Мэг Кэбот - Когда сверкнула молния

— Нет, — сказала я. — Для этого конкретного звонка, я думаю, лучше использовать телефон-автомат.

Роб удивленно посмотрел на меня.

— Что случилось? — поинтересовался он.

— Ничего, — сказала я, невинно. — Мне просто нужно сделать звонок. Здесь есть таксофон?

Миссис Уилкинс задумалась.

— У АйДжиЭй вниз по дороге, — сказала она

— Прекрасно, — сказала я Робу. — Можешь подвезти?

Он согласился, и мы уже хотели идти... Но Шон собрался с нами.

— Неа, — сказала я, — ни за что. Ты останешься здесь.

Челюсть Шона упала.

— Ты о чем?

— Я о том, что, вероятно, полицейские шныряют повсюду, разыскивая шестнадцатилетнюю девушку в компании двенадцатилетнего мальчика. Они нас в ту же секунду схватят. Ты останешься здесь, пока я не вернусь.

— Но это не справедливо, — заявил Шон срывающимся голосом.

Я почувствовала нетерпение внутри себя, и схватила Шона за руку, направляя его обратно на крыльцо.

— Послушай, — тихо сказала я, чтобы Роб и его мать не услышали. — Ты говорил, что хочешь вернуть все обратно, не так ли? Ты с мамой, а твой отец не дышит вам в шею?

— Ага, — тихо признался Шон.

— Ну, тогда позволь мне сделать то, что я хочу. И это я сделаю в одиночку.

Шон прав в одном: он низкий для своего возраста, но на самом деле не маленький. Он даже не ниже меня. Так что он в состоянии посмотреть мне прямо в глаза и осуждающе сказать:

— Этот парень на самом деле твой бойфренд, не так ли?

С чего это он?

— Нет, Шон, — ответила я. — Я же говорила. Мы только друзья.

Шон значительно оживился. Он сказал:

— Хорошо, — и вернулся в дом.

Боже, клянусь, я не понимаю его.

Через десять минут я стояла перед небольшим магазинчиком около древнего таксофона, трубка которого прижата к моему уху. Я осторожно набрала номер.

1-800-ГДЕ-ТЫ

Я попросила Розмари, и когда она подошла, я сказала:

— Привет, это я. Джесс.

— Джесс? — Шепотом заговорила Розмари. — Боже мой. Это правда, ты?

— Конечно, — ответила я. — А что?

— Милая, я тут кое-что слышала о тебе.

— В самом деле? — Я посмотрел на Роба. Он снова наполнял бак своего мотоцикла из бензоколонки около магазина. Мы не видели новости, а миссис Уилкинс не покупала газеты, так что мне не терпелось услышать, что говорят обо мне. — Что именно?

— Ну, о том, как прошлой ночью, группа из «Ангелов Ада» взорвала военную базу Крэйн и похитила тебя и маленького Шона O'Ханахана оттуда.

— ЧЕГО? — я закричала так громко, что Роб посмотрел на меня. — Всё было совсем не так. Эти ребята помогали нам спастись. Шона и меня держали против нашей воли.

Розмари сказала:

— Ну, тот парень, как там его зовут? Джонсон, кажется. Специальный агент Джонсон сказал, что за ваше безопасное возвращение обещается награда.

Это уже интересно.

— Сколько?

— Двадцать тысяч долларов.

— За каждого?

— Нет, только за тебя. Отец Шона предлагает сто тысяч долларов в награду за его возвращение.

Я чуть не повесила трубку, я так почувствовала отвращение.

— Двадцать тысяч долларов? Ничтожные двадцать тысяч долларов? Это все, чего я стою? Этого так низко. Вот и всё. Я объявляю войну.

Розмари сказала:

— Я бы хотела выяснить, где ты, милая. По всему штату Индиана создано движение в поисках тебя.

— О, да, я уверена. Послушай, Розмари, — сказала я, — я хочу, чтобы вы оказали мне услугу.

— Все, что хочешь, милая, — ответила Розмари.

— Передайте от меня сообщение агенту Джонсону...

Тогда я осторожно продиктовала сообщение, которое хотела, чтобы Розмари передала.

— Хорошо, — сказала она, когда я закончила. — Будет сделано, милая. И, Джесс?

Я хотела было положить трубку.

— Да?

— Держись, милая. Мы все за тебя...

