Конечно, этот номер мог и не удасться, но хотя бы появился шанс, которым Анна не преминула воспользоваться. Немного странным показалось, что пропуск был самый обычный. Она‑то думала, что на таких пропусках фотографии должны быть отсканированы, а этот пропуск мало чем отличался от заурядного заводского. Разве только тем, что вместо специальности какой‑нибудь швеи‑мотористки или рабочего на конвейере стояло слово: «визажист». Вот и вся разница. Впрочем, будучи журналистом, Анна то и дело сталкивалась с подобными парадоксами и давно перестала им удивляться.

— Позвоню тебе при первой же возможности, — шепнула она оператору. — Будь наготове. Если задержусь, снимай показ мод, ладно? — И, выпрямившись, быстрым шагом пошла за кулисы, всем своим видом изображая чрезвычайно занятого человека, у которого времени в обрез. — Я опаздываю, — бросила она охранникам, помахивая пропуском.

— Кажется, я вижу вас впервые, — заметил один из них.

«Только не теряться», — подбодрила себя Анна, а вслух произнесла:

— О да, я сегодня работаю первый день. Меня наняли специально для сегодняшнего показа. В мероприятиях такого масштаба всегда, знаете ли, нужна лишняя пара рук. И, как правило, — Анна постаралась уверенно улыбнуться, — лишней она не оказывается.

Впрочем, последние ее слова охранники вряд ли расслышали, потому что Анна уже бежала — ну ладно, если не бежала, но уж точно очень быстро шла — по коридору, опасаясь все‑таки быть остановленной.

Вот ведь от каких случайностей иной раз зависит возможность надежно ухватить удачу за хвост!

Проплутав несколько минут по коридорам, Анна попала наконец в ту самую гримерную, где на нее без лишних слов набросились парикмахер и две визажистки. Интересно, что одна из них, пухлая, оказалась той самой, чью фотографию на пропуске она немилосердно заклеила своей.

В этот момент Анна даже слегка устыдилась того, что действовала далеко не честным образом, но думать об этом было явно поздновато.

Пока все складывалось удачно.

Теперь можно было и поразмыслить, как воспользоваться неожиданно сложившейся ситуацией.

Ведь у нее появился шанс не только увидеть Дэна Смирнова вблизи, но, может быть, и получить от него согласие на интервью. Мысленно Анна поблагодарила родителей за хорошо подобранный комплект генов, благодаря чему у них выросла такая красивая и предприимчивая дочь. Надо же, ее приняли за манекенщицу — есть чем гордиться!

Затруднение состояло только в одном: о том, как надо ходить по подиуму, она имела лишь теоретическое представление. Конечно, кое‑что на этот счет в наш просвещенный век Анна просто не могла не знать, но отдавала себе отчет, что одних знаний, пожалуй, маловато.

Кроме того, ее слегка беспокоили каблуки, поскольку она никогда не надевала туфли с каблуками выше восьми сантиметров, а в тех, что ей дали, были, пожалуй, все двенадцать. Но Анна Черкасова не была бы Анной Черкасовой, если бы она не умела — отчасти благодаря характеру, а отчасти по роду своих занятий — бросаться очертя голову в самые невероятные приключения и успешно из них выходить. Она же умеет перевоплощаться! Была ведь уже и хакером, и лицом без определенного места жительства, а теперь некоторое время побудет моделью, только и всего.

Анна подумала о съемочной группе. Отойдя в уголок, где была в беспорядке свалена ее одежда, порылась в сумочке, достала мобильник.

— Слушай, Вано, — зашептала она, услышав голос оператора.

— Ты где? — удивился тот, продолжая жевать «Орбит» без сахара, что легко угадывалось по невнятности его произношения.

— Ой, Ванька, некогда мне разговаривать! Я тут в такую историю влипла, что, может быть, все кончится скандалом. Ты сейчас в зале?

— Да, торчу тут со своими ребятами среди других собратьев по видеокамере.

— Хорошо еще, что по видеокамере, а не просто по камере, — сострила Анна, — вроде я набирала не номер тюряги.

— Да ладно, хватит тебе! — недовольно буркнул Вано. — Лучше скажи, где тебя искать.

— Не поверишь, — Анна еще понизила голос. — Мне сейчас на подиум выходить, меня тут за модель приняли.

— Клево! — гулко захохотал Вано. — Сниму тебя обязательно. Может, в сюжет это и не войдет, зато тебе на память останется! Ну давай, дерзай… Клаудия Шиффер! Или Летисия Каста с твоим‑то размером груди?

