Он кивнул, но ничего не сказал, хотя через некоторое время почувствовал, что я неотрывно гляжу на него, и поинтересовался:

– Что случилось?

– Ничего, – я снова отвернулась к окну.

Фрэнк свернул на съезд – на этой заправке еще был кафетерий и возможность рыбалки (но никаких мотелей). Если бы мы с Фрэнком общались, как раньше, то наверняка вовсю шутили бы над знаком рыбалки – огромной рыбой, которая могла без труда откусить крохотный крючок. Я бы наверняка предостерегла, что на этой заправке обитает гигантская рыба-мутант и растут треугольные деревья, а может, эту шутку отпустил бы Фрэнк… Но времена шуток прошли, и мы в молчании проехали мимо знака на заправку, которая, как выяснилось, прилегала к огромному придорожному супермаркету.

– Я с удовольствием заплачу за топливо, – сказал Фрэнк, подъезжая к колонке, но я воспротивилась.

– Я настаиваю. – Я была твердо намерена не уступать.

Раз уж Фрэнк любезно согласился отвезти меня на своей машине в совершенно ему не нужную Южную Каролину, платить за бензин должна я.

Фрэнк пожал плечами и протянул мне ключи.

– Помощь нужна?

Я помотала головой, и он ушел в супермаркет. Заплатив за бензин с кредитной карты – не хотелось без необходимости тратить наличные из ракушки, – я смотрела, как на индикаторе бегут цифры. Сумма получалась очень большой, похоже, у пикапа был огромный бак и большой расход, а значит, топливо выльется мне в копеечку.

Я задумалась над тем, что говорил Фрэнк, а вернее, над тем, как он это говорил: вежливо и безразлично. Наверняка он согласился меня отвезти по одной-единственной причине – ведь он Фрэнк Портер, главный бойскаут. А раз так, то для него совершенно нормально не разговаривать со мной следующие двадцать часов. Я вдруг вспомнила его родителей на торжественном приеме: как они стояли рядом, улыбались гостям и не перемолвились друг с другом ни словом за весь вечер. Может, для Фрэнка такое поведение в порядке вещей, но для меня – нет. Бак заполнился, «пистолет» щелкнул, и я, поморщившись при виде суммы, вернула его на место. Пустив чек по ветру, я направилась в супермаркет.

Фрэнк был возле холодильника с напитками – покупал бутылку воды и бутылку колы.

– Эй, – окликнула я.

Он оглянулся, пока стеклянная дверь холодильника закрывалась, обдавая меня прохладой на прощание.

– Бак полон? – спросил он тем же ледяным, невыносимым тоном.

– Слушай, мне кажется, нечестно с твоей стороны на меня злиться, – выпалила я раньше, чем обдумала, что хочу сказать.

Он моргнул, потом перевел взгляд на запотевшие бутылки в руке.

– Давай обойдемся без разборок, – наконец сдавленным голосом сказал он. – У нас впереди еще долгая дорога.

– И что, всю эту дорогу мы будем ехать в тишине?

Фрэнк взглянул на меня с нескрываемым раздражением.

– Я же здесь, так? Я согласился тебе помочь. Мне кажется, этого достаточно. Давай оставим все как есть.

Он отвернулся и двинулся к стенду с чипсами, и я пошла за ним, тоже прихватив себе воду и диетколу.

– Нет, – возразила я слишком громко, так что женщина, выбиравшая чипсы, с удивлением на меня оглянулась. Я подошла ближе к Фрэнку и сбавила громкость. – Если ты на меня злишься, лучше злись. Не притворяйся, что это не так.

Я и сама на него злилась и не понимала, кто из нас прав, кто виноват. Мы оба повели себя скверно: я – когда поцеловала его, а он – когда неделю подряд меня игнорировал.

Женщина с пакетом чипсов все еще смотрела на нас, и Фрэнк это, должно быть, заметил, потому что торопливо перешел в отдел конфет. Я не отставала от него.

– Если я злюсь на тебя? – переспросил он тихо, останавливаясь перед стендом с шоколадками. Это явно был риторический вопрос, не требующий ответа. – Эмили, ты от меня сбежала. В буквальном смысле слова. Оставила меня стоять как дурака посреди дороги, потому что не хотела даже выслушать, что я скажу.

Я удивилась. Мне и в голову не приходило, что он может злиться из-за этого, ведь я была уверена, что он не может простить мне поцелуя.

– Что же, – сказала я, чувствуя себя слегка сбитой с толку, – мне не хотелось стоять и слушать, как ты заявляешь, что нашей дружбе конец.

Фрэнк не отводил глаз.

– А что если я хотел сказать что-то совсем другое?

