— Знаете, Маша, для пожилого человека, даже наличие столь малого количества, достаточно, чтобы считать это действительно огородом. Она большую часть жизни прожила в деревне, и мы с Женей перевезли её в Москву только, когда она стала плохо себя чувствовать. В прошлом году, почти два месяца с нами на даче прожила, но потом ей стало плохо и потому сейчас в Москве.

— А кто же за ней ухаживает?

— Она живет у сестры Евгения Николаевича. Мы, конечно, помогаем материально, но в основном она у неё.

— А ей много лет?

— На будущий год семьдесят пять будет. А вашей маме наверно пятьдесят с небольшим?

— Нет, ей в этом году будет шестьдесят.

— Юбилей.

— Да. Какие красивые цветы.

— Да, это моя гордость. Клематисы. С ними конечно морока. На зиму со шпалеры снимать, укрывать лапником как розы, но зато до самых морозов цвести будут.

— И главное, какие большие цветы.

— Я чувствую вы не дачница.

— Нет, у нас и дачи-то никогда не было. Так что мы с мамой никогда не занимались этим.

— И, слава богу. Дача, это только кажется что отдых. А как встанешь утром, так целый день в огороде. Полить, пересадить, а сорняки? Иной раз целый день ползаешь, чтобы их выкопать. Неделя прошла, а они опять кругом. Потом урожай собрали, опять работа. Его ведь переработать надо. И варенье сварить и огурцы засолить и сок приготовить. Так что отдых на даче, это чисто символическое название. Хорошо хоть дети помогают.

— И как, помогают?

— Помогают, когда хорошенько попросишь, — весело произнесла она, поглаживая по плечу Лизу, которая все это время ходила с ними, украдкой поглядывая на гостью. Та прижалась головой к матери и потом сказала:

— Мам, я пойду, посмотрю, что папа привез?

— Иди, посмотри, — и Лиза побежала к дому.

Маша с Катей остались вдвоем. Та еще некоторое время рассказывала, что где растет, называла названия растений, а потом произнесла:

— Наверное, я вас совсем утомила своими разговорами про огород?

— Нет, что вы. Все нормально, — и рассмеявшись, добавила, — Только я мало, что запомнила из названий цветов. Вот разве что клематисы, да розы, а больше ничего. Ну и пионы конечно. Катя, последовав её примеру, и тоже рассмеялась.

— Да и бог с ними, главное, что растут себе и то хорошо, а название особо значение не имеет. Правда?

— Наверно.

— Пойдемте, посмотрим, чем там мужчины заняты, — и они направились обратно к дому.


К обеду костер, который стараниями близнецов, уже прогорел, и углей было более чем достаточно, чтобы приступить к жарке шашлыка, за дело взялись мужчины. Маша, которая захватила с собой купальник, сидела в шезлонге рядом с Катей, так как салат и все необходимое для обеда уже были ими приготовлены и теперь они вдвоем с интересом наблюдали за действием мужчин, комментирующих этот почти ритуальный процесс.

— Знаете, Маша, — глубокомысленно произнес Николай, — шашлык, приготовленный женщиной это не шашлык. Это просто жареное мясо, а знаете почему? А, это величайший секрет.

Катя с Машей, улыбаясь и посмеиваясь, смотрели на порой неуклюжие действия мужчин, но не решались делать им замечание, понимая, что в данной ситуации это делать бессмысленно, да и не к чему, так как они были полностью поглощены самим процессом приготовления шашлыка. Переворачивая и поливая из кастрюли рассолом, они помахивали куском фанеры и давали друг другу какие-то советы и указания. Сыновья Евгения Николаевича, наблюдая, сидели в стороне, и так же не вмешивались в процесс.

Маша не выдержала и спросила:

— Николай, а секрет все же можно узнать, или вы дали подписку о не разглашении тайны?

— Можно, но уверяю вас Маша, он не даст возможности полностью понять всей его глубины.

— Может, мы хотя бы попытаемся? — произнесла Катя.

— Ладно, что с вами делать. Секрет в том, что шашлык, это блюдо, которое во всем мире, готовят исключительно мужчины. И это присуще не только жителям Кавказа или Средней Азии. Посмотрите любой фильм, и вы увидите, мужчина готовит шашлык. Подчеркиваю, готовит, а не жарит. Так вот секрет в том, что шашлык надо готовить. А женщина шашлык жарит, и в этом величайшее отличие в его приготовлении.

