Лана Май - Колечко с рубином

Неприятно засмеявшись, она перевернулась на бок.

Сначала Леша хотел что-то возразить, но понял, что все разговоры не имеют смысла. Посмотрев на спину жены, он почувствовал, как в груди, словно взрыв, разливается чувство пустоты и безысходности. Наверное, ему впервые было настолько тяжело осознавать, что три года назад он ошибся. И никогда он не чувствовал себя таким беспомощным, как теперь.

В этот момент в нем умерли остатки надежды на счастье.

Марине казалось, что ее жизнь заиграла новыми красками, ведь в нее вернулась работа и, возможно, хороший друг. От женского взгляда не скрылось то, что Леша несчастлив в браке так же, как и она.

Это утро для Марины складывалось наилучшим образом. Ей нравилось все: и погода, и завтрак, и ее внешний вид. Даже волосы, обычно непослушные, легли красивыми волнами, как ей того хотелось.

Прогулявшись по снегу, выпавшему за ночь, Марина вошла в теплый кабинет и сняла пальто. От морозного воздуха ее лицо раскраснелось, делая ее необычайно привлекательной и молодой. Став перед зеркалом, она поправила сбившиеся под шапкой волосы.

– Марина, – одновременно с осторожным стуком в дверь раздался голос Лены. – Можно?

– Заходи, Леночка! – Марина приветливо улыбнулась и оперлась ладонью о стол.

– Доброе утро! – Лена бесшумно вошла в кабинет. – Я по поводу работ Константина Колесникова.

– Слушаю тебя. – На миг лицо начальницы стало серьезным, но потом снова посветлело. – Каков твой вердикт?

– Не знаю, как лучше сказать… – Лена замялась, но под ободряющим взглядом Марины продолжила: – Его работы никуда не годятся. Он прислал нам на рассмотрение откровенную халтуру. – Она поспешила добавить: – Я не хочу сказать, что он всегда был бесталанным, но ваше покровительство его расслабило. Складывается впечатление, что он все десять полотен подготовил за пару дней.

По окончании доклада Лена замолчала. Вытянувшись, как струнка, она напряженно ждала, как Марина отреагирует на ее смелые слова.

– Леночка, – ласково произнесла Марина, усаживаясь за стол. – Я полностью доверяю твоему мнению и твоей компетентности. Если ты так считаешь, то так и есть.

– Значит, отказать Колесникову?

– Конечно, – кивнула она, улыбаясь. – Обычная процедура. Не мне тебя учить. Сейчас для нас как никогда важна предстоящая выставка. Скажу тебе по секрету, – она серьезно посмотрела на Лену и понизила голос, – руководство галереи планирует привлечь новых инвесторов. Только об этом никому ни слова.

– Вы всегда можете на меня рассчитывать, – кивнула Лена, прикрыв глаза. – Сейчас же пойду и напишу отказ Колесникову.

– Давай, Леночка.

После того как Лена удалилась, Марина откинулась на спинку кресла на колесиках и, оттолкнувшись руками от стола, описала на нем круг. Ее чувство по поводу фиаско Кости было двояким.

С одной стороны, как любая женщина, которую предали, она злорадствовала и ликовала, что без нее он оказался никем. Стоило ему лишиться ее протекции, как его работы не приняли. Марина вспомнила, скольких усилий ей порой требовалось, чтобы убедить руководство, что его работы можно выставить. Но, несмотря на то, что целый год ей пришлось опекать Костю и заботиться о его карьере, в самостоятельное плавание он так и не вышел.

С другой стороны, Марине было искренне жаль бывшего возлюбленного, потому что она, как никто другой, понимала: этот отказ, возможно, станет началом конца его едва начавшейся карьеры. Если их галерея однажды отказала, то вряд ли примет работы в другой раз.

Но сейчас история с Костей мало занимала Марину. Все ее мысли были заняты вчерашней встречей с Лешей. Он сказал, что позвонит и, скорее всего, до выходных. Это означало, что ждать оставалось совсем недолго. Ей не терпелось поговорить с ним, не думая о времени. Она была готова открыть ему душу и выслушать его. Именно мысли о предстоящем рандеву заряжали ее давно забытой женской энергией, которой лучились теперь ее глаза и весь облик. Марина еще и сама не понимала, почему она так ждет этого свидания. Или просто не хотела понять.

Устав от вынужденного отдыха, Марина работала с большим азартом. В этот день она возвращалась домой позже обычного, довольная тем, что успела сделать больше, чем всегда. Все, чего ей сейчас хотелось, это перекусить, выпить горячего чая и понежиться с книгой в теплой ванне, а потом лечь спать. Но, едва она переступила порог, как настроение ее было испорчено: из кухни доносились голоса свекра и свекрови. Со всей очевидностью Марина поняла, что планы ее нарушены.

