Эвелина Пиженко - Когда осенние печали. Часть 3.

— Тогда, в феврале… — Миша поднял на Морозова многозначительный взгляд. — Когда к вам приезжал отец… Помните?

— Помню… — Александр чуть заметно кивнул.

— Он устроил скандал?

— Да нет же, Миша… Ты ведь тогда уже спрашивал. Всё хорошо.

— Просто я чувствую себя виноватым. Я отговаривал его… Но он всё равно поехал к вам. И, мне кажется, что у вас неприятности с Анной Сергеевной…

— С Аней?.. — вскинув на Мишу глаза, Морозов постарался ответить как можно непринуждённее, но вышло это крайне плохо. — Нет! Никаких неприятностей. Мы, действительно, очень мирно пообщались.

— Ну, если так то… Просто я боялся, что Анна Сергеевна обидится на вас. Ну, и на меня, естественно… Я же — виновник торжества. А тут ещё отец…

— Расскажи мне о себе, Миша…

Вопрос вырвался сам собой. Глядя в полутьме на Михаила, Александр невольно ловил себя на мысли что ощущает невероятную близость с этим симпатичным, добродушным парнем… Это была не просто родственная связь, это было самое настоящее родство душ, случайно нашедших друг друга в этом огромном, сложном мире. Он не помнил, чтобы что–то подобное было у него с Димкой… Может быть потому, что они никогда не сидели вот так — вдвоём в беседке, посреди ночи, впервые близко узнавая друг друга. А, может быть, просто потому, что у Димы всегда был любящий и заботливый отец, а у Александра — любимый сын, выросший на его глазах… А когда на глазах, то, вроде бы, и нужды в таком вот «знакомстве» нет…

* * *

…Было уже шесть утра, а они всё ещё сидели в беседке, попивая кофе из термоса — сходив в дом, Александр заправил термос, заодно принёс кусок батона, сливочное масло и банку шпротов. От ужина в доме Миша категорически отказался.

— У меня тут всегда запасец есть, — намазывая маслом батон, Саша хитро улыбнулся. — То сват заедет, то Аня с внуками… Валерка только и просит — дедушка, намажь бутерброд со шпротиной! Аня ругается, боится, что он потом ничего есть не будет… А мы с ним — в кухне, потихоньку, пока она не видит…

— А мне в детстве дед знаешь, какие бутерброды делал? — Мишка и сам не заметил, в какой момент задушевной ночной беседы перешёл на ты. — Вот такой шмат хлеба… — большой и указательные пальцы разъехались на приличное расстояние, показывая толщину «шмата». — На хлеб — масло, на масло порезанную чесночину, а сверху — пластинку сала! И, пока не съем, мультики не разрешал смотреть… А бабушка тоже на него ворчала, что он меня всухомятку приучает есть…

…Казалось бы, о чём ещё можно говорить после стольких часов откровенной беседы?.. Они говорили не переставая, всю ночь… Вначале Александр слушал сына — Миша рассказал о своём детстве, юности, годах учёбы, о первой и неудачной любви… Затем говорил Морозов — о своём родном крае, куда должен был отправиться этим утром, о своих родителях, о курсантских годах, о встрече с Анной… Он был благодарен Михаилу за то, что тот ни разу не заикнулся о Виталии, тщательно обходя все эпизоды, связанные с присутствием в его жизни этого человека. На самом деле Мише это не стоило никакого труда: Виталий и в самом деле лишь номинально числился отцом…

Но беседа всё текла и текла…

…Они вышли из беседки уже когда часы показывали около семи утра. Приняв душ и побрившись, Александр предложил Михаилу сделать то же самое — тому предстояло после аэропорта сразу ехать на работу.

— Придётся воспользоваться… — Миша только что отзвонился Злате и, убедившись, что дома всё в порядке, решительно шагнул в сторону душевой кабины. — А здорово тут у вас, можно жить круглый год!

— Да, мы специально так дачу подбирали, чтоб со всеми удобствами!.. — прислушавшись к донёсшемуся с улицы стуку калитки, Александр поспешил к входной двери. — Кажется, к нам кто–то пришёл!..

Выйдя на крыльцо, удивлённо застыл…

— Здравствуй, Саша!.. — Анна торопливо шла по дорожке к дому. — Ты ещё не собрался?.. А чья там машина?..

— Собрался… — супруг сошёл по ступенькам ей навстречу. — Здравствуй, Аня. А с кем Анютка?

— Я её к Валере со Светой завезла…

— Зачем?! Это же такой крюк…

— Я подумала, зачем тебе вызывать такси… Ты ещё не вызвал такси?.. — Анна тревожно вглядывалась в лицо мужа, как будто пытаясь увидеть в нём ответ на какой–то потаённый вопрос. — И чья это машина под нашими воротами?..

— Нет, я не вызывал такси… — почему–то в этот момент Александр почувствовал неловкость. — Но ты и в самом деле зря беспокоилась.

