— Пять минут.

— До завтра…

— Ты стесняешься говорить при всех?.. Давай, выйдем…


Снова оказавшись на улице, Анюта почувствовала облегчение. Она была готова наобещать что угодно, лишь бы снова оказаться у себя в комнате… Она не могла позвать на помощь — до крыльца общежития было довольно далеко, и оно находилось за углом, да и что могло произойти с сыном начальника УВД, напиши она хоть десяток заявлений?!


— Я скажу тебе завтра… Хорошо?..

— Ну, хорошо… — Олег смотрел на неё подозрительно, как будто пытаясь прочитать истинные мысли, роящиеся в голове девушки, — Я тебя найду… я тебя везде найду. Думаю, что ты примешь очень правильное решение.


…Вконец оторопевшая Нелька сидела на кровати и наблюдала, как, вернувшись со встречи с Виталиком, Анечка торопливо собирает свои вещи и укладывает их в большой коричневый чемодан…


— Ань… да брось ты… Ну, что он тебе может сделать?! — услышав, наконец, все подробности Анютиной прогулки, Нелли легкомысленно махнула обеими руками.

— Ты их не видела… — оторвавшись от своего занятия, Аня пристально и с нескрываемым страхом посмотрела на подругу, — Неля… ты его не видела… Он может сделать в с ё!

* * *

— Аня, ну, как же так?!.. — Елена Ивановна с отчаянием смотрела на дочь, вернувшуюся в родной город после трёх месяцев учёбы, — Это что же получается — всё насмарку?! И золотая медаль… и огромный конкурс… и престижный ВУЗ… И всё только из-за трёх молодых мерзавцев?!

— Мамочка… — Аня со слезами повисла на шее у матери, — Ну, прости меня… Ну, пожалуйста…

— Ну, что ты… Аннушка… — мать гладила девушку по голове, — Девочка моя… Неужели такое возможно?! Я не могу поверить, что такое может быть!.. Может, нужно было пойти в деканат, рассказать… ну, есть же какая-то управа!..

— Мама, управа — родной отец этого Олега! Больше я туда не поеду! Мне страшно… Мамочка… мне страшно!..

— Мы что-нибудь придумаем… Обязательно придумаем…

— Ничего тут не придумаешь…

— Как его фамилия?

— Дзюба…

— Завтра же… завтра же я узнаю его телефон!

— Зачем?!

— Отец должен знать, какого сына он вырастил!


…


Услышав длинный, непрерывный звонок, Аня удивлённо подошла к телефону.


— Межгород заказывали?..


Затаив дыхание, Анюта передала трубку матери. Елена Ивановна ещё вчера грозилась узнать домашний телефон Семёна Дзюбы, начальника УВД, проживающего в областном городе… Но девушка не думала, что мать всё же решится заказать междугородний разговор…


— Да… Ожидаю… — женщина присела на край дивана, но, услышав ответ на том конце, снова вскочила на ноги, — Алло!.. Это квартира Дзюбы?.. Позовите, пожалуйста, Семёна Ильича… Кто спрашивает?.. Елена Ивановна Свиридова… Да, это очень важно… Здравствуйте, Семён Ильич!

Глава 16

Заложив за спину руки, Семён Ильич тяжело мерил широкими шагами свой домашний кабинет. После неожиданного звонка от незнакомой женщины из другой области он ещё какое-то время сидел за столом, уставившись в одну точку. Всё, что сообщила Елена Ивановна, никак не укладывалось в голове пятидесятидвухлетнего полковника милиции…

Его собственный сын, на которого он возлагал свои отцовские надежды, был выставлен этой женщиной как обыкновенный хулиган… Да что там хулиган — как шантажист, преследовавший её несовершеннолетнюю дочь, и угрозами вынуждающий её либо вступить с ним в связь, либо бросить учёбу и покинуть город…


Верить в это совершенно не хотелось, и мужчина снова и снова размышлял, как правильно начать разговор с Олегом.

Нет, этого просто не может быть. Он сам — бывший оперативник, и знает, что такое поведение не наступает внезапно, ему должны предшествовать видимые предпосылки, причины, наконец! А какие могут быть причины для подобных поступков у молодого, здорового двадцатидвухлетнего парня, почти выпускника юридического факультета? Он всем обеспечен. У него никогда не было сомнительных друзей… Во всяком случае, отец о них ничего не знает! Виталий Мясников? Его новоиспечённый зять, а, заодно, и друг Олега?.. Да, он имеет свои недостатки, но, в любом случае, никак не попадает под статус отъявленного негодяя.

