Джоанна Линдсей - Когда правит страсть

– Была… какая-то причина, по которой он предпочел солдата, но я… я не помню, – солгала Алана.

Ей совсем не хотелось рассказывать, как Генри решил, что только храбрый мужчина женится на ней, не побоявшись ее превосходства. Кристоф только фыркнет или рассмеется, поскольку совершенно не считает, что она хоть в чем-то превосходит его, даже после того как она примерила королевскую мантию.

Но он, очевидно, не поверил, что она не помнит, поскольку сказал:

– Пожалуй, я спрошу у Генри, раз ты не хочешь говорить.

У нее перехватило дыхание:

– Ты ведь не задержал его?

– Конечно, нет. Если он будет сидеть в тюрьме, то не сможет передать послание Растибону. Но теперь я знаю, где его искать.

Алана оцепенела.

– Я намерена обсудить это с отцом. Дабы быть уверенной, что Генри не окажется в одной из твоих камер!

– Ты действительно считаешь, что я способен поступить так, зная твою привязанность к мальчику?

– Ты… – она запнулась. Вопрос остудил ее гнев. – Нет, я не думаю, что ты обидишь ребенка. Но ты слишком упрям, когда хочешь добиться ответа.

– Моя работа…

– Знаю. Твоя работа важнее всего. Как я понимаю, даже твое обращение со мной было частью этой работы. Все могло быть гораздо хуже, учитывая то, что ты обо мне думал и в чем был уверен.

Он рассмеялся:

– Ты меня оправдываешь?

– Нет, я хорошо помню, как я была напугана, обижена и унижена без всякой на то причины.

– И ты до сих пор не поквиталась. Ждешь подходящего момента?

Кристоф действительно так думает или просто ее дразнит? Несомненно, второе, поскольку он не слишком беспокоится по этому поводу. Чего ему опасаться? Кристоф и ее отец считают, что он всего лишь выполнял свой долг и ему не оставалось ничего другого.

– Насколько я помню, еще до того, как ты решил, что моя мать – Хельга, ты обмолвился, что, окажись я принцессой, твоя семья будет опозорена, а тебя навеки изгонят из Лубинии. Конечно, говоря это, ты даже не допускал, что такое может произойти. А теперь, когда так и оказалось…

– Теперь, когда так и оказалось, король, вместо того чтобы покарать меня, поручил мне охранять свою дочь ценой собственной жизни.

Она села прямо, чтобы иметь возможность повернуться и посмотреть на него. Да, его лицо светилась гордостью за хорошо выполненную работу.

Алана ахнула, не в силах поверить в случившееся. Кристоф невозмутимо отобрал у нее обе фигурки и спрятал их обратно в седельную сумку, пояснив:

– Пусть будут у меня, пока мы не вернемся во дворец.

Она едва его услышала. В тот миг, когда он наклонился, чтобы убрать фигурки, она увидела человека, выбежавшего из-за дерева и метнувшегося к заднему борту саней. Все было проделано так ловко, что сани даже не покачнулись, и Кристоф ни о чем не подозревал, пока не откинулся на спинку сиденья и не почувствовал прикосновение ножа к горлу.

– Не убивай его! – взвизгнула Алана.

– Тише, принцесса, я и не собирался, – сказал Леонард.

– В таком случае… – начал Кристоф и одним движением руки втащил Паппи в сани перед собой.

– Мне стоило бы привести себя в форму, – сказал Леонард, недовольный тем, как легко его одолели.

Он произнес это достаточно тихо, но Алана расслышала. Как и Кристоф, на губах которого мелькнула легкая усмешка. Тем не менее он наклонился, взял с пола винтовку и положил ее себе на колени. Но при этом даже не предпринял попытку отобрать кинжал у Паппи, а просто сидел, вопросительно приподняв бровь, пока Паппи усаживался на полу. Алана тут же опустилась на колени, чтобы обнять его за шею.

– Я так по тебе скучала! Все пошло не так, как мы думали, но теперь все хорошо.

– Теперь ты находишься под защитой отца?

– Да, мы только вчера встретились…

– И больше не встретишься, если не отодвинешься от кинжала, – перебил Кристоф свирепым бормотанием.

Она удивленно посмотрела на него:

– Он меня не обидит.

– Это может получиться нечаянно. Не хватало еще несчастных случаев! Сядь на место. Немедленно!

Леонард бросил оружие на пол, признавая правоту Кристофа. Алана тут же схватила нож, чтобы убрать его с глаз Кристофа, а затем поспешно забралась на лавку и села на краешек. Она знала, что Паппи может прятать на себе еще как минимум полудюжины кинжалов, но пока они были не видны, Кристоф мог расслабиться и мужчинам ничто не мешало договориться сотрудничать, вместо того чтобы враждовать друг с другом.