Марина вошла в кухню. Семья была в сборе. Олег и его родители пили чай с тортом.

– Добрый вечер, – произнесла Марина как можно приветливее. – Чаевничаете?

– Мы бы, может, и поужинали, – усмехнулся Глеб Степанович, – но нам никто не предложил.

– Было бы что, Олежек предложил бы, – сухо заметила Галина Юрьевна.

Сегодня она была в темном костюме, а на плечах красовалась яркая шаль. Тяжелые янтарные серьги оттягивали и без того длинные мочки ушей.

Марине не хотелось портить себе настроение из-за визита свекра и свекрови. Поэтому, взяв себя в руки, она пропустила упрек мимо ушей.

– Да, в будние дни я иногда задерживаюсь. – Она натянуто улыбнулась. – Тогда Олег сам готовит. Столько лет заботился о себе, что теперь ему это не сложно.

– Так, может, он и женился, чтобы о нем заботились? – Свекровь высокомерно вскинула подбородок. – В сорок лет женятся не для того, чтобы женой любоваться.

Марина посмотрела на притихшего Олега. Он, как всегда, делал вид, что не замечает нападок матери на жену. Он увлеченно рассматривал узор на старой чашке. Марина лишь покачала головой, а затем перевела взгляд на свекровь.

– По-вашему, у мужчины в сорок лет остается только один интерес – еда? – Марина сложила руки на груди и выжидательно склонила голову набок. – Если бы это было так, то Олег вполне может позволить себе нанять домработницу.

– Ни в одной нормальной семье жена не должна приходить с работы позже мужа, – отрезала Галина Юрьевна. – Жена должна поддерживать огонь в семейном очаге.

– Угу, – кивнула Марина, – а муж – таскать мамонтов. – Она сделала шаг из комнаты. – Если вы не против, я переоденусь и приведу себя в порядок.

Все трое хранили молчание: свекровь, потому что была недовольна непокорностью невестки, а мужчины, чтобы не вызвать ее недовольство за разговоры с нахалкой.

Марина удалилась. Решив отказаться от ужина, она закрылась в ванной комнате и, напустив в ванну воды, разделась. Едва ее ноги оказались в теплой воде, как все огорчения ушли на второй план. Запрокинув голову, она некоторое время лежала с закрытыми глазами. Звук воды и тепло приятно расслабляли и успокаивали.

«Нет, – сказала она себе. – Я никому не позволю испортить мне сегодня настроение. Тем более Галине Юрьевне».

Подумав так, она принялась за чтение дамского романа, где все, конечно, должно было закончиться хорошо.

«Почему в жизни не всегда происходит так? – подумала она. – Почему в жизни героиня запросто может остаться несчастной? Нужно сделать все, чтобы быть главной героиней, тогда меня обязательно возьмет за руку прекрасный принц и уведет в свой замок на краю земли, где мы будем счастливы…».

Подумав о Леше, Марина мечтательно улыбнулась.

Она покинула свое убежище, только когда за родителями Олега захлопнулась дверь.

– Уже ушли? – Марина изобразила огорчение. – А я так вымоталась, что заснула прямо в ванне.

– Ты слишком много работаешь, – вздохнул Олег. – В этом мама права.

Марина решила ничего не отвечать. Надев ночную рубашку, она зашла в спальню и юркнула под одеяло. Устроившись, она закрыла глаза и приготовилась заснуть, но почувствовала дыхание на своем лице.

– Олег? – От неожиданности она испугалась. – Что ты делаешь?

Муж выключил свет и скользнул под одеяло. Его холодные руки неумело гладили тело Марины.

– Если честно, то я хочу спать. – Марина попыталась отстраниться.

– А я нет. – Олег стащил с жены ночную рубашку. – Скоро и ты не захочешь.

«Господи, что за самонадеянность, – пронеслось в ее голове. – Он принимает мое сопротивление за игру, а вскрики – за стоны удовольствия. Хотя он просто неосторожен, как слон. Но как ему сказать об этом? Ведь я хочу ребенка…».

Олег неумело слюнявил ее лицо подобием поцелуев. Достойно выдержав такую прелюдию, Марина решила отвлечься от происходящего. Она вспомнила ее давний секс с Лешей. Он был немного неуклюж и смущался, но если бы с ним поработать, то из него мог бы получиться неплохой любовник.

Почувствовав, как муж безуспешно пытается овладеть ею, Марине стало смешно. К счастью, в темноте комнаты не было видно ее ухмылки. Она ловко перевернулась, оказавшись сверху. Олег хотел было что-то сказать, но она закрыла его рот ладонью.

