Лана Май - Колечко с рубином

– Отличная идея, – бросила она, выйдя из ванной. – Спасибо.

Олег удивленно вскинул брови, глядя вслед жене.

Но планам было не суждено осуществиться.

Марина накрывала стол к завтраку, когда в дверь позвонили.

– Кто может прийти в такую рань? – удивилась она. – Сейчас не больше девяти утра.

– Не представляю себе. – Олег встал из-за стола и направился к входной двери. – Сейчас узнаем.

Щелкнул замок, и тут же до ушей Марины донеслись голоса:

– Сыночек, здравствуй!

– Мама?

– Мы решили сделать вам сюрприз!

Услышав диалог, Марина почувствовала, что у нее все похолодело внутри. Конечно, она уже была законной женой, но тем не менее ей хотелось произвести на родителей мужа приятное впечатление. Но все, что она могла сейчас успеть, это затянуть потуже пояс на халате и заварить чай. Так она и поступила.

Первым в комнату вошел Олег.

– Мариша планировала завтра готовить праздничный обед, – сказал он, обернувшись к родителям. – А так вам придется разделить с нами скромную трапезу…

– Ничего, – поспешила заверить его мать. – Я не люблю никаких постановок и представлений. Хочу увидеть, так сказать… – она засмеялась, – вашу реальную, а не приукрашенную жизнь.

Выпрямив спину и изобразив свою самую приветливую улыбку, Марина встречала гостей посреди кухни.

– Здравствуйте, – произнесла она с готовностью, лишь только увидела вошедших. – Извините за беспорядок, но мы не ждали вашего прихода так рано.

Свекровь была полной женщиной с рыжими волосами, уложенными волнами. В ее мясистых ушах сверкали жемчужные серьги, а на коротких пальцах красовались массивные перстни. Одета она была неожиданно броско и для раннего часа, и для своего возраста: красное платье и туфли на высоком каблуке, которые она не стала снимать, войдя в дом.

– Деточка, – наставительно произнесла свекровь и снова засмеялась. – В этом и кроется женская мудрость: дом всегда должен выглядеть так, как будто ты ждешь гостей.

Вместо ответа Марина потупила глаза и слабо улыбнулась. Она извинилась за беспорядок не потому, что это было правдой, а потому, что этого требовали приличия. И, в конце концов, нужно было хоть что-то сказать. Она всегда была прекрасной хозяйкой, а теперь, когда не ходила на работу, постоянно что-то терла или мыла. Чистота в ее доме практически всегда была безупречной. Глядя на туфли свекрови, Марина попыталась представить себе, как она сумела дойти сюда, не потеряв обувь в сугробах.

– Знакомься, – отрапортовал Олег, как-то по-особенному торжественно посмотрев на жену. – Это мои родители, мама и папа, а это…

– Что значит «мои родители», Олежек? Если ты забыл, то я напомню. – Изящно коснувшись носовым платком рта, мать поправила алую помаду. – Меня зовут Галина Юрьевна. А моего супруга – Глеб Степанович.

Марина посмотрела на свекра. Он казался приятнее, чем его супруга, но она сразу отметила, что на его рубашке, чуть ниже воротника, виднеется небольшое пятно от какого-то соуса. И галстук, вышедший из моды, никак не менял его подпорченный образ.

– Марина, – выдохнула невестка, опомнившись. – Очень приятно познакомиться.

– Я вижу, вы как раз завтракаете? – спросил Глеб Степанович. – Каша – это правильно.

– Присоединитесь к нам? – заботливо поинтересовалась невестка. – Это молочная овсянка.

– Я вижу, что это. – Свекор вздохнул. – Не надо. Можешь налить мне чая.

– Садитесь. – Олег услужливо выдвинул стулья для родителей. – Чувствуйте себя как дома.

Ощущая свою вину за то, что она не может принять гостей достойно, Марина поставила на стол чашки и налила в них свежезаваренный чай.

– Это весь ваш завтрак? – удивленно заметила свекровь. – Овсянка с чаем?

– Разве овсянка – это не самая полезная каша? – Марина поставила на стол блюдо с печеньем, к которому пристрастился Олег. – К тому же Олег в последнее время набрал вес.

– Набрал вес? – Галина Юрьевна подкатила глаза. – Если тебе нравятся хрупкие мальчики, так надо было выходить замуж за пятнадцатилетнего юнца.

– Дело не только в том, что мне нравится, – попыталась сопротивляться Марина. – Лишний вес вреден для здоровья. Особенно с годами.

