– … намек на коллекцию Морозини, которую этот негодяй, по его собственному утверждению, может получить? – проговорила маркиза. – Глупая гордыня ни к чему, План-Крепен! Я тоже об этом думаю! И вижу только один способ осуществления этого злодеяния: взятие заложника. Но кого? Лизу? Детей? Мне это кажется сложным. Валери хорошо следит за ними, и ее слуги тоже…

– Несомненно, но подумайте о том, кто, если верить Цезарю, должен взять на себя руководство новой клиникой!

– Вы о Моргентале, который так ловко манипулировал сознанием Лизы? Боже мой! Возможно, вы правы! Идите и позвоните в Париж, План-Крепен! Нужно связаться с нашими друзьями в Париже!

Мари-Анжелин повиновалась, не заставив просить себя дважды, и вернулась, объявив, что разговор состоится не ранее, чем через три часа.

– В принципе, вы должны застать Адальбера, – заключила маркиза. – Постарайтесь поговорить именно с ним! Учитывая все то, что переживает Альдо с момента выхода из больницы, при общении с ним надо быть очень осторожными. Адальбер сумеет ударить его по рукам и не позволить ему взять вторую трубку, а потом деликатно расскажет ему о новостях…

В ожидании разговора – за ужином ели, почти не понимая, что именно они едят, – решили сыграть в бридж… Мужчины все же уделили игре некоторое внимание, госпожа де Соммьер и Мари-Анжелин, со своей стороны, только делали вид.

Прошло чуть более трех часов, и План-Крепен решил позвонить еще раз. Неизвестный голос сообщил ей, что из-за атмосферных нарушений линия не работает… Такое часто случается в горной местности.

Лишь на другой день около полудня им удалось дозвониться в квартиру Адальбера. Вежливый голос Теобальда, который был очень рад слышать мадемуазель Мари-Анжелин, сообщил ей, что «господа уехали этим утром около восьми часов», тщетно пытаясь дозвониться до виллы Адриана накануне вечером.

– Куда уехали? Они вам сказали?

– В Швейцарию, мадемуазель!

– Швейцария велика! Они не уточнили, куда именно?

– Нет! Это все, что я должен был сказать дамам! И еще: они сразу же позвонят, как только дело будет улажено!

Пришлось довольствоваться этим. При сложившихся обстоятельствах всем оставалось лишь предаваться игре в догадки, и, естественно, начала ее План-Крепен:

– Не думаю, что они едут к нам! Они бы нас предупредили, чтобы все было готово к их приезду. Но в таком случае, куда же они направляются? Не возвращаются же они в Цюрих?

Но именно там и была назначена встреча!


Двум друзьям-сообщникам с трудом удалось договориться относительно деталей своей поездки. Слава богу, что приехал инспектор Соважоль, который сообщил новости и дал им зеленый свет для отъезда.

– Во время разговора, который подслушала мадемуазель дю План-Крепен – и он не был очень сердечным, если судить по отчету, который я прочел, – Гандия-Катанеи сказал Гринделю, что сам позвонит ему и сообщит о месте будущей встречи. Но Гриндель уехал с авеню Мессины, чтобы никогда более туда не возвращаться, и, намеренно или нет, не потрудился сообщить своему собеседнику номер телефона в Ножане.

– Почему вы думаете, что он сделал это намеренно? – спросил Морозини. – Услышав, что Кледермана оставили в живых, ему не было смысла сжигать за собой мосты…

– Возможно, ему нужно было время подумать. В любом случае, он хотел позвонить сам, чтобы инициатива встречи исходила от него. Как бы там ни было, Гриндель решил позвонить в Лугано, но Цезарь там уже отстутствовал. И это ему явно не понравилось. Поэтому он решил оставить номер телефона «Белого вереска»… И, словно по волшебству, Гандия позвонил ему два часа спустя. Поверьте мне, что спор был бурным! Гриндель достаточно логично настаивал на том, чтобы самому приехать к Гандия, поскольку был уверен, что Кледерман находится именно там, и путешествие даст ему приятную возможность самому убить своего дорогого дядюшку в обмен на половину драгоценностей…

– Вот это да! – охнул Адальбер. – Каков мерзавец! Он законченный негодяй, этот кузен Гаспар! И что же дальше?

– Гандия даже слушать не захотел. Для начала, Кледермана у него нет. Так как в Маласпине начали большой ремонт, чтобы превратить виллу в дом отдыха для сумасшедших миллионеров, было бы очень опасно, ввиду присутствия большого количества рабочих, держать там заложника… и даже двух! Простите меня, господин Морозини, за то, что вы сейчас услышите! Я не хотел вам говорить, но патрон настаивает на том, что вы должны быть в курсе всего!

