Вслух же он ответил:

— Конечно, Катюш, как скажешь.


— Ну что, посмотрим, кто там у нас в мамином животе. — Доктор вгляделась в монитор аппарата УЗИ, делая какие-то свои замеры, пытаясь поймать картинку и зафиксировать ее. — Прячется, что-то…

Слава вглядывался в мелькающие перед ним непонятные черно-белые пузыри и вообще ничего разглядеть не мог. Хотя женщина показывала ему ручки, ножки, сердечко ребенка, только все это было таким неясным…

— А, вот! Мальчик у вас, поздравляю!

— Опять. — Разочарованно протянул Вячеслав.

— Что значит опять? — Катя, нахмурившись, глянула на него.

— Я девочку хотел…

— Ну, извини, — пожала плечами его жена, — это твоя игрек-хромосома подкачала. И помни, третьей попытки не будет.

— Помню… ну, значит не судьба, Кать. Зато два сына — это в два раза круче, чем один!

— А три мужика в доме — это вообще супер. — Обреченно вздохнула Катерина.

Роман Вячеславович, в отличие от старшего брата, родился в срок, в октябре месяце. Его появление на свет счастливый отец отпраздновал так, что еле пережил утро. А еще ему позвонила жена и выкатила предъяву за то, что он накануне умудрился пьяным приехать под окна ее палаты и кричать во весь голос: «Я люблю тебя, зараза такая!»

— Мне было так стыдно за тебя, — высказывала ему жена, — теперь все знают, что мой муж — алкоголик.

— Дура ты, Катька… Радоваться надо, что я из-за тебя на такие подвиги решился. Меня, между прочим, могли замести стражи порядка.

Девушка не нашлась что возразить, потому что накануне ей это сказала и Маргарита Андреевна и медсестра, заглянувшая в палату и соседка — все почему-то думали, что если пьяный муж буянит под окнами роддома, значит это показатель его особо крепких чувств к жене и определитель степени отцовского счастья.

Когда Слава во второй раз забирал жену с сыном из роддома, Катина мама, наблюдая, как они с ее дочерью воркуют над ребенком, спросила мужа:

— Скажи, Валера, а ты, когда их женил тогда, помнишь, на третьем курсе, вообще думал о том, к чему все это приведет. Ты знал, или все так случайно вышло?

— Конечно, знал. — Гордо ответил мужчина. — Я же всегда все знаю наперед и в людях разбираюсь.

— Конечно-конечно, — жена погладила его по плечу и незаметно улыбнулась своим мыслям…


* * *

Десять лет спустя.

— Ну и зачем ты взяла мою машину? — Вячеслав мельком глянул на часы, слушая ответ жены в телефонной трубке и прикидывая, когда примерно он сможет появиться в офисе. — Что значит, тебе она больше нравится? Когда выбирали тебе автомобиль, ты была вполне счастлива. Что значит, такова твоя натура? Что значит надоела?

Мужчина огляделся по сторонам, отмечая несколько взглядов прохожих, привлеченных его резким тоном, и добавил уже тише:

— И как ты мне прикажешь на работу добираться, родная? На твоей? А ты мне оставила ключи?

Пауза, в течение которой его жена видимо, копалась в своей сумочке.

— Нашла? Значит так, Катерина, я иду по парку, и если через десять минут моя машина не встретит меня у выхода, я тебя накажу… Может и отшлепаю… — Его губы растянула улыбка. — Ладно, давай встретимся у теннисной школы, я пацанов встречу, а ты нас подберешь.

Он убрал телефон в карман и зашагал дальше по аллее парка, стараясь чаще смотреть себе под ноги, дабы не вляпаться дорогими туфлями в грязь, прикрытую желтой осенней листвой. Он вообще редко куда-то ходил пешком, только если они не собирались целенаправленно с семьей прогуляться по городским улицам. Он бы и сейчас вызвал такси, если бы времени катастрофически не хватало, но в машине были еще кое-какие нужные документы, да и погодка в середине октября установилась на удивление теплая. Ромкин день рождения можно будет отпраздновать за городом.

Знакомое лицо мелькнуло перед его глазами неожиданно, и он не сразу узнал кто эта женщина, что шла навстречу ему с мальчиком, странно напомнившим ему почему-то старого друга детства. Слава всегда считал, что память на лица у него очень хорошая и, всмотревшись в знакомые черты, он вдруг остановился и позвал:

— Зоя?!

Зоя (а это была именно она), остановилась и, прищурившись, посмотрела на него. А потом видимо все-таки узнала.

