— Да неужели? — Ренард процедил ответ сквозь необычайно плотно для обычно цветущего и веселого парня сжатые губы. — Ах, какая жалость. И даже не дал этому славному зверю вдоволь порезвиться с ребенком.

Де Жернон продолжал наступать, брызгая слюной.

— Да ты знаешь, сколько он стоит!

— О да, — парировал с привычным юмором Ренард, — эта взбесившаяся зверюга стоит хорошего удара копьем. — Круто повернувшись спиной к разгневанному наследнику обширных владений Честера, юноша уверенно приказал двум остолбеневшим перепуганным слугам: — Уберите это отсюда. Бросьте в мусорную кучу.

Адам все еще хватал ртом воздух, не в силах вымолвить ни слова. Сразу же броситься на де Жернона мешал ребенок, которого он по-прежнему прижимал к себе. Он все-таки поднялся на ноги, вся туника была залита вином и кровью. Вместо драки с обидчиком Адам ограничился грозным взглядом. Гийон решительно разрядил ситуацию, вставая между своими сыном и зятем и так называемым гостем, не давая конфликту разгореться. Законы гостеприимства порой изрядно стесняли свободу хозяев, но нарушать священные традиции было совершенно немыслимо.

— Только последний дурак может притащить такую зверюгу в компанию людей, — обронил он негромко, вкладывая в каждое слово изрядную долю презрения. — Я понимаю, бессмысленно ждать от тебя извинений, но меня поражает твоя попытка обвинить в случившемся кого-то другого!

Де Жернон посмотрел на окруживших его сердитых людей, ощущая на себе враждебные взгляды, заметил, что руки некоторых мужчин уже нетерпеливо сжимают кинжалы. Для дальнейшего развития ссоры достаточно случайно оброненного слова или даже жеста. Не желая усугублять свое положение, де Жернон насупился, сплюнул на землю и молча прошествовал мимо Гийона, грубо задев того плечом. Ему также удалось перед уходом слегка толкнуть и Ренарда, своего главного обидчика. Собравшиеся услышали, как де Жернон закричал, требуя, чтобы ему немедленно подвели коня.

— Каков пес, таков и хозяин, — заметил Ренард.

Гийон недовольно поморщился.

— Мы приобрели могущественного врага, причем такого, кто до смерти не забудет обиды.

— А разве кто-то рассчитывал заводить с ним дружеские отношения? — ядовито бросила Джудит, поливая вином рану на руке младшего сына. Уильям нетерпеливо порывался убежать от матери, озабоченный состоянием своей израненной собаки.

— Многое зависит от того, как станут развертываться события при дворе, — с унылым видом заметил Гийон. — Адам, с тобой все в порядке?

— Отделался синяками, — ответил тот, коротко кивнув, и повернулся в сторону слуг, тащивших прочь труп черного пса де Жернона. — Слава богу, не случилось ничего страшного. Я боялся, что не успею подхватить Майлса. — Он поцеловал сына в щечку и крепко прижал тельце ребенка к себе, потом протянул малыша Хельвен. Взгляды супругов встретились над головкой ребенка, но в данный момент им было невозможно начинать выяснение отношений.

Одна из женщин протянула Адаму кубок с особо крепким вином.

Гийон покачал головой.

— Он ведь даже не узнал то, что хотел разузнать.

— Нет, по моему, — возразил Адам, на мгновение отрываясь от кубка. — Он узнал даже больше, чем надеялся. Впрочем, мы многое тоже узнали.

* * *

Ночь была тихая, как молитва. Позолоченные туфли Хельвен неслышно шуршали по траве опустевшего цветочного дворика. Из пруда доносился плеск играющих рыб. Между цветками порхали мотыльки. На мгновение небо, разукрашенное зеленоватыми полосами, прочертил полет летучей мыши. Хельвен и Адам остановились возле пруда. Хельвен опустила взгляд на свои пальцы, переплетенные с пальцами мужа. Перепуганные лягушки спасались бегством, ныряя с кувшинок в воду и поднимая фонтан брызг. За стеной, над которой витал благоуханный аромат роз, возвышался замок, белый и огромный. Из караульного помещения доносились невнятные голоса.

