«Хорошо, раз ты не хочешь маску, пойдем посмотрим сувениры из муранского стекла»

Чего только не было в магазине, торгующим дорогим венецианским стеклом! Все полки и витрины были забиты всевозможными сувенирами, начиная от бижутерии и заканчивая столовой посудой. Пока Димка выбирал подарок Татьяне (обещал же, нехорошо приехать с пустыми руками!), Милана рассматривала витрину с бокалами.

Когда Димка освободился, он подошел к ней.

«Мне нужны бокалы Ромео и Джульетта», – сказала Милана, обращаясь к продавцу.

«Есть несколько вариантов. Вот смотрите, какие замечательные. Вообще, технология изготовления муранского стекла очень древняя. Мастера-стеклодувы делают все вручную, не используя никаких современных технологий. Чтобы мастеру разрешили поставить свое клеймо на изделии, должно пройти не менее 25 лет. В классическом мурановском бокале не менее 24 каратов чистого золота. Пока стекло еще жидкое, на него наносят тончайший слой сусального золота, толщиной 0,02 мм, в 10 раз тоньше человеческого волоса. Золото рвется на почти невидимые человеческому глазу песчинки и растекается внутри жидкого стекла. Ну, что нравятся вам эти бокалы? Или что-то другое подберем?»

«Не надо. Нам этот вариант подходит. Берем!», – твердо ответила Милана.

Когда они вышли на улицу, девушка сказала:

«У нас принято дарить эти бокалы детям на свадьбу, чтобы их совместная жизнь была долгой и счастливой. А еще в Италии верят, что, если из этих бокалов выпьют влюбленные, то уже никогда не расстанутся».

«Так в чем проблема? Пошли в кафе, купим бутылку вина и разопьем ее из этих бокалов», – весело сказал Димка, – «А не хочешь в кафе, так можно прямо на пристани».

«Нет. Ничего я с тобой сейчас пить не буду. Один бокал с Ромео я оставлю себе, а тебе отдам с Джульеттой. Вот, когда вернешься ко мне, тогда и выпьем!»

«Опять ты за свое!»

«Ничего не за свое! Я так решила, значит так и будет. Ладно, хватит глупостей, пошли в кафе есть черную пасту с чернилами каракатицы и морепродуктами. Удивлять тебя местными деликатесами буду».

«Не хочу черную!», – Димка как ребенок надул губу.

«Не бойся, это вкусно!»

Спагетти оказались, действительно, вкусными. Димка с удовольствием съел целую тарелку. В конце обеда он снова попытался поговорить с Миланой.

«Милана!», – сказал Димка, взяв ее за руку, но девушка снова убрала ее, – «Я не понимаю тебя. Что случилось? Что изменилось после моего отъезда из Рима?»

«Ничего не изменилось»

«Тогда в чем дело?», – настаивал мужчина

«Я не знаю, что ты хочешь от меня услышать? То, что я влюбилась, как последняя дурра, да вот незадача: женишок уезжает навсегда! Так это ничего страшного. Сейчас ведь есть интернет и телефон. Можно каждый день писать друг другу сообщения: «Привет, как дела? Уже проснулась? Я дико соскучился. Ну, ладно, пока, мне некогда, на работу бегу». И в конце грустный смайлик! Я не хочу так! Не хочу ждать, когда наши отношения сойдут на нет из-за разлуки. Я максималистка, понимаешь? Или все или ничего!»

«Прямо как Джулия Робертс в «Красотке»», – усмехнулся Димка.

«Да, как Джулия Робертс», – с обидой ответила Милана.

«Только я не Ричард Гир. И не могу завтра примчаться к тебе на лимузине. Но я тебе обещаю, что сделаю все, что от меня зависит и даже больше. Я люблю тебя!»

«Я знаю. И ни в чем тебя не обвиняю и ничего не прошу. Я злюсь не на тебя, а на судьбу. Ты тут не при чем. Я верю в то, что, если нам суждено быть вместе, значит все решится каким-то образом. А если нет, значит, ничего и не надо. Если все это пройдет с течением времени, рассосется как-нибудь, то будет не так обидно, понимаешь?»

«Не понимаю»

«Очень жаль. Да, к стати, я сегодня в ночь уезжаю»

«Как сегодня? Я думал, что ты завтра проводишь нас в аэропорт», – расстроено сказал Димка.

«Не хочу продлять агонию. Так для всех будет лучше».

Вечером дома состоялся прощальный ужин, после которого Милана уехала. Димка, расстроенный, сразу ушел в свою комнату. Сергей тоже не стал мешать женщинам и поднялся наверх.

«Жалко, что мало погостили», – с грустью сказала Бьянка.

«Договорились же, что на следующий год вы к нам приедете. Только летом. Знаешь, как у нас в песне поется: «Лето – это маленькая жизнь». Зимой у нас делать нечего».