— Я там кое–что привезла… — Анна неопределённо махнула рукой в сторону своего автомобиля. — Подарки Петру, Галине… Саша!.. — Анна заметно волновалась, было видно, что фраза о подарках заготовлена заранее, и является только поводом для этого визита. — Нам нужно поговорить…

Эта ночь оказалась для Анны тоже бессонной. Улетающий к себе на родину супруг попрощался с ней ещё вчера, во второй половине дня. Пообещав позвонить завтра, как только прилетит по месту назначения, он сослался на неотложные дела и покинул квартиру. Ночевать Саша намеревался на даче — Анна давно уже не удивлялась и не упрашивала его остаться дома. Привыкнуть к таким отношениям было сложно, но Анна понимала: изменить ситуацию не в её власти. Любящий её больше жизни супруг так и не смог переболеть её изменой… Самым обидным и непонятным было то, что даже прошедшие тридцать лет не возвели её грех в категорию «за сроком давности». Чувство вины сменялось то обидой, то отчаянием, то откровенной злостью на Александра — находясь рядом, он отдалялся всё больше и больше. Анна всё чаще ловила себя на мысли, что готова вывалить на него и другую правду — о своих отношениях с Леонидом Лапиным… Вывалить — от безысходности. Может, тогда Саша решился бы на окончательный разрыв, не мучил ни себя, ни её…

…Вечером, уложив внучку спать, она набрала номер Нелли… За эти четыре с половиной месяца Анна так и не осмелилась рассказать подруге о событиях, связанных с Мясниковым. После признаний о Леониде сделать это было крайне стыдно… Но теперь она почувствовала в этом острую необходимость.

«Плохи дела, мать… — выслушав неожиданные откровения, Нелька, как и в прошлый раз, не стала охать и ахать, однако, от её серьёзного тона у Анны похолодело в груди. — Такие мужики, как твой Саша, если закусывают удила, то надолго… если не навсегда».

«Я уже это поняла… — Анна обречённо кивнула головой. — Вот она, расплата, Неля… Боялась, что Саша узнает про Лёньку… а всплыло то, о чём даже и не думала. Если честно, то я совсем не знаю, как мне жить дальше. Понимаю, что нужно… А вот как — не знаю…»

«Жить ты будешь! — Нелли перешла на более бодрый тон. — Тем более, у тебя есть, для кого жить… Да и Сашка… ну, кто знает, съездит в отпуск, соскучится… может быть».

«Мне кажется, что чем дальше, тем меньше шансов, что он соскучится».

«В этом ты права… Если отчуждение затягивается, это нехороший признак. Ну, попробуй ещё раз с ним поговорить?»

«Сколько уже можно… — Анна тяжело вздохнула. — И прощения просила, и уговаривала…»

«А он — что?»

«Ничего… Только твердит, что ничего не случилось. Вроде, не сердится, а как чужой… — Анна неожиданно расплакалась в трубку. — Да лучше бы накричал, обозвал — не обиделась бы!.. Так нет же… молчит! Отстранённый какой–то… У меня на работе уже начали догадываться…»

«Земля слухом полнится, Ань…»

«Соседи косятся… Видят же, что Саша то приезжает, то уезжает… Раньше мы всё время вместе были, а теперь он везде один, в выходные его вообще нет… Дети–то никому не говорят, а вот внуки… — Анна горько усмехнулась. — Не успеешь отвернуться, как соседки сердобольные у Валеры что–нибудь да выспрашивают… Анюта недавно в садике проговорилась, что дедушка теперь на даче один живёт… Ребёнок, что с неё возьмёшь… Да все уже в курсе, и няня, и сваты… Господи, Нелька… мне так стыдно!..»

«На других наплюй! Пусть за собой лучше смотрят… — Нелли чуть повысила тон. — И меньше об этом думай!»

«Не могу. Мне кажется, что все знают, почему Саша так отдалился… Господи, Нелька… Какая же я дура!.. — Анна в очередной раз громко всхлипнула. — Какая же я ду–у–у-ра–а–а!.. Ну, ладно, Мясников… Но зачем мне ещё этот Лапин был нужен?.. Ведь не любила… Так, влюблённость была, не смертельная, да больше внимание его нравилось… Если бы я знала, чем всё это обернётся!..»

«Хм… — Нелли хмыкнула довольно скептически. — Если бы знала… Анька, да если бы мы даже знали наперёд, один чёрт, поступали бы точно так же! Так что перестань реветь! Что сделано, то сделано, не вернёшь. Нужно принимать обстоятельства… Как бы там ни было, ты свою вину осознала, ты столько лет жила с этим грузом, это тоже — наказание».

«Мне иногда так хочется признаться во всём!.. — шмыгнув носом, Анна провела рукой по мокрой щеке. — Устала я всё в себе носить… Иногда думаю — даже если Саша простит, мне ведь снова придётся его обманывать! Про Виталия рассказала, а про Лёньку?! А вдруг и это — всплывёт когда–нибудь?!»