Она сунула кинжал в ботинок и протянула руку Леонарду, чтобы передать свои чувства прикосновением. Меньше всего ей хотелось, чтобы Кристоф обошелся с Паппи грубо, однако тот явно не желал допустить ее сближения с опекуном, как ранее не позволял увидеться с отцом.

Голос Кристофа был по-прежнему сердит, когда он спросил Леонарда:

– Почему ты похитил Хельгу Энгель, находившуюся под моей защитой?

Леонард фыркнул:

– Признайся, что она вовсе не находилась под твоей защитой, ты просто хотел ее допросить. Это же очевидно.

Кристоф даже не пытался отрицать.

– Ей нужно за многое ответить. Но как ты обнаружил ее вчера на дороге?

– Я искал ее. И не нашел бы, если бы ты не повез к ней Алану, позаботившись о том, чтобы я об этом узнал. Я ехал в замок поговорить с ней.

– Тебе придется отдать ее мне. Мы с королем должны ее допросить. Она лгала нам. Нужно узнать, что она сделала на самом деле и почему.

Леонард покачал головой:

– Нет, ее ты не получишь. Она все рассказала мне, я могу объяснить. Теперь она под моей защитой. Я не позволю ее обидеть.

Кристоф немного помолчал. Ему сказали нет?! Алана затаила дыхание, ожидая, что он станет настаивать на своем. Но в конечном итоге он сказал:

– Тогда рассказывай.

Леонард заговорил, и глаза Аланы раскрывались все шире и шире по мере того, как она слушала. Роман между ним и Хельгой? Эта связь, по идее, не должна была ничего значить для него – он просто использовал женщину как орудие для достижения цели. Однако Хельга сыграла в его жизни более важную роль, чем он предполагал. Именно из-за нее он не смог выполнить грязную работу по убийству младенца. Любовь смягчила его сердце еще до наступления решающего момента.

Теперь стало ясно, что Хельга сочинила историю о подмене девочек в ту ночь, когда очнулась и обнаружила исчезновение принцессы. Она сделала это из-за страха за себя и свою дочь. И ей удалось убедить вторую няньку подтвердить свою историю, запугав ее тоже. Хельге и в голову не приходило, что в итоге король заберет у нее дочь.

Алана стиснула руку Паппи, давая знать, что не осуждает эту женщину. Пусть ее саму разлучили с отцом, но у нее был Паппи. Она была бы совсем другой, если бы ее растили как избалованную принцессу.

– Я не держу на нее зла, – сказала Алана, когда рассказ был закончен. – Можешь ей это передать.

Паппи улыбнулся ей. Но Кристоф не расщедрился на улыбку и заметил:

– Эта женщина обманула короля Лубинии. Из-за нее он воспитывал чужую дочь. Он оплакивал ее смерть и горевал все эти годы напрасно.

– Но он скорбел о потере любимого человека, потому что любил девочку. А сейчас любит свою дочь. Это я держал ее вдали от него. Не Хельга. И я делал это потому, что ни король, ни твой предшественник, ни ты сам так и не предотвратили угрозу ее жизни.

– Меня здесь тогда не было.

– Ты пробыл на своем посту достаточно долго, чтобы попытаться, – возразил Леонард.

– Он пытался! – вступилась Алана за Кристофа. – Главная трудность все это время состояла в том, что пришлось иметь дело с целым семейством подозреваемых, но еще больше осложняла ситуацию их принадлежность к королевскому роду. И сколько бы шпионов ни засылали в их Цитадель, обнаружить тех, кто дергал за ниточки, не удавалось. Эта тайна охранялась слишком хорошо. Очевидно лишь, что глава семьи к этому не причастен.

– Тогда все равно ничего нельзя было сделать, – добавил Кристоф. – Слишком мало времени прошло после окончания войны, чтобы арестовать кого-то из Брасланов. Это привело бы к новой войне.

– Я думал об этом, – согласился Леонард. – И так любил Алану, что готов был ждать сколько угодно. Только я не знал, что у вас решили, будто похитили дочь Хельги, а местонахождение предполагаемой принцессы стало государственной тайной. Мне все это было неведомо, пока Хельга не открыла мне глаза. Узнай я раньше, то привез бы Алану раньше… или вообще не привез. Разве теперь можно сказать наверняка? – закончил он, пожимая плечами.

