Разбавляли ее одинокое уныние редкие визиты Сони, на которую теперь легло все бремя подготовки, а соответственно и времени почти не осталось.

— Сегодня на ужин приглашен Пирмст. Ты спустишься? — до такого анонса Майя собиралась, но видеться с ним пока не хотелось.

— Наверное, нет. Утром нога снова ныла….

— Ну да, — Соня скептически посмотрела на сестру, но облачать во лжи не стала. В конце концов, ведь для этого они все и стараются, чтобы она могла сама делать свой выбор. — Но я надеюсь, до примерки ты оправишься?

— Конечно, на примерку я поеду с тобой! — это почти последнее, из запланированных, дело значило для обеих очень много. Когда-то в детстве они пообещали, что первыми в свадебных платьях предстанут друг перед другом. И эту клятву собирались исполнить.

Еще реже появлялся Витор, только желавший скорейшего выздоровления на пороге, и сразу же мчащийся куда-то дальше по тайным, но очень важным делам. Наверняка, готовил какой-то сюрприз для будущей жены. Отец был занят восстановлением конюшен, да и обычных дел накопилось немерено. Если на хрупкие женские плечи ложилось устройство свадьбы, то на широкие мужские — все расчеты, которых было достаточно.

Лучшим другом Майи в это время был поселившийся за окном воробышек. Он чаще остальных вел с ней беседы на волнующие ее темы.

Пусть и не вслух, пусть и не своими губами, пусть и против воли, но она ведь фактически призналась герцогу в любви. И он теперь знает, что она его любит. Глупо, они когда-то разговаривали, и ведь он ясно дал понять, что ни в какую любовь не верит. Но с той поры утекло столько воды, он сам произносил эти слова. И даже ей. А теперь, теперь «услышал» их в ответ. И что дальше? Ничего. Как всегда, дальше ничего. Наверняка уже и сам не рад, что полез туда, куда не следовало. Майя почему-то решила, что он-то и признавался в любви только потому, что был уверен — она ему не ответит. А получилось не так. И теперь легче сделать вид, что ничего не произошло, чем поднимать эту щекотливую тему.

— Правда? — Майя посмотрела на клюющего оставленное ему на окне зерно воробышка. Тот отпрыгнул, посмотрел, но ничего не ответил. — Значит правда.

На четвертый день Майя решила наконец-то покончить с затворничеством. Даже преодолела лестницу. Конечно, спускалась боком и дольше обычного в несколько раз, зато оказавшись в холле, поняла, что даже ей иногда можно гордиться своими поступками. Конечно, не безрассудством, которое стало причиной травмы, но преодолению последствий. Подойдя к двери, девушка собиралась ее открыть. Она так соскучилась по свежему воздуху… Окно в комнате открывать надолго не разрешали. Она уже собиралась выйти, когда услышала разговор, происходящий на террасе.

— А дальше?

— В столицу, потом свадьба и домой. Если, конечно, все получится, как я запланировал, — вопрос задал Витор, а ответил герцог. Она даже не знала, что он у них. И ведь не зашел, даже для виду, справиться как здоровье. Значит, ее теория оправдывается.

— А почему не сюда?

— Я не собираюсь тут жить. Мне комфортно там, именно поэтому. Может, вернемся чуть позже на несколько дней, все зависит от обстоятельств и ее желания. Ведь и вы с Соней в ближайшее время вряд ли попадете сюда.

— Да, мы после свадьбы останемся в городе. Но в конце зимы будем тут, графиня должна рожать. Уже потом отправимся обустраивать дом.

— Это разумно.

— Я тоже так считаю… — наступила пауза, Майя хотела уже отойти от двери, ведь подслушивать — недостойное занятие, но любопытство победило. — Когда в путь?

— В субботу. Так что ровно неделю я не буду мусолить вам глаза.

В ответ Витор рассмеялся. Будто друг пошутил, и он оценил шутку. Друг. С каких пор они ведут такие простые беседы? А ведь она волновалась, что Витор снова попытается броситься на герцога с кулаками, но как оказалось, бояться нечего.

— Да и потом, надеюсь, уж успокоитесь, ваша светлость, займетесь чем-то более приятным, чем донимание всех окружающих своими бестолковыми планами.

— Я тоже очень на это надеюсь.

Снова наступила тишина. Собрав силу воли в кулак, Майя отступила от двери. Значит вот так. Он будет делать так вечно? Добиваться от нее признаний, а потом бросать. Возвращаться, все ломать и снова пропадать?

— Майя? Я думал ты еще лежишь… — Витор открыл дверь настежь. Спускавшийся по ступенькам Дэррек обернулся.