«Как психолог, я бы тебе не советовала открывать всю правду… — в голосе Нелли появилась задумчивость. — Это будет только лишний удар по вашим и без того непонятным отношениям… Но чисто по–человечески я тебя понимаю. И даже не знаю, как лучше поступить».

«С другой стороны, Саша ничего этого не заслужил, если он узнает ещё и про Лапина, это добьёт его окончательно… Но я устала жить с этим грузом… Чем дальше, тем сильнее себя виню».

«Ты думаешь, ты одна — такая грешница?! — Нелька хохотнула. — Да знаешь, сколько у каждого человека за его жизнь скапливается тайных скелетов в шкафу?.. Иногда с виду — приличные люди, а копни поглубже — волосы дыбом. Твоя перманентная связь с Лапиным по сравнению с чужими грехами — ерунда на постном масле. Да и с Мясниковым… Ты ж совсем девчонка была, кто в таком возрасте глупостей не делал?»

«Видишь, как эти глупости в старости боком выходят…»

«Тоже мне — старуха выискалась… — теперь подруга перешла на нарочито–ворчливый тон. — Подожди, ещё замуж тебя выдадим… если что…»

«Ты с ума сошла… — шутку Нелли Анна восприняла всерьёз. — Мне никто, кроме Саши не нужен. Даже если что… буду доживать одна…»

«Да ты что, мать?! — Нелли даже задохнулась от охватившего её возмущения. — В старухи себя решила записать?! Да в пятьдесят лет жизнь, как весной, только начинается!»

«Нет, Неля… — исходящий от подруги позитив никак не передавался Анне, и она горестно вздохнула. — Как себя ни уговаривай, а это — осень… Многое поздно, многого не успеть. Такие вот осенние печали…»

«Осенние печали?.. Хм… Где–то я уже слышала… — Нелли на секунду задумалась, как будто что–то вспоминала, потом встрепенулась. — Слушай, ты же поэзию любишь?»

«Когда–то любила…»

«Я тут в сети случайно наткнулась на одну поэтессу… Хочешь, пришлю её стихи? Думаю, тебе понравятся».

«Не знаю, Нель… Как–то не до стихов мне сейчас…»

«А ты прочти! Я на почту скину, там сама всё поймёшь…»

Письмо от Нелли в своём почтовом ящике Анна увидела почти сразу. Но открывать пока не стала… Не хотелось ни песен, ни стихов. Сердце заходилось от мысли, что завтра утром Саша уедет далеко… его не будет в городе, и неизвестно, когда он вернётся, а если и вернётся — к ней ли?..

«А вдруг он кого–нибудь встретит?.. Он такой интересный мужчина…»

Открыв в ноутбуке фотографию Александра, Анна долго вглядывалась в лицо мужа. Казалось, что с возрастом Саша стал ещё привлекательнее — от него так и исходили спокойная уверенность, надёжность, доброта. Всё ещё густые волосы чуть тронуты сединой… Умный, серьёзный взгляд выдаёт внутреннее благородство… Такие мужчины всегда нравились женщинам… И её Саша — не исключение. Если его сердце почти свободно от неё, то что мешает ему заполнить эту нишу другой избранницей?..

…От этой мысли сердце забилось — гулко, тревожно… Приступ неведомой доселе ревности накатил горячей волной, обжёг самые потаённые уголки души… Захотелось немедленно одеться, выскочить на улицу, завести машину и помчаться туда — в дачный посёлок… Анна чуть было не шагнула к плательному шкафу, но, вспомнив о спящей внучке, тут же вернулась к столу. Да и как ехать, что говорить? Попытаться соблазнить, как под конец их разговора посоветовала Нелька?..

…Всё–таки подойдя к шкафу, Анна встала напротив огромного, во всю дверцу, зеркала. Развязала поясок банного халата, скинула с плеч мягкую, тонкую, ворсистую ткань… Вглядываясь в своё отражение, не смогла сдержать горькой усмешки. Отрезвляющая правда сквозила в каждом квадратном сантиметре, в каждой клеточке её, увы, уже немолодого тела…

Это в стильной одежде, на всё ещё высоких каблуках, с умелым макияжем на моложавом лице она не выглядит на свои пятьдесят… А вот так — нагишом, без грима, с влажными после душа, не уложенными в причёску волосами она вполне соответствует своему возрасту… И потерявшие былую упругость мышцы, и кожа с признаками целлюлита, и, пусть и небольшая, но обвисшая грудь, и довольно заметные жировые отложения в области живота и бёдер… и совсем уже не девичья осанка… А ещё — морщинки… они, как нарочно, в последнее время так и появлялись одна за другой, как будто придремавшая старость очнулась от сна и теперь навёрстывает упущенное… день за днём, час за часом…