Даниэла Стил - Колесо судьбы

— Не уходи, Тана.

Он всегда с сожалением расставался с ней, даже когда они ссорились. Между ними до сих пор существовала какая-то невидимая связь. Как будто они были двойниками.

— Мне надо домой, собраться. Я еще взяла работу с собой.

— Работать в Рождество? — Он ужаснулся, а она улыбнулась:

— Когда-то надо ее сделать.

— Почему бы тебе не прийти сюда вместо этой твоей суеты? — Они ожидали друзей, его партнера и еще кого-то — около дюжины, но Тана покачала головой. Она хотела побыть дома одна, во всяком случае так она говорила. — Чудачка ты, Тэн. — Глаза Гарри, отражая его чувства к ней, были полны любви и нежности, он поцеловал ее. — Желаю приятно провести время в Лос-Анджелесе. — Он подкатил за ней к двери и печально посмотрел на Тану. — И… Тэн… Подумай о себе… Может быть, я ошибаюсь, но ведь не вредно быть осмотрительной.

— Знаю, — ее голос снова звучал мягко, она расцеловала их обоих перед уходом. Но в машине по пути домой она раздумывала о том, что ей говорил Гарри. Тана знала, что его слова не могли быть правдой. Дрю, конечно же, не праздновал Рождество с женой… Но тогда почему бы ей, Тане, не быть с ним? Тана пыталась убедить себя, что это не имеет значения, но это ей не удалось. Неожиданно вспомнились те одинокие годы Джин, как ей было жалко ее, сидящую у телефона в ожидании звонка Артура, в надежде, что вот-вот он позвонит… Они никогда не могли отметить вместе хоть один праздник, пока Мери была жива, и даже потом всегда находились какие-то отговорки: его родственники, дети, его клуб, его друзья… И несчастная Джин, еле сдерживающая слезы… затаившая дыхание… ожидающая его. Тана с трудом прогнала эти мысли. С Дрю все было иначе. Иначе! Она не допустит такого. Но на следующее утро за работой вопросы вновь нахлынули на нее. Дрю позвонил ей один раз, это был очень короткий разговор, и он явно спешил.

— Мне нужно обратно, к девочкам, — торопливо заявил он и отключился.

А когда она прилетела в Лос-Анджелес на следующий день, он уже ждал ее в аэропорту, схватил в объятия и стиснул так, что она чуть не задохнулась.

— Господи… подожди… Прекрати!

Но он почти раздавил ее, и они хохотали и целовались всю дорогу до автостоянки и пока он швырял ее сумки и пакеты, а она была просто в экстазе от встречи с ним. Все-таки без него в праздник было очень одиноко. А она-то втайне надеялась, что в этом году все будет иначе, чем обычно, что праздник будет более радостным и волнующим. Тана не признавалась себе в этом, но вдруг поняла, что так оно и есть. И как же восхитительно было ехать с ним в город в его машине. Он оставил девочек дома со знакомой няней, чтобы встретить ее и провести с ней несколько спокойных минут.

— Прежде чем они сведут нас с ума, — он восторженно посмотрел на нее.

— Как девочки?

— Превосходно. Клянусь, они выросли вдвое за последний месяц. Подожди, ты их еще увидишь, Тэн.

И правда, увидев их, Тана была просто очарована. Элизабет, очень милая и почти взрослая, поразительно напоминала Дрю, а Джулия — приставучий маленький колобок — почти сразу же забралась Тане на колени. Им очень понравились привезенные ею подарки, и, казалось, они ничего не имели против нее, хотя Тана заметила, как Элизабет несколько раз испытующе ее разглядывала. Дрю управлялся с ними очень здорово. Он пресек все попытки повиснуть у нее на шее и всякую приставу честь. Они напоминали хороших друзей, проводящих вместе вечер, очень уютно и интимно. Для девочек было очевидно, что он хорошо знаком с Таной, но по его обращению с ней нельзя было догадаться об их истинных отношениях. А Тана задумалась, всегда ли он так ведет себя с дочерьми.

— Чем ты занимаешься? — Элизабет снова оглядела ее, а Джулия наблюдала за обеими. Тана улыбнулась, откинув назад гриву светлых волос, которым Элизабет позавидовала с первого же взгляда.

— Я прокурор, как ваш папа. Собственно, благодаря этому мы и познакомились.

— Моя мама тоже, — поспешила добавить Элизабет. — Она секретарь посла в Вашингтоне, и, возможно, в следующем году ей предложат посольство.

— Должность посла, — поправил ее Дрю и оглядел своих трех «девочек».

— А я не хочу, чтобы она это делала, — надула губки Джулия. — Я хочу, чтобы она приехала сюда жить. С папой, — она упрямо выпятила нижнюю губу, а Элизабет быстро добавила:

— Он сможет поехать с нами туда, куда направят маму.