Поправив складки платья на внушительном животе, свекровь бросила на нее испепеляющий взгляд. Она промолчала, и Марина поняла, что скоро настанет час расплаты за неосторожные слова.

Марина чувствовала, что Галина Юрьевна старается обуздать ее, как молодую и норовистую лошадку. Она знала, что первое знакомство много значит, и ей вовсе не хотелось занять в их будущих отношениях подчиненную роль. Поэтому она решила, что не будет молчать. В конце концов, они пришли в ее дом, к ней в гости, а не наоборот.

Вот сейчас свекровь практически открытым текстом заявила, что они пришли без приглашения, чтобы проверить, насколько хороша их новая невестка. И Марине это совсем не нравилось. Она не рабыня на рынке, чтобы ее оценивали и решали, насколько она пригодна для их сорокалетнего сына с неудавшимся браком за спиной.

Для Марины весь завтрак прошел в напряжении. Глеб Степанович ел печенье, совсем не наклоняясь к столу, отчего крошки сыпались на чистый пол. Они с Галиной Юрьевной часто спорили и перебивали друг друга. Марина отметила про себя, что Олега это нисколько не смущает. Более того, он смотрел на них с гордостью.

– Деточка, Олежка говорил, что ты никак не можешь забеременеть, – произнесла свекровь назидательно, когда они, одевшись, стояли на пороге. – Я считаю, ты слишком худая. Тебе нужно немного поправиться. – Она бросила взгляд на лицо Марины. – Кстати, тогда и морщины не будут так бросаться в глаза.

Марина была готова провалиться сквозь землю от стыда. Свекровь затронула сразу две больные для нее темы: беременность и возраст. Молодая женщина была уверена, что свекровь сделала это умышленно, чтобы поставить ее на место.

Марина взглянула на мужа, ища в его глазах поддержку, но он смотрел на нее как-то оценивающе и выжидательно. Она промолчала.

– Я уже говорил, что Марине нужно поправиться, – ответил Олег за жену. – Мы будем работать над этим.

– Я не собираюсь набирать вес, – ответила Марина, стараясь сохранять спокойствие. – Меня и так все устраивает.

Все трое пристально смотрели на нее, будто не рассчитывали на такую неслыханную дерзость. После неловкой паузы Галина Юрьевна помахала рукой и, повернувшись к сыну, сказала:

– Ну что ж, мы пошли.

– До свидания, сын, – официально произнес Глеб Степанович. – Увидимся.

– Спасибо за визит. – Олег широко улыбнулся и чуть вытянул шею, чтобы проводить уходящих родителей взглядом. – Заходите, когда захочется. Наши двери всегда открыты.

Прикусив губу от досады, Марина удалилась в кухню и принялась убирать со стола. Она поняла, что с переездом родителей Олега в ее жизни начинается новый этап, причем не самый простой.

Все самое сложное было впереди. И Марина не была уверена, что выиграет эту битву.

Тем более она не понимала, какой приз получит за выигрыш.

Марина надеялась, что у нее будет хотя бы немного времени, чтобы подготовиться к этому новому этапу, но она ошиблась. Галина Юрьевна не давала Марине ни одного свободного часа. Стоило Олегу уйти на работу, как свекровь тут же оказывалась на пороге их дома: чтобы занять яиц, поделиться рецептом или посмотреть любимый сериал, потому что муж смотрел бокс. Иногда Марине казалось, что свекровь ведет наблюдение за их квартирой.

Вскоре Марина узнала, что Галина Юрьевна до выхода на пенсию была оперной певицей. По всей видимости, она не достигла больших успехов, но тем не менее ее переполняло такое чувство гордости и собственного достоинства, что окружающих свекровь считала ничтожествами или, в крайнем случае, существами, достойными лишь жалости. Именно так она относилась к сыну и мужу, откровенно игнорируя их мнение. И, к удивлению Марины, мужчины принимали это как должное.

Есть люди, которые расценивают деликатность и воспитанность других как излишнюю мягкость. Как правило, это происходит от нехватки воспитания и чувства такта. Они страстно желают уязвить любого интеллигентного человека, оказавшегося в поле их зрения. Будь это посторонний в очереди или родной сын. Галина Юрьевна относилась именно к такой категории. Казалось, ее день начинался только для того, чтобы снова и снова убедиться в своем превосходстве над Мариной. Она виртуозно подбирала именно те слова, которые могли причинить боль ее беззащитному противнику.

Попробовав борщ, который сварила Марина, свекровь горько вздохнула.

– Олежек, тебе не кажется, что борщ слишком постный?

