– Конечно, иди, дорогая. Я всё доделаю сама.

Я набросила куртку и вышла из дома, по тропинке спустившись к берегу. Несмотря на то, что уже стояла весна, воздух ещё недостаточно прогрелся. Остановившись у воды, я посмотрела на сверкающую в солнечных лучах гладь реки, которая словно служила экраном для воспоминаний. Воспоминаний, большинство из которых были связаны с дедушкой, папой и Олли – моим постоянным спутником в детских проказах.

Я даже не знаю, почему так получилось, но с первого дня знакомства с Олли мы относились друг к другу так, будто были знакомы всю свою жизнь. И теперь, после всего, что случилось с нами за прошедшие годы, мне отчаянно не хватало моего лучшего друга.

Смириться с его потерей было самым сложным. Не думаю, что я справилась.

Я прошла вдоль берега метров сто, когда нашла это – наше место. Обрывок верёвки, с которой мы ныряли в воду, до сих пор свисал с дерева. Я подняла руку, коснувшись истрёпанного конца. И по старым, изодранным ниткам сквозь пальцы и до самого сердца потекли воспоминания.

Я прикрыла глаза и замерла, боясь пропустить малейший звук. И тогда я услышала.

Это были мы с Олли. Мы всё ещё были здесь.

«

Прыжок

»

2004

– Прыгай! – скомандовал Олли, стоя по пояс в воде.

– Нет, я разобьюсь!

Чарли упрямо замотала головой, вцепившись в канат, и опасливо поглядела вниз. Казалось, что расстояние от дерева до воды в целую милю. Олли сумасшедший, если предлагает ей такое!

– Не разобьёшься! Чарли, обещаю! Ты не доверяешь мне?

Чарли хмуро уставилась в его улыбающееся лицо. Стоит там, довольный и счастливый!

Бесит прям!

Красивый, с потемневшими от воды волосами и обнажённым торсом, который просто преобразился с тех пор, как Олли стал больше уделять внимание спорту. С каждым днём Оливер становился всё мужественней и привлекательней, черты лица теряли подростковую угловатость.

Чарли знала, что многие девчонки в школе поглядывают на него с интересом. Правда, все также знали, что Оливер Скотт до последнего волоска предан Шарлотте Пирс. Да и связываться с Чарли ни у кого желания не возникало.

Чарли была отчаянной. Пацанка. Задира. Может, она и сменила джинсовый комбинезон на юбку, но нрав остался тот же.

– Может, ты всё это спланировал? Чтобы я себе шею свернула! Если я тебе надоела, Оливер Скотт, то так и скажи.

Оливер закатил глаза, тяжело вздохнув. Всякую чушь готова нести, лишь бы не прыгать!

– Хватит время тянуть, Чарли! Не будь трусихой!

Олли даже на расстоянии заметил, как сузились её глаза. Чарли разозлилась, а он того и добивался. Чарли терпеть не могла, когда её подозревали в трусости. Покрепче ухватившись за канат, оттолкнулась ступнями от ствола и ринулась вперёд с громким криком.

Олли подплыл к Чарли, когда она вынырнула, фыркая водой.

– Я же сказал, что всё будет хорошо.

– Больше никогда не называй меня трусихой, – предупредила Чарли, обхватывая его шею руками.

Олли засмеялся, взял её за бедра, и Чарли повисла на нём.

– Мне надо было раздразнить тебя, чтобы выманить с того дерева.

Чарли покачала головой и не смогла сдержать улыбку.

– Дурачок! – беззлобно проворчала она, после чего поцеловала.

Олли с Чарли вышли из реки. Время игр прошло. Купаться больше не хотелось. Чарли взяла руку Олли – их влажные от воды пальцы сплелись – и отвела в лодочный сарай, который почти не посещали после смерти дедушки.

– Смотри на меня, Олли, – негромко проговорила Чарли, развязывая тесёмки от верха бикини.

Его не нужно было просить – Олли ни за что на свете не смог бы отвести от неё своих глаз в этот момент.

Чарли сняла верхнюю часть купальника и взялась за плавки. Спустив и их, она полностью обнажилась перед Олли.

Это был не первый раз, когда он видел Чарли обнажённой. С тех пор как они стали спать друг с другом. Но каждый раз, когда Чарли раздевалась перед ним, у Олли дыхание перехватывало.