– Извините. – Я обернулась и увидела за спиной дальнобойщика с мутными от усталости глазами: он тянулся к темному шоколаду, который я от него заслоняла.

Я отступила на шаг, Фрэнк развернулся и пошел к кассе. Я догнала его и положила свои покупки рядом на ленту. Мысли быстро сменяли одна другую, как картинки в калейдоскопе. Как во сне я достала из сумки кошелек. Я ведь точно знала, зачем Фрэнк явился тогда ко мне… И даже не допускала другой версии событий.

– А зачем тогда… – начала я, пока продавщица сканировала наши покупки.

– Четыре восемьдесят, – сказала она, и Фрэнк полез за бумажником, но я опередила его и подала пятерку.

Я забрала сдачу, мы подхватили свои напитки и вышли из супермаркета под палящее солнце. По пути к пикапу я вспомнила, что ключи у меня, и решила не открывать машину, пока Фрэнк не объяснит мне все, – но потом подумала, что это не лучший способ наладить отношения. Отдав ключи Фрэнку, я вскарабкалась на пассажирское сиденье и больше не задавала вопросов, пока мы не вернулись на трассу.

– Ну и, – начала я, вертя в руках крышку от своей минералки, – что же ты тогда хотел мне сказать?

Фрэнк шумно выдохнул, и руки его слишком крепко сжали руль.

– Поэтому я и злюсь, – наконец ответил он, не сводя глаз с горизонта. – Я пришел к тебе поговорить. Собрал для этого всю свою храбрость, а ты меня даже слушать не стала. И только теперь, неделю спустя, когда мы оказались вдвоем в одной машине, ты решила, что хочешь это знать.

Я снова почувствовала, как во мне поднимается прежняя обида.

– Ты меня игнорировал несколько дней. Не отвечал на мои сообщения.

– Но потом я явился к тебе домой, – Фрэнк перестроился, голос его звучал гневно. – А ты мне не дала ни единого шанса объясниться.

– Ну хорошо, прошу меня простить за то, что я слишком устала терять друзей этим летом! – выкрикнула я, совершенно не собираясь говорить ничего подобного.

– О, – через несколько секунд молчания выдохнул Фрэнк. Выражение лица его будто бы немного смягчилось. – Вот об этом я и не подумал.

Мы снова ехали молча, но теперь тишина уже не казалась такой напряженной. Я сбросила шлепанцы и поджала под себя ноги. Все же это была не та умиротворяющая тишина, которой мы иногда наслаждались во времена нашей дружбы, но все же атмосфера слегка разрядилась.

– Так что ты хотел мне сказать? – наконец спросила я.

Фрэнк помотал головой.

– Может быть, я скажу чуть погодя.

Он протянул руку и включил радио, покрутил ручку настройки в поисках хорошей музыки. Я открыла окно и вдохнула теплый ветер, подхвативший мои волосы.

Может, дело было в жаре, а может, в том, что наконец зазвучала хорошая музыка, или всему виной то, что этой ночью я почти не спала. Но когда мы проезжали Вирджинию, я вдруг начала зевать, веки мои отяжелели. Я прислонилась головой к окну и закрыла глаза.

Во сне мне хотелось увидеть Слоан, но я увидела Фрэнка. Мы лежали в палатке, в тепле и уюте, и он все порывался сказать мне что-то очень-очень важное.

Я выпрямилась на сиденье и осмотрелась. Пикап не двигался. Я сидела в кабине одна, а за окном зеленели деревья и трава. Через секунду я поняла, что мы припарковались на смотровой площадке, и Фрэнк был снаружи: делал фотографии пейзажа на телефон.

Судя по положению солнца, время давно перевалило за полдень. Я взглянула на телефон – почти шесть вечера. Дневная жара спадала, хотя в машине это было не очень ощутимо. Я вытянула ноги и расправила плечи. Из окна было видно шоссе, но шума машин совсем не слышалось, только низкий стрекот цикад и иногда птичья трель.

Я не знала, как долго Фрэнк собирается пробыть снаружи, и, чтобы чем-нибудь себя занять, достала его плеер и начала просматривать музыку. Он никогда не давал названий своим подборкам, в отличие от меня, причем над моими названиями он все время смеялся, – так что я просто перешла к некоему «Миксу № 14», судя по номеру, самому новому, и прокрутила список песен.