Я повесила трубку и рассказала Робу историю о фиктивном похищении, но умолчала о вшивой награде за мою поимку. Роб, как и я, разозлился. Теперь, когда мы знали, что я в розыске, и «Ангелы Ада» обвинены в том, что произошло на Крэйне, мы согласились, что мне лучше не кататься вокруг на заднем сидении мотоцикла Роба. Поэтому мы поспешили назад к его маме, но после того, как я сделала ещё один последний звонок, на этот раз с платного телефона за пределами седьмой магистрали.

Мой папа находился там, где он обычно был во время обеда — в «У Джо». У них обычно в полдень полно народу из здания суда.

— Пап, — сказала я. — Это я.

Он чуть не подавился ригатони[24], или чем-то, что он там ел. Папа всегда испытывал новые вкусы.

— Джесс, — закричал он. — Ты как? Где ты?

— Конечно, со мной все в порядке, — ответила я. — А теперь, послушай, пап, мне нужно, чтобы ты оказал мне услугу.

— Ты о чем? — потребовал папа. — Где ты? Мы с мамой волнуемся. Говорят, что...

— Да, я знаю. Банда «Ангелов Ада» похитили меня и Шона. Но это чушь, папа. Эти ребята спасали нас. Знаешь ли ты, что пытались сделать специальные агенты Джонсон и Смит, и этот полковник Дженкинс? Они пытались превратить меня в дельфина.

Папа, казалось, ещё больше был шокирован.

— Что?

Роб ткнул меня в спину. Я обернулась и увидела, что он хотел — он в ужасе от того, что патрульная машина полиции штата Индиана подъехала к стоянке у магазина.

— Послушай, папа, — сказала я, быстро пряча лицо. — Я должна идти. Я просто хочу, чтобы ты кое-что сделал для меня.

Я сказала ему, что хотела.

Мой отец не слишком взбесился, чтобы больше не говорить.

Он начал:

— Ты в своем уме? А теперь ты послушай, Джессика...

Никто в семье не называл меня Джессикой за исключением тех случаев, когда были действительно злы на меня.

— Просто сделай это, пожалуйста, папа? — умоляла я. — Это действительно важно. Я все объясню позже. А прямо сейчас я должна идти.

— Джессика, ты не...

Я повесила трубку.

Роб отошел от меня, отстраняя себя и свой мотоцикл от девушки у таксофона, в случае, если полицейские найдут связь. Но казалось, что они нашли ее. Один из них даже кивнул мне, когда пошел в магазин.

— Приятного дня, — сказал он.

Как только они оказались внутри, Роб и я побежали к мотоциклу. Мы были уже на магистрали к тому времени, как они поняли, что пропустили и помчались из магазина. Я оглянулась через плечо и увидела, как двигаясь их рты, когда мы оторвались. Через несколько секунд, они уже сидели в своей машине и включали сирены.

Я крепко обняла Роба.

— У нас компания, — сказала я.

— Это долго не продлится, — ответил Роб.

И вдруг мы оказались на бездорожье, ежевика и ветки рвали нашу одежду, мы погрузились в ущелье. Несколько секунд спустя мы разбрызгивали воду в разные стороны колесом мотоцикла. За нами я увидела патрульную машину...

Но у ручья мы сделали изгиб в сторону от дороги, и вскоре патрульная машина исчезла из поля зрения. Вскоре я даже не слышала вой сирены.

Когда Роб, наконец, свернул с ручья, я была мокрая ниже талии, а двигатель забавно урчал. Но мы спаслись.

— Ты как? — спросил Роб, пока я отжимала край футболки.

— Отлично, — сказала я. — Послушай, мне очень жаль.

Он сидел на корточках рядом с передним колесом мотоцикла, вытаскивая ветки и сорняки, которые забились в спицы во время нашего полета вниз по оврагу.

— За что?

— За то, что вовлекла тебя во все это. Имею в виду, я знаю, ты на испытательном сроке. Последнее, что тебе нужно, — это укрывать пару беглецов. Что делать, если тебя поймают? Тебя, наверное, запрут где-нибудь и выбросят ключи. Я имею в виду, в зависимости от того, что ты сделал, чтобы в первый раз избежать наказания.

Роб перешел на заднюю шину. Он покосился на меня, дневное солнце осветило его лицо.

— Закончила?

— С чем?

— С попыткой выяснить, за что я нахожусь на испытательном сроке.

Я положила руки на бедра.

— Я не пытаюсь заставить тебя рассказать мне о чем-то. Я просто хочу, чтобы ты понял, что я отдаю себе отчет, на какие жертвы ты идешь, помогая Шону и мне, и ценю это.

— Да ладно?

Он выпрямился. Одна из веток, которую он вырвал из колеса, забрызгала водой его лицо. Он вытащил футболку из-за джинсов и выжал ее. Пока он делал это, мне довелось взглянуть на его голый живот. Вид плоского мускулистого живота с тонкой полоской темных волос по центру сделал со мной что-то.