— Слава? Привет! — Она улыбнулась и остановилась рядом.

Несколько секунд оба молчали и только оглядывали друг друга, отмечая все произошедшие с ними за эти почти двадцать лет, изменения.

— Ну как ты? — Наконец спросил Слава, не столько из любопытства, сколько из-за странного чувства неловкости. Вроде что-то когда-то их связывало, а встретились и чужой человек перед ним.

— Хорошо. А ты? — То же самое вежливое любопытство.

— Я прекрасно. Это твой сын?

— Да.

— У меня тоже пока двое сыновей…

— Пока?

— Да, пока… Твой сын на Димку похож. Он в детстве такой же был. Как он?

— На шахте работает. Начальником участка. Мы же в горный универ перевелись. А ты?

— Я несколько лет назад с другом автотюннингом занимался, а когда фирма раскрутилась, мы с тем же другом автосалон открыли. Тем и занимаюсь.

— Машинами? — Зоя понимающе кивнула. — Кто бы сомневался…

— Да.

— Как Катя?

— Цветет, моя роза, и благоухает. А ты чем занимаешься?

— Я дома занимаюсь детьми. У нас еще дочь. В сад за ней идем.

— А я за сыновьями. Они тут в теннисной школе. — Он махнул рукой в нужном направлении.

— Ясно. — Зоя неловко переминалась с ноги на ногу, видимо подыскивая предлог, чтоб уйти.

— Ну, пока, — Слава демонстративно взглянул на часы, — скоро Катерина должна меня встретить… Мне пора. Рад был увидеться.

— Я тоже.

Слава, наконец, развернулся и продолжил путь.

Какая-то странная эйфория окутала его после встречи с Зоей. Появилась срочная потребность увидеть жену, руки сводило от желания прикоснуться к ней, ощутить ее присутствие в его жизни. Мозг разрывало от вихря мыслей и ощущений.

Зоя. Неужели это ее он когда-то мечтал назвать своей женой? Как он вообще мог так ошибаться?

Зоя его не удивила сегодня ничуть. Она стала такой, как он и предполагал. Такой, как он думал, он мечтал бы видеть свою жену. Домашней, милой, удобной… как диван или любимые тапочки. Этаким придатком к семейному очагу. Чтоб готовила-стирала-убирала. Чтоб заботилась больше о муже и детях, а не о себе…

Как бы он сейчас с ней жил, не случись в его жизни урагана Катрина?

Он сравнил Катю и Зою. Он ведь раньше и не задумывался, как могут изменить женщину две беременности. Потому что Катю они не изменили и он думал так у всех. Пока не увидел Зою. Она стала пухленькой, заботливой курицей-наседкой. Сидит дома, гуляет в парке с сыном, варит мужу борщи… Черт, неужели когда-то это был его идеал жены? Зоя была и осталась предсказуемой. В отличие от Кати.

Иногда он думал о том, что его жене не хватает немного той домашней жилки, что должна быть у каждой женщины. Иногда он даже немного грустил от того, что Катя не встречает его на пороге с работы с тапочками и пирогами, вытирая испачканные в муке руки о передник. Катя, конечно, готовила дома, но это были не традиционные щи-борщи, а изысканные рецепты, что откапывала жена из подшивки ее кулинарных глянцевых журналов.

Зато борщами их с мальчишками с удовольствием потчевала Светлана Алексеевна. Которой, кстати, теперь было о ком позаботиться кроме сына и внуков.

Зато теперь он понимал, что благодаря тому, что у Кати были свои интересы, ее жизнь не сошлась клином на нем, и в отношениях не пропал какой-то легкий оттенок вечной нехватки друг в друге.

Катерина, после того как ей исполнилось тридцать, принялась играть в бизнес-леди. У нее появилось увлечение, которое она важно называла работой. Это был салон нижнего белья в одном из крупных торговых центров. Почему белье? Потому что у Кати по этой теме появился пунктик. И вслед за пунктиком в спальне появился специальный шкафчик, в котором висело на плечиках и лежало в ящичках кружевное и шелковое великолепие разнообразных фасонов и цветов. И заглядывать в этот шкафчик, мужу было строжайше запрещено. Катино белье можно было созерцать только на ней. И Слава, каждый раз расстегивая на жене платье в их спальне, испытывал восторг и предвкушение, какое, наверное, испытывает ребенок, разворачивая конфетку и гадая с какой начинкой, она ему сегодня попалась. Как жене удалось, спустя столько лет брака, сохранить какую-то новизну в их семейном сексе, Славу поражало. И не нужно уточнять, что на других женщин он ни разу не взглянул. А зачем?

