Нара Андреева - Когда мечтаешь

– Андрей, – откашлявшись, начала Ника, – помнишь, когда мы познакомились, ты был недоволен, что я собираю фотографии одного манекенщика.

Андрей с недоумением посмотрел на неё:

– Ты это к чему?

– Она это к тому, – вступил Вадим, – что тот манекенщик – я.

– Занятно. Стало быть, моя любимая девушка встретила мужчину своей мечты, – горько усмехнулся Андрей.

– Ника – моя девушка, – Вадим дерзко сверкнул глазами. – Рекомендую зарубить себе это на носу.

В этот момент, весело бибикая, во двор мастерской вкатилось жёлтенькое такси. Водитель поприветствовал Андрея и что-то у него спросил. Так что, к радости Ники, их зашкаливающая бессмысленностью беседа подошла к концу.

Когда они уселись в такси, Андрей подошёл и костяшками пальцев постучал по стеклу.

Вадим опустил окно:

– Что-то ещё?

– А ты не хочешь сказать “спасибо”?

– Предпочитаю оплатить твои услуги, чем сотрясать воздух. Так что не стесняйся, можешь сам придумать, насколько я тебе благодарен, – ответил Вадим, жестом велев водителю трогаться.

Когда такси выехало с территории сервиса, Ника не выдержала и обернулась: Андрей так и стоял во дворе, провожая их взглядом.

– Представляю, как его скрутит, когда он узнает, кто будет сниматься в его клипе, – шепнул Вадим, обнимая её.

– Ну, зачем тебе это? – упрекнула Ника. – Как мальчишка, ей-богу.

– А вот затем, – Вадим упрямо вскинул голову. – У меня возникло непреодолимое желание настучать ему совочком по голове.

– Давай поговорим, а? – Вадим подошел сзади и легонько обнял её за плечи.

Ника вывернулась, не отвлекаясь от перемешивания нарезанных яблок с тестом. По правде говоря, ей совсем не хотелось делать этот чёртов пирог. Но говорить с Вадимом она хотела ещё меньше, вот и принялась изображать из себя шеф-повара, как только разобралась со статьей.

– Слушай, я признаю, что давил на тебя, – Вадим вновь попытался привлечь её внимание. – Признаю, что вел себя как ребенок, выпытывал ненужные мне вещи. Признаю, что тороплю события. Да что угодно, только поговори со мной!

Ника была сердита на Вадима за ребячество и браваду, но взглянув на него, не удержалась от улыбки.

“Слабачка ты, мать, – недовольно буркнуло подсознание. – Собиралась рвать и метать, а стоило ему глянуть виноватыми глазками, как ты тут же сдаёшься”.

“Вовсе нет, – Ника взглядом осадила попытку Вадима подойти к ней, – не сдаюсь, просто он напомнил мне несчастного котика из “Шрека”.

С минуту Вадим продолжал сверлить её взглядом, однако Ника, молча перекладывая тесто в форму, не поддалась, отметив, что переняла от Вадима не только манеру целоваться. И надо сказать, она наслаждалась. Оказывается, это тоже было приятно.

Вадим усмехнулся:

– Надеюсь, хоть пирог мне достанется?

Ника пожала плечами и сморщила носик.

– Понял, уже ушёл.

Только вот перед тем как уйти на самом деле, он все равно схватил и звучно чмокнул в губы:

– Не сверкай так глазами, котёнок, – шепнул он и вышел из кухни.

А Нике осталось только сожалеть, что поцелуй был таким быстрым. И ругать себя за то, что ей пришлось приложить все силы, чтобы не попросить ещё об одном поцелуе… или о двух… хотя скорее о… десяти, чего уж там. Поставив форму с пирогом в духовку, Ника принялась мыть посуду. Не то чтобы она получала удовольствие от этого процесса, но ей просто необходимо было чем-то занять руки и подумать.

Будучи ещё совсем юной Ника сильно влюбилась, но вскоре парень разбил ей сердце словами “ты слишком многого от меня требуешь, малышка, я к этому не готов”. После этого, прорыдав в подушку несколько бессонных ночей, Ника пришла к выводу – мужчинами она будет наслаждаться, а про любовь лучше забыть. По этой причине и была выстроена стена, которая никому не позволяла пробраться к сердцу. Никому… до тех самых пор, пока в её жизни не появился Вадим, быстро и легко преодолевший одной улыбкой все преграды. И вышло у него это потому…

Вот чёрт! Ника невидящим взглядом смотрела на бегущую из крана воду. Наконец-то она поняла, что с ней происходит. Пусть это понимание не принесло ей облегчения, но хотя бы расставило всё по своим местам.

