Мясников понимал, что, если Дмитрий уйдёт сразу, сейчас, то больше они не увидятся, во всяком случае, шансов на новую встречу оставалось слишком мало. Времени на размышления не было совсем, счёт шёл даже не на минуты, а на секунды…

— Да, действительно, я забыл сказать самое главное… — он вынужденно развёл руками. — Миша Мясников — мой сын… Но я не только поэтому осмелился прийти в гости к вашим родителям. Я хотел увидеться и лично с вами.

— По поводу?..

— По поводу вашего творчества. Я, признаться, давно слежу за ним… Более того, активно слушаю ваши песни. Удивлены?

…Уже давно забытый дух актёрской игры, граничащий с духом авантюризма, вдруг снова напомнил о себе. Виталий уже и не помнил, когда его в последний раз охватывал подобный кураж… Но впервые за много лет он снова почувствовал его — в считанные секунды.

— Если честно, то немного удивлён… — Дмитрий чуть улыбнулся. — Но удивлён приятно.

— Вы, наверное, подумали, что такой дядька, как я уже не может слушать молодёжную музыку, тем более — рок? — Мясников по–товарищески хлопнул Диму по плечу и задорно усмехнулся. — А я слушаю, да ещё как! В своё время крепко «сидел» на «пёплах»…. Пейс… Лорд… Гловер… Легенды! Ричи Блэкмор до сих пор — мой кумир. И вот мне, такому предвзятому меломану–рокеру, однажды понравился ваш стиль. Я давно уже выделил вашу группу из общей массы современных музыкантов. А теперь рад познакомиться лично. И не только познакомиться, а пригласить выступить на одном из ближайших корпоративов нашего холдинга.

Несмотря на то, что Мясников вовсе не врал о своих музыкальных пристрастиях, было в его тоне что–то неестественное, фальшивое, что выдавало с головой его тайный, пока никому не понятный интерес — к самому Дмитрию. Судя по пристальному взгляду Александра, этот интерес не укрылся и от его внимания.

— Если вы имеете в виду ближайшие праздники, то у нас выступления расписаны почти на год вперёд, — несмотря на такое «выгодное», как казалось Виталию, предложение, Дмитрий не был расположен к его немедленному обсуждению, и всем своим видом показывал желание поскорее уйти. — Так что даже не знаю, что вам и сказать.

— Вы даже не спрашиваете — где нужно будет выступить?! — Мясников, напротив, вошёл в роль весёлого, великодушного «дядьки». — А как насчёт столицы?!

— Да я понял, что Москва… — столичная перспектива тоже не имела успеха — Дима только пожал плечами. — Но у нас график очень плотный как раз на этот период. Если бы здесь, по городу, что–нибудь бы придумали, а вот московский концерт точно не втиснуть. Если только позже…

— Ну, бывают же у вас окна? Или как там называется…

— Бывают. Но сейчас, на ходу я вам ничего не скажу…

— А мы не будем на ходу! — положив ладонь на плечо Дмитрия, Виталий посмотрел на Анну, затем перевёл взгляд на Александра. — Александр Иваныч, раз уж я вторгся… С меня — ужин! Здесь, у вас, по–семейному… Вы же позволите?!

Где–то на уровне подсознания Мясников чувствовал, что переигрывает… Но он твёрдо решил идти до конца, ведь другого шанса судьба могла и не подарить. Не слушая возражений хозяев, он позвонил водителю, и уже через полчаса тот стоял на пороге с коробкой, полной деликатесами и двумя бутылками дорогого коньяка.

Пока Анна накрывала на стол, Виталий без умолку болтал — он обращался то к Александру, то к Дмитрию, который нехотя согласился остаться ещё ненадолго вместе со своим сыном. Наташа унесла больную Анюту домой, и больше не приходила — завтра, в честь дня всех влюблённых, у них с Димой намечалось несколько выступлений, поэтому нужно было подготовиться, заодно переделать кое–какие домашние дела.

Несмотря на явное веселье гостя, в воздухе витало напряжение… Возможно, оно исходило от самого Мясникова, а, возможно и от хозяев — лица Анны и Александра не светились радостью, одна была в явном смятении, другой — насторожен. Непринуждённой семейной обстановки никак не получалось. Разговаривал Виталий в основном с Димой, изредка что–то спрашивая у Александра. К Анне он почти не обращался, стараясь вообще не касаться её взглядом. Он и без того чувствовал исходящую от неё неприязнь, граничащую с ненавистью.