Сейчас, конечно, у них по одной важной причине страсти в спальне поутихли, но все вернется на круги своя, он всегда в этом был уверен. А причина была веская… уже очень веская. С такой особо не развернешься. Поэтому они этот период в жизни называли «нежным временем».

На крыльце теннисной школы его уже поджидали сыновья. Они развлекались тем, что отрабатывали друг на друге подножки по очереди.

— Привет, орлы! — Слава за воротники оттащил сыновей друг от друга и поставил перед собой. — Ну что, кто кого порвал?

— Я его конечно. — Важно ответил младший. Хотя, кто не знал и не сказал бы, что Ромка младше Ваньки на целый год — мальчишка был на два пальца выше брата.

— Иван, ты же старше. Как ты допустил, чтоб брат тебя обыграл?

— Да он выиграл последний сет только благодаря тому, что получил преимущество в одно очко. А так бы я посмотрел, кто кого вздул!

— Ага!

— Зато я умею так, ну-ка подержи, — Ванька сунул брату в руки свои вещи, принял стойку на руках и еще и прошелся ими по асфальту, покачивая ногами в такт «шагам», снова встал на ноги, — меня папа научил.

— Так, хорош ракетками меряться. Сейчас мама приедет, а вы опять ссоритесь, парни. Хватит маму расстраивать. Что маме сейчас нужно?

— Позитивные эмоции! — Хором ответили сыновья. Слава рассмеялся и потрепал обоих за козырьки кепок.

— Правильно. А вот и мама, улыбаемся.

Слава смотрел, как его машина въезжает на стоянку у школы и, кивнув сыновьям, направился к ней. Открыл водительскую дверь и помог жене выбраться из салона.

— Привет. — Поцеловал Катю в щечку и погладил ладонью круглый животик. — Ну как дела? Что врач сказала?

— Все хорошо. Все в порядке. Мальчишки, привет. Иван, почему руки опять грязные? Ромка, майку заправь, сколько раз говорить — ходишь, как из социально запущенной семьи. Слав, усади их в машину.

Она устало потянулась, прогнув спину.

— Ты прости, что ключи оставить забыла. Просто мне из моей машины не выбраться и спина сильно затекает…

— Ничего, я прогулялся. Знаешь, кого в парке встретил?

— Нет.

— Зою. Помнишь? Учились вместе.

— Помню. — По Катиным глазам видно было — помнит она не только то, что они были когда-то с Зоей однокурсниками. — Ну и что?

— Да ничего. Просто рассказал. Поехали? — Он открыл для нее дверь. — Кстати, ты пол ребенка не спрашивала?

— Да нет, успокойся. Решили же не узнавать.

— Ну, Катерина, попробуй только мне еще одного парня роди, я тебя из роддома не заберу без дочки, ясно?

— Ясно. — Жена, опираясь на его руку, забралась в машину.

Катя всегда преподносила Славе сюрпризы. А этот последний был самым приятным и радостным для него. Год назад Катя предложила ему родить еще одного ребенка. Пояснила свой порыв жена ему тем, что она после тридцати пяти лет созрела для материнства.

Как бы ни звучало, но первый ребенок у них появился, потому что так было нужно. Потому что пора пришла. Потому что это было закономерно, что в браке появляются дети. Второй раз Катя залетела случайно. И только сейчас она действительно была готова и хотела насладиться и своим положением и материнством.

Уже не было всех тех заскоков, что в первый раз, и сложностей связанных с возрастом (все-таки Кате было уже не двадцать лет). Не было лишней нервозности, и она не пыталась пользоваться своим положением (ну, не считая того, что она «отжала» у мужа его кроссовер). Катя наслаждалась жизнь, собой и своей семьей, и в душе ее царили мир и гармония.

Долгожданная дочь у Кати и Славы появилась пятнадцатого декабря, в день рождения последнего, за что и была названа счастливым отцом, Дарьей.

А потом незаметно наступил Новый Год, который они не отмечали, ограничившись наряженной елкой и тихим семейным ужином. А после того как старшие дети улеглись спать, гадая какие подарки найдут они завтра под новогодним деревцем, Слава тихо прошел в зал и замер на пороге, прислонившись плечом к стене.

Катя сидела в кресле рядом с елкой и кормила Дашку. Кормила не так как до этого сыновей — дочке повезло больше. В комнате был полумрак, источником света был тихо работающий телевизор, да гирлянды на елке. Было тихо и спокойно.