Настасья Карпинская - Когда виноваты звезды

На видео был Андрей, но не один. Он целовал девушку, кадры сменяли друг друга, была съемка, как они сидят в кафе, мило целуясь, съемка через окно их квартиры, наверное, снимали с соседней крыши, там они в постели занимались сексом. Потом, включилось видео с аэропорта, Андрей, обнимая девушку, спешит на посадку, точнее они спешат. Было ли мне больно? Было. Не стану обманывать саму себя. Его предательство раило, но больнее было другое, его девушка. Его девушкой была Полина, моя подруга, лучшая подруга на протяжении 12 лет. Теперь пазл сложился. Картинка получилась.

— Марина, с вами все в порядке? — я не сразу расслышала Виктора. Поэтому ему пришлось ещё несколько раз повторить вопрос.

— Да, я в порядке. Просто … просто… я могу идти? — я встала из-за стола. И направилась к двери. Не дожидаясь ответа. Виктор все еще стоял у окна, ко мне спиной.

— Они выехали из страны. Марина, сумма, украденная у Разумовского, была выведена Андреем в несколько стран запада. Еще есть фото, банковские копии бумаг, если необходимо подтверждение.

— Мне достаточно… подтверждений. Не стоит — Я вышла из кабинета. Утром, ожидая известий об Андрее, я ожидала чего угодно, но не того что увидела. Я не кричала, не била посуду, не швыряла вещи, я не плакала, пока не плакала. Я просто лежала на кровати и смотрела на потолок. В мыслях крутились воспоминания последних месяцев, как заевшая пластинка. Исчезновение Андрея, Разумовский, долг, поиски Андрея и денег, продажа бизнеса, в который я вложила столько сил, Вадим, Виктор. От шока из-за увиденного, и осознания случившегося, я перешла к тихому отчаянью, а теперь плавно переходила к само жалости. Слезы сбегали с уголков глаз, слезы которые планомерно переходили в истерику. Я выплакивала всю боль, обиду и жалость к себе, плач переходил в вой, вой перешел в хрип, который постепенно сменился всхлипыванием. И я даже не заметила, как заснула. Мое сознание просто решило, что с него хватит, и погрузило меня в столь нужный для меня сон.

Виктор.

Вернулся сегодня поздно. Подъезжая к дому, заметил, что не в одном окне не горел свет, даже в гостиной. Сбросил обувь в прихожей, прошел на кухню включил свет. На кухне все осталось нетронутым с завтрака, так же стояли тарелки, в раковине лежала посуда. Ужина нет. Видео произвело больший эффект, чем я ожидал. Наверное, не стоило его ей показывать. Машина, что я выделил Марине для поездок, стояла в гараже, значит, девушка либо уехала на такси, либо где то в доме. Решил начать поиски с ее комнаты. Дверь была е заперта, Марина лежала на покрывале, поджав к себе ноги. Увидев ее, даже успокоился, не придется искать ее по городу. Пока я стоял в дверях, Марина пошевелилась, будто пытаясь все сильнее вжаться в постель, словно от холода. Пройдя в комнату, снял с кресла плед и укрыл ее. Заметил, что белая наволочка подушки была в разводах от туши, а лицо припухло от слез, даже во сне Марина сжимала покрывало в свой хрупкий кулачок и периодически всхлипывала.

Муженек, конечно, ещё тот г….н, но так убиваться из — за него, я бы на ее месте не стал. Такая скотина этого не стоит.

Эта скотина, этого не стоит, а я сам- то стою? Б…ть

Вышел из ее комнаты. Мне надо выпить. А то, это все, плюс моя бессонница меня добьет. Наливая виски в своем кабинете, заметил на столе фото со своей свадьбы, взял его, зачем то прошлой ночью, давно хотел избавиться и забыть, как плохой сон. Но не смог. Слабак.

Ольга.…Такая счастливая на фото, светлая. Олечка. Я был счастлив, как дурак, в тот день, в день нашей свадьбы. Считал, что я везунчик, что я нашел свою единственную на всю жизнь. Строил планы, представлял, как родятся наши дети, как мы будем нянчить внуков. Дурак. Кретин. Осушил бокал одним глотком, виски неприятно обожгло горло.

