Кэндис Проктор - Когда рыдают девы

Виконтесса выхватила из ридикюля крохотный кремневый пистолетик, взвела курок и наставила дуло противнику в грудь.

– Дотроньтесь до меня, и вы покойник.

Тот застыл, нависнув потным телом над столом, с выпученными глазами и взволнованно вздымающейся грудью.

– Если припоминаете, – спокойно заявила Геро, – я предупреждала, что стреляю очень хорошо. Правда, оружие такого размера не отличается точностью, но на столь малом расстоянии она и не требуется. А теперь сядьте.

Антиквар медленно и осторожно опустился обратно на стул.

– Вы, мистер Чайлд, глупы. Неужели вы всерьез подумали, будто я уединюсь безоружная в закрытой комнате с человеком, которого считаю убийцей?

Лицо ученого, до этого багровое, сделалось мучнисто-белым.

– Я не убивал Габриель Теннисон.

– У вас, несомненно, был мотив – даже несколько. Вы только что продемонстрировали шокирующую предрасположенность к насилию над женщинами. В прошлое воскресенье днем вы находились в Гоф-Холле, а ночью – в своей квартире на Сент-Джеймс-стрит. Вы запросто могли расправиться с Габриель и ее маленькими племянниками по дороге между этими двумя пунктами.

– Я бы такого не сделал! Я бы никогда такого не сделал!

– И с какой стати я должна вам верить?

Антиквар сглотнул.

Геро поднялась, все еще с пистолетом в руке.

– Встаньте, повернитесь и положите ладони на ящики впереди себя.

– Что вы собираетесь сделать? – покосился на собеседницу через плечо Чайлд, выполняя приказание.

– Не отводите глаз от стены.

– Но что вы намерены сделать?

Геро открыла дверь.

– Это в значительной мере зависит от вас, разве нет?

– Что это значит?

Уже на полпути к вестибюлю Геро услышала, как антиквар вопрошает снова:

– Что вы намерены сделать?

К тому времени, когда Себастьян вернулся в Лондон, заходящее солнце отбрасывало на улицы длинные тени.

Он нашел леди Девлин сидевшей перед туалетным столиком. На ней было элегантное, с высокой талией вечернее платье из шелка цвета слоновой кости с крошечными рукавами-фонариками и розовой вставкой спереди. Наклонив голову, Геро вплетала в завитые волосы узкую пепельно-розовую ленту. Себастьян прислонился к дверному косяку гардеробной, наблюдая, как мерцание свечей играет на обнаженных плечах и открытой шее жены, и снова испытывая  приводящее в замешательство восхищение и желание вкупе с тревожным ощущением, словно он теряет нечто, чего в действительности никогда не имел. Нечто большее, чем страсть, и совершенное отличное от обязательств чести и долга.

Виконтесса закончила укладывать ленту на место и подняла голову, встречаясь в зеркале глазами с мужем. Что бы Геро ни приметила в его взгляде, увиденное заставило ее кивнуть юной горничной:

– Это все, Джейн, спасибо.

– Слушаюсь, миледи, – присела в реверансе девчушка.

Девлин подождал, пока служанка удалится, шагнул в комнату и закрыл дверь.

– Рори Форстер мертв. Я нашел его плававшим во рву на Кэмлит-Моут. 

– Господи, – стремительно повернувшись, Геро уставилась на мужа. – Что с ним случилось?

– Застрелен в грудь в упор, предположительно, сегодня утром. Тело уже должны были доставить Гибсону, хотя сомневаюсь, сможет ли анатом сообщить что-то большее.

– Но… почему Форстера убили?

– У меня состоялся интересный разговор с его вдовой, которая владеет процветающей фермой к востоку от старых охотничьих угодий. Она вышла замуж за Рори только в прошлом году и, если хочешь знать мое мнение, уже начинала сожалеть о сделке. Хоть Форстер был и красивый малый, но его, похоже, гораздо больше интересовали поиски клада, чем заботы, связанные с фермой. Подозреваю, что он также не стеснялся поднимать руку на супругу, когда та злила его... а подобные типы злятся легко и часто.

– Возможно, это жена его и застрелила.

Себастьян удивленно хмыкнул.

– Признаюсь, такая мысль не пришла мне в голову. Однако более вероятно, что Рори пытался кого-то шантажировать и в конечном итоге получил свою плату в виде пули.

– Полагаешь, он знал, кто убил Габриель? Но каким образом?

– По словам вдовы, на закате в воскресенье Рори с лопатой отправился на Кэмлит-Моут, а поздно ночью вернулся промокший и сыпал обещаниями, что накупит жене шелковых и атласных платьев и карету, чтобы она могла утереть нос супруге местного сквайра. Миссис Форстер, похоже, уверена, будто ее мужу удалось отыскать на островке пресловутый клад.

– Тогда как на самом деле он стал свидетелем жестокого убийства женщины и двоих детей?

– Думаю, да. Когда я разговаривал с Форстером  в первый раз, он насмешливо отозвался о рабочих, отправившихся на поиски маленьких Теннисонов. Заявил, что «малявок» никто не найдет.

– Поскольку знал, что дети уже мертвы, – негромко отозвалась Геро. – Боже милостивый…

– Вдова утверждает, что вчера Рори предпринял поездку в Лондон. Возможно, именно тогда он встретился с убийцей и потребовал денег в обмен на молчание.

– С тем, что выплата состоится сегодня утром на Кэмлит-Моут. – Виконтесса поднялась из-за туалетного столика. – Любопытный  выбор места – и довольно красноречивый?

– Был бы еще красноречивее, если бы сэр Стэнли с супругой на тот момент не находились в Лондоне.

