— Леонид Андреевич, честно говоря, прогулка по саду на высоких каблуках меня не сильно прельщает, а вот в телескоп посмотреть на звезды, на Луну всю жизнь мечтала!

— О чем разговор! — Пеликан щелкнул пальцами, подозвал высокого чернявого молодого человека и шепотом приказал ему что-то. Потом повернулся к Наташе: — Сейчас мой личный Галилео Галилей настроит телескоп, а пока позвольте предложить небольшую экскурсию по моим апартаментам. — Хозяин вежливо, не в пример давешним своим громилам, взял гостью под локоток и провел через дворик ко входу в дом.

Наташа с облегчением вздохнула. Пока все идет как по маслу, и даже с опережением графика. Ей было невдомек, что с десяток пар мужских глаз проводили ее и Пеликана встревоженными взглядами, а у владельца одной из них вдобавок мучительно сжалось сердце. Сумеет ли Наташа обыграть известного подонка, сможет ли быть убедительной, чтобы заставить его показать то, из-за чего и был затеян весь этот сыр-бор?

С уходом Наташи и Пеликана отпала необходимость изображать горячий интерес к Марине. И Егор присел за столик, достал сигареты, закурил. Подковылял Степанок и сел рядом. Карташов мрачно взглянул на приятеля:

— Если с Наташкой что-нибудь случится, я тебе вторую ногу выдерну…


…Содержимое особняка лишний раз подтверждало, что указы о заполнении налоговых деклараций писаны не для Пеликана. Только чрезмерной верой в безнаказанность можно было объяснить великолепие драгоценного паркета, огромных мягких ковров, каминов, выложенных разноцветным мрамором, чудесную мебель, изготовленную отнюдь не из древесно-стружечных плит. Все это восхищало, в особенности таких неискушенных зрителей, как Наташа, изяществом линий и богатой отделкой.

Они переходили из комнаты в комнату, из зала в зал, но более всего поразила Наташу кухня с обилием тостеров, миксеров, шейкеров и прочих диковинных для российских женщин западных причуд.

Наташа вздохнула. На такой кухне не грех и всю жизнь провести. А ночевать, с ее-то запросами, вполне можно вон на том диванчике, что притулился под окном.

Пеликанов довольно улыбнулся:

— Нравится?

— Еще бы! — здесь ей даже не пришлось кривить душой.

— Одно слово — и будете здесь хозяйкой!

Наташа язвительно улыбнулась:

— Леонид Андреевич, у вас редкий талант обольщения женщин при помощи кухонного комбайна.

— Наталья Константиновна! — Хозяин склонился к женской руке. — Разве можно позволить такой красоте возиться на кухне! Вы созданы для преклонения, любви, шикарных туалетов, постоянного праздника!

Наташа высвободила руку и с явной насмешкой посмотрела на Пеликана:

— И откуда все это возьмется? С моей зарплатой не слишком разбежишься!

Пеликанов многозначительно взглянул на нее:

— Вы не ответили на мое предложение.

— А его пока и не было, этого предложения. Конечно, если не считать того, что вы сделали мне в «Поплавке». Потрясающее предложение! Умопомрачительное по наглости! — Наташа с вызовом посмотрела на Пеликанова.

— Наташа. — Пеликанов, похоже, не рассердился, а приобнял ее за талию и увлек к тщедушному на тонких паучьих ножках диванчику. — Давайте присядем, поговорим… — Он вытащил из пачки длинную сигарету, покрутил в пальцах и вдруг неожиданно проговорил: — Скажите откровенно, что вы, бабы, находите в Карташове? Ни кола ни двора, избит, изранен, грубиян, каких поискать, не поверю и в то, что он на какие-то чудеса в постели способен. Почему же тогда моя Люська до сих пор готова за ним хоть на край света бежать? И сбегала уже один раз, но что-то слишком быстро ее развернули обратно. А ведь по части траханья она настоящий ас, мастер высшего пилотажа…

В дальнем конце коридора с шумом распахнулась дверь, раздался громкий женский визг. Весьма крупная дама в одном лишь бюстгальтере вихрем промчалась мимо опешившей Наташи и ее потерявшего дар речи собеседника.

Следом за женщиной выскочили два рослых светловолосых, совершенно обнаженных парня. Пробегая мимо парочки, застывшей на диване, они дружно расхохотались. Один из них обернулся и, подмигнув Наташе, прокричал что-то на незнакомом языке. По неприличному жесту, который изобразил второй, она без труда догадалась, чем ей предложили заняться.

Наташа вскочила на ноги:

— Сейчас же проводите меня отсюда! Вы что, специально устроили эту демонстрацию?