— Нет, мне уже лучше, — она посмотрела через плечо друга на застывшего на крыльце мужчину. Ну что, ваша светлость? Оказывается, не так легко продолжать свой фарс, когда ему противопоставлены настоящие чувства? Бегите…

Он скользнул по ней взглядом… и все. Не подошел, не кивнул, просто снова развернулся, продолжив свой путь. Объясняя поведение то ли друга, то ли врага, Витор заметил:

— Его светлость спешит.

— Я вижу, — Майя проводила его взглядом. Горько. На самом деле горько осознавать чего стоят его слова. — Герцог уезжает?

— Да. Но на свадьбе обещал быть.

— Жаль.

Витор не поинтересовался чего именно: того, что уезжает, или, что появится на свадьбе.

А еще, в последнее время, любимым занятием мамы, когда в ее поле зрения появлялась старшая дочь, стало внимательно ее разглядывать. Как-то слишком пристально. Иногда она могла десять, двадцать минут сидеть у нее в комнате, просто наблюдая за тем, как Майя читает, пишет, просто спит. На вопрос что случилось, женщина только отрицательно мотает головой. А ведь Майя чувствовала, что-то случилось.


*****

В субботу утром Майя была полностью готова наконец-то покинуть дом хоть ненадолго. Кроме Сони с ними отправилась мама, как человек, способный внести рациональное зерно в их восторженные вздохи. Отца с Витором от такой повинности освободили. Одному было запрещено видеть невесту в свадебном платье до появления в храме, а другого просто пожалели. Их костюмы были уже готовы. Ведь и требований они предъявляли не столько.

— Мы, наверное, поспешили, — Соня сидела в экипаже напротив Майи, смотря куда-то вдаль.

— Почему?

— А вдруг я поправлюсь за эту неделю?

Улыбнувшись, графиня взяла дочкину руку в свою.

— Соня, такими темпами ты только исхудаешь, от нервов. Не знаю, рассказывала я вам эту историю или нет, но я перед своей свадьбой тоже ужасно нервничала. Как и любая невеста, конечно. А знаете, что помогло мне этот страх побороть? Увидев меня, больше похожую на загнанную животину, чем на счастливую невесту, ваш отец предложил свадьбу перенести. И вот тогда-то я поняла, что больше ждать не могу. Лучше скучать по прошлой жизни, будучи женой, чем топтаться на пороге новой жизни, когда впереди полная неизвестность. Так что, Соня, всего лишь неделя, и все наши жизни изменятся. Еще неделя на пороге, и ты вступишь в новый дом. Свой.

— Ох, мама… — Соня посмотрела с любовью на своих лучших в этом мире подруг.

Миссис Стрип уже ждала их на пороге лавки, когда экипаж остановился на улице.

— Ваше сиятельство, — первой внутрь зашла графиня, сразу же приметив кушетку. Стоять — не лучшая в ее положении затея.

— Добрый день.

— Платья уже готовы, ждут своих хозяек.

Майя вопросительно посмотрела на маму. Ей казалось, что они сошлись на том, что ей платье шить не будут, ведь у нее еще столько новых, ни разу не надетых, но очень красивых нарядов. Бесконечных подарков родителей и сестры, которые надевать Майя не решалась. А за то, что они пылятся на вешалках, откровенно болела душа.

— Мы заказали платье, оно тебе понравится, — мама переглянулась с Соней и загадочно подмигнувшей миссис Стрип.

— Но зачем?

— Мы всего лишь посмотрим, — Соня подтолкнула сестру к кушетке, на которой устроилась мама. Первой облачиться в наряд предстояло ей.

На несколько минут, которые заняло переодевание, портниха с Соней покинули комнату, оставив их с мамой наедине.

— Я все хотела у тебя спросить, но никак не выпадало случая… Ты уже определилась с тем, что собираешься делать после свадьбы? — графиня аккуратно провела по и без того гладкой юбке, скрывая важность для нее ответа на заданный вопрос.

— Почти, — Майя взялась за то же занятие. — Думаю, после свадьбы задержусь в столице. Помогу Соне и еще сделаю пару дел, — например, потрачу оставленные бабушкой в наследство деньги на оплату собственного обучения. От родителей ей нужно было согласие, а ее поступление должно было стать таким же началом новой жизни, каким была бы свадьба. Она тоже образовывала новую семью, которая будет состоять из ее одной.

— Ты хорошо подумала?