Да, она старалась забыть про любовь, хранила своё сердце неприступным, но всё равно нет-нет, да задавалась вопросом: как это – любить? Можно даже сказать, что к двадцати трём годам она изголодалась по чувствам. И волею судеб наткнулась в сети на фото Димы Косогорова. Он был удивительно красив и… недоступен. Сначала она любовалась им, потом поняла, что её чувство не просто восхищение, а что-то большее. В какой-то момент чувство стало настолько крепким, что она стала защищаться им от попыток посягнуть на своё сердце. Но невозможно защититься от того, кого любишь, тем более, если любишь так давно.

Ника домыла посуду в полном смятении от собственных выводов. Однако предаваться раздумьям дальше не вышло, потому что услышала, что Вадим ругается… нет!

Это был не Вадим, а какой-то незнакомец. Напомнив самой себе бандерлогов из мультика про Маугли, Ника мелкими шажочками направилась в зал, прислушиваясь к потоку ругани.

– … Да ты не боись, мля. Если что, зад твой прикрою. Есть связи.

Неизвестный замолчал, и тут же Ника услышала какие-то подозрительно-знакомые щелчки, а потом и голос Вадима:

– Ну да, понял, не лох злогребучий. А почему ты думаешь, что у меня экспы хватит?

– Ну, мля! Я ж тебя, нах, помню! Ты любую дырку мог без мыла вдуть!

– Ну, допустим. В целом я ситуацию просёк. Нужно больше деталей, а для этого, как я и говорил, надо встретиться.

– Вот жеж твою мать! Раньше сговорчивей был.

– Ага. И на десять лет моложе…

Ника зашла в зал и замерла в нерешительности у порога.

Вадим развалился в кресле перед компом и лопал пузырьки на упаковочной пленке. Увидев её, он подмигнул и прижал палец к губам.

Меж тем собеседник Вадима выдал очередную многоэтажную тираду, самыми приличными словам в которой были “ты просто в корень оборзел”. На что Вадим ответил, что всё дело в осторожности. Мол, связываясь с подобными тёмными делишками, он бы хотел понять, можно ли доверять заказчику. Да и иметь дело со своим хорошим другом Лордом он согласен только за наличные. Надо сказать, речь Вадима значительно расширила познания Ники о возможностях русской брани.

– Окей. Научился, сцуко, мля, яйца выкручивать… Хер с тобой. Я обмозгую, и тогда по скайпу скину что и как, – Лорд-Лёха не прощаясь отключился.

Вадим недовольно поморщился, буркнув себе под нос:

– Ишь ты, шифровальщик нашелся. Ничего, я тебя достану.

А затем, как ни в чем не бывало, посмотрел на Нику и, хитро улыбнувшись, спросил:

– Хочешь пузырьки пощёлкать?

– Хочу, – сама себя удивила Ника и протянула руку.

То, что это ловушка, она поняла только когда оказалась у него на коленях. Впрочем, он не дал ей посокрушаться по поводу собственной недогадливости. Да и не хотела она. Ей тоже следовало кое-что признать – объятия Вадима стали для неё самым желанным местом на свете. Чего уж тут сокрушаться.

– Пирог сгорит, – пискнула Ника, когда от поцелуев начала кружиться голова.

– Ни в коем случае, – покрутил головой Вадим. – Я уже полчаса слюнки глотаю. Твой пирог так пахнет…ммм! Позволить ему сгореть – святотатство, и я не допущу этого, даже если умру от острого приступа сперм…

– Хватит уже непристойностей Вадим, – Ника прижала палец к его губам. – Я ещё не отошла от твоей содержательной беседы с психом.

– Я общался в привычной ему манере, – пояснил Вадим. – Если бы я говорил по-другому, он бы сразу соскочил.

– Пирог! – напомнила Ника.

– Точно, – Вадим отпустил её и поднялся сам. – Пойдём.

– Чур мне сразу два куска! – Вадим помог Нике переложить пирог из формы на блюдо. – Кстати, я смотрю, тебя больше взволновал мат, чем факт того, что Лёха вышел на связь.

– Угу, – Ника достала из морозилки ванильный пломбир. – Всё-таки пора мне домой переехать. Мне кажется, он не так опасен, как я думала.

– Можем переехать, – спокойно сказал Вадим, – только у тебя диванчик в комнате маловат, я предлагаю сразу купить побольше.

Ника едва не брякнула “нормальный диванчик, раньше никто не жаловался”, но вовремя прикусила язык.

– Но лично мне кажется, что здесь нам будет удобнее, – Вадим принял от Ники тарелочку с пирогом и мороженым, – места больше, и Лёха не найдёт.

– А почему тебе тоже обязательно надо переезжать? – Ника уселась напротив Вадима. – Если я вернусь домой, мы ведь всё равно будем встречаться, я не пытаюсь сбежать, если ты вдруг так подумал.