– Насчет Хельги, – сказал Кристоф. – Недопустимо, чтобы ты ее прятал. Я вынужден настаивать…

– Не надо, – отрезал Леонард. – Повторяю, капитан, ты ее не получишь. Мне все равно, что она сделала и какие обвинения ей предъявляются. Она и без того достаточно пострадала, потеряв единственное дитя из-за происков врагов короля. Она уже заплатила высокую цену. Пока я дышу, я никому не дам в обиду тех, кто мне дорог.

Мужчины так долго смотрели друг на друга, что Алана начала нервничать и нарушила молчание, обратившись к Паппи:

– Ты кое-что должен знать, если до сих пор не знаешь. Отец выбрал мне мужа.

– Так скоро? – нахмурился Леонард.

– Да. И свадьба тоже скоро.

– Кто он?

– Карстен Браслан, – сказала Алана с кислой гримасой.

– Нет! – яростно воскликнул Леонард. – Отдать тебя тем людям, которые…

– Фредерик подумывал о том, чтобы объявить Карстена своим преемником еще до того, как выяснилось, что Алана жива, – вмешался Кристоф. – Ему может не нравиться идея, но стране это будет во благо.

– А пока, – добавила Алана, – Кристоф назначен моим телохранителем. Он единственный, кому отец доверяет мою безопасность.

Леонард смерил Кристофа долгим взглядом, потом кивнул.

– Да, это по глазам видно. Он будет защищать тебя до последней капли крови. Куда более надежная рекомендация для замужества, сказал бы я, чем глупая попытка закончить распри, о которых многие Брасланы даже не помнят.

Алана потрясенно заморгала. Паппи предпочел бы, чтобы она вышла замуж за Кристофа?

– Это ты избил Карстена? – спросил Кристоф.

– А если и я, то что?

– Я бы его вообще убил.

Паппи рассмеялся:

– Я подумывал о том, чтобы оказать этой стране услугу и сделать так, чтобы он никогда не надел корону. Все планы заговорщиков обратились бы в прах без их золотого мальчика, возглавляющего очередь наследников на трон. Но не мне принимать такое решение. – Он обратился непосредственно к Кристофу: – Что ж, выходит, что я, только вернувшийся в Лубинию, смог выяснить больше, чем все приближенные короля могли установить за целых восемнадцать лет?

– Смотря что ты выяснил.

Вместо ответа Леонард спросил у Аланы:

– Генри передал тебе мое сообщение?

– Да, но все, что он сказал, так это «Берегись королеву».

– Совершенно верно. Когда оба шпиона, орудовавшие во дворце, выбыли из игры, их главарю пришлось нанять нового человека, и я подслушал, как он наставляет негодяя. Он ссылался на королеву и ее причастность в прошлом к некоему большому заговору, а затем отдал новичку браслет с наказом передать ей. Я знаю, в то время Никола была слишком молода и не настолько жестока, чтобы приказать убить ребенка, но ее отец не стал бы колебаться.

– Это одни догадки, – сердито произнес Кристоф.

– За догадками часто следуют факты. А это логическое заключение, основанное на немалом опыте.

– Нет, – упрямо возразил Кристоф, – Никола любит своего супруга. У меня нет в этом сомнений.

– Я уверен, что любит. Но может, стоит спросить короля, когда ему предложили на ней жениться? Бьюсь об заклад, что не успели предать земле королеву Эвелину, как отец Николы поспешил к королю со срочным делом. Он хотел, чтобы на троне утвердилась его родная дочь, а не ребенок Эвелины. Обычная история, когда повторный брак отодвигает в тень детей от первого брака.

– О ком именно ты говоришь?

– Его имя мне пока неизвестно, но я непременно узнаю и выслежу его.

– Кстати, об именах. Ты ведь Леонард Кастнер, верно?

Алана быстро помотала головой, давая понять, что она ничего не говорила. Леонард вскинул брови, глядя на Кристофа:

– Сейчас это так важно? У нас одна цель, капитан: уберечь нашу принцессу. Сейчас я иду еще по одному следу, который…

– Мы тоже, – сказал Кристоф. – Не ожидал, что ты присоединишься к нам так скоро.

– Присоединюсь к вам? Я был поражен, когда увидел вас, едущих по этой дороге.

– Так ты не следил за нами?

– Нет, я спускался с гор, где следил за негодяем, который отдает приказы. Он убил человека, который когда-то нанял меня.

– Альдо?

– Так вор рассказал тебе? Человек, убивший Альдо, намекнул, что тот, перед кем он отчитывается, всего лишь лакей. Они принимают чрезвычайные меры, чтобы скрыть имя своего хозяина… или хозяйки. Но я преследую этого человека уже два дня и начинаю подозревать, что он ведет двойную игру.