Я помню тот день до мелочей, 8 лет назад. Придя домой обнаружил, что моей жены нет, как и большинства ее вещей. Метался, как раненый зверь, понимая, что-то случилось, набирал ее номер снова и снова. Перебрал тысячу возможных ситуаций в своей голове. Звонил ее родителям, но они не знали где она. Или делали вид, что не знают, это я понял позже. Я уже хотел обзванивать всех знакомых и друзей, когда заметил листок на тумбочке рядом с нашей кроватью:

«Виктор!

Вчерашняя ночь была последней каплей. Прошу не ищи меня, я больше не хочу тебя видеть, я не перестала любить тебя, но страха во мне больше чем любви. Я хочу жить, а не бояться. Прости».

И я простил, не сразу, но простил. Я был сам виноват. Развязал в себе то, что стоило держать в узде. Я не знал своего отца, но мать говорила, что моя агрессия и вспыльчивость во мне от него. Пока рос, не одного дня не проходило без драки, во дворе, в школе, потом в институте. Постоянно разбитое лицо и сбитые костяшки. Мать уже не ругалась, толку, как она говорила, не было, просто очередной раз, видя мое лицо после драки, ставила перекись водорода с ватой а стол, вздыхала, и уходила в другую комнату.

А потом была армия. Как то нам дали увольнительную на сутки, мне и еще 10 ребятам. Среди них был Костя, по возрасту, он был старше нас, но не намного. Не знаю, каким чудом он загремел в армию. Когда его спрашивали об этом, он только отшучивался. Мол, решил долг Родине отдать. Когда мы вышли за приделы части, именно Костя подошел ко мне, разузнать, куда планирую направиться, ну и пригласил за компанию в один закрытый клуб, по сегодняшним меркам, это был больше притон, чем клуб. Но притон, с определенной направленностью. Там, то я и научился выплескивать свою агрессию, «снимать стресс», как учил Костик. Так происходило каждую увольнительную. А потом уже не смог жить без этого, тянуло выпустить пар, испытать чувство власти.

А через полгода после армии, я встретил Олю, мой нежный цветочек, я тогда так ее и называл. Цветы, ухаживания, поцелуи у подъезда. Помню, как делал ей предложение в «Гвардейском парке» на скамейке, а обратно с парка, мы ехали на моей старой девятке, на которую я заработал после армии. Старое, ржавое корыто, которое скрипело даже на ровной дороге, до сих пор удивляюсь, как она ездила.

А потом.… Потом Ольга познакомилась с другим мной, жестким и агрессивным. Я видел, что она пыталась, это принять во мне. Точнее я видел, то, что желал видеть. Со временем мне даже началось казаться что, мы «на одной волне», что она, так же как и я ловит наслаждение от происходящего между нами. Так прошло 5 лет нашего брака, я уже успел создать небольшую фирму и заложить фундамент вот этого дома. В моем сознании было все прекрасно, все в браке было для меня идеально. Мы говорили о детях, о планах на будущее. Это сейчас я понимаю, что говорил и строил планы я, а Оля лишь соглашалась. А потом Оля ушла. Потом была та записка. Потом был развод, на котором присутствовал лишь ее адвокат, меня она видеть не хотела. Потом после суда дома, я нашел 6 стандартов противозачаточных таблеткой спрятанных под ванной, приклеенных скотчем к дну ванны. Оля настолько боялась забеременеть от такого под….ка, как я, что запас был не в один и не в два стандарта, а в шесть, шесть пачек противозачаточных таблеток. Это и стало спусковым механизмом для меня в тот момент, и я пустился во все тяжкие, запрещенные подпольные клубы определенной направленности, сутенеры, девки, шлюхи и выпивка. Стали уже обыденностью. Помимо удовлетворения своих потребностей, за 8 лет я успел построить неплохой бизнес, дом и наладить дружеские отношения с Олей. Последнее было самым тяжелым, добивался разговора с ней 5 лет. Сейчас мы друзья. Она замужем, счастлива и ждет ребенка. Ее муж хороший мужчина, без тараканов в голове, именно такой, какого она и заслуживает. Нежный, и ласковый к ей, а главное ее любит. Чувство вины перед Олей до сих пор осталось во мне, наверное, мне уже от него не избавиться. Оля была моим светом.

Вот так за воспоминаниями не заметил, как заснул сидя в кресле, со стаканом виски и старым фото. Разбудил меня звук разбившейся посуды.

Подскочил с кресла, быстрым шагом направился на кухню, в которой уже горел свет. Марина сидела на полу и пыталась собрать куски разбитой чашки, ее руки дрожали.