– Помнишь, я говорил, что тебе не следует оставаться одной? Это не просто слова, а скажем, установка моей семьи по отношению к преследователям. И в отличие от тебя, я считаю Лёху опасным. Ты бы слышала, как он тебя называл. Я поэтому и достал плёнку, чтобы не вспылить и не обозвать его как-нибудь. Он обижен гораздо сильнее, чем ты думаешь. К тому же, он рассказал мне продолжение вашей истории. Со своей колокольни, разумеется.

– И какое же? – Ника недоуменно уставилась на Вадима. – Какое там может быть продолжение?

– Он всё-таки послал свой рассказ на конкурс.

– И?..

– Ну, по его словам, это ты убедила жюри, что его рассказ бездарный и убогий.

– Эээ…

– А так же ты убедила в этом редакторов пары столичных журналов и нашей местной газеты.

– Да? И как же я это сделала, любопытно?

– Разве это не очевидно? Переспала со всеми, независимо от пола и возраста.

– Ох…

– Я о том же, котёнок, – Вадим сжал её руку. – Тебе нельзя оставаться одной, он в самом деле тебя ненавидит. Боюсь, что камень и дверь – это цветочки.

Порядком подзабытое чувство страха неприятно шевельнулось в груди. Ника ковырнула вилкой шарик пломбира, со вздохом отодвинула тарелку и поднялась из-за стола – аппетит начисто пропал, к тому же, она почувствовала, как в висках неприятно застучали молоточки. Что не удивительно: день выдался щедрым на события.

– Эй, – Вадим моментально оказался рядом, – я с тобой, не забывай этого ни на минуту. Мы справимся, всё будет хорошо.

– Верю, – Ника вымученно улыбнулась. – Тебе – верю! Но давай завтра договорим, сейчас мне лучше всего заснуть, а то голова начала подозрительно гудеть. Мне только мигрени не хватало.

– Конечно, – палец Вадима прикоснулся к её губам, – ложись в спальне, я сейчас уберу здесь и тоже приду.

– Вадим… ммм, – замялась Ника.

– Не смотри на меня так! – запротестовал Вадим. – Вопреки тому, что ты обо мне думаешь, я вполне способен понять, что иногда в постели нужно просто спать.

– Иногда? – не смотря на гудящую голову, её насмешили слова Вадима.

– Крайне редко, – подчеркнул Вадим и поцеловал её в щёку. – Спокойной ночи.

– Спокойной, – Она с благодарностью вернула поцелуй. – Не наговаривай на меня, ничего такого я о тебе не думала.

Ника переоделась в тоненькую трикотажную маечку и шортики, почистила зубы и нырнула в огромную кровать. Уснула она почти моментально, кажется, даже раньше, чем закрыла глаза.

– Он уже взлетает! – Ника неслась по длинному коридору. – Скорее, надо поторопиться!

– Ниииикаааа… – кто-то схватил её.

– Отпусти, – она выдернула руку. – Ты что, не слышишь?! Самолет сейчас улетит, надо бежать! Скорее!

И вновь пустилась бежать по нескончаемому извилистому лабиринту, но её опять кто-то поймал, а потом обнял и поцеловал. И как поцеловал! Она даже зажмурилась от удовольствия, а когда открыла глаза, то… проснулась.

Оглядевшись по сторонам, Ника успокоилась. Всё в порядке, бесконечный коридор остался во сне, а она – в уютной спальне, в огромной кровати, и её снова нежно целуют. Однако гул никуда не пропал, а напротив, стал значительно громче.

– Доброе утро, – шепнул Вадим. – Выспалась?

– Доброе. Что гудит?

– Вовчик, – губы Вадима тронула загадочная улыбка. – Думаю, пора вас представить друг другу.

Вадим потянулся к тумбочке, взял свой мобильный и принялся что-то писать. Через некоторое время гул прекратился и в спальню въехал…

– Ой! – Ника приподнялась, чтобы внимательнее рассмотреть серебристо-черный диск. – Это же робот-пылесос!

Чудо техники остановилось, крутанулось вокруг своей оси, по окружности побежали разноцветные огоньки:

– Доброе утро, – неожиданно раздался приятный мужской голос.

– Привет, Вовчик, как работается? – ответил Вадим.

Робот крутанулся ещё раз:

– Работаю согласно расписанию. Среда, половина восьмого, включение.

– Сколько комнат убрано?

– К данному времени полностью убран зал. Детская – на двадцать процентов.

– Молодец, Вовчик, продолжай.

Пылесос издал ряд звуковых сигналов и укатился прочь. Через несколько секунд вновь раздался так повлиявший на Никин сон гул.