— Своей будущей жене… — Дэррек представил себе реакцию Майи, назови он ее так. Улыбнулся. Какой смысл представлять, если совсем скоро он сможет его увидеть?

Поняв, что лучше не заставлять маму так волноваться, он пояснил:

— Ты с ней еще не знакома. Но я это скоро исправлю. Ее зовут Майя, леди Майя Дивьер, — произнося это имя, на обычно серьезном лице сына, заиграла улыбка, она знала своих детей достаточно хорошо, чтобы понимать — это не прихоть, неизвестная Майя попала ему прямо в сердце.

Конечно, стиль жизни вдовствующей герцогини не предполагал знакомства со всей знатью страны, но спросить у дочери знает ли та некую Майю, она собиралась как можно скорее. Покачав головой, Анна спросила сына:

— Я хочу знать только одно, ты ее любишь?

— Да, — он не колебался, смотрел прямо в глаза и его взгляд не оставлял сомнений, это правда.

— Тогда, — герцогиня расплылась в улыбке, — я обязана с ней познакомиться!


***

После визита Сони, Витор окончательно пошел на поправку. На пятый день он спокойно сидел на троне, сооруженном из подушек, на шестой встал с кровати. Пришедший в тот же день врач разрешил двигаться, но как можно аккуратней. Так он перекочевал в свою комнату. Вид у Витора был достаточно изможденный, чтобы он походил на перенесшего тяжелую лихорадку человека. Запрет заходить в его комнату сняли, вот только посетителей он все равно принимать отказывался. Взамен постоянных дежурств, Майя заходила к нему по несколько раз в день, а ночью они с Дамианом менялись, чтобы было кому подать воды или помочь добраться до ванной комнаты.

Соню к дежурствам Майя не подпускала. Слишком для нее было сложно смотреть на то, чему она была виной.

Завтра им предстоял сложный день, посоветовавшись, Витор с Дамианом решили, что Винсенту стоит уехать ночью, еще до приезда герцога. Причина очень проста — Дэррек бывает слишком проницательным, а значит, находись Витор тут, история с его ранением может стать известной всем. Ни он, ни Майя этого допустить не могли. И если Дамиану Витор просто пригрозил возможностью лишиться должности, то в случае с Майей был уверен — даже доверяй она своему любовнику безгранично, о случившемся он не узнает.

Первым, что сделала Майя, когда из ее комнаты Витор перебрался к себе — сожгла все окровавленные тряпки, а простыни попыталась застирать, на удивление, не имея ни малейшего опыта в этом, с задачей она справилась. Лишь убедившись, что следов пребывания тут больного нет, она разрешила сделать здесь уборку горничной. Боясь разоблачения, Майя провела все время, пока девушка наводила порядок, следя глазами за происходящим, опасаясь, что чего-то не заметила, что-то пропустила. Если это так, она была готова купить молчание деньгами.

Вечером перед выездом, когда вещи уже были упакованы, Дамиан занимался их погрузкой, Витор с Майей стояли в его комнате одни.

— Соня уже спит… Еще рано, но она обязательно когда-то сможет все забыть!

Витор кивнул, стиснув губы. Раны еще ныли, но доставляли куда меньше страданий, чем понимание, что эта глупая случайность опять отбросила его от милой сердцу Сони, наверное, даже дальше, чем ему казалось сначала.

Это была не его вина, в которой он мог попросить прощение, это была не ее вина, за которую он мог ее извинить, это был ее страх перед тем, на что она оказалась способна. И только она сама могла простить себя, а ему оставалось только молча ждать.

— Передайте, что я буду ждать ее письма… — Витор посмотрел на Майю с надеждой.

— Конечно, и вы тоже пишите, как только приедете, и потом. Я… Мы будем отвечать… — она готова была ручаться за себя, а возможно, когда-то на это осмелится и Соня.

За эти два месяца, что они были знакомы, Майя поняла, что Витор — хороший человек, что он любит ее сестру и дорожит их дружбой. Так же, как дорожила сама Майя. А еще, девушка была вечно благодарна за то, что он спас Соню, что готов был рискнуть своей жизнью, лишь бы случившееся осталось тайной.

Ее благодарность сложно было измерить, а единственное, что она могла сделать — подойти вплотную и осторожно обнять, пытаясь не потревожить рану.

— Я буду скучать, — на спину легла мужская ладонь.

— Я тоже.

Когда девушка отстранилась, Витор взял в свою руку ее ладонь.