МИКС № 14

Entertainment – Phoenix

My Racing Thoughts – Jack’s Mannnequin

I Need My Girl – The National

Let’s Not Let It – Рэнди Хаузер

Yesterday – The Beatles

Each Coming Night – Iron & Wine

Magnolia – The Hush Sound

I Always Knew – The Vaccines

Little Talks – Of Monsters and Men

You Come Around – Нико Стай

Everybody Talks – Neon Trees

Makes Me Lose Control – Эрик Кармен

In My Life – The Beatles

Let’s Go Surfing – The Drums

Young Love – Mystery Jets

Emmylou – First Aid Kit

Moth’s Wings – Passion Pit

It’s a Hit – Rilo Kiley

Lights & Music – Cut Copy

You and Me – Parachute

Eleanor Rigby – The Beatles

Man/Bag of Sand – Frightened Rabbit

Isn’t It a Lovely Night? – The December

Look at Us Now – Math & Physics Club

You Send Me – Сэм Кук


Сначала я просто смотрела на список, с горько-сладким удовлетворением отмечая, что в нем есть Эрик Кармен, с которым Фрэнка познакомила я, и что Фрэнк даже закачал в свой драгоценный плеер несколько песен в стиле кантри. Но чем дольше я смотрела, тем яснее понимала, что это не просто подборка.

Это код.

Я не знала, понял ли сам Фрэнк, что именно он сделал. Но первые буквы названий песен раз за разом повторяли мое имя. Я улыбалась, глядя на маленький светящийся экран, и все думала, когда же Фрэнк этим занимался. Что бы это ни значило, я чувствовала себя так, будто получила ценный подарок.

Фрэнк опустил телефон и повернулся к машине, а я торопливо положила плеер на место. Пока он шел ко мне, я улыбалась, забыв обо всем, что нас сейчас разделяло, – просто радовалась, что вижу его. Фрэнк ответил на мою улыбку, но почти сразу сделался серьезным, как будто тоже сперва забыл, а потом вспомнил обо всех наших проблемах.

– Где это мы? – спросила я, когда он сел обратно за руль.

– В Северной Каролине. Уже близко к цели.

Я кивнула, ожидая нервного возбуждения от мысли, что скоро увижу Слоан, но тревоги не было. Наоборот, я ощущала спокойную уверенность, что мы движемся в верном направлении.

Мы вернулись на автостраду, и я едва успела поймать хорошую радиостанцию, как наш пикап уже вкатился в Южную Каролину. За окном проплыл знак границы штата, украшенный так хорошо знакомыми мне пальмой и полумесяцем. Хотя до съезда в Ривер-Порт нам оставалось еще не меньше часа, я внимательно смотрела на дорогу, отслеживая каждый дорожный знак, каждую новую милю, которая приближала меня к Слоан.

Примерно через полчаса после отдыха Фрэнк выключил радио и взглянул на меня, будто собираясь что-то сказать. Потом передумал и снова включил радио – только на минуту, чтобы опять его выключить. В машине воцарилась тишина.

– Значит, так, – сказал наконец Фрэнк.

Я подождала некоторое время, но продолжения не последовало. Фрэнк упрямо смотрел на дорогу перед собой, и я взяла инициативу в свои руки.

– Значит, как?

– Насчет того, что я тогда собирался тебе сказать, – медленно пояснил Фрэнк, подбирая слова по ходу разговора. – Ты решила, что хотела бы это знать.

– Да, – выдавила я, хотя теперь боялась услышать ответ куда сильнее, чем когда сама допытывалась о нем у Фрэнка около супермаркета.

Он долго-долго смотрел на меня, так что сердце мое начало биться все быстрее.

– Мы с Лиссой расстались, – наконец сказал он и тут же включил радио.

Я уставилась на него во все глаза. Мы все еще катили по автостраде, я по-прежнему должна была следить за дорогой и искать съезд 14А, который приведет нас в Ривер-Порт. Но в одно мгновение все изменилось. Даже сам воздух в машине стал другим.

Фрэнк смотрел на дорогу, как будто не подозревая, что мне стало трудно дышать.

– Когда… – начала я, поняв, что должна как-то отреагировать, но не в силах спросить его о том, что на самом деле хотела знать. – Когда это случилось?

– Через несколько дней после раута, – ответил Фрэнк. – Я ездил в Принстон, чтобы с ней поговорить.

Я знала, что он ездил к Лиссе, но думала, что он хочет с ней побыть, а не порвать! Меня охватил новый страх: а что если это я во всем виновата? Что если Фрэнк расстался со своей девушкой, с которой был вместе уже несколько лет, из-за дурацкого поцелуя?

Он перевел дыхание и продолжил.

– На самом деле у нас все было неладно многие месяцы. Я старался все исправить, думал, это лето нам поможет. Думал, расставание ни на что не повлияет. Но дело не только в расстоянии. Что-то сломалось уже давно.

Я молча кивнула. Миллион вопросов вертелся в голове, но я не решалась задать ни один из них. Может быть, Фрэнк это почувствовал, потому что не стал молчать.