Морган Мэтсон - Когда ты ушла

– Но ты же не мог просто так съесть весь сахар?! – Донна потрясенно качала головой.

– Но это же сахар, он создан для того, чтобы его есть! – громко защищался Коллинз. – С каких это пор лошадям нужны закуски?

– Все в порядке, – вмешалась я. – Правда.

Мне вовсе не хотелось, чтобы лошадь откусила мне ладонь вместе с лежащей на ней вкусняшкой.

– Готовы? – крикнула сотрудница из центра манежа.

Все тут же уставились на меня, пока я медленно, усилием воли, пошла навстречу коню, хотя единственное, что мне хотелось сделать, – это развернуться и бегом броситься к машине.

Женщина помогла мне поставить ногу в стремя, а другую я перекинула через спину лошади. Затем, оказавшись в седле, я взяла поводья и приготовилась к худшему: сейчас лошадь меня сбросит, или пустится галопом, или бросится на землю, начнет кататься на спине и раздавит меня… Но ничего подобного не случилось. Ириска смирно стояла на месте, только бока вздымались под моими коленями от ее глубокого дыхания.

– Ты здорово смотришься верхом! – крикнула Донна, показывая мне большой палец.

– Знаете что? Похоже, старушка Ириска задремала, – сказала сотрудница. – Слегка сожмите ее коленями, придайте ей бодрости. И толкните в бок пяткой.

Эта идея меня ужасно напугала, но когда я легонько коснулась ногой живота лошади, она проснулась и тряхнула головой, отчего я чуть не вывалилась из седла. Однако на этом лошадиная агрессия кончилась, и Ириска послушно затрусила по манежу, так что мне вообще не приходилось ничего делать. Похоже, она проделывала это сотни раз и прекрасно знала, что от нее требуется. Волна паники охватила меня, когда лошадь подо мной задвигалась, но я постаралась дышать ровно. В конце концов, я уже обнимала работника заправки, едва не ввязалась в драку и целовалась с незнакомцем в кладовке. Значит, и это мне по плечу.

Лошадка тем временем обошла манеж по кругу, и было непохоже, что она хочет меня сбросить и затоптать, – и даже если бы захотела, падать было бы совсем низко. Можно было немного расслабиться. Нет, заниматься чем-то подобным на регулярной основе я, конечно, не собиралась, но пока все шло неплохо.

– Улыбочку! – крикнула Донна с другой стороны манежа, поднимая вверх камеру.

Я изобразила что-то, больше похожее на гримасу, чем на улыбку, но на самом деле была рада, что у меня останется фотодокумент. И когда Ириска обходила манеж по кругу в последний раз, я даже слегка расслабилась и попробовала получать удовольствие от верховой прогулки – вернее, от ее окончания.

– Ну, что у нас там осталось из списка? – спросил Коллинз, когда мы все уже собрались около машин.

Думаю, сотрудница «Ранчо» удивилась, что я захотела провести верхом всего пять минут, но в любом случае она помогла мне слезть с седла, и я даже легонько – очень осторожно – похлопала Ириску по боку перед тем, как ее увели в конюшню.

Мы приехали сюда каждый на своей машине; когда я спросила Фрэнка, не хочет ли он поехать вместе со мной, он сказал, что потом должен съездить по каким-то делам, а по каким именно – не объяснил, хотя я спрашивала.

– Осталось три пункта, – вспомнила Донна. – Или четыре. Верно?

Фрэнк ответил за меня:

– Три. Танцы, платье и купание голышом.

Я кивнула, отлично зная, что напоследок остались самые сложные задания. Особенно два последних. Хотя платье без спины и ожидало своего часа на вечеринке у родителей Фрэнка, а протанцевать ночь напролет я могла и в собственной комнате под музыку из плеера, плавание голышом оставалось для меня настоящим вызовом. Я просто не знала, как к этому подступиться. Но даже несмотря на это, меня очень удивляло, что большинство пунктов из списка уже вычеркнуто. Когда я его только получила, все казалось таким трудновыполнимым – а теперь, считай, дело сделано.

– Так, – сказала Донна, взглянув на часы в телефоне, – мне пора бежать.

– Опять доставка? – спросил Коллинз, отдавая ей сумочку.

– Если бы, – вздохнула она. – У нас сегодня кейтеринг на свадьбе в Стэнвичском загородном клубе, и я там занята.

– Правда? – Фрэнк был явно заинтригован.

– Правда, – Донна пожала плечами. – Бывает, что люди хотят устроить отдельный шведский стол с национальной кухней, различные суши и все такое. Ну и вот они заказали итальянский, так что…

Фрэнк какое-то время в задумчивости смотрел на Донну, а потом обернулся ко мне.