Оливер знал, что, обойдя даже весь земной шар, он не встретит девушку прекрасней, чем Чарли. И сейчас, когда она стояла перед ним обнажённая не только телом, но и душой, с влажными волосами, спутанными колечками, лежащими на хрупких плечах, он ощутил ликующий миг радости – эта девушка отдала себя ему; отдала полностью, и он, Олли, знал, что получил самый бесценный дар.

Вот кем была для него Чарли – она была его даром.

Чарли отступила назад, пока не наткнулась на деревянную стену старого сарая. Сквозь ресницы, на которых дрожали капельки воды, смотрела на Олли, и не требовалось слов, чтобы передать всё, что она чувствовала к нему и чего желала.

– Ты такая красивая, – севшим голосом прошептал Оливер, подойдя к ней и коснувшись нежной щеки. Чарли прижалась губами к его раскрытой ладони.

– Скажи, что однажды выйдешь за меня замуж, – напротив её губ произнёс Олли, поглаживая изгиб её талии.

Вверх-вниз, вверх-вниз… Так нежно, едва касаясь. Разжигая огонь в её крови.

Чарли улыбнулась.

– Однажды я выйду за тебя, Оливер Скотт.

Олли посмотрел в её глаза – посмотрел так, как только он может, словно коснувшись её души, прежде чем коснуться губами её губ.

Чарли зарылась пальцами в его волосы и стала тихонько перебирать и оттягивать, дрейфуя на волнах блаженства, которое только губы Олли могли подарить ей.

Там, в тёмном лодочном сарае, куда едва проникал солнечный свет сквозь маленькие окошки, Оливер Скотт занялся любовью со своей Чарли. Девушкой, которую поклялся любить до последнего удара своего сердца.

Чарли

Когда я проснулась на следующее утро, солнце стояло уже довольно высоко. Повернувшись на бок, посмотрела на часы – почти девять. Так долго я не спала с тех пор, как узнала, что папы больше нет.

Поднявшись, я набросила халат поверх пижамы и вышла из комнаты, собираясь отправиться за кофе. И замерла, мгновенно полностью проснувшись – внизу кто-то разговаривал.

Поправка: не кто-то, а Пет и Олли.

Что Олли делает здесь?!

Я перегнулась через перила, но, конечно же, ничего не увидела. Они были в кухне.

– Спасибо, Пет, достаточно, – с улыбкой в голосе сказал Олли. Я готова была спорить, что он улыбался.

– Ты молодой мужчина, Оливер, тебе надо хорошо питаться, – возразила бабушка.

Что бы Олли ни делал здесь, а я не могла показаться перед ним в таком виде.

Я вернулась в комнату, скинула халат, но решила, что могу выйти в футболке и шортах, в которых спала. В маленькой ванной наверху я умылась и собрала волосы в хвост.

Ладно, сойдёт.

– Доброе утро, дорогая! – приветливо улыбнулась бабушка, когда я появилась на пороге кухни. – Садись за стол, сейчас будем завтракать.

Она указала мне на место за столом возле Олли. Будто в том, что он был здесь, не было ничего странного.

Олли выжидающе смотрел на меня – может, его волновало, как я восприму то, что он здесь? Я же и сама не могла понять, как отношусь к этому.

– Доброе утро. – Я заставила себя улыбнуться, опустилась на стул и, понизив голос, обратилась к нему: – Что ты делаешь у Пет?

– Я позвонила Олли и попросила его помочь с водостоком, и ещё небольшой участок забора требует ремонта, – вместо него ответила бабушка. Пет было семьдесят пять лет, но её слух ничуть не ослаб. – Оливер помогает мне время от времени.

Второй раз за это утро я вынудила себя улыбнуться.

– Это прекрасно. – Посмотрев на него, я (больше, чем требовалось) сдавила вилку в руке.

Олли чуть склонил голову к плечу, а между бровей залегла хмурая складка. Он слишком хорошо знал меня, чтобы не видеть мою неискренность.

– Мне только в радость помогать Пет, – посмотрев на бабушку, отозвался он.

Пет поставила большое блюдо с беконом на стол и погладила его по плечу.

– Олли всегда был хорошим мальчиком.

«А я плохой девочкой, которая исковеркала ему жизнь», – мрачно подумалось мне.

– Ешьте.

Неудивительно, что мне кусок в горло не лез. Я сидела между ними как пришибленная и думала о том, понимает ли Пет, насколько неловкую ситуацию создала? Не может быть, чтобы из-за возраста она забыла или ещё что-то. Но нет, Пет была полностью в своём уме. Может, она думала, что поступает как лучше?

Не могла же она знать об очень напряжённой сцене между мной и Олли возле его дома тем вечером.