— Ладно, заткнись, балабол. Займись лучше делом. Если у меня получится договориться со Смирновым, я тебя вызову.

— Ни пуха! — отозвался Вано. — Давай, задай им всем там жару! Супермодель!

— На выход! На выход! Быстро! — заорал кто‑то не своим голосом, и всех длинноногих девчонок как ветром вынесло из гримерной. Анне ничего не оставалось, как последовать за ними.

Манекенщицы построились.

— Твое место здесь, — какой‑то парень в прозрачной рубашке указал Анне, где ей встать.

Она очутилась как раз за той синеволосой девушкой с пурпурными ногтями, у которой так неудачно пыталась спросить, где найти Дэна Смирнова. Теперь, заметив, что девушка стоит спокойно, решила снова к ней обратиться.

— Извините, — тихонько сказала Анна, тронув синеволосую за плечо. Кажется, где‑то она ее уже видела: в рекламе телевизора «Самсунг», что ли?

— Ну? — промычала та, обернувшись. Сейчас она совсем не походила на свой рекламный образ.

— Вы не покажете мне Дэна Смирнова? Синеволосая удивилась.

— Ты что, мать, с луны свалилась, что ли? — спросила она. — Да вот же он!

— Где? — не поняла Анна и тут же его увидела.

Совсем неподалеку от них стоял зрелый — слово «немолодой» никак не вязалось с его обликом — мужчина лет сорока пяти или пятидесяти. Точнее определить его возраст не представлялось возможным, потому что этот человек явно тщательно следил за собой. Довольно высокого роста, хотя, пожалуй, не намного выше самой Анны, атлетически сложенный… По всему видно, немало времени проводит в тренажерных залах и держит себя в форме. Кожаная безрукавка с треугольным вырезом и ладно сидящие кожаные брюки как нельзя лучше подчеркивали рельефы его фигуры. В черных, аккуратно и стильно подстриженных — разумеется, не в первом попавшемся парикмахерском салоне — густых волосах просматривается седина, которую Дэн Смирнов, видимо, и не пытается скрыть, хотя красок для волос сейчас полным‑полно, и не секрет, что многие мужчины пользуются ими без зазрения совести, чтобы убавить себе годочков.

«В принципе, — подумала Анна, — самый заурядный мачо, каким сегодня мнит себя каждый четвертый мужик, если бы… если бы не лицо».

Лицо Дэна Смирнова ее поразило. Нет, оно не отличалось ни особой красотой, ни необычностью черт — простое лицо уверенного в себе человека, у которого хватает ума и на то, чтобы не придавать своей мужественности дополнительного блеска. И все‑таки оно не удивило, а именно поразило Анну. На какое‑то мгновение ей вдруг показалось, что она видит перед собой Олега, хотя реально такого, по понятным причинам, быть не могло. Кроме того, присмотревшись, Анна поняла, что они совершенно разные люди. У Олега была буйная, плохо поддающаяся расческам и щеткам рыжая шевелюра — Дэн черноволосый; Олег был ниже ростом — Дэн значительно выше; Олег равнодушно относился к «тряпкам», как он пренебрежительно называл даже самую модную одежду — Дэн одет стильно. И все‑таки что‑то необъяснимое и неуловимое удивительно роднило этого мужчину с ее единственной любовью. То ли медленная улыбка, собирающая «лучики» в уголках глаз, то ли манера проводить рукой по волосам, приглаживая их, или вскидывать запястье, чтобы посмотреть на часы…

Забыв обо всем, Анна глядела на Дэна Смирнова во все глаза, но он, казалось, не замечал ее взгляда, всецело поглощенный какими‑то важными записями в блокноте.

В этот момент в зале заиграла музыка, которая волей‑неволей заставила Анну очнуться. Впрочем, назвать это музыкой было сложно — какой‑то диковинный набор из стуков, лязгов и скрежетов.

«И вот под эту музыку надо выходить?» — ужаснулась Анна. В душе она лелеяла надежду, что, поймав ритм мелодии, сможет бодренько нога за ногу пройтись по подиуму и вернуться назад — по возможности, без особых приключений. Но этот шум, состоящий будто из рокота тамтамов с аккомпанементом из звона разбитых бутылок, испугал ее, заставил подумать, что выкрутиться легко из этой сложной ситуации, пожалуй, не удастся. Кажется, авантюра начала оборачиваться скандалом. Анна чуть было не бросилась вон, но тут же поняла, что отступать некуда, к тому же показ мод уже начался, разгоняясь на ходу, как хорошо отлаженная машина.