Сейчас ему было всё равно…

Этот молодой, красивый, талантливый парень, в котором он угадывал собственного родного сына, сейчас сидел напротив, на расстоянии вытянутой руки… Он разговаривал с ним, отвечал на вопросы, улыбался… Виталий несколько раз, как бы невзначай, дотрагивался до его руки, слегка пожимал, похлопывал… Ему казалось, что вместе с этими прикосновениями он впитывает в себя что–то родное, близкое — до покалывания в пальцах, до замирания в груди… Впитывает, и — отдаёт… Это было так необычно и так приятно. Ещё сегодня, пожимая руку Михаилу, он не чувствовал ничего подобного. Он никогда ещё не чувствовал ничего подобного.

Его совершенно не трогал изменившийся взгляд Александра — в нём появились настороженность и ранее несвойственная цепкость. Если тот начал о чём–то догадываться, то это было уже не важно… Своей цели Виталий достиг, всё остальное — были не его проблемы. Ведь он как–то принял собственные обстоятельства. Теперь — очередь других…

Он даже испытал неожиданное моральное удовлетворение. Око за око… Нет, пожалуй — плоть за плоть.

— Кстати… — как будто вспомнив о чём–то, он уже в который раз поднял взгляд на Дмитрия. — Корпоратив корпоративом, это всё мелочи. Но довольно скоро состоится одно грандиозное мероприятие. Пока всё в стадии переговоров. Но я уверен, что оно состоится, и очень бы хотел, чтобы вы со своей группой на нём выступили. Все подробности обговорим, связь будет лично со мной.

— Главное, чтобы у нас не было в этот день концертов. А так — выступим, это наша работа.

— Отлично! — Мясников уже в который раз хлопнул Диму по плечу — для этого ему пришлось чуть привстать и потянуться через стол. — Телефон твой у меня уже есть.

— Разведка номер донесла? — Дима коротко рассмеялся. Похоже, этот факт его вовсе не удивил..

— Моя разведка работает чётко! — в ответ Виталий тоже раскатился громким смехом. — Кстати, мероприятие будет иметь отношение лично ко мне, вернее, к моей супруге, так что гонорар обещаю серьёзный.

— Юбилей?

— Нет, свадьба её племянника. Ты обязательно должен выкроить время, или как–то поменять планы. Считай, что это — моя огромная личная просьба.

— Знаете… У меня принцип — никогда не отменять одно выступление ради другого. Поэтому…

— Принципы — это хорошо… — Мясников поднял вверх указательный палец и одобрительно кивнул. — Молодец… Поступаться принципами нужно только в очень крайних, я бы сказал, судьбоносных случаях. Давай считать, что мой случай — именно судьбоносный.

— Нет… — усмехнувшись, Дмитрий отрицательно качнул головой. — Принцип — дело непоколебимое. Я предпочитаю находить компромиссные решения. Есть в запасе вариант…

— Компромисс так компромисс… — Мясников недоверчиво качнул головой. — А что за вариант?

— Моя жена — Наташа — работает со мной группе, но у неё есть и собственные сольные программы. Она классно поёт, и довольно часто выступает на подобных мероприятиях — у неё есть отличная программа, с шоу–балетом, световыми эффектами, в общем, всё красиво… Иногда, если того требуют обстоятельства, мы с ребятами выступаем в одном месте, а Наташа — в другом. Выкручиваемся, в общем…

— Я тебя понял… — губы «добродушного дядьки» на секунду выгнулись подковой, выражая полное согласие. — Я понял… Значит, так… Димка, слушай сюда… Значит, Наташу мы обязательно пригласим! Обязательно! Но сейчас я хочу видеть у себя группу «Ночной патруль» в полном составе! Понимаешь меня? Более того — можешь взять с собой и детей, я всех размещу, и няню найду… — Виталий перевёл взгляд на Валерку. — Хочешь приехать ко мне в гости? У меня дом огро–о–о-мный!

— Хочу… — несмотря на согласие, ответ ребёнка прозвучал не совсем уверенно. — Если меня папа возьмёт…

— Конечно, возьмёт! — Мясников протянул мальчику раскрытую ладонь. — По рукам?

— По рукам…

Виталий был абсолютно трезвым, но со стороны могло показаться, что он выпил — лицо покрылось румянцем, глаза горели неестественным блеском. Он единственный из всех присутствующих был в приподнятом настроении… Он даже снял пиджак и закатал рукава рубашки до локтя — не в пример хозяевам, которые сидели молча и казались довольно скованными. Со стороны это застолье могло показаться странным: никто не ел, не пил… Стопки с разлитым коньяком так и оставались нетронутыми — Анна даже не пригубила, а её супруг лишь подержал коньяк в руке.

Даже Валерка, вопреки обыкновению, не тянулся за сладостями, а стоял, прислонившись к отцу. Синие глаза мальчика смотрели серьёзно — он как будто чувствовал настроение своих родных и полностью его разделял.