Конечно, это какой-то бред. Он знал бы всё. Да, он мало уделял внимания своим детям… Но у него была уважительная причина: его служба. Вот уже тридцать лет, как он несёт эту самую службу… несёт честно, как и положено гражданину своей страны, члену партии, просто достойному человеку. Его сын не мог вырасти таким негодяем… Ведь у него перед глазами всегда был пример собственного отца!


…Здесь явно что-то не то… Горячиться не стоит… Он обязан разобраться, и как отец, и как представитель службы правопорядка… Но он должен выяснить всё до мельчайших подробностей, и лишь потом принимать решение…

Каким бы оно ни было.


— Пап, ты чего?! — на вопрос отца сын изобразил искреннее удивление, — Кто тебе наговорил такую ерунду?!

— Мне позвонила мать этой девушки, — Семён Ильич снова шагал по диагонали своего кабинета, но теперь он делал это неторопливо, без лишнего напряжения, — и сказала, что её дочь бросила институт. Потому, что ты преследовал её, угрожал, предлагал… э-э-э… гм… Ну, в общем, вёл себя с ней недостойно. Что ты можешь сказать по этому поводу?

— Врёт она, — усмехнувшись, Олег отвёл глаза, — как сивый мерин.

— Кто врёт — мать?

— Эта самая Аня врёт.

— То есть, ты хочешь сказать, что не преследовал её, не угрожал и не вынуждал сблизиться с тобой?

— Нет, конечно! — для пущей убедительности парень приподнял брови — глаза максимально округлились, а лоб превратился в «стиральную доску».

— Тогда с чего она всё это взяла? — отец смотрел строго поверх очков, — С потолка, что ли?

— Да эта самая Свиридова знаешь, кто? — сын выдержал многозначительную паузу, — Та самая девка, с которой Виталик был тогда в ресторане. Она просто тупо хочет отомстить!

— Кому и за что?

— Нам! Нашей семье! За то, что Виталя на Альке женился, а не на ней.

— Ах, вот оно что… — Семён Ильич снял очки и задумчиво прикусил дужку, — А я-то думаю, фамилия знакомая… Она же показания давала, как свидетель…

— Да она вообще… девочка лёгкого поведения. Алька с Виталиком тогда поругались, ну, она и решила воспользоваться моментом. Охмуряла Виталю, как могла, ещё осенью, на картошке. Виталик к Альке тогда на мотике прикатил, а Свиридова его только увидела, и давай клинья бить. И в ресторане всё из-за неё получилось, я так думаю. Захотела музыку, а Виталя, он же заводной, любит показать себя… Вот и врезал официанту сгоряча.

— Ну, а сейчас?.. как ты думаешь, Виталий окончательно порвал с этой… Свиридовой?..

— Он-то окончательно… А вот она, видимо, нет. Она сам его преследовала, домой звонила… Алька нечаянно разговор его родителей с домработницей подслушала.

— А Виталий?

— Виталик нормально… Он даже не в курсе был… Но она всё равно звонила. А потом в группе Альку донимала, всякие гадости про неё говорила… Пап!.. — Олег поднял на отца серый взгляд, всем своим видом выражая готовность в чём-то признаться, — Ну, хорошо… признаю! Я с ней пару раз поговорил… просил по-хорошему от Виталика отстать… Но не понимает человек! Что мне оставалось делать?! Алька ревёт каждый день, ты что, хочешь, чтобы у неё выкидыш случился?!

— А мать в курсе? — Семён подозрительно прищурил в глаза, — Или опять все всё знают, кроме меня?!

— Мать не в курсе. Алька её расстраивать не хочет… говорит, и так перед вами виновата… А я тоже решил сам разобраться.

— Разобраться… — отец перешёл на привычный ворчливо-нотационный тон, — ты знаешь, чем может грозить вот такое разбирательство?! Хорошо, что она мне позвонила, а, если у неё хватит ума написать жалобу в министерство?! Мне как раз сейчас только этого и не хватало! Мне Виталий нескольких лет жизни стоил, и сейчас ещё есть опасность, что эта драка всплывёт… А протоколов нет… Чья голова полетит?! А всё ради твоей сестры…

— Пап, ну, прости… Больше такого не повторится, даю слово. Да и свидетелей у неё нет.

— А Виталик? Он как отнёсся к твоим выходкам? Не отразятся ли они на Але?

