— Чтобы укрепить вас в мысли, что все это очень серьезно и играть следует хорошо.

Она негодующе встряхнула своими длинными красивыми волосами.

— Меня примиряет с мыслью об испорченном отпуске только то, что какие-то бедные ребятишки получат от этого пользу.

— Ничего не будет испорчено, — тихо сказал он. — Моя жена должна хорошо провести время.

— Вы хотите сказать, что я могу побродить по лесу, послушать птиц, понаблюдать за животными заповедника?

Улыбка смягчила его лицо и сделала его просто привлекательным.

— Безусловно, вы можете бродить, где хотите, пока я буду на конференции, за исключением открытия и всех приемов. Остальное время ваше. Разумеется, свобода не распространяется на курортный флирт, вам, надеюсь, это понятно?

По ее спине словно провели железными когтями. Она сразу вспомнила все, связанное с этим вынужденным соглашением.

— Конечно! Как бы это выглядело, если бы жену Слейда Бенедикта заметили флиртующей с другим мужчиной?

Он схватил ее за талию и прижал к себе так, что его губы коснулись ее уха.

— Эден, не испытывайте мое терпение. Дайте слово, что постараетесь сделать все как следует.

Итак, или ложь, или возможная длительная безработица… Кроме того, он ей сказал, что это ради благого дела.

— Хорошо, я даю слово, — ответила Эден. — А теперь отпустите меня. Мне больно.

— Больно вам будет, если вы не выполните свое обещание, — поклялся он, но ослабил свою хватку, и Эден освободилась от него. Она нахмурилась: пусть поймет, насколько ей все это неприятно.

Испытания для нее начались буквально за углом, когда их проводили в роскошный номер из нескольких помещений.

— Надеюсь, вы не думаете, что я стану жить с вами в одной комнате? — тихонько спросила Эден, глядя, как заносят их багаж.

Слейд насмешливо поднял брови.

— Замужние пары обычно спят в одной комнате. — Интересно, насколько далеко собирается он завести свою игру? А его уверения?

— Женатые пары, может, и спят, но мы же не…

— Не стоит об этом говорить, — громко прервал он, видя, что к ним приближается служащий отеля. Взяв огромные чаевые, которые дал ему Слейд, он поблагодарил и быстро откланялся, закрыв за собой дверь.

Эден осталась наедине со Слейдом. Она никак не могла разобраться в своем состоянии. Прежде всего ее одолела тревога. Это было понятно. Перспектива жить с ним в одном номере взволновала бы любую женщину. Но было и еще что-то — какое-то явное возбуждение. И ее это возмущало.

— Мы же так не договаривались. — Ей стало неловко, потому что голос предательски задрожал, выдавая ее эмоции. И еще — неприятное ощущение: казалось, Слейд видит ее насквозь, видит, как ее раздирают противоречивые чувства.

— Боитесь, Эден? — спросил он ее тихим и ласковым голосом.

— Н-нет.

Она сказала правду, не так ли? Слейд подошел к ней сзади и легко положил ей руки на плечи. Их тепло поразило все ее тело.

— Хорошо, вам никогда не следует меня бояться. Ноги у нее сразу стали ватными.

— Но тогда вы понимаете, почему я не могу жить вместе с вами в этих покоях?

— Понимаю, но у нас нет другого выхода.

Его палец, скользнув по шее, ощутил биение ее пульса, трепыхающегося, как птичка в клетке.

— Думаю, многие женщины были бы довольны таким положением вещей.

Учащенный пульс выдавал ее с головой, она могла бы и не отвечать ему. На какую-то секунду Эден пыталась представить, что было бы, если бы она на самом деле стала его женой, оставалась с ним в этих покоях… и все остальное.

Такой оборот собственных мыслей изумил ее. Эден вырвалась из его рук и подошла к стеклянной двери, которая выходила на широкую террасу. Там был океан. Эден смотрела на него и приходила в себя.

— Все равно я не могу здесь оставаться, — сказала она, немного успокоившись.

Она не уловила, как он подошел к ней, и, услышав его рядом, подпрыгнула от испуга.

— Боюсь, что у вас нет выбора. Отель весь занят гостями — участниками конференции.

— А как обстоят дела с моим номером?

— Я отказался от него в пользу этих апартаментов. — По спине у нее пробежал холодок. Она попробовала убедить себя, что возмущена его настойчивостью, но эту попытку тут же заглушило чувство странного возбуждения.