Пеликанов удрученно махнул рукой:

— Простите, ради Бога, Наташенька! Это супруга моя забавляется! Специально двух прибалтов для нее выписал, чтобы к охране не приставала. Затрахала их до основания, стерва! И на улицу ее без присмотра лишний раз не выпустишь. И так сладу с ней нет, а напьется — вообще дикой становится. До чего, зараза, докатилась, рэкетом стала заниматься. Завалится в какой-нибудь магазинчик, хрясь кулаком по прилавку, дескать, знаешь, кто мой муж? А если знаешь, гони бутылку без лишних разговоров! — Он виновато посмотрел на Наташу и, заметив брезгливую гримасу, поспешно сказал: — Да хватит уже о ней! Мою супругу уже не перевоспитаешь! Честно говоря, я уже договорился поместить ее в специальную лечебницу, хотя и не верю, что ее можно вылечить… — Хозяин особняка поднялся с дивана и указал на узкую металлическую лестницу, ведущую вверх. — Давайте перейдем к более приятным занятиям, чем разговоры о моей недостойной супруге. Добро пожаловать в мою обсерваторию! Отринем на время земные заботы. Взирать на небесные светила — более приятное занятие.

Но Наташа отрицательно покачала головой:

— Нет, в следующий раз.

В этот момент развеселая троица вновь вывернула из-за угла коридора. Женщина, видимо очень красивая лет десять назад, а теперь расплывшаяся, обрюзгшая, посмотрела на них какими-то пустыми, полубезумными глазами и повисла на руках у своих кавалеров.

— Ну и нравы при вашем королевском дворе! — Наташа презрительно улыбнулась. — Кому скажи — не поверят!

Пеликанов взял ее за руку и прижал к своей груди.

— Наташа, выходите за меня замуж! Насколько я знаю, у вас с Егором нет детей, поэтому развестись вам не составит труда. Ну какие у вас с ним перспективы? Разве он способен создать вам такую роскошь? Я не знаю ни одной женщины, которая не мечтала бы о такой жизни! Неужели вам хочется всю жизнь прозябать, терять красоту, здоровье, и ради чего? Ведь Егор далеко не подарок!

— Конечно, не подарок! — вздохнула Наташа. — Я иногда задумываюсь над тем же и прихожу к выводу, что совершила ошибку, когда вышла за него замуж. Но теперь ничего уже не поделаешь, он меня просто так не отпустит. Знаете, Леонид Андреевич, но я его иногда просто боюсь. — И тут Наташа почти не кривила душой, она действительно порой побаивалась Егора, хотя именно в такие минуты вела себя еще более дерзко. — Сами знаете, какой он бывает в гневе!

— Еще бы не знать! — Он потянулся к Наташе, но она отодвинулась от него. Пеликан схватил ее за руку. — Не отвергайте меня, дорогая. — И не успела Наташа ответить, как он вновь придвинулся к ней, обхватил за талию и стал осыпать поцелуями шею, плечи, грудь… Ее передернуло от отвращения, но на этот раз вырваться она не смогла. Пеликанов решил, что она задрожала от страсти, и вдруг оставил ее в покое.

— Еще ни одна женщина не устояла передо мной, — произнес он с победной улыбкой. — Но ты, Наташенька, единственная, кого я хочу постоянно, с той секунды, когда увидел тебя в «Поплавке». — Он поцеловал ее в ямочку у основания шеи, и Наташа едва сдержалась, чтобы не отвесить ему пощечину.

— Пойдем, я кое-что тебе покажу! — Пеликан вдруг заговорщицки подмигнул ей и подвел к массивной двери в стене коридорчика за кухней. Набрал цифровой замок, нажал кнопку — и дверь медленно отползла в сторону.

— Что это? Куда вы меня ведете? — Наташа с опаской посмотрела на Пеликана, потом в темноту дверного проема. — Я никуда не пойду!

— Не бойся! — улыбнулся хозяин дома. — Похищать тебя я не собираюсь и принуждать тебя ни к чему не буду. Если хочешь изменить свою жизнь, пойдем со мной. Если решишь остаться с Егором, эта дверь опять закроется и я провожу тебя к твоему ненаглядному.

Щелкнул выключатель, зажегся свет, и Пеликанов вопросительно посмотрел на Наташу. Вместо ответа она шагнула за порог, поймав краем глаза выражение торжества на лице мерзкого брахицефала.

По широким каменным ступеням они спустились в подвал. Все пространство огромного помещения занимали огромные холодильные шкафы и ряд полок от пола до потолка, заставленных коробками с продуктами и спиртным.

— Да-а! С такими запасами не один год можно держать оборону! — съехидничала Наташа. Но спутник, похоже, не обратил или сделал вид, что не обратил внимания ни на ее слова, ни на интонацию. Он был озабочен другим.

— Мне совсем не улыбается ждать, когда ты освободишься от Карташова. Я хочу тебя, и как можно скорее.

— По-моему, вы опережаете события, Леонид Андреевич! Мы с вами ни о чем не договаривались…

— Не договаривались? — Пеликанов схватил ее за руку и с силой притянул к себе. — А зачем же ты спустилась сюда, если не договаривались?