— Философ, переверни-ка лучше вот эти два, а то подгорят, — прервал его речь Евгений.

Пока мужчины готовили шашлык, Маша в пол уха слушала их шутки, анекдоты, а сама, рассматривая Николая, пыталась понять, что он за человек.

На вид ему было около тридцати. Среднего роста, крепкого телосложения, по всему видно, спортсмен или чем-то занимался, к примеру, качался, как это было модно одно время. Светло-русые волосы с короткой стрижкой и маловыразительное, но в тоже время достаточно приятное лицо. Остроумный, общительный, но, судя по высказываниям и оборотам речи, скорее всего, что образования у него нет, хотя, кто знает, возможно, это просто стиль, которого в последнее время некоторые молодые люди придерживаются. За всё время, пока он помогал Евгению готовить шашлык, Маша обратила внимание, что Николай ни разу не посмотрел в её сторону.

— Неужели я не в его вкусе, что он даже не взглянул на меня? — размышляла Маша, сидя под солнцем в своем ярко малиновом купальнике, в котором, как ей казалось, она выглядела весьма привлекательной. Стройное, загорело тело, ни капли лишнего жира. А лицом она вообще напоминала фотомодель с обложки модного журнала.

То, что Николай занимался исключительно шашлыком и не обращал свой взор в её сторону, её явно озадачило. Может он голубой? Подумала она, но это вряд ли. Шеф не стал бы тогда предлагать ей познакомиться с его приятелем. Так, мучимая догадками, она не заметила, как задремала и очнулась, когда услышала знакомый голос Николая, который держал шампур с шашлыком и помахивал им около её лица. Она открыла глаза и аромат приготовленных шашлыков, моментально привел её в чувства.

— Девушка, вы как насчет шашлыка, не прочь отведать? — произнес он.

— Ой, кажется, я задремала.

— Но вовремя почувствовали голос желудка.

— Что?

— А разве нет. Мне кажется, он издает сигналы sos, извещающие, что он жаждет прикоснуться к мясу, — и он словно нарочно поднес шашлыки к её носу.

Аппетитный аромат наполнил её, и она протянула руку, чтобы он помог ей подняться. Он крепко взял её за руку, и она почувствовала его сильную ладонь. Словно пушинку, он выдернул её из шезлонга и пригласил к столу.

Обед удался на славу. Шашлыки, красное вино и салат из спелых помидоров и огурцов с огорода. Болтовня ни о чем, шутки, смех, всё способствовало хорошему настроению. Обед затянулся почти до пяти. Потом, после небольшого отдыха, Катя предложила прогуляться и показать местные достопримечательности, а заодно нагулять аппетит перед ужином.

— Как, мы еще и ужинать будем? — воскликнула Маша, — Да после такого обеда, мне кажется, в меня до завтрашнего дня разве что стакан чая влезет.

— Ничего, сейчас прогуляемся, растрясемся, еще как есть захочется, — уверенно заявила Катя.

Собравшись, все дружно вышли за калитку и направились вдоль линии домов, стоящих по обеим сторонам дороги. Дети бежали впереди, играя и веселясь. Катя поясняла, где кто живет, а так же рассказывала местные новости.

— А вот в том красивом доме, Илья Сергеевич с женой Тоней живут. Он не то писатель, не то журналист. Одним словом, связан с литературой.

— Или возле неё крутиться, — добавил Николай.

— Такие интересные люди. Ничего не выращивают. Половина участка в полном запустенье. Зато перед домом вырыли пруд и сделали горку из камней. Посадили цветы, и он постоянно сидит возле пруда и что-то пишет.

— Сочиняет, — пояснил Евгений Николаевич.

— А может он романы пишет? Про любовь, — снова добавил Николай.

— А что, пруд и альпинарий, возможно, придает ему вдохновение? — сказала Маша.

— Наверно. А вот там, через дом, Агрофена Николаевна. Крайне недовольна, что так бесцельно используется земля. Сама выращивает цветы и зелень на продажу. Каждый сантиметр земли на учете.

— Вот, яркий пример капитализма, заложенного в генах человека, — пояснил Николай.

— Насчет генов не уверен, а вот то, что семьдесят лет Советской власти не смогли истребить в человеке желания собственным трудом построить свое благосостояние, наглядный тому пример, — добавил Евгений Николаевич.

— Вон, видите Маша, какой у неё парник. Стеклянный, метров десять в длину. По весне весь был засажен цветами, а сейчас я даже не пойму, что она там выращивает, — Катя встала на цыпочки, чтобы рассмотреть, но забор, увитый колючими ветками ежевики, сплошь увешанными крупными черными ягодами, не позволил разглядеть.