«Обязательно приедем», – сказала Бьянка, – «Я очень рада, что с тобой познакомилась. Вообще, я тебе должна признаться кое в чем. Я раньше Сергея сильно к тебе ревновала, только виду не показывала».

«Я это поняла. Сначала думала, что это за женщина такая, что ей наплевать на бывшую своего мужа? А теперь вижу, что ты нормальная, просто гордая».

«Спасибо тебе за то, что Сергея отпустила. У нас даже второй медовый месяц начался».

«Это заметно, знаешь, как он на тебя смотрит. Только, я его и не держала никогда. Это прошлое нас обоих не отпускало. Видно, из-за сына. Я рада, что все встало на свои места. И, знаешь, эта поездка и мне очень на пользу пошла. Я раньше никогда не задумывалась над тем, что жизнь может быть совсем другой. Что можно жить так, как вы живете».

«А как мы живем?», – удивилась Бьянка.

«Не знаю, свободно. Ни от кого не зависите. А моя жизнь кукол в театре Карабаса-Барабаса напоминает. Куча ниточек, за которые меня дергают все, кому не лень. Я живу так, как будто себе не принадлежу. Я всю жизнь кому-то что-то должна. Родине, государству, детям, мужу, внукам, снохам, соседям…. В общем, всем вокруг. Я словно не свою жизнь живу, а партию служанки исполняю».

«Зачем? Кто тебя заставляет заниматься этим мозахизмом?»

«В том-то и дело, что никто. Я сама себе это все придумала. И всю жизнь считала, что права. Что человек живет для того, чтобы заботиться о других, помогать всем…»

«А кто сказал, что это не так? И помогать всем вокруг надо, и заботиться обо всех. Но есть одно НО – не в ущерб себе. Никогда нельзя забывать о том, что ты ничуть не хуже других, а, в каких-то моментах, может, даже и лучше. Иначе, забудешь, зачем ты сюда пришла и, что твоя жизнь не менее важная и ценная, чем жизни других людей. И, вообще, нельзя окружающих баловать своей постоянной опекой, это, в конечном счете, идет во вред им самим, развращает их душу».

«Я уже это поняла. Жалко, что поздно».

«Лучше поздно, чем никогда».

На следующий день утром Валентина с Димкой отправились в обратную дорогу. Бьянка с Сергеем были категоричны в своем решении проводить их до аэропорта. Дружную компанию снова вез Джузеппе. Он, было, снова начал заигрывать с Валентиной. Но женщина совершенно не реагировала на все штучки и приемчики местного ловеласа. Валя смотрела в окно и была внутренне абсолютно спокойна. Джузеппе быстро надоело играть впустую, и он перестал обращать на женщину какое-либо внимание.

До аэропорта добрались быстро и без происшествий. Настроение у всех было плохое, поэтому большую часть времени молчали. Если быть честной, то Валентине совсем не хотелось уезжать. Она с удивлением вспоминала, как боялась этой поездки и встречи с этими людьми. Дома кроме Светки у нее совсем не было подруг. Бьянка за несколько дней их общения с Валей стала для женщины настоящей родственной душой и советчицей. Бьянке тоже было жаль расставаться с Валентиной. Димка вообще не мог ни о чем говорить. А Сергей постоянно сетовал на то, что мало пообщался с сыном и приглашал его снова приехать. После долгих объятий и обещаний приехать, Валя с Димкой едва смогли уговорить своих друзей не ждать вылета самолета, а отправиться в обратную дорогу вместе с Джузеппе.

В аэропорту мать с сыном почти не разговаривали, каждый думал о своем. В этот раз Валентине было совсем не интересно смотреть по сторонам и наблюдать за пассажирами. Димка был какой-то рассеянный и даже чуть не перепутал номер выхода к самолету, а в салоне даже сел не на свое место. Этого с ним раньше никогда не случалось.

Во время первого полета Валя сильно нервничала и при взлете и посадке постоянно про себя читала «Отче наш» и «Богородицу». Сейчас она на удивление была совершенно спокойна и с легкостью отдала себя в руки Господа и ангела хранителя. Она с интересом смотрела в окно на то, как самолет набирал высоту, на людей и дома, быстро ставшими маленькими, на ровные квадратики полей и городов, и, наконец, на горы и облака в лучах преломляющегося солнца. Димка в это время сидел с закрытыми глазами и делал вид, что спит. Ближе к концу полета он неожиданно открыл глаза и обратился к Валентине:

«Мам, мне нужно вернуться назад. Я должен, понимаешь?»

«Ну, наконец-то, принял решение. А я все ждала, когда же ты созреешь?»

«Это ты о чем?», – удивился Димка.