– Знаю. – Геро достала из шкатулки пару длинных печаток цвета слоновой кости. – Мой отец пригласил их нынче на званый ужин на Беркли-сквер. 

– А-а, так вот куда ты собираешься.

– Если хочешь пойти, – покосилась жена, – ты тоже приглашен.

Себастьян окинул взглядом ее лицо. Геро выглядела такой же спокойной и невозмутимой, как обычно. Тем не менее, он начинал лучше понимать ее и с тревогой уловил какую-то неискренность,  какое-то утаивание. Ему пришло в голову, что леди Девлин в своем роде не менее одаренная актриса, чем Кэт Болейн.

Словно почувствовав напряженность его испытующего взгляда, жена вдруг хмыкнула и спросила:

– Что? Почему ты так на меня смотришь?

– Ты мне чего-то недоговариваешь.

Геро склонила голову набок, и ее глаза осветила странная улыбка.

– Уж не хочешь ли ты уверить, будто сам полностью откровенен со мной?

Себастьян открыл рот, чтобы подтвердить это. Но тут вспомнил о свернутом клочке бумаги в своем кармане – записке, доставленной буквально пару минут назад и гласившей:

«У меня есть сведения, которые могут показаться тебе интересными. Приходи в театр сегодня вечером перед репетицией.

К.»

Слова уверения замерли на его губах.

Девлин видел, как сузились глаза жены. У Геро были глаза ее отца: серебристо-серые по ободку со звездчатым угольно-черным ореолом вокруг зрачка, почти пугающие силой блиставшего в них ума.

– Думаю, немного найдется супружеских пар, которые оказываются вовлеченными в расследование убийства через пару дней после свадьбы, – обронила она.

– Немного. Хотя, полагаю, это закономерно, учитывая, как мы познакомились.

Геро отвернулась.

– Верно ли я поняла, что ты отклоняешь приглашение моего отца на ужин?

– У меня назначена встреча кое с кем, кто может предоставить сведения о Джейми Ноксе.

Геро подождала, не добавит ли муж что-нибудь, и когда Себастьян промолчал, то уловил в серых глазах вспышку какого-то чувства. Хотя он не распознал, была то обида, подозрение или же блеск злорадного удовлетворения.

В тот вечер в парадных гостиных резиденции лорда Джарвиса на Беркли-сквер основной темой разговоров была война: в Европе, на море, в Америке.

С министром иностранных дел Каслри виконтесса Девлин обсудила  успехи Веллингтона в Испании,  с  министром торговли Батерстом – грабительские налеты этих чертовых американских  выскочек на британские суда, а с премьер-министром Ливерпулем – недавнее нападение Наполеона на Россию. На званом ужине наряду с большинством членов правительства Ливерпуля присутствовали ведущие лондонские банкиры, поскольку война в значительной степени являлась финансовым предприятием.

Ночь казалась почти невыносимо знойной и душной, воздух в людных залах – необычайно спертым. Сотни свечей в люстрах над головами только усугубляли жару, и Геро ощутила, как начинают гореть щеки. Пренебрегая недомоганием, баронская дочь прокладывала путь сквозь толпы отцовских гостей туда, где разговаривали ее мать, леди Джарвис, и сэр Стэнли Уинтроп, когда ее остановил граф Гендон.

– Я надеялся, что сегодня смогу увидеть здесь с вами своего сына, – ярко-голубые сен-сировские глаза свекра сузились от тревоги, смешанной с болью. Геро не понимала очевидного отчуждения, выросшего между Девлином и графом, но в то же время не была уверена, что вправе расспрашивать об этом.

– Боюсь, для  установления добрых отношений между моим мужем и моим отцом требуется нечто большее, чем одна лишь свадьба, – непринужденно отозвалась она.

– Но с ним все в порядке?

– Вы имеете в виду Девлина? Да, вполне.

– Я слышал, прошлой ночью в Ковент-Гардене на него напали.

– Незначительное ранение. Ничего серьезного.

– Никогда не понимал, зачем Себастьян продолжает ввязываться в эти расследования, – вздохнул Гендон. – От скуки? Или от донкихотского заблуждения, будто ему каким-то образом удастся исправить этот мир?

– Не думаю, чтобы Девлин страдал подобными заблуждениями. – Невестка склонила голову набок: – А от кого вы узнали о вчерашнем нападении?

Черты графа непривычно смягчились.

– От общего друга, – ответил Гендон, поклонился и отошел, оставив собеседницу задумчиво смотреть ему вслед.

– Моя дорогая леди Девлин, – вывел ее из задумчивости женский голос, – позвольте поздравить вас в связи с недавним вступлением в брак. 

Обернувшись, виконтесса обнаружила, что на нее внимательно смотрит супруга сэра Стэнли Уинтропа. Дама выглядела раскрасневшейся и немного вспотевшей в своем закрытом, с длинными рукавами платье из розовой тюли и атласа. Именно ее предполагаемое присутствие на сегодняшнем ужине и побудило Геро явиться на прием.

– О, благодарю вас, – улыбнулась она, увлекая супругу банкира немного в сторону. – Я так рада, что вы смогли приехать: давно хотела поговорить с вами о Габриель Теннисон.

Слегка заискивающая улыбка гостьи тут же исчезла, маленькие глазки метнулись вправо-влево, словно в растерянности от мысли, что кто-либо мог услышать сказанное.

– Но… по-вашему, это подходящее место для обсуждения… 

– Вы хорошо знали Габриель? – перебила Геро, игнорируя замешательство собеседницы.

Прочистив горло, та сглотнула:

– Нет, не слишком хорошо.

–  Но вы же, кажется, близкая подруга Мэри Бурн, кузины мисс Теннисон?