– Ты должна отжечь на этой свадьбе!

– Что? – воскликнули мы с Коллинзом хором. – То есть как?

– Да-да, – как ни в чем не бывало подтвердил Фрэнк. – Танцы до рассвета, помнишь?

– Извини, парень, – Коллинз потряс головой. – Но кто ты такой и куда ты дел Фрэнка Портера?

– Я же могу тебя туда провести! – Донна захлопала в ладоши. – Вот повеселимся! А то я так ненавижу эти мероприятия, где все притворяются, что тебя не видят в упор… А что ты наденешь?

Я посмотрела на Фрэнка – он улыбался, в глазах его плясали чертики. Да это и правда отличная возможность вычеркнуть еще один пункт из списка! И я ведь работала в Стэнвичском загородном клубе прошлым летом, так что знала там все входы и выходы, чтобы прийти и уйти незаметно.

– Окей, – сказала я Фрэнку и Донне. – Давайте это устроим.

Телефон в импровизированной подставке для стаканчика зазвонил, и я его подхватила.

– Человек под зонтиком не видит заката, – тихо и загадочно сказала я.

– В Риме все фонтаны обращены на север, – отозвался из трубки голос Донны.

Когда мы решили пуститься на эту авантюру, Фрэнк провел для нас быстрый курс шпионских кодов, но я уже забыла и половину их значений и подозревала, что Донна сделала то же самое, так что мы использовали тайный язык просто потому, что нас это веселило.

– Дженга, – прошептала я, оглядевшись. Мне все еще не верилось, что я на это решилась. Донна не ответила, и я добавила объяснение: – Я припарковалась.

Подготовка к вечеринке была долгой. На мне было бледно-золотое без бретелек платье до середины икры, с маленькими блестками на юбке. Оставалось только надеяться, что на свадьбе не будет особого дресс-кода и музыки, в которую я не попаду. Завитые локоны красиво обрамляли лицо. Я наложила чуть больше макияжа, чем обычно. Как раз в момент, когда я предпринимала лучшую из всех своих попыток сделать smoky eyes, мне пришло сообщение от Донны.

«Танцы уже начинаются! Скоро ты?»

Я ответила ей и подхватила крохотную, вышитую бисером сумочку, которую позаимствовала у мамы без разрешения. Я не знала, насколько затянется свадьба, а после ночного разговора с мамой на крыльце не хотела испытывать судьбу, так что заранее отпросилась на ночь к Донне. Мама согласилась: она помнила Донну по встрече в Театре в гостиной. Даже если соберусь вернуться домой совсем поздно, никто не будет меня ждать и волноваться. Но все равно, уходя из дома, я была рада, что родители заперлись у себя в студии. Даже в той творческой лихорадке, которая сейчас овладела ими, они непременно спросили бы, почему я уезжаю ночевать к подруге в нарядной одежде.

У меня еще оставался прошлогодний парковочный стикер для летнего работника Загородного клуба в вечернюю смену, и я надеялась, что никто не будет тщательно его рассматривать. Подъехав на парковку, я обнаружила, что не сильно взволнована, а, наоборот, улыбаюсь на ходу, вспоминая, как страшно нервничала, когда впервые входила в кафе в поисках Моны и как сильно изменилась за лето. Донна прислала мне координаты свадьбы, и я быстро прошла по парковке для сотрудников к главному входу, замедлив шаг, когда поровнялась с остальными гостями и попыталась смешаться с их толпой.

– Сезам открыт, – сказала я в телефон. – Я у цели.

– Вас слышу, – отозвалась Донна. – Прием, конец связи.

Она сбросила звонок, и я поспешила на ресепшен, который был устроен в большом шатре на лужайке. Оттуда доносилась музыка. Я перевела дыхание и шагнула в шатер. Похоже, все уже наелись и забыли о шведском столе с разной кухней, потому что танцевальная площадка была просто битком набита. Вместо одинокого диджея на сцене под открытым небом играла целая группа, и хотя я не сильно-то разбиралась в свадебных музыкантах, эти ребята показались мне просто отличными. Вокалист пел популярную песню, которую крутили по радио все лето напролет, но в его исполнении она звучала так душевно, как будто он сам ее написал.

Я отошла к краю шатра, где стояли столики с едой, и постаралась не расхохотаться, когда ко мне скользнула Донна с тарелкой в руках.

– Чем могу вам помочь? – спросила она с ухмылкой. – Может быть, желаете брускетты?