– Молчи.

Он не стал спорить.

Закрыв глаза, Марина постаралась вспомнить, каким был Леша в те далекие времена. Постепенно ее фантазии стали существенней, чем реальность, и она, прикусив губу, застонала. Впервые она получила наслаждение, занимаясь любовью с Олегом.

– Это был… – Олег запнулся, – ты получила… ты получила его?

– Да, – бросила Марина, улегшись на спину. – Именно так.

Ей не хотелось разговаривать, поэтому она замолчала. К ее счастью, муж понял ее настроение и пошел в душ.

Где-то Марина прочитала, что при зачатии ребенка очень важно не вставать сразу после секса, а немного полежать с поднятыми вверх ногами. Некоторые даже стойку на голове делали. Она отправилась в душ после Олега. Вернувшись в спальню, Марина услышала храп мужа. Сейчас для нее это было лучше, чем его разговоры. Так и проходили ее дни, похожие один на другой, словно братья-близнецы.

Длинная для Марины неделя закончилась. Наступил вечер пятницы, но Леша так и не позвонил. Теряясь в догадках и успокаивая себя тем, что у него что-то не получилось, она всю следующую неделю снова провела в ожидании его звонка. Но, когда прошло две недели, Марина должна была смириться: он не позвонит.

Ей стало казаться, что он с самого начала знал, что не позвонит, а пообещал только из вежливости. Ну конечно, ведь у него есть жена и ребенок. Когда-то давно он выбрал Лесю, и теперь ему не хотелось портить семейные отношения ради их прежней дружбы.

«Может, он решил, что я хочу чего-то большего, чем дружба? – Сердце Марины замерло. – Какой стыд…»

В последние дни, сидя на работе, она много думала о жизни. Пока была надежда на звонок, она наслаждалась каждым новым днем, предвкушая близкую радость. Но как только стало понятно, что Леша не позвонит, у нее опустились руки. Ей не хотелось работать, не хотелось возвращаться домой, к нелюбимому мужу, но и остаться одной было очень страшно.

Наступил конец рабочего дня. На улице все еще было светло от снега и ясной полной луны. Марина подошла к окну. Она наблюдала, как люди спешили домой, набиваясь в транспорт и переругиваясь между собой. Ни у кого не было времени, чтобы остановиться и подумать, задать себе главные вопросы: «Почему я выбрал эту работу?», «Почему я вышла замуж именно за него?» и «Как бы могла сложиться моя жизнь, если бы я занималась любимым делом и рожала от любимого мужчины?»

Получалось, что большая часть людей посвящает свою жизнь не тому и не тем просто из-за того, что боится одиночества и опасается остаться без куска хлеба. Но можно ли отдавать жизнь – самое драгоценное и единственно важное для тебя – из страха?

«Годы напролет я занимаюсь организацией выставок и поиском новых талантливых художников. Но кому это нужно? – Марина устало потерла лицо ладонями. – Это же фарс. Мы, работники галереи, придаем этому большое значение, а есть миллионы людей, которые никогда в жизни даже не войдут в эти двери. И многие из этих людей проживают значительно более счастливую жизнь, чем я со своим искусством. Все ложь…»

Неожиданно Марине стало очень жаль себя из-за своей никчемности. Она почувствовала, что всю свою сознательную жизнь шла не туда. А результат – горечь прозрения и понимание своей глупости.

У Марины начался сложный период, она перестала находить удовольствие не только в семейной жизни, но и в некогда любимой работе. Ее душевное состояние неизбежно влияло на то, как она справлялась со своими обязанностями на работе. Всегда дисциплинированная, педантичная и ответственная, она стала рассеянной и забывчивой. Избежать выговоров начальства помогала Лена. Она вовремя предотвращала ошибки и напоминала о важных встречах.

Наконец долгожданная выставка открылась. Казалось, все прошло гладко. Присутствующие были довольны и картинами, и освещением, и приглашенными публичными людьми. Начальник то и дело подмигивал Марине, показывая, что он доволен ее работой. Но среди ночи ее разбудил его звонок. Она получила выволочку за то, что какой-то его приятель отравился шампанским, которое предлагали на выставке. Выслушав упреки, Марина попыталась возразить: его приятель пил как сапожник, она сама видела. Так что дело не в качестве напитка, а в его неумеренном потреблении. Но начальник и слушать ее не захотел, потому что этот приятель – журналист, а значит, хороших отзывов в прессе не жди. На следующий день конфликт все же был решен, но осадок у Марины остался. Огонек любви к галерее стал еще меньше.