Не знаю, что на меня нашло, но вдруг я встала на цыпочки и быстро поцеловала его. Я никогда не делала ничего подобного раньше, но не могла ничего с собой поделать.

Роб, казалось, сначала немного удивился, но прошел через это довольно быстро. Он ответил на мой поцелуй, и было похоже на сцену из сказки Белоснежка, когда все лесные животные выходят и начинают петь, а принц сажает девушку на лошадь. На минуту всё так и было. Мое сердце запело, как одна из тех проклятых белок.

Затем Роб убрал мои руки со своей шеи.

— Боже, Мастриани, — сказал он. — Что ты пытаешь сделать?

Позвольте вам сказать, это быстро разрушило чары. Я имею в виду, принц никогда не сказал бы что-то вроде этого. Я бы разозлилась, если бы не слышала, как дрожал его голос.

— Ничего, — очень невинно сказала я.

— Тогда лучше закругляться, — сказал он. — У нас есть дела. Нет времени для отвлечений.

Я упомянула, что мне нравятся разные отвлечения.

Роб начал:

— У меня и так достаточно проблем без тех, что ты добавила, спасибо. — Он взял один из шлемов и надел его мне на голову. — И даже не думай повторить что-то подобное перед ребенком.

— Перед ребенком? Ты о чем?

— Ребенком. О'Ханаханом. Ты что, слепая, Мастриани? Он же втюрился в тебя.

Я открыла шлем и покосилась на него.

— Шон? В меня?

Но вдруг все его вопросы о Робе приобрели смысл. Я закрыла шлем.

— О, Боже, — сказала я.

— Ты правильно поняла. Он думает, что ты одна из популярных девушек, Мастриани.

— Он так сказал? Он действительно сказал, что я популярная?

— Ну, — Роб качнулся на своем месте и завел двигатель. — Возможно, я немного помог ему так подумать из-за своих чувств.

Неожиданно снова появились эти белки и птицы.

— Ты думаешь, что я популярна? — мечтательно спросила я.

Он протянул руку и закрыл мой шлем. Этот звук отразился эхом в моей голове, и вытолкнул меня из моих мыслей.

— Залезай на байк, Мастриани, — скомандовал он.

Когда мы вернулись домой к Робу, Шон и миссис Уилкинс чистили горох и смотрели «Рики Лэйк».

— Джесс, — сказал он, когда я вошла, — Где ты была? Ты пропустила этого парня. Он весил двести килограмм и застрял в ванной на протяжении более сорока восьми часов! Если бы ты пришла раньше, то, возможно, увидела бы.

Это любовь. Точно могу сказать.

Будет намного тяжелее, чем я думала.

Группа играла « Louie, Louie».

И не очень хорошо, могу добавить.

Тем не менее, Шон и я остались там, где были, сидя на тех же металлических трибунах, что неделю или около того назад сидели мы с Рут, когда меня ударила молния. Перед нами расстилалось футбольном поле, сочно зеленое, на котором ходило стадо музыкантов, играющих из ряда вон плохо, хотя так было только после уроков на репетиции. Футбольный сезон давно закончился, но скоро выпускной, и группа будет играть на вручении дипломов.

Надеюсь, не « Louie, Louie»

— Не понимаю, — сказал Шон, — зачем мы здесь?

— Подожди, — сказала я. — Увидишь.

Мы были не единственные зрителями на трибунах. Ещё один парень сидел немногим выше нас.

Я не уверена, удалось ли Розмари передать мое сообщение специальному агенту Джонсону, или он просто проигнорировал его. Если же он проигнорирует его, то сделает серьезную ошибку. Парень на трибуне дает в этом убедиться.

— Почему ты не хочешь сказать мне, что мы здесь делаем? — потребовал Шон. — Я думаю, у меня есть право знать.

— Пей свою газировку, — сказала я. Было жарко. Вечернее солнце светило прямо на нас. У меня не было солнцезащитных очков или шляпы, и я умирала. Я волновалась, что Шон мог быть обезвожен.

— Не хочу я пить, — ответил Шон. — Я хочу знать, зачем мы здесь?

— Наблюдай за группой, — сказала я.

— Отстойная группа. — Шон посмотрел на меня. Он помыл голову у Роба. Хорошо, что он разрешил миссис Уилкинс подстричь его, а то бы из кепки во все стороны торчали его волосы.

— Что мы здесь делаем? — требовал ответа Шон. — И почему Джед ожидает нас внизу?