– Нет, спасибо, – отозвалась я, скрыв улыбку.

– Тогда потанцуйте, – предложила Донна, легонько подталкивая меня к танцполу. – Вы ведь за этим пришли, верно?

Так и было. Я вышла на танцпол, когда группа заиграла свою аранжировку Cupid Shuffle. Слоан в принципе ненавидела музыку, под которую все танцуют вместе, делая общие движения. Мюзиклы тоже были одним из наших главных разногласий: я их любила, а Слоан – нет. Но мне действительно нравилось, когда у танца был паттерн, которому можно следовать, а не просто двигаться, как заблагорассудится, стараясь не выглядеть идиотом. Поэтому я испытала облегчение, когда смогла встать в круг с этими незнакомыми людьми.

Потом зазвучал Footloose, и я начала не задумываясь ловить ритм, вначале то и дело оглядываясь в ожидании, что кто-нибудь из гостей сейчас покажет на меня пальцем, шепнет другим, что никто меня здесь раньше не видел и меня надо гнать отсюда взашей… Когда зазвучал припев, я уже была в полной уверенности, что гости пришли сюда хорошо провести время, а не выискивать незнакомцев в толпе.

Присутствующие шумно радовались выбору песни или свистели, когда песня им не нравилась. Все танцевали с большим энтузиазмом, даже если не обладали особыми хореографическими умениями. Несмотря на мое одиночество, мне тоже передалось всеобщее возбуждение. Я чувствовала небывалую свободу оттого, что меня тут никто не знает и никому нет дела, если я со стороны выгляжу глупо.

Через две песни я вошла в раж и веселилась вовсю, с закрытыми глазами раскачиваясь в ритме громкой музыки. Последний раз я танцевала на выпускном и уже успела забыть, как это люблю. Вокруг не было никого, перед кем мне хотелось бы показать себя в лучшем свете, следя, чтобы движения получались чувственнее и изящнее. Запрокинув голову, я подпевала песням, которые знала, а когда не знала слов – просто танцевала, вскидывая руки, кружась в теплой ночи, не беспокоясь о том, кто на меня смотрит и что при этом думает. Ноги уже начинали болеть от каблуков, макияж наверняка размазался, но мне было наплевать. Я просто радовалась жизни. Песня You Shook Me All Night Long кончилась драматическим аккордом, и я в такт с ударником отбила ритм невидимыми палочками в воздухе. Я могла протанцевать так если не до рассвета, то наверняка до тех пор, пока группа не перестанет играть и не объявит, что концерт окончен. Уверена, Слоан это вполне устроило бы.

Группа тем временем заиграла очередную аранжировку, и я отбросила потные волосы со лба и огляделась в поисках Донны: может, у нее можно раздобыть водички? Я старательно вглядывалась в толпу гостей, но вместо Донны увидела совсем другого знакомого – это был Фрэнк, и он смотрел прямо на меня.

Рот у меня приоткрылся от изумления. Фрэнк шел через танцпол в мою сторону, держа руки в карманах брюк, с таким довольным видом, будто радовался, что смог удивить меня.

– А ты что здесь делаешь? – спросила я тихонько, едва он приблизился.

– Я бы мог у тебя то же самое спросить, – усмехнулся он. – Ты же не рассчитывала, что я тебе позволю одной ввязаться в такую авантюру? – Он кивнул на праздничный стол, где счастливые молодожены кормили друг друга свадебным тортом. – Невеста – моя кузина.

– Почему ты мне сразу не сказал?

– Упустить такую возможность понаблюдать за тобой? Да ни за что!

Тем временем группа начала играть следующую композицию – I Gotta Feeling – и мое тело само собой задвигалось в такт музыке. Ритм помогал не думать, что Фрэнк здесь и смотрит на меня, что я уже не так раскована, как раньше.

А пять песен спустя я и вовсе об этом забыла. Фрэнк сбросил пиджак, и мы танцевали вместе так зажигательно, что гости начали расступаться, освобождая нам место. Фрэнк кружил меня, подхватывал и снова пускал кружиться, так что я пару раз чуть не упала, потеряв равновесие.

Фрэнк был не лучшим танцором в мире, да и я не могла этим похвастаться, но после пары песен мы нашли общий ритм и теперь танцевали вместе так же легко, как до того вместе бегали. Группа только что сыграла один очень популярный кавер, под который танцевали все, и мы с Фрэнком, танцуя, кричали друг другу «бам-бам-бам!». Когда песня закончилась, все аплодировали, а я смеялась вовсю без всякой на то причины, просто потому, что в этот момент была абсолютно счастлива.