Что-то внутри у Таны сжалось, она взглянула на Дрю, но он был чем-то занят, а Элизабет продолжала:

— Мама может даже захотеть вернуться сюда сама, если они не предложат ей подходящую работу. Во всяком случае, она сама так говорила.

— Очень интересно. — Во рту у Таны пересохло, и она молила, чтобы Дрю вмешался и направил разговор в другое русло, но он молчал. — Вам нравится жить в Вашингтоне?

— Очень, — вежливость Элизабет причиняла боль, а Джулия опять забралась Тане на колени и улыбнулась ей:

— Ты красивая. Почти как наша мама.

— Спасибо. — Да, нелегко было с ними разговаривать, совсем не так, как с детишками Гарри. Тане редко приходилось бывать в подобной ситуации, но надо было приложить все усилия ради Дрю. — А что мы будем делать вечером? — У Таны перехватило дыхание, когда она спросила, отчаявшись отвлечь их от разговора о его почти бывшей жене.

— Мамочка пошла по магазинам на Родео-Драйв, — улыбнулась ей Джулия, а Тана почти задохнулась.

— О? — Она изумленно уставилась на Дрю, а потом снова на девочек. — Очень мило. Ну а как вы относитесь к тому, чтобы сходить в кино? Вы смотрели уже «Саундер»? — Тана чувствовала себя так, будто бежит изо всех сил, задыхаясь, вверх по крутой горе, никуда в конечном счете не добираясь… Родео-Драйв… Это означало, что она приехала в Лос-Анджелес с девочками, вот почему он не хотел, чтобы Тана явилась сюда вчера. Интересно, встречал он все-таки Рождество с ней или нет? Кажется, еще целый час прошел в болтовне с детьми, и наконец они убежали на улицу играть. Тогда она повернулась к нему. Глаза ее сказали гораздо больше, прежде чем рот выговорил слова:

— Я поняла, твоя жена в Лос-Анджелесе.

Она как будто окаменела, внутри все застыло.

— Не смотри на меня так, — голос его звучал мягко, но глаза избегали ее взгляда.

— А почему нет? — Она встала и подошла к нему. — Ты провел праздник с нею, Дрю? — Теперь он не мог спрятать глаза: она стояла прямо перед ним. И все равно она уже догадывалась. А когда он посмотрел на нее, она сразу поняла, что была права в своей догадке, что девочки выдали его. — Почему ты мне солгал?

— Я не лгал тебе… Я не предполагал… О, ради бога! — Он смотрел на нее почти злобно: она загнала его в угол. — Я не планировал этого, но девочки никогда раньше не встречали Рождество без нас, мы всегда были вместе… Тэн, это же так чертовски трудно для них.

— А теперь? — Глаза и голос ее были жесткими, скрывая внутреннюю боль, рану, нанесенную ей этой ложью. — Ну, и когда же ты планируешь начать приучать их к этому?

— Черт побери, ты думаешь, мне нравится смотреть, как девочки страдают?

— По-моему, они выглядят прекрасно.

— Ну, конечно. Потому что мы с Эйлин воспитанные люди. Это самое малое, что мы можем им дать. Не их вина, что у нас с ней жизнь не сложилась. — Он с горечью посмотрел на Тану, и ей пришлось побороть жгучее желание сесть и расплакаться, не из-за него или девочек, а от жалости к себе.

— Ты уверен, что не слишком поздно спасать ваш брак?

— Не будь смешной.

— Где она спала?

Он уставился на нее как пораженный током.

— Об этом неприлично спрашивать, и ты, черт возьми, прекрасно это знаешь.

— О господи! — Она снова села, не в силах поверить, как же он виден насквозь. — Ты с ней спал.

— Я не спал с ней.

— Нет, спал, правда ведь? — Теперь она кричала, а он большими шагами заходил по комнате, потом повернулся к ней.

— Я спал на кушетке.

— Ты лжешь. Ведь так?

— Черт побери, Тана! Не обвиняй меня в этом. Все не так просто, как ты думаешь. Мы были женаты почти двадцать лет, черт возьми… Я просто не могу перешагнуть через все, как из дня ушедшего в наступающий, особенно когда это касается девочек… — Он мрачно посмотрел на нее, затем медленно подошел. — Пожалуйста… — В его глазах стояли слезы. — Я люблю тебя, Тэн… Мне просто нужно немного времени, чтобы все уладить…

Она отвернулась от него и заходила по комнате, стараясь не смотреть на него.

— Это я уже слышала, — потом она резко повернулась к нему лицом, глаза ее блестели от слез. — Моя мать семнадцать лет прожила, выслушивая подобные басни.

— Да не басни это, Тэн. Мне в самом деле просто нужно время. Это очень тяжело нам всем.