Альдо побелел, у него перехватило горло:

– Заложник? Кто?

– Ваш доверенный в делах, господин Ги Бюто, которого только что похитили из вашего дома! Вспомните, как Гандия хвастался…

– Не стоит, инспектор, я помню! Продолжайте! Да продолжайте же! Где эти мерзавцы намерены встретиться?

– В Цюрихе…

– В Цюрихе? – Адальбер даже подскочил на месте. – И Гриндель на это согласился? Он, должно быть, сошел с ума!

– Учитывая то, что Гандия предложил ему, решение Гринделя вполне объяснимо. Гандия приедет в автомобиле вместе с Кледерманом, одурманенным наркотиком. Банкир будет находиться под охраной одного из его людей. Гриндель тоже может взять с собой спутника, если пожелает, чтобы игра шла на равных.

– И где состоится встреча?

– Вот здесь мы столкнулись с загадкой. Он совсем не прост, этот псевдо-Борджиа! Он сказал так: «В полночь, позади церкви, в том приятном местечке, куда вы отвезли меня пообедать, чтобы скрепить наш договор. Вы заверили меня, что там самая лучшая непрожаренная форель и самые лучшие в мире шоколадные пирожные! Ммм! Когда я об этом вспоминаю, я до сих пор ощущаю аромат. И церковь стоит посреди луга!» Конец цитаты. Вам это о чем-то говорит?

– Нет! – ответил Альдо. – Вокруг озера великое множество ресторанчиков, и выпечка везде отличная.

– Ладно! – вздохнул Соважоль. – Решение у нас только одно: надо следовать за Гринделем. Всего какие-то шестьсот километров, это не слишком трудно!

– Учтите, что он водит автомобиль как настоящий ас! – предупредил Адальбер. – Но и мы не новички, даже Морозини, который живет на воде! Не беспокойтесь, мы поедем следом за вами. В котором часу вы возвращаетесь на свой пост в Ножане?

– Гриндель уточнил, что выедет на рассвете, чтобы ехать весь день, а к вечеру добраться до места. В июне солнце встает рано. Я буду там в половине пятого… Ах, да, чуть не забыл: патрон просил сказать вам, что послал на границу фото Гринделя и его данные – в частности, номер машины! – с пометкой: «Перевозит часть драгоценностей из коллекции Кледермана». Если таможенники хорошо сделают свою работу, то я должен забрать его в районе Базеля или в его окрестностях. Это, разумеется, упростит задачу.

– Возможно! – согласился Альдо. – Но пока мы не найдем моего тестя, желательно, живым…

– Вы думаете, что Гандия солгал?

– Этот тип – король лжи! Я предлагаю вам, инспектор, найти нас в гостинице «Бор-о-Лак», где я забронирую комнаты…

– Не горячитесь! Меня бы очень удивило, если бы патрон разрешил мне посещать дворцы! Или у вас какие-то другие намерения?

– Именно! Вы отдохнете… и будете нашим гостем. Если Гринделя арестуют по дороге, то это ничего не изменит. Мы должны быть на встрече! На этот счет у меня есть кое-какие идеи, но мне нужно время, чтобы их проверить!

– Тогда, в любом случае, до завтрашнего вечера! – неизменно бодро заключил Адальбер. – И не потеряйтесь по дороге!

Проводив Соважоля до дверей, Адальбер вернулся в библиотеку, где нашел своего друга сидящим в кресле с сигаретой в одной руке и бокалом с вином в другой.

– Что это за идея, которую ты хочешь проверить?

– Шоколадные пирожные Цезаря и запах, который он помнит до сих пор! Это тебе ничего не напоминает? Правда, это было несколько лет назад! Но есть моменты, которые не забываются…

Моментально став серьезным, Адальбер побледнел и автоматическим жестом налил себе коньяк.

– Смерть Вонга! – прошептал он изменившимся голосом.

Морозини действительно вспомнил один из самых трагических эпизодов их охоты за драгоценными камнями, украденными из пекторали Первосвященника Иерусалимского храма. Не хватало последнего камня, самого опасного из всех, потому что из-за него погибло больше всего людей: дьявольского рубина Безумной Жанны! В прекрасном старинном шале на берегу озера они приняли последний вздох корейского слуги замученного до смерти Симона Аронова. Друзья знали, что это воспоминание никогда не исчезнет из их памяти, потому что это был последний эпизод перед финальной трагедией…

– Как назывался этот городок?