— Майя, ты должна кое-что знать, не верь ему, — за эту неделю он успел все сотню раз взвесить и передумать, когда жизнь висит на волоске, начинаешь мыслить по-новому, интриги и игры отходят на второй план, а вот человеческие жизни становится истинной ценностью. — Слишком много сердец он разбил, слишком много жизней разрушил. Таким, счастье не бывает, — кто такой этот «он», спрашивать не приходилось. Откуда Витор об этом знает, узнавать не было уже ни времени, ни желания, знает и все. — Ты встретишь достойного тебя мужчину, поверь мне, узнав тебя, не полюбить просто невозможно. И кто-то обязательно полюбит, но не он.

— Экипаж готов, Витор, ты можешь идти сам? — Дамиан ворвался без стука, эта неделя сблизила их очень сильно, всем было, что узнать о своих сообщниках.

Витор оказался более хладнокровным, чем о нем думал Дамиан, способным на жертву, чего о себе Дамиан с полной уверенностью сказать не мог. Майя — не мышкой анибальтом, не приспособленной к жизни в обществе, всеобщим объектом издевок, а сильной девушкой, выносливой, умной. Ни разу он не слышал от нее жалоб, ни разу она не наморщила аристократичный носик, когда нужно было что-то сделать, помочь, убрать. Высиживала у кровати ночи, а днями неустанно следила за сестрой, в отличие от него, который заваливался спать при любом выдавшемся случае. Это сочетание: абсолютной беззащитности снаружи, и такого твердого стержня внутри заставляло смотреть на нее по-новому. Он не просто зауважал это хрупкое создание, он искренне ею восхищался. И собирался сдержать ее единственную просьбу — никто не должен был узнать о случившемся.

В этом им помогали сами обитатели дома, они уже вовсю судачили о том, что же такое происходило всю эту неделю. С легкой руки служанки, у присутствующих не осталось сомнений, что будучи не в силах сдержать пыл, Витор сделал Майю своей любовницей и они даже не пытались этого скрыть. Поверженная таким поведением сестры в шок, Соня закрылась у себя, не в состоянии пережить позор. А знающий всю правду Дамиан не мог ни подтвердить, ни опровергнуть россказни.

Ни Витор, ни Соня, ни сама Майя об этих сплетнях понятия не имели, слишком много у них было проблем и без этого. Но знай Майя об этом, ей было бы глубоко наплевать. Важно лишь, чтоб правда осталась скрытой.

— Могу, — Витор посмотрел в глаза подруги, убеждаясь в том, что она его услышала, но, к сожалению, к просьбе не вняла, сильнее оперся о трость и направился к Дамиану. Провожать его должен был только он. Ланской сам на этом настоял, желая хоть чуть-чуть оградить Майю от и без того свалившегося на ее голову позора.

Проследив взглядом за тем, как две фигуры скрылись за углом, Майя закрыла дверь его покоев. «Спасибо тебе Витор, за все. Но в этом ты бессилен».

Неделя, грозившая затянуться в десятилетия страданий для Майи, пронеслась одним сплошным ночным кошмаром, в котором почти не осталось времени на тоску за герцогом.

Зайдя в комнату сестры, Майя аккуратно затворила дверь, боясь ее разбудить, сняла тяжелое платье. Видимо, за эту неделю она слишком устала, раз даже одежда казалась непосильной ношей, забралась в кровать.

В те минуты, пока ее не сваливал сон, Майя позволяла себе роскошь — она представляла, что они с Дэрреком сейчас смотрят на одни звезды, а значит, не так и далеки друг от друга.


***

Перед тем, как забраться в экипаж, Витор пожал руку Дамиану, сыгравшему не малую роль в его спасении.

— Спасибо за все.

Дамиан кивнул, принимая благодарность.

— Об этом никто не узнает, по возвращению, отцу я скажу, что упал и напоролся на какой-то штык. Так что не проболтайся.

— Постараюсь, — ему порядком надоело, что Витор дни и ночи говорит лишь о том, что все должно остаться в тайне.

— Жизнь — удивительная штука, — мужчина вдохнул свежий ночной воздух. — Узнай Дэррек, что произошло под его крышей, посчитал бы, что мировая справедливость восторжествовала. Почти. Вот только ему не суждено об этом узнать, а жаль…

— О чем ты?

— Да так, сам с собой… — Витор кивнул стоящему напротив мужчине, не брезгуя предоставленной помочью, забрался в карету.

Подождав, пока экипаж скроется из виду, Дамиан направился в дом. Думал ли он, что его невинная выдумка превратится в такую трагикомедию? Нет, планируй он подобное, мог бы величать себя господом богом.