— Давай я уберу — я забрал у нее с рук осколки, бросил в ведро. Усадил Марину на стул. Девушка вся дрожала — Марин все в порядке?

— Да, я случайно уронила, хотела воды, извините.

Еще и извиняется, б…ть. Я подошел к Марине, хотел успокоить, взял ее руки в свои, и почувствовал, что руки ненормально горячие, положил ладонь на лоб, да у нее жар. Судя по тому, что она дрожала, как осиновый лист, температура за 39.

— Давай-ка мы тебя положим в постель, ты вся горишь. А заодно возьмем вот это — я достал с полки аптечку, захватил кувшин с водой. Температура и вправду была под сорок. Быстро уложив ее в постель и дав жаропонижающего, вызвал врача. Несмотря на позднее время, Ованес Исаакович приехал достаточно быстро.

— Виктор Геннадиевич у девушки нет респираторных заболеваний, скорее всего, это реакция организма на сильный стресс, вы сказали, она была расстроена накануне?

— Да Ованес Исаакович, стресс присутствовал. Может, необходимы дополнительные анализы?

— Не думаю. Если, это из — за стресса, через сутки ваша девушка уже будет чувствовать себя хорошо. Если через сутки жар не спадет, звоните, и я выпишу вам направление на обследование.

— Большое спасибо. Извините, что потревожил вас в столь позднее время.

— Ну что вы Виктор Геннадиевич, я в любое время готов к вам приехать, частота ваших обращений и суммы, перечисляемые на мой счет не сопоставимы в хорошем смысле слова. Поэтому, в любое время дня и ночи звоните я к вашим услугам.

Проводив Ованеса Исааковича до ворот, я вернулся в дом, долго сомневался идти в свою комнату, или стоит понаблюдать за Мариной, вдруг станет хуже. Все-таки видео показал я, некоторое чувство вины за ее состояние присутствовало. Еще раз приложил руку ко лбу девушки, жар спадал, это хорошо. Сел в кресло недалеко от ее кровати и заснул. Проснулся я от солнечных лучей, бьющих через окно прямо мне в лицо. Марина спала, жар прошел, температура пришла в норму. Аккуратно, чтоб не разбудить девушку я вышел из комнаты, как понимаю, завтрак сегодня готовлю себе сам. Ну, как в той пословице, что посеешь, то и пожнешь.

Принял душ, переоделся и направился на кухню. Уже дожаривая бекон с яичницей. Услышал голос Марины, она, с кем-то разговаривая, сняв все с плиты, направился наверх. Замер у самой двери, она говорила по телефону, причем на громкой связи и, не вставая с кровати.

— Зачем ты мне звонишь Полин, что вам от меня надо? Вы все забрали, ты все забрала.

— Да ладно тебе, золушку из себя корчить, нашлась тут принцесса. Все Андрею принадлежало, потому что он работал по — настоящему, а ты лишь игралась со своим магазином. Бизнес леди пыталась изображать. А Андрюша все терпел, мужику ласка нужна, тепло и любовь. А у тебя то, что ты же не давала ему ничего из этого. Все в бизнесе своем колупалась. Это его деньги, по праву! Понятно тебе! Не обеднеешь сильно, такие как ты ушлые, быстро бабло загребают, ножки раздвинешь, если придется, не облезешь.

— Полин, ты свихнулась, по какому праву такому? Он же у Разумовского деньги украл, у своего же клиента, а долги его за покер постоянные. Я же платила и за дом и долги его я закрывала. Ты же знала все…. Ты мне лучше скажи, как ты Полин с Андреем оказалась, давно это у вас.

— А что интересно, с какого времени рога носишь? Давно, больше года уже, а может и двух или трех, не знаю, тебе дату назвать точную? Знаешь, я ведь знала, что ты спасать его побежишь, с ментовки вытаскивать, мне даже делать нечего не пришлось. Все сама сделала. Все как по нотам Марин, ты такая предсказуемая. Ты заслужила все, что сейчас имеешь принцесса. Не звони нам больше, у нас медовый месяц.

Раздались гудки.

— Сука! — телефон полетел в стену.

Я не стал ждать, пока начнется истерика, решил войти.

— Ты проснулась, смотрю. Как самочувствие? — Марина села на кровати. Провела ладонями по лицу и волосам.