— Виталя ни о чём не знает, хотя… — сын задумчиво почесал подбородок, — Я теперь ни в чём не уверен.

— Чёрт… — Семён Ильич снова заложил руки за спину и повернулся лицом к окну, — Ведь говорил матери, пусть они живут у нас! Так нет же… Положено у мужа… Кем положено-то?! А, если и правда, выкидыш?!

— Теперь-то всё нормально, — Олег пожал плечами, — Свиридова уехала, ябедничать некому… А домой звонить ему она вряд ли теперь будет. Алька говорит, что и документы забрала…

— А, если снова приедет? Ей же не запретишь!.. — Семён Ильич снова сдвинул брови, — А Виталий… Ох, не верю я ему… Вот что хотите со мной делайте… Не верю, и всё!

* * *

Хлопнув дверцей такси, Аля неторопливо прошла к подъезду элитного дома, где она теперь жила в семье Виталия. В институты их с Виталиком теперь развозил служебный автомобиль свёкра, а с учёбы они добирались сами, чаще всего на такси. Родители Виталика весь день пропадали на работе, к тому же Софья довольно часто уезжала на гастроли, и поэтому молодые супруги большую часть времени были дома наедине. Домработница Фаина, как правило, занималась чем-нибудь на кухне, и Аля не воспринимала женщину, как живое существо — служанка, она и есть служанка. То ли по этой причине, то ли по какой другой, но девушка время от времени ловила на себе неприязненный взгляд белокурой, голубоглазой, и по-девичьи стройной для своих тридцати лет Фаины.

Александру этот взгляд просто бесил, но, не говоря никому ни слова, она решила, что, как только освоится в новой семье окончательно, то займётся «воспитанием» дерзкой служанки. Она уже обдумывала план действий, но на днях Вероника Григорьевна, торжественно объявила, что они с отцом решили подарить молодым свою прежнюю квартиру, в которой сейчас проживала Галина, а саму Галину, пока забрать к себе, «чтобы не бегала каждый день туда-сюда». Переезд был намечен на лето, сразу, как только Аля родит ребёнка, а пока квартиру было решено отремонтировать.

Узнав об этом, довольная Аля сразу забыла про Фаину… Ничего, до лета она как-нибудь вытерпит эту змею, а, если что, сумеет постоять за себя!

…На помощь Виталика в этом вопросе она не рассчитывала… Их отношения нельзя было назвать супружескими. Если первые две недели он, хоть и не очень ласково, но всё же обращал на жену своё мужское внимание, то теперь вовсе не смотрел в её сторону. Ложась в постель, он сразу отворачивался и старался отодвинуться как можно дальше…

С учёбы они возвращались примерно в одно время, но, даже находясь вдвоём в своей комнате, почти не разговаривали. Аля была бы рада поговорить со своим молодым мужем… Она была бы рада любому знаку внимания с его стороны… Но он, как нарочно, молчал, а на все её вопросы отвечал односложно.

Помимо института Виталий почти не отлучался из дома… но Але иногда казалось, что в нём зреет зерно злости… Оно зрело, росло, и уже приобрело довольно внушительные размеры. Она чувствовала это… Со дня их свадьбы прошёл всего месяц, а они жили, как два совершенно чужих человека.


…Сегодня у Виталика была всего одна пара, и Аля знала, что застанет его дома. Сама она тоже освободилась чуть раньше, и спешила домой. На это у неё была причина…

Она не стала звонить в дверь, и открыла замок своими ключами. Почему-то Фаина не вышла, как обычно, навстречу, чтобы помочь раздеться. В квартире стояла обычная для этого времени тишина, но что-то насторожило девушку… Повесив пальто, она чутко прислушалась…

Але показалось, что из глубины квартиры доносятся едва различимые голоса… Выйдя из прихожей, она осторожно прошла по устеленному ковровой дорожкой коридору… Разговор доносился из-за закрытой двери в комнату Фаины. Собственно, это была даже не комната, а комнатушка, в которой стояли диван и плательный шкаф. Иногда Фаина ночевала в квартире своих хозяев, для этих целей и было обустроено это помещение, в прошлом, скорее всего, бывшее обыкновенной кладовкой.


Осторожно подойдя к двери, Аля прислонилась к ней ухом…

Голосов было два — мужской и женский. Она сразу узнала говоривших — это были сама Фаина и Виталик… Судя по приглушённому тону и закрытой двери, разговор был приватным.


— Почему?! — судя по тону, Виталий был не просто сердит, а разъярён, — Почему ты мне не сказала, что она звонила?!