— Да, — как ни старалась, пересилить себя не удалось. Когда-то она пообещала генералу дать ответ на его предложение в день свадьбы сестры. Пообещала лишь потому, что Дэррек снова открыл двери в ее жизнь ударом с ноги. И только потому, что именно так собиралась ему мстить, от него закрыться и обезопаситься. Но недавний опыт показал, что это не лучший способ. Причем не только для нее, но и для мужчины. Майя не смогла. Даже не жить, а думать про совместную жизнь. У нее не получилось, и именно это должен был узнать через неделю генерал. Пусть она выбрала путь еще более тернистый, сложный, но он не вызывал в ней чувства, что она совершает самую большую в жизни ошибку. А герцог… Она нашла верный способ заставить его убраться вон из жизни — просто время от времени напоминать о своих чувствах, которые, к сожалению, не менялись, это — единственное, что заставляет его исчезать.

— Я надеюсь, ты права… — отведенное для переодевания время вышло, из примерочной выплыла Соня.

Когда-то Майя с мамой лишь скептически смотрели на то, как Соня расписывает нужное платье, а портниха с круглыми глазами пытается это все записать. Никто и подумать не мог, что у Сони получится именно то, о чем она мечтала. Но получилось! И теперь Майя открыла от удивления рот. Потому что сестра выглядела божественно! Белое платье — атрибут любой невесты. Но не многим удается получить платье, будто сотканное из легкой паутинки с витиеватыми узорами.

Пышная юбка, покрытая тонким кружевом с настолько мелким узором, что, кажется, его пришлось ткать под увеличительным стеклом. Тянущийся сзади шлейф, тонкая талия, облаченная в корсет, затянутый так туго, насколько только хватило силы портнихи. И сам корсет из гладкой белоснежней материи был полной противоположностью витиеватым шероховатостям юбки, но так их дополнял. Открытое декольте тоже задрапировано легким кружевом. Но самое необычайное зрелище открывалось, стоило Соне повернуться. По спине будто вился белый вьюнок, контрастирующий со смуглой кожей, вплетающийся в пышный подол.

— Ну как? — Соня видела, как вытянулись лица женщин, но не могла понять — от радости или наоборот. То, что швея смотрела на свою работу с гордостью, не доказывало ровным счетом ничего.

Как подобрать слова, выражающие то, что Майя видит? Хороша — нет, слишком слабо, божественна — не только. Прекрасна — да, но ведь этого мало. И что? Остается только молча смотреть, хватая ртом воздух.

— Лучше и быть не могло! — мама смотрела на дочь с благоговением, а на портниху с безмерной благодарностью.

Соня застенчиво улыбнулась. С души упал камень, ведь им, правда, могло не понравиться.

— Майя, а теперь ты! — она подошла к зеркалу, чтобы рассмотреть себя лучше. Интересно, а как отреагирует Витор? Ему понравится?

Покорно кивнув, уже Майя отправилась в комнату пыток. Когда миссис Стрип закрывала за собой дверь в зал, над входной дверью раздался звук звоночка. Значит, зашел посетитель.


*****

На стене в примерочной висело еще одно платье. Глубокий синий цвет, плотный материал, не струящийся, а плавно спадающий к полу, держа при этом форму. Одно плечо в нем будет совершенно открыто, как и спина, а на втором шлейка, украшенная белыми цветами. Чтобы понять больше, нужно было попытаться его надеть. Тут без помощи точно не обойтись.

Пока Майя не ощутила платье на себе, ей казалось, что оно должно быть тяжелым и сковывающим движения, но все оказалось не так. Платье село точно по фигуре, а значит при случае, нужно было поблагодарить маму или Соню, а скорее всего обеих. Оказалось, что оно плотно облегает тело до линии бедер. Смело. Заказывай наряд сама Майя, она на такое не решилась бы. Но лукавить тоже не могла, ей очень нравилась эта смелость. Фасон вырисовывал все изгибы фигуры, придавая им еще большей четкости. Плавная линия красиво обрисовывала грудь, талию, бедра, а потом вливалась в расширяющуюся к низу юбку. Спина, как и у сестры, была достаточно открыта, а по низу выреза, так же как и на шлейке, выложены белые цветы. Оставалось только верить в то, что через неделю осень еще не вступит в свои права, иначе в этом платье придется туго.

— Вам очень идет, — миссис Стрип смотрела на еще одно творение с не меньшим обожанием, чем на платье невесты. — Когда его заказывали, мне казалось, ничего не получится, но нет, вы правда прекрасны! — впервые, впервые в жизни посторонний человек говорил Майе такие слова. И пусть женщина скорее имела в виду платье, но искренность слов заставили Майю быть ей бесконечно благодарной.