– Знаешь, если тебе нужна помощь, ты могла мне сказать. – Я посмотрела на бабушку с лёгким укором, надеясь, что это не прозвучит грубо или так, будто я не желаю присутствия Олли здесь. – Я же приехала, чтобы помочь тебе.

– Ты умеешь чинить заборы? – искренне удивилась Пет.

Об этом я не подумала. Ответить мне было нечего, поэтому я только сконфуженно покачала головой.

– Но я бы не отказался от твоей помощи, – внезапно произнёс Олли, глядя на меня.

– Правда? – Я даже не пыталась скрыть, как удивили меня его слова.

Он кивнул.

– Конечно, лишняя пара рук не помешает.

– Ну, вот и замечательно, – обрадовалась Пет. – А пока вы будете работать, я приготовлю вам такой обед, что вы и пальцы свои проглотить захотите.

Я подозревала, что Олли не ждал от меня большой помощи. После завтрака мы пошли к поломанному участку забора, но я не знала, чем могу помочь ему. Олли и так неплохо справлялся.

– Эту уже не починить, надо новую выпилить, – отбросив обломки планки, заключил Олли.

В сарае у Пет была небольшая циркулярная пила, с помощью которой он распилил три новых планки. Иногда он просил меня придержать кое-что, но я догадывалась, это чтобы я совсем без дела не сидела.

– Не знала, что ты навещаешь Пет, – сказала я, когда Олли прибивал планки к рейкам. Стоя позади, я могла в открытую разглядывать его, а посмотреть было на что. Не знаю – армия или тяжёлая работа была тому причиной, но он был в отличной физической форме. Было очень привычно видеть Олли в рубашке в красно-чёрную клетку, джинсах и ботинках. Его светло-русые волосы шевелил лёгкий ветерок, и я вспомнила, как любила зарываться в них пальцами.

Мне хотелось подойти и прижаться к нему, обнять крепко-крепко и представить, что последних семи лет не было.

– Иногда помогаю, когда надо, – взглянув на меня через плечо, ответил Олли.

Интересно, и почему Пет не рассказывала мне?

– А я ходила к нашему месту, – призналась я.

Стук молотка прекратился.

– Твоя верёвка всё ещё там.

Мне показалась, что его плечи напряглись. Если и так, он быстро взял себя в руки. Достал новый гвоздь из жестянки и продолжил работу.

– Никогда не забуду, как ты трусила прыгнуть, – усмехнулся он. – Наверное, это было единственное, чего ты боялась.

«Нет, далеко не единственное».

– Нам ведь было весело, правда? – Я улыбнулась, а в горле стоял ком – я могла расплакаться в любую секунду.

Олли поднялся, обернулся и посмотрел на меня долгим взглядом. Потом кивнул.

– Конечно, Чарли. Мы с тобой никогда не скучали. – Его губы дрогнули в слабой улыбке.

Я опустила голову, потому что смотреть на него было выше моих сил. Смотреть на Олли, видеть самого желанного мужчину перед собой – мужчину, которого я по-прежнему любила и всегда буду – это было мучительно.

В своей жизни я много ошибок совершила, но моя любовь к Олли не была одной из них.

– Чарли, – позвал меня Олли.

Он опустился передо мной на корточки и, взяв моё лицо в ладони, заставил посмотреть на него.

– Ты в порядке?

Я отрицательно помотала головой.

«Я не в порядке, не в порядке, Олли. С тех пор как разрушила всё между нами».

– Это не только из-за отца? – догадался он.

Я кивнула.

Олли вздохнул.

– Ты можешь мне рассказать. Я всё ещё твой друг, Чарли. Это не изменилось.

Я не выдержала. Слёзы заструились по щекам. Обхватила шею Олли руками и уткнулась лицом в его плечо.

Я была дома. Рядом с ним, рядом с Олли.

Он – это и есть мой дом.

***

– Я уже давно подумываю о том, чтобы уехать из Лос-Анджелеса, – призналась я Олли, когда чуть позже мы сидели на берегу под нашим деревом.

Я не стала говорить, что давно сделала бы это, если бы не причина, которая удерживала меня там. Но я не могла сознаться ему. Не знаю, хватит ли у меня духу когда-нибудь.

Всегда в глазах Олли я видела восхищение и любовь, но боюсь, что, если откроюсь ему, он будет разочарован. Навсегда разочаруется во мне.

Упасть в глазах Олли – меня это пугает. Я малодушничаю и понимаю это, и всё же…