошмары мучили все реже.

Рольф решил, что выжидал достаточно долго, и, наконец, ответил из другого конца комнаты, напугав своими словами Уильяма, его слуг, своих воинов и леди Джудит.

— Потому, мой господин, — растягивая слова, произнес он, — что вы должны наконец уразуметь, почему я намерен убить вас.

Его голос звучал так равнодушно, что Уильям не вполне поверил этому заявлению. Его глаза, по-прежнему покрытые кровавыми прожилками, уставились на Рольфа. Несмотря на его возражения, утром его одели как положено и насильно усадили за стол, заставленный разнообразными блюдами. Он не обратил на них внимания, а злобно воззрился на того, кто был виновен в его жалком состоянии.

— Вы действительно этого хотите, сэр Рольф? — едко спросил Уильям скрипучим голосом. — Тогда прошу сообщить мне причину вашего намерения.

— Нет, Уильям! — Джудит в испуге бросилась к нему. — Не бросайте ему вызов!

— Это вы бросаете мне вызов, мадам, — в ожесточении объявил Рольф, встав с места и направляясь к ней. — Все ступайте вон! — приказал он и кивком дал понять сэру Пьерсу, что требуется помощь, чтобы Джудит удалилась.

— Вы слишком много на себя берете! — вспыхнул Уильям, но даже не встал с места.

Рольф дождался, когда дверь закроется, и его взгляд пронзил Уильяма.

— Теперь вы меня узнаете?

— Разумеется, я вас узнаю. Я только что выдал за вас мою дочь. Да простит меня Бог — Только что?

— Что вы хотите сказать, сэр? — спросил Уильям.

— Прошло целых три месяца, как я женился на вашей дочери. Вы это понимаете?

— Три? — Уильям стушевался. — Как, прошло столько времени?

— Вы помните свадьбу? — Теперь в голосе Рольфа звучала неприкрытая угроза.

— Ну, скажем, частично.

— А что было до нее?

— Вы подписали брачный договор.

— Что было еще раньше? — спросил Рольф сквозь зубы, склоняясь над столом. — До того, как вы приехали в Круел?

— Дайте подумать. — Сердясь, Уильям вздохнул. — Если вы хотите что-то сказать, говорите. Не подсказывайте мне. Я ужасно устал.

— Я хочу знать точно, что вы помните о том, как поступили с вашей дочерью!

Растерявшись, Уильям рукой потер голову, пытаясь собраться с мыслями. Что же он мог совершить такого, что рассердило его зятя?

— Ах, да, припоминаю: она была очень огорчена из-за меня, и на то была причина, — честно признался Уильям.

— Огорчена? — проворчал Рольф. — Совершенное вами всего лишь огорчило ее?

— Я не оправдываю себя, — покаянно отозвался Уильям, — Я не предупредил ее о предстоящей свадьбе, потому что и сам забыл о ней. По правде говоря, я до сих пор не помню, получил ли приказ короля с требованием выдать ее за вас замуж.

— Проклятье! — в бешенстве воскликнул Рольф. — Вы говорите о каких-то мелочах, будто не подвергли ее жестоким побоям!

Уильям медленно поднялся, кипя от ярости.

— Что это за наглая ложь? Как вы смеете такое утверждать…

Ее действительно подвергли побоям, вынуждая выйти за меня замуж — в конце концов она призналась мне. Я сам не знал этого, но Господь свидетель — всем остальным это было известно.

Побагровевшее лицо Уильяма покрылось бледностью.

— Это невозможно.

— Невозможно, что вы этого не помните, или невозможно, чтобы вы совершили столь постыдный поступок?

Уильям покачал головой.

— Я повторяю вам: независимо от того, помню я или нет, я бы никогда не обидел свое дитя Она — единственное, что мне осталось от моей Элизабет. Я не мог обидеть ее. Я слишком глубоко люблю ее.

— Любите ее? — Рольф неподдельно удивился — Вы так любите ее, что прогнали отсюда и на многие годы забыли о ней?

— Что за ложь? — вопросил Уильям. — Я отправил ее подальше отсюда на время, терзаясь горем; да, я это помню. Отправил, но ненадолго Я никогда не мог надолго разлучиться с моим единственным ребенком. Она была… — Он сжал виски ладонями, пытаясь вспомнить, — Джудит клялась… Леони была занята…

Я…

Джудит клялась, что я… Господи Боже! — Он застонал. — В тот день в Першвике я не узнал ее. Я не помню, как моя Леони росла! — Испытывая потрясение, он посмотрел на Рольфа, как бы ожидая от него объяснения.

Рольф нахмурился. Что-то тут было не так Страдание этого человека было подлинным — О чем вы говорите, сэр Уильям? — осторожно спросил Рольф. — Выходит, пребывая в состоянии опьянения, вы считали, будто Леони по-прежнему живет здесь, с вами?

— Она жила здесь. — Голос Уильяма понизился до шепота.

Рольф вздохнул, испытывая отвращение — Если бы вы были трезвы, когда я пришел сюда, я убил бы вас за то горе, которое вы причинили дочери. Но теперь я могу испытывать к вам только жалость.

Он медленно повернулся и направился к двери.

— Подождите! Не знаю, кто наговорил вам эти нелепости о Леони, но ведь Джудит может вам сказать…

Рольф быстро обернулся; в его глазах вспыхнул огонь.

— Глупец! Это мне рассказала Леони.

— Нет! Ради всего святого, нет! Пусть мне отрубят руку, если я хоть раз обидел ее. Клянусь, что…

— Не мешайте мне думать! — рявкнул Рольф, и Уильям замолчал.

— Кто еще был с вами, когда вы сказали Леони, что она должна выйти за меня замуж? — спросил Рольф.

— Я едва припоминаю, что вообще был там, а вы хотите…

— Мой господин, думайте!

— Были слуги… Гиберт, человек Леони… моя жена.