«Это я о тебе и Милане».

«Так ты что, все поняла, что ли?»

«И не только я. Бьянка тоже».

«Значит, и Бьянка в курсе. Что ж, так даже лучше. Меньше объяснений».

«Мам, мы сегодня прилетим, я в аэропорту сразу куплю обратный билет. Потом довезу тебя до дома и сразу назад. Хорошо?»

«Я и сама доберусь, не маленькая. Можешь сразу лететь, зачем туда-сюда без толку мотаться»

«Нет, это даже не обсуждается. Я тебя одну не брошу. Довезу до дома обязательно. Мне так спокойней будет».

Валентина не стала спорить с сыном. Немного помолчав, Димка спросил:

«Мам, а что ты думаешь о Милане».

«Главное не то, что я о ней думаю, а то, что ты о ней думаешь».

«Мне кажется, я влюбился».

«Мне тоже так кажется».

«Милана необычная девушка, не такая, как те, с которыми я раньше общался. Это мой человек. Мне с ней легко и интересно. И с ней я готов прожить всю свою жизнь».

«А где?», – тихонько спросила Валя.

«Не знаю. Мне сейчас очень сложно тебе что-то сказать. Милана наотрез отказалась поддерживать отношения на расстоянии и на две страны. Или мы живем вместе, или ничего не будет. Вот такая математика: если вместе, то один плюс один равно два, а если в разных странах, то один плюс один рано нулю».

«Ну, что ж. Я думаю, что это правильно. Мы как только расстались с твоим отцом, так и все прахом пошло. А уж такая любовь была. Права Милана. Или вместе или ничего не надо. Я ее поддерживаю. Жалко мне, конечно, тебя отпускать. Только, думала, ты ко мне насовсем вернулся, да видно не судьба. Дай, Бог, вам счастья».

«Спасибо, мама. Я тебя очень люблю. Ты – лучшая», – сказал Димка и с силой пожал Валину руку.

Глава 10.


Мурка встретила Валентину с обидой. Она сидела на подоконнике, повернувшись к хозяйке спиной, и нервно подергивала хвостом. Когда Валя хотела погладить ее и приласкать, Мурка соскочила на пол и удалилась в комнату. На все Валины уговоры кошка отвечала гордым молчанием. Только ночью она тихонечко подкралась к хозяйке, прилегла рядом и начала как собака лизать Валину руку.

«Значит, простила», – подумала женщина и улыбнулась сквозь сон.

Накануне вечером баба Зина рассказалаВалентине, что Мурка сильно переживала ее отсутствие. Первые пять дней она совсем не притрагивалась к еде. Только после того как бабулька поговорила с ней «по душам» как с хорошей знакомой кошка начала есть.

«Ну и избаловала ты скотину, Валентина. Где это видано, чтобы кошка из тебя веревки вила!», – ругалась баба Зина.

«Мурка не скотина», – обиженно сказала Валентина, – «Она – друг!»

«Друг! Живешь одна без мужика, вот тебе кошки друзьями и мерещатся. Да, кстати, не нашла себе в Италии ухажера какого-нибудь?», – с интересом спросила старушка.

«Какие еще ухажеры, баба Зин! На кой шут они мне все сдались!»

«Уж не знаю, что и сказать. Вон, какая расфуфыренная приехала. Прическа не прическа, наряд не наряд».

«Глупости это все. Не нужны мне никакие мужики. Мне одной хорошо».

«Хорошо! Чего уж хорошего! Ладно, не хочешь говорить, не говори. Но знай – в следующий раз, если куда соберешься – за Муркой присмотрю. Мы с ней подружились».

«А говоришь – скотина! Спасибо тебе, баба Зин».

На следующий день приехали дети. Валентина долго готовилась к их приезду. Разбирала и упаковывала подарки, готовила еду. В этот раз ей хотелось побаловать детей чем-нибудь необычным. Она решила сделать черную пасту с морепродуктами, лазанью и тирамису по Бьянкиному рецепту. А для детей специально приготовила горячие бутерброды – панини с начинкой из ветчины, пармезана и помидоров. На стол Валентина поставила три бутылки фирменного Монтепульчано д абруццо.

Дети, как обычно, ввалились шумной и веселой толпой. Пока раздевались и мыли руки, внуки наперебой рассказывали свежие новости и о своих успехах в школе. Татьяна с изумлением наблюдала за Валей и за теми изменениями, которые произошли во внешнем виде женщины. Уже в кухне она с нескрываемым сарказмом заметила:

«Валентина Петровна, вас прямо не узнать. На «Модном приговоре» что ли побывали? Или сынок постарался? Денег ему не жалко, на всякую фигню тратить».

«Ну, спасибо тебе, дорогая! Столько лет прожила, а не знала, что мать родная – это фигня всякая».