— Прекрасно. — Она взяла свою сумку и пальто со стула. — Позвонишь мне, когда оправишься от всего этого, вот так. Думаю, тогда ты доставишь мне больше удовольствия.

Тана не дошла до двери, как он схватил ее за руку.

— Не надо так со мной. Пожалуйста…

— Отчего же? Эйлин в городе. Возьми и позвони ей. Она составит тебе компанию на ночь, — Тана сардонически усмехнулась, скрывая свою боль. — Можете спать на кушетке… вместе, если тебе так нравится.

Она рывком распахнула дверь. Дрю готов был расплакаться.

— Я люблю тебя, Тэн.

Тана готова была зарыдать, услышав эти слова. Вдруг она повернулась к нему, и, казалось, все силы покинули ее, когда она посмотрела на него.

— Не надо со мной так, Дрю. Это нечестно… ты не имеешь права… — Но она уже достаточно широко распахнула дверь в свое сердце, чтобы он снова проскользнул туда. Молча он привлек ее к себе, крепко поцеловал, и все в ней оттаяло. А когда он отстранился, Тана взглянула на него:

— Это ничего не решает.

— Нет, — голос его звучал спокойнее. — Но время сделает это. Только дай мне шанс. Клянусь, ты не пожалеешь. — А потом он сказал то, что перепугало ее до смерти. — Я хочу на тебе жениться, Тэн, когда-нибудь.

Она хотела прервать его, прокрутить пленку назад, до этих слов, но это уже не имело смысла, так как вбежали девочки со смехом и возгласами, готовые играть с ним. Он посмотрел на Тану поверх их голов и прошептал два слова:

— Пожалуйста, останься!

Она заколебалась, понимая, что надо уйти, и желая уйти. Она была здесь чужая. Дрю только что провел ночь с женщиной, на которой был женат, они встретили Рождество вместе со своими детьми. А как Тана вписывалась в это? И все-таки, глядя на него, она не хотела уходить. Она хотела быть частицей всего этого, принадлежать ему и девочкам, даже если он никогда не женится на ней. Да она и не очень-то желала этого. Просто ей хотелось быть с ним, оставив все, как у них сложилось с первой встречи. Медленно она поставила сумку, положила пальто, посмотрела на него, а он улыбнулся ей — внутри у нее все обмякло. Джулия обхватила ее за талию, а Элизабет усмехнулась.

— Куда ты собиралась, Тэн? — полюбопытствовала она, казалось, восхищенная всем, что говорила и делала Тана.

— Никуда, — Тана улыбнулась хорошенькому юному существу. — Ну, а чем бы вы хотели заняться, девочки?

Девочки смеялись и шутили, а Дрю гонялся за ними по комнате. Она никогда еще не видела его таким счастливым, а позже они отправились в кино, поглотили корзины воздушной кукурузы, затем Дрю повел их в Ла Бреа Тар Пите, ужинать у «Перино», а когда они наконец приплелись домой, то все четверо буквально валились с ног, мечтая только добраться до постелей. Джулия заснула на руках у Дрю, Элизабет обняла его уже в кровати, прежде чем заснуть, а потом Тана и Дрю сидели у камина в гостиной и шептались, он нежно перебирал ее золотистые волосы, которые так любил.

— Я рад, что ты осталась, любимая… Я так не хотел, чтобы ты уходила…

— Я тоже рада, что осталась, — она улыбнулась ему, чувствуя себя очень юной и ранимой, что уж никак не подходило женщине ее возраста, по крайней мере ей, такой, какой она всегда была. Она воображала, что теперь-то уж она должна быть более зрелой, менее чувствительной. Но с ним она стала более уязвимой, чем с любым из своих предыдущих мужчин. — Обещай, что ничего подобного больше не случится… — произнесла она затихающим голосом, а он одарил ее нежной улыбкой.

— Обещаю тебе, детка.

Вся весна для Таны и Дрю была идиллией, похожей на сказку. Дрю прилетал, как правило, трижды в неделю, она каждые выходные ездила в Лос-Анджелес. Они ходили на вечеринки, плавали на яхте в заливе, встречались с ее и его друзьями. Она даже познакомила его с Гарри и Эйв, и мужчины хорошо ладили друг с другом. Гарри одобрил ее выбор, когда на следующей неделе пригласил ее в ресторан отметить событие.

— Знаешь, детка, я думаю, наконец-то ты сделала что-то хорошее для себя. — Она скорчила ему рожу, и он рассмеялся. — Я и правда так думаю. Нет, точно, ты только вспомни тех шалопаев, с кем ты раньше водилась. Помнишь Йела Мак Би?

— Гарри! — Она швырнула в него салфетку, и оба расхохотались. — Ну как ты можешь сравнивать Дрю с ним? К тому же мне было тогда всего двадцать пять, а сейчас почти тридцать один.