— Вперед, вперед! Пошли! — распоряжался парень в прозрачной рубашке. — Живо! Не зевайте!

Девушки одна за другой стали исчезать за занавесом и выходить на подиум. Судя по всему, принимали их хорошо: то и дело слышались громкие аплодисменты, когда появлялась очередная модель.

Любопытно, что девушки выходили на подиум с каменными лицами, позволяя себе сдержанно улыбаться, только если это требовалось по замыслу, а возвращались назад довольные и даже счастливые, радуясь, что их заметили, им аплодировали. Быстро переодевались и вновь становились в хвост очереди. Неожиданно Анна вспомнила, как во время перестройки она с родителями покупала сахар. На руки выдавали только по килограмму и получив его, они сломя голову бежали домой, благо он был недалеко от магазинчика, переодевались, чтобы продавщица их не узнала, и снова вставали в очередь. Почему‑то ей показалось забавным, как занимали очередь манекенщицы, хотя она знала, что в заключение демонстрации коллекции все выйдут вместе, чтобы на них полюбовались еще раз, а они представят Дэна Смирнова.

Наконец, показать себя народу отправилось и синеволосое существо. Анна, поскольку ее выход был следующий, из‑за занавеса уже видела часть подиума и то, как свободно и легко передвигается по нему ее «товарка». Синеволосая так непринужденно и грациозно переставляла ноги, будто на ней были не туфли с каблуками головокружительной высоты, а уютные домашние тапочки. Создавалось впечатление, будто по подиуму не идет, а плывет что‑то неземное в экстравагантном платье, сшитом из экзотических цветов. Поверить невозможно, что несколько минут назад оно же грубо орало на всю гримерку, требуя средство интимной гигиены.

— А ты что застряла? — прикрикнул на Анну парень в прозрачной рубашке. — Твоя очередь, не спи!

Несмотря на то, что обычно Анне удавалось легко приспосабливаться к неожиданным ситуациям, на этот раз ее душа улетела в пятки и, судя по всему, твердо решила не подниматься оттуда, пока весь этот кошмар не закончится.

Она вздохнула поглубже и сделала первый шаг. Сноп яркого света выхватил из полумрака ее фигуру. И в этот момент, как ни странно, весь страх прошел. Зал, полный народу, показался Анне одной сплошной безликой массой, хотя она знала, что где‑то здесь Вано со своей камерой и неизменной порцией «Орбита» за щекой, а, возможно, и Воронцов, который вряд ли пропустит случай ей насолить…

Раздались громкие аплодисменты. Наверное, они вдохновили Анну, потому совершенно неожиданно для себя она вдруг уловила ритм музыки, хотя всего несколько секунд назад искренне считала, что это совершенно невозможно. Внезапно Анна представила себе вытянутые лица коллег — а они обязательно вытянутся, когда узнают, как она добывала материал, — и улыбнулась. Улыбка вышла смелой и дерзкой. Уже гораздо увереннее она сделала следующий шаг. Походка неожиданно стала легкой, и Анна почувствовала, что‑то самое состояние полета, которое она наблюдала у других моделей, появилось и у нее. Между двумя рядами изящных светильников, расставленных прямо на подиуме, она медленно шла вперед, и весь зал следил за ее стройной фигуркой в зеленом…

— Всем спасибо. Вы все постарались. На сегодня свободны. Завтра работаем в обычном режиме.

Дэн Смирнов довольно улыбнулся и вышел из гримерной. Девушки начали переодеваться. Все творения визажистов и парикмахеров буквально в течение нескольких минут сошли на нет. Неземные создания на глазах Анны стали превращаться в обычных девчонок.

Синеволосое существо, вымыв голову под краном умывальника, превратилось в светло‑русое. Вся эфирность его куда‑то пропала и осталась самая обычная девчонка с худосочными формами нимфетки.

Одна за другой модели, приведя себя в порядок, покидали гримерную. Анна вышла одной из последних, думая о том, что же ей делать дальше: искать Дэна Смирнова в лабиринтах коридоров или бросить все и идти домой, благо приключений на сегодня ей хватило.

— А вас я попросил бы остаться, — раздался чей‑то голос, едва она переступила порог. Фраза эта, неприятно похожая на мюллеровскую из «Семнадцати мгновений весны», ничего хорошего не предвещала.

Даже не поднимая глаз, Анна поняла, кто это ей сказал. Могла бы даже поклясться, что слышала этот голос всего несколько минут назад, и в подтверждение ее мыслям не кто иной, как Дэн Смирнов вышел из полумрака коридора и оперся рукой о дверной косяк.