— Вы были уверены, что я соглашусь, — нарочито холодно произнесла она, но почувствовала совершенно другое — ее сердце готово было выпрыгнуть из груди.

— Я был уверен, что смогу вас убедить, — криво усмехнулся он.

У нее пересохло в горле, когда она представила себе его методы убеждения. Пожалуй, против них не устоять никому. Тихий голосок внутри нее нашептывал, что эти методы способны доставить массу удовольствия.

— Я сделал ставку и на ваши амбиции, надеясь, что они помогут вам преодолеть какие-то сомнения в отношении ситуации, — добавил он.

— Мои амбиции? — искренне изумилась Эден.

— Ну, не нужно притворяться передо мною, — сказал он, и Эден смутилась еще сильнее. — Тот, кто добивается работы таким способом, как это сделали вы, а потом работает так много, как это тоже сделали вы, непременно амбициозный человек. Об этом говорит и то, на скольких курсах вы учились и сколько потратили на это времени.

Да, он знает о ее стремлении добиться повышения, но нарисовал он картину совершенно другой девушки. То была не она. Но с этим уже ничего не поделаешь. Не может же она уточнять, что делалось все ради матери, а не из-за амбиций.

Решив ничего ему не объяснять, она поймала себя на том, что ей просто не нужно его сочувствие. Оказывается, существовала и другая причина: ей нравится, что Слейд относится к ней как к желанной женщине. Все это кончится, едва он узнает правду. У нее уже был некоторый опыт — сначала отец, а потом Джошуа. На этом ей хотелось бы поставить точку и больше не проходить через весь этот ад.

— В чем дело, Эден? — Слейд прервал ее мысли, взяв ее за подбородок.

Легкое прикосновение и озабоченность, мелькнувшая в его глазах, — это было уже слишком для нее. Но она не сдавалась.

— Ничего, а что такое?

— Какую-то секунду вы были такой грустной, будто на ваши плечи легло горе всего мира. Вы слишком слабы для таких проблем.

На самом деле она уже не выдерживала столь сложных эмоций, переполнявших ее. Эден снова метнулась к террасе, бросив на ходу:

— Я гораздо сильнее, чем это может показаться. Она сразу почувствовала, как он изменился, как заледенел его голос.

— Я в этом не сомневался. С вашими амбициями не может быть по-другому.

Хорошо, пусть будет так. Лишь бы он не доискивался до настоящей причины. Повернувшись к нему, она постаралась принять беззаботный вид.

— Конечно, вы правы. Какую спальню я буду занимать?

Он криво улыбнулся:

— Мне, наверно, не стоит предлагать разделить со мной спальню?

— Не стоит, — быстро ответила она, озабоченная состоянием своего сердца — слишком сильно начало оно биться после такого предложения. Требовалось срочно его успокоить. — Об этом ничего не говорилось в нашем соглашении.

Он энергично закивал головой, пытаясь изобразить жуткое разочарование.

— Ах, какая жалость!

Слейд отдал в ее распоряжение главную спальню, где была своя терраса с видом на море, и Эден поняла, что соглашение имеет теневые стороны и для него. Запретив ей как замужней женщине заниматься флиртом, он ограничивал и себя, а если все, что рассказывали о его любовных приключениях, правда, то воздержание вряд ли было его излюбленным состоянием.

Разложив вещи, Эден робко посмотрела на закрытую дверь своей спальни. Она слышала, как он что-то мурлыкал, готовя себе выпивку. Он предложил спиртное и ей, но она отказалась, не желая, чтобы их фиктивный брак развивался по проторенной дорожке. Слейд Бенедикт был очень волевым и к тому же наглым, бесчувственным мужчиной. Ради своих целей он не остановился перед тем, чтобы испортить ей отдых. Она будет последней дурой, если разрешит ему использовать ее еще больше. Чем все это заканчивается, она уже знает.

Но все равно что-то будоражило ее, что-то иное, не связанное ни с работой, ни с заработной платой. Более интимное и волнующее.

С грохотом захлопнув свой чемодан, она решила таким образом пресечь поток ненужных мыслей и тут же осознала, что этот резкий звук уже какое-то время был единственным в их апартаментах. Слейд хотел уточнить что-то о начале работы конференции — завтра ему выступать — и, наверное, он пошел наводить справки.