Маша с любопытством рассматривала все это и поскольку, ей редко удавалось выбраться к кому-либо на дачу, было интересно узнать особенности дачного быта. Они дошли до конца линии, потом пересекли дорогу и прошлись вдоль следующей, после чего повернули обратно и по параллельной, не спеша, направились к себе. Когда они вернулись, оказалось, что время уже восемь и есть, действительно захотелось. Она даже удивилась. Вроде так капитально обедали. Наверно прогулка и свежий воздух, нагуляли аппетит.

Маша помогла Кате быстро приготовить ужин и поскольку погода была теплая, они расположились в беседке, увитой диким виноградом. Ужин затянулся допоздна. Катя на некоторое время покинула компанию, чтобы уложить детей спать. Вскоре она вернулась, неся самовар, наполненный водой.

— Так, Жень, поставь-ка, чайку попьем.

Евгений Николаевич сходил в сарай и принес заранее припасенные для этого дела, мелко нарубленные дрова. Они засиделись почти до одиннадцати. Катя пошла приготовить гостям постель, а когда вернулась, сказала, что как желание будет, можно ложиться. Маше она постелила в комнате, а Николаю на террасе. Евгений Николаевич, откланялся и пошел спать. Маша тоже хотела, было пойти, но Николай неожиданно предложил немного посидеть:

— Погожие дни стоят, не хотите посидеть поболтать или спать пойдете?

— Можно. Вечер и впрямь чудесный.

— Так вы у Евгения на фирме работаете?

— Да, совсем недавно, а вы?

— А может проще на ты перейти, а то как-то неловко себя чувствую.

— Запросто.

— Я тоже у Евгения некоторое время работал. Но вскоре ушел. Не мое это дело, бизнесом заниматься.

— Ну не все же у нас на фирме им занимаются. Я, например переводами.

— Для этого образование нужно. А у меня что, десять классов и коридор. Пробовал поступать, не получилось. Загремел в армию. А после армии, какая учеба. Все забыл. Таблицу умножения и то с трудом вспомнил, короче попытался поступить в автодорожный, так на первом же экзамене срезался. А вскоре отец неожиданно умер. Пошел работать. Впрочем, я не жалею. Нет, конечно, образование вещь хорошая, даже очень, кто бы спорил, но не могут же все иметь высшее. Кто-то, как говорит мой приятель Олег, и кирпичи класть должен.

— Так ты кирпичи кладешь?

— Да нет, кирпичи я не кладу, хотя и умею. Зачем, есть много профессий, где и без образования можно работать. Я вот, к примеру, в школе спортом увлекался, в армии пригодилось. В соревнованиях участвовал. Первый разряд по боксу получил. После армии некоторое время восточными единоборствами занимался. Так что когда на работу решил устроиться, мне столько мест предложили. На автостоянке работал, охранником, потом устроился в одну фирму, деньги перевозил.

— Деньги перевозил? — удивленно переспросила Маша, — Это как?

— Ну, как, просто. У шефа несколько палаток было в разных местах. Вот мы с ним в течение дня пару раз объезжали и собирали наличную выручку. Иной раз целую сумку набирали. Правда, это дело мне вскоре наскучило, и я в другую контору устроился. Там, кстати, много полезного почерпнул для себя.

— И что же именно?

— Мы ремонтом квартир занимались. Вот я и освоил целый набор профессий, в том числе, и кирпичи класть, и стены штукатурить. Ну не совсем так, как профессионал, но могу, если надо. Сначала водителем был, потом меня подрядили за снабженца, а затем бригадиром заделался, как раз в этот момент и научился кое-чему. Целый год в фирме проработал. Ох, как вспомню, лихое время.

— А чем же оно лихое?

— Да так, вообще. Ремонты крутые. Ничего нет, надо же все было где-то доставать, крутиться. У людей деньги появились. Они легко приходили и легко уходили. Делать толком ничего не умели и порой такое делали, с ума сойдешь. Как говориться и смех и слезы. Потому и веселое. Все ведь на ходу приходилось изучать. Шеф мой, к примеру, тот вообще в ремонте ни уха ни рыла, а как начнет заказчику пургу гнать, так, по меньшей мере, можно подумать, что у него за плечами как минимум десять лет работы в НИИ жилищного строительства или что-то в этом духе.