— Хотела узнать, какие тайны скрываются за этой дверью…

Она не договорила. Пеликанов резво обхватил ее за талию, привлек к себе и потянулся губами к На-ташиному лицу. Женщина попробовала оттолкнуть его, но неожиданно сильные руки притиснули ее к стене, скользнули под платье…

«О, черт!» — выругалась она про себя, вырываясь из лап ненавистного брахицефала. Охваченный страстью, Пеликанов затрясся от возбуждения и на миг ослабил хватку. Каким-то чудом Наташа вывернулась из его объятий, подбежала к лестнице и остановилась, обнаружив, что дверь закрыта. И тут она взяла себя в руки. Проклиная в душе Егора, Степанка, Пеликана и саму себя за то, что опрометчиво согласилась на авантюру, Наташа поправила свалившуюся с плеча лямочку, одернула подол и метнула гневный взгляд на взмокшего хозяина дома.

— Прекратите ко мне приставать, в конце концов! Что скажет Егор, и гости в особенности, если я появлюсь в таком растерзанном виде? Вам что, не хватает скандала накануне выборов?

Пеликанов виновато улыбнулся, развел руками:

— Свою ошибку понял и больше ее не повторю! — Он взял ее руку, поднес к губам и нежно поцеловал в ладонь. — Пойдем, я тебе один фокус покажу!

Вынув из внутреннего кармана узкую плоскую коробочку, похожую на пульт дистанционного управления телевизором, нажал одну из трех кнопок. Невидимый луч устремился к невидимой точке на стене, часть которой тот час же вместе с полками отошла в сторону. Вслед за этим открылась дверь, стилизованная под верхнюю часть огромной деревянной бочки.

Пеликанов цепко ухватил ее за руку и повел по низкому, выложенному бетонными плитами туннелю. Он слабо освещался редкими люминесцентными светильниками и был настолько узок, что, продвигаясь вперед рядом с тщедушным проводником, Наташа то и дело касалась бедром серой шершавой стены.

Ход то шел вниз под уклон, то поднимался вверх, но ни разу не повернул, не изогнулся. Наташа попробовала считать шаги, насчитала более трехсот, потом сбилась, начала снова, но впереди показалась новая металлическая дверь, и Наташа поняла, что это выход.

Пеликан снова поиграл кнопками на пульте, и дверь распахнулась, а он, как ребенок, довольный игрушкой, похвастался:

— Без этой штуки за эти двери никто не проникнет! А если и попробует, то — взрыв, обвал — и поминай как звали! Его мне в одном «ящике» сварганили. Настоящий золотой ключик!

«А ты — крыса Шушара!» — хотела сказать Наташа, вспомнив вдруг любимую сказку сыновей, но промолчала, справедливо рассудив, что в данный момент это самое разумное. Не время сравнивать ее проводника с гадкой хозяйкой подземелья.

Из открытых дверей потянуло сыростью, и Наташа поняла, что ход вывел их к реке. На улице стояла глубокая ночь, пахло водорослями и мокрым песком. Где-то за ракитами едва слышно шуршали речные волны. Полчища комаров обрадовались нечаянному ужину и ринулись в атаку. Наташа рассердилась:

— Куда вы меня завели? Не хватало еще дурацкой прогулки по песку! Давно уже пора возвращаться, пока мой муж, — подчеркнула она язвительно, — не отправился на поиски.

— Наташа, милая! — Пеликан умоляюще смотрел на нее. — Я все-таки надеюсь на нашу встречу. Конечно, мы могли бы встретиться в городе, но там за мной пристально наблюдают. Я не хочу причинять тебе неприятности. — При этих словах Наташа язвительно хмыкнула, но Пеликанов взял ее руки в свои и нежно сжал. — Я схожу с ума, готов пожертвовать всем, что имею, прошу, не отталкивай меня, позволь надеяться на встречу.

— Надейтесь, — усмехнулась Наташа, — этого я у вас отнять не могу!

— Спасибо! — обрадовался Пеликан. — Постарайся завтра или послезавтра каким-то образом улизнуть от своего Карташова. Найми частника на базарной площади и вели привезти тебя сюда, якобы искупаться в одиночестве. Договорись, чтобы часика этак через четыре он забрал тебя отсюда. А теперь смотри, — Пеликан вытянул руку, — хорошо запомни это место. Дверь в откосе трудно заметить даже днем. Поэтому обрати внимание вон на тот тополь. Недавно в него попала молния и расщепила почти до основания. Недалеко от него съезд с шоссе на проселочную дорогу, которая кончается в десятке шагов отсюда, у старой насосной станции. Вон, видишь темную коробку? Это и есть насосная станция… Надеюсь, теперь не заблудишься? — Пеликанов заглянул ей в глаза. — Так я буду ждать?