— Я бы с удовольствием сейчас сказал вам «да»… — опустив взгляд, Дима на секунду задумался. Затем снова посмотрел на гостя. — Но мне, в любом случае, нужно знать дату, иначе я не смогу спланировать поездку. Сами понимаете — это добрый десяток человек… Организовать незапланированный выезд целого коллектива гораздо сложнее, чем одного исполнителя.

— О-кей! — Мясников охотно кивнул. — Я позвоню в ближайшее время. Насчёт оплаты не беспокойся. Билеты, проезд, проживание… всё будет оплачено, сумму гонорара можешь назвать любую.

— Да нет… — Дима усмехнулся. — Любую не надо, если будет совпадение по дате, то наш концертный директор пришлёт райдер.

— Райдер?.. — Виталий удивлённо нахмурился. — Что такое райдер?

— Ну, это перечень условий, цен…

— Прейскурант, что ли?

— Не совсем, но что–то близко…

— Господи, ну, зачем?! — Мясников деланно возмутился. — Зачем такой официоз?! Дима, это частное приглашение! И оплата будет, поверь мне, намного выше, чем по твоему этому… как его… райдеру!

— Виталий Иванович…

— Да подожди ты! — перебив молодого человека, Виталий фамильярно махнул рукой. — Димка, ты даже не представляешь, какого уровня будет эта свадьба… Программа — минимум Лепс с Киркоровым! Максимум… — он чуть приглушил голос, прежде чем произнести заветное имя. — Максимум — Дженифер Лопес! И в этой компании — группа «Ночной патруль». Ну, как тебе перспективка?

— Перспективка классная. Но — сначала я всё уточню…

…Если бы Виталий сейчас бросил взгляд на Анну, он многое прочёл бы по её лицу. Крайнее волнение, замешательство, страх… И — нетерпение. Казалось, что женщина из последних сил борется с собой, чтобы не совершить какой–то поступок, не сказать каких–то слов. Мясников её явно раздражал… вернее — бесил, и она даже не пыталась этого скрыть за маской равнодушия, как в самом начале вечера.

Поджав губы, Анна пристально, исподлобья смотрела на гостя. Она часто и глубоко дышала, нервно сглатывала, безжалостно комкая в ладони белоснежную салфетку. Казалось, ещё чуть–чуть, и она бросится на Мясникова с кулаками.

Александр тоже молчал всё это время. Повышенное внимание Виталия к Диме было слишком очевидным. Морозов слушал бодрую речь гостя, глядя на свои сцепленные кисти. Он лишь иногда поднимал внимательный взгляд на Мясникова, затем снова его опускал… И вновь быстро вскидывал — на Анну.

Наконец, не выдержав этой пытки, Анна резко поднялась из–за стола и, ничего не сказав, стремительно вышла в другую комнату. Это обстоятельство Виталия совершенно не расстроило… Напротив — он испытал некоторое облегчение. В идеале ему хотелось остаться наедине с Димой, но он прекрасно понимал, что сейчас это невозможно.

Неожиданный телефонный звонок Дмитрию нарушил очередной монолог Мясникова — тот с упоением рассказывал какую–то историю из собственной молодости.

— Да, Наташ… сейчас идём… — ответив на звонок, Дима торопливо поднялся из–за стола и посмотрел на гостя. — Извините, мне пора. Рад был познакомиться…

— Как?! — Виталий растерянно развёл руками. — Ты уже уходишь?..

— Да, жена звонила. У нас завтра день очень напряжённый… несколько выступлений, с площадки на площадку. И дочка болеет, не спит. Меня к себе требует…

— Жаль… Очень жаль… — огорчение было искренним. — Но мы же теперь будем на связи, правда?..

— Конечно! — улыбнувшись, Дима охотно кивнул, затем потрепал Валерку по белой пушистой голове. — Идём?..

— Ну, вот и договорились! — Хлопнув себя ладонями по коленям, Виталий приподнял плечи и, наконец, повернулся к старшему Морозову. — Ну, что ж, Александр Иванович… Пожалуй, пора и мне…

…Прощание было коротким. Пожав руку Диме, Мясников наклонился к Валере и, не удержавшись, на несколько секунд прижал к себе мальчика. Дождавшись, когда за ними захлопнется дверь, не спеша начал одеваться. Он вдруг ощутил накатившую усталость — впервые за весь вечер в доме Морозовых. Он, действительно, перестарался… Но по–другому бы не получилось. Он впервые в жизни виделся со своим сыном… Да, теперь у него не оставалось никаких сомнений! Дмитрий Морозов — его родной, кровный сын… И, что бы теперь ни говорила Анна, он убедился в этом лично.