– Постный? – удивилась Марина. – Бульон сварен на говяжьих ребрышках.

– Я, вообще-то, к сыну обратилась, – раздраженно бросила свекровь.

– Хорошо, не буду мешать вашему общению.

Нарочито вздохнув, Марина направилась к выходу из кухни.

– Может, немного постный, – согласился Олег, когда жена вышла. – Но ты же знаешь, я в еде неприхотлив.

– Очень плохо, – пожурила мать, понизив голос. – Жена должна знать свое место.

– И где же, интересно, у жены находится ее место? – Разгневанная Марина вбежала в кухню и посмотрела на мужа. – Олег, ты всегда хвалил мой борщ и ел его с удовольствием! Что же ты теперь молчишь? Тебе не хватает смелости сказать маме, что тебе нравится, как я готовлю? – С пылающими щеками, едва сдерживаясь, она повернулась к свекрови: – Простите, а вы вообще что по дому делаете? Когда вы в последний раз своему мужу готовили?

– Знаешь, дорогуша, у меня не то положение в обществе, чтобы сидеть дома и варить борщи. – Галина Юрьевна откашлялась, словно собиралась запеть. – Мой статус еще заслужить надо.

– А-а-а-а… – понимающе протянула Марина. – Если у жены статус, то ее муж вынужден ходить в грязных рубашках и сам готовить?

Она понимала, что переступает дозволенную черту, но ее терпение лопнуло. Слишком долго она мирилась со всеми беспричинными обидами, нанесенными свекровью.

– Хамка! – взвизгнула Галина Юрьевна. – Видеть тебя больше не желаю!

– Отлично! – воскликнула Марина. – Наконец я смогу пить свой кофе в приятном одиночестве.

– Олег… – Галина Юрьевна подкатила глаза и начала хватать ртом воздух.

– Мама! – Олег бросился к ней. – Марина, немедленно вызови «скорую»!

Дрожащими пальцами Марина набрала нужный номер и сказала, что у женщины сердечный приступ. К счастью, бригада врачей находилась в соседнем дворе, поэтому явилась очень быстро. Растерянная Галина Юрьевна не успела войти в новый образ жертвы, и врачи, осмотрев ее, только с укоризной произнесли:

– Как вам не стыдно, женщина! В вашем-то возрасте… Из-за таких актрис, как вы, где-то, возможно, человек умирает.

Они ушли, хлопнув дверью. Марине показалось, что в этот момент даже Олегу стало неловко за мать. В следующие десять минут под давлением Олега женщины признали, что погорячились в этом конфликте, и заключили перемирие. Временно инцидент был исчерпан, и его участники делали вид, что ничего не произошло.

Январь подошел к концу, но силы зимы не иссякали. Напротив, она была в самом разгаре. Всю неделю стояли трескучие морозы и сыпал снег.

Наконец пришел долгожданный понедельник, и Марина, предвкушая продолжение своей трудовой жизни, вскочила с постели, когда за окном еще висел белый диск полной луны. В эту ночь ей не спалось от переизбытка мыслей и эмоций. Ей так не терпелось покинуть этот дом, что ее охватило какое-то особое, почти торжественное состояние, свойственное встрече с чем-то прекрасным.

Умывшись и одевшись, она приготовила себе на завтрак яичницу с беконом. Марина знала, что это не очень полезно, но сегодня хотелось радоваться жизни и не думать об ограничениях. Она с аппетитом проглотила свой завтрак и сварила кофе. Она пила любимый напиток, наблюдая, как за окном постепенно блекли звезды, как бы признавая, что день входит в свои права. На белые сугробы упали первые солнечные лучи.

«Пора, – подумала она и направилась в спальню. – Приду сегодня на работу самая первая».

Как правило, зимой Марина не носила украшения: серьги цеплялись за шапку, а кольца не помещались в перчатках и неприятно давили. Но сегодня ее душа требовала праздника.

Она взяла шкатулку с украшениями и высыпала ее содержимое на стол. Ее взгляд остановился на изящном золотом колечке с рубином. Улыбаясь, она осторожно взяла его двумя пальцами и поднесла к глазам. Вращая его, она любовалась тем, как свет искрился в гранях алого камня.

Это кольцо несколько лет назад подарил ей на день рождения друг Леша Миронин. Перед ее мысленным взором возник образ Леши: крепко сложенный, с черными как смоль волосами и карими глазами, от взгляда которых на душе всегда становилось тепло.

– Господи, – тихо усмехнулась Марина. – Сколько лет прошло с тех пор? – Она задумалась, загибая пальцы на руке. – Три года…