Эден осторожно приоткрыла дверь и вышла в гостиную между их спальнями. Стол, где он пил… Ото льда на бокале образовался какой-то причудливый узор. Она неспешно провела пальцем по влажной поверхности и быстро отняла руку. Боже ты мой, это всего лишь его бокал… Ей бы выплеснуть его ему в лицо, а не замирать над остатками выпивки. Какого черта, что с ней происходит?

Она вдруг увидела, что рядом со стаканом что-то лежит. Связка ключей, какие-то билеты не привлекли ее внимания. Руки потянулись к открытому бумажнику, в котором виднелись фотографии. Семья Слейда? Она не могла удержаться, чтобы не посмотреть их.

Это действительно были снимки семьи. На одном Слейд боролся с огромной черной собакой — ньюфаундлендом. Он был спокойным и счастливым. Такого Слейда она никогда не видела в офисе. На другом снимке Эден увидела девочку девяти или десяти лет с таким задумчивым, недетским лицом, что ей стало ее жаль.

— Моя дочь, — произнес Слейд резким тоном.

Она вздрогнула. Как тихо он ходит! Ей стало нехорошо: если это его дочь, значит, где-то существует настоящая миссис Бенедикт? Что за игры он устраивает?

— Конечно, она не моя настоящая дочь, — уточнил Слейд, как бы прочитав ее мысли. — Кэти — дочь моей сестры. Она с мужем погибла в автокатастрофе.

У Эден показались на глазах слезы.

— Бедная малышка. Сколько ей было лет, когда они погибли? Я не хочу показаться навязчивой, но…

— Вам нужно знать о ней, чтобы лучше сыграть свою роль. — Он взял из ее рук бумажник и посмотрел на фото. Эден поразилась происшедшей в нем перемене: куда-то пропал жесткий, нелюбезный диктатор, лицо стало мягким, почти домашним. Но ненадолго. После этого Эден стало особенно страшно от его прежней холодной маски.

— Моя сестра вышла замуж вопреки воле нашей семьи, — сказал он. — Когда муж узнал, что у нее нет собственных денег, а есть только акции моей компании, любовь очень скоро умерла. Но к тому времени Джулия уже ждала ребенка и ради него не стала ничего менять.

Эден легко коснулась его руки.

— Дальше вы можете мне не рассказывать. — Ее поразило мрачное выражение его лица.

— Нет, расскажу. Вам должны быть известны мои установки и соображения. Жена все должна знать, не так ли?

Эден горько подумала: настоящая, а не фиктивная жена. Потом она поняла, что на свете не так много людей, с кем он мог бы поделиться своим горем. Она в некотором роде исключение. Зная ее маленькую тайну, он надеется, что информация о его семье не получит огласку. Понимая это, она согласно кивнула головой, но ей стало обидно.

— Джулия долго все терпела, но внимание ее мужа к другим женщинам перешло все границы. Восемь месяцев назад она сказала мне, что уходит от него. Она и Кэти хотели пожить у меня, пока все не определится.

У Эден в горле образовался ком. Может быть, на его отношении к браку сказался незадачливый опыт сестры?

— И что же случилось? — мягко спросила она.

— Он погнался за ними в своей машине и заставил съехать с дороги. Дорога была мокрой. Обе машины перевернулись, водители погибли. Кэти была пристегнута ремнем на заднем сиденье машины Джулии, у нее было всего несколько царапин.

— Как все ужасно, — сказала Эден. Ей хотелось плакать. — Сейчас Кэти пришла в себя?

— Ей иногда снится автокатастрофа.

— Кто заботится о ней, когда вы уезжаете?

— Наша экономка Эллен. Она раньше работала у Джулии и заботилась о Кэти со дня ее рождения, так что с этим все в порядке.

— Вы, наверное, очень любите Кэти?

— Я все еще привыкаю к тому, что стал отцом при таких драматических обстоятельствах, — хмуро обронил он.

— Почему же вы решили удочерить Кэти, если вам неприятна сама идея отцовства?

— Я этого не сказал.

— Но это следует из вашего тона. — Он разозлился и нахмурился.

— Вы правы, мне никогда не хотелось иметь полный домашний набор из жены и двух с половиной детей, как подсчитано нашей статистикой. У меня перед глазами пример брака наших родителей и пример Джулии. Но я не мог бросить ребенка моей сестры.

Эден помолчала. Она почувствовала, что ее одолевает злость, и потребовалось время для того, чтобы справиться с неприязнью к этому человеку.