Вот только эту роль на себя еще когда-то примерять Дамиан не рискнул бы, а лишь возблагодарил небеса за то, что в его спектакле актерам предстояло отыграть последний день.


Глава 21


Глава 21

Снова наступил вторник. Как и неделю тому, Майя встала ни свет, ни заря, но только причиной тому была элементарная привычка, отголосок воспоминаний о том, что нужно бежать на дежурство у постели больного.

Соня спокойно посапывала на своей половине кровати. Выскользнув из постели, Майя потянулась, проверяя, дал ли ей хоть что-то неожиданно долгий сон. Возвращаться назад в постель не было желания. Причина проста — ее мучило ожидание. Сегодня должен был вернуться герцог. Вчера Дэн сообщил об этом Дамиану, на осторожный вопрос Майи, а когда приблизительно, он пожал плечами. Скорее всего после обеда… Именно поэтому они и решили устроить отъезд Витора этой ночью.

К сожалению, водные процедуры и сборы заняли у Майи всего полчаса, а что делать дальше, она не имела ни малейшего понятия, оставив Соне записку, в которой сообщала, что в случае чего, та может искать ее в комнате, отправилась к себе. Но и там ее не отпускало ощущение, что скоро, совсем скоро они встретятся, вот только предательница минутная стрелка плелась как улитка. Не выдержав и эту муку, девушка приняла решение.

Спустившись вниз, зашла на кухню, на которой уже вовсю кипела робота. Сегодня служащим предстояло пережить длинный день — нужны были заготовки для всех уезжающих завтра гостей, благо, праздничный пир устроили вчера.

На просьбу собрать ей корзинку с продуктами для прогулки, кухарка рассеяно кивнула. И уже через пару минут в руках девушки оказался щедрый набор для завтрака, покрывало и газета.

Майя захотела скрыться там, где нет часов, где они не будут мучить ее своей медлительностью. Спустившись к пруду, она разложила покрывало, достала из корзинки ватрушку, подставила лицо солнцу, блаженно вздыхая. Солнце только начало свой путь, не пекло, но пригревало, легкий ветерок отгонял жару, а птицы заливались пением, завершая идиллию.

Чего ей ждать от встречи? Что изменилось за неделю у него? У нее — многое, но только не чувства по отношению к Дэрреку.

Майя легла на покрывало, закрыла глаза и попыталась представить, как должна произойти их встреча. Карета подъезжает к дому, из нее выходит герцог, дом почему-то пуст, нет снующих повсюду людей, зато есть она. Только что проснувшаяся, без ставших уже привычными синяков под глазами, она спускается по лестнице к завтраку, и в этот самый момент открываются двери, солнце, светящее в дверной проем, создают ореол вокруг его фигуры. Высокого, мужественного, в белой рубахе и темных штанах, как тогда, в первую их ночь. И нет между ними преграды из людских глаз. Не боясь человеческого осуждения, она преодолевает лестницу, перелетая через ступеньки, и получает достойное вознаграждение. Ее ждут теплые объятья, такие надежные, такие желанные. И его хриплое «я соскучился».

Представляя все это, у Майи внутри селилось тепло, волнами расходящееся по телу. А потом… Майя впервые не отдернула себя, позволяя мечтать о подобном. А потом он, встав на колено, прямо в прихожей признается в любви. Ей, признается в любви ей. Лучший мужчина на свете.

Недельная усталость, тихий плеск воды, пригревающее солнышко и волнующие грезы заставили ее сомкнуть веки, погружаясь в сон…


***

Дэррек ехал в карете, предчувствуя грядущую встречу.

Посмотрев в окно, в котором проносились уже знакомые пейзажи, мужчина опустил руку во внутренний карман пиджака, достал футляр.

Чуть нажал, коробочка открылась. Сложно предположить, случайно ли так распорядилась судьба, но белый золотой ободок венчал синий бриллиант. Ее цвет, ее камень. Он долго думал, когда же сделает ей предложение, наедине или при всех, утром или вечером, или ночью. И пришел к выводу, что все зависит от того, насколько у него хватит выдержки… Опять ему нужна выдержка с ней.

Карета подкатила к дому, не дожидаясь спустившегося лакея, Дэррек вылетел из осточертевшего транспорта. На пороге его встречал Дэн, как всегда счастливый видеть вернувшегося хозяина, который возьмет решение всех вопросов на себя. Пока дворецкий отчитывался обо всем, что, по его мнению, герцогу стоит знать, Дэррек прошел в холл, взлетел по лестнице на второй этаж. Еще рано, она наверняка спит. Он не разбудил ее тогда, но ничего не мешает сделать это сейчас, правда никак не для прощаний…