Адам притянул Хельвен к себе и крепко обнял за талию.

— Ты была права, — нарушил он молчание, вглядываясь вдаль над темной зеркальной гладью воды. — Временами мне действительно трудно разобраться самому.

— Адам… — Хельвен слегка повернулась, собираясь сказать, что ей не нужны объяснения. Однако Адам перехватил ее руку, намеревавшуюся закрыть ему рот, и крепко сжал ее.

— Сейчас я даже думаю, что мне следовало поблагодарить де Жернона, — продолжил он с грустью в голосе. — До самого того момента, когда мне показалось, что его адская псина вот-вот сожрет Майлса, я просто не понимал, что он для меня значит.

— Он твой сын. — Хельвен дотронулась рукой до рукава мужа. — Я ведь не просто так сказала об этом днем.

Адам едва заметно улыбнулся, и его улыбка быстро растаяла, как последний луч света.

— Хорошо, все это меня очень радует, однако не сможет изменить глубины моей привязанности к Майлсу. Хотя знать о том, что он твой родной, конечно же, лучше. — Адам наклонил голову и поцеловал жену. Та пылко ответила, крепко обхватив мужа за шею. Став матерью, она обычно носила свободные платья, чтобы легко обнажить грудь и покормить Майлса, не раздеваясь. На этот раз верх скользнул под руками Адама. — Хочешь лечь со мной? — прошептал он, осыпая Хельвен поцелуями.

Хельвен удивленно посмотрела на него. Глаза Адама поблескивали в темноте, загадочные, словно вода в пруду.

— Здесь? Сейчас?

Адам уже расстегивал ее накидку, стягивал свою и затем торопливо постелил одежду на пахнущую ароматом летних трав землю.

— А разве найдешь сейчас лучшее место? В замке полно народу.

У Хельвен перехватило дыхание. По телу пронеслась приятная горячая волна, задержавшись внизу у живота. Не колеблясь более ни мгновения, она упала в его объятия.

* * *

Горизонт стал уже совсем темным, и луна светила высоко над ними, белый серп серебрил небо и землю. Адам с неохотой потянулся и сел, протягивая руку к рубашке.

Хельвен вздохнула и, дотронувшись указательным пальцем до обнаженного тела Адама, провела по его позвоночнику, улыбнувшись, когда он вздрогнул.

— Боюсь все-таки, — с сожалением сказала она, — что Майлс ревет вовсю, требуя, чтобы его покормили. Элсвит может в любую минуту прийти разыскивать меня, пока этот крикун не переполошил весь замок.

Адам расхохотался, представив себе лицо служанки, когда она увидит их здесь, тем более в таком виде.

Хельвен села, придвинувшись к нему, распущенные волосы волной спадали до самой земли. Она губами прижалась к плечу мужа.

— Адам, давай завтра поедем домой? — Свободной рукой она помогла ему натянуть рубашку.

— Почему бы и нет. — Адам повернул голову и поцеловал жену. Затем продолжил одеваться. — У тебя появилась какая-то причина?

— Да нет. — Хельвен стала торопливо надевать свою одежду. — Просто хотелось бы увидеть готовым наш собственный цветочный дворик до того, как закончится лето. — В голосе неожиданно прозвучали нотки озорного смеха.

— Конечно, там будет удобнее, чем приезжать для этого каждый раз в Равенстоу, — согласился Адам, не удержавшись от того, чтобы легонько шлепнуть по округлому месту жены.

Хельвен в ответ шутливо толкнула его ногой, но затем лицо стало серьезным.

— Мне бы хотелось построить часовню в память о моем дедушке… если не возражаешь?

Адам тоже поднялся.

— Ну как это я буду возражать. Мы настолько многим ему обязаны, что оплатить долг не сможем всей нашей жизнью. Разумеется, мы построим часовню.

— Спасибо тебе, Адам. — Хельвен страстно поцеловала мужа.

Набросив свою накидку, Адам помог Хельвен застегнуть ее верхнюю одежду. В лунном свете ярко блеснула брошь в виде волка.

— Больше не будем гоняться за собственным хвостом? — Хельвен закрепила брошь.

— Не будем, — согласился Адам и, улыбнувшись, повел жену в замок.