– Килшберг! Он расположен бок о бок с шоколадной фабрикой «Линдт и Шпрюнгли», где делают, пожалуй, самый лучший шоколад в мире. В семье его очень любят!

Залпом проглотив содержимое своего бокала, Адальбер встряхнулся, словно пес, вышедший из воды, и к нему вновь вернулось хорошее настроение.

– С этим утверждением едва ли согласится одна знакомая нам дама!

– Королева бельгийского шоколада? Королева, с которой ты мог бы разделить корону? – сыронизировал Альдо. – Кстати, ты с ней не виделся?

– Как-то не было случая. Не вернуться ли нам лучше к швейцарской кондитерской? У тебя нет другой зацепки, кроме запаха?

– Есть! Церковь посреди луга! Это и есть церковь Килшберга…

– Если я правильно помню, то это как будто пригород Цюриха?

– Всего четыре-пять километров от города!

– Понятно! Так как мы тоже выезжаем на заре, пора начать подготовку. Теобальд! Чемоданы!

Они как раз застегивали их, когда зазвонил телефон. Адальбер снял трубку. Это был Ланглуа.

– Соважоль только что отчитался! Я бы предпочел, чтобы вы не ехали следом за ним!

– Почему?

– Потому что, несмотря на молодость, у него очень большой опыт, и он умеет следить за добычей, оставаясь незамеченным. Но если вы отправитесь целым караваном, этого не получится. В любом случае, в Базель ведет не так много дорог, если вы хотите добраться быстро. Надо ехать через Труа, Лангр, Везуль…

– … и Бельфор! Нам это известно. Позвольте вам напомнить, что мы не в первый раз пользуемся этой проклятой дорогой! – крикнул Адальбер. – Вы что, действительно принимаете нас за новичков? Слушаюсь, мой аджюдан!

И, красный от возмущения, он повесил трубку, не дожидаясь продолжения.

– Если бы речь не шла о жизни твоего тестя, я бы с радостью послал куда подальше и его, и его добрые советы! А ты?

– Нет. Ты забыл о жизни моего старого и дорогого Ги Бюто. Я люблю Кледермана, но Ги… Мне было двенадцать лет, когда он стал моим наставником, и именно ему я обязан большей частью своих знаний. Так что, каким бы ни был исход встречи в Цюрихе, потом мы непременно отправимся в Лугано, нравится тебе это или нет, поскольку я уверен: он там!

– Прости! – пробормотал Адальбер и сразу же добавил: – Мы не будем действовать на нервы Ланглуа, но мне бы очень хотелось присутствовать при отъезде Гаспара на встречу с Цезарем. Что скажешь?

Вместо ответа Альдо хлопнул его по плечу.


В половине пятого утра – они не спали и пяти часов! – Адальбер остановил машину под деревьями Венсенского леса так, чтобы видеть «Белый вереск», но на достаточном расстоянии, чтобы их не заметили. Робкий свет зари и легкий туман были им на руку, но из предосторожности друзья вышли из машины и спрятались за кустами, вооружившись биноклем.

– Для июньского утра что-то слишком прохладно, – проворчал Альдо, поднимая воротник плаща. – Что за дурацкая идея: присутствовать при отъезде врага! А если он решит выехать часов в девять-десять? Мы просто пустим здесь корни!

– Да нет, это невозможно! Гриндель хочет быть на месте вечером, поэтому вот-вот должен выехать. Он опытный водитель и обязательно учтет возможные проблемы на дороге. А мы уже в пути, потому что проехали половину Парижа. Так что не ворчи! Послушай лучше пение птичек, которые как раз просыпаются! Не часто нам выпадает случай их послушать… Смотри! Что я тебе говорил? Вон он, твой Гриндель!

В самом деле, с тихим скрипом отворились ворота, и серая машина с номерными знаками Цюриха выехала на улицу и остановилась. Мужчина, открывавший ворота, закрыл их и сел рядом с водителем. С зажженными из-за тумана фарами автомобиль уехал.

– Понятно! – прокомментировал Адальбер. – Второй тип, должно быть, Матиас. И я знаю все, что хотел узнать! Гаспар взял с собой своего младшего брата, и они будут действовать дуэтом. Ты знаешь им цену!

– Разберемся! Едем? – спросил Альдо, усаживаясь на свое место.

– Минуту! Я ищу Соважоля…

И именно в этот момент инспектор появился в поле зрения Адальбера. В очках и надвинутой до бровей каскетке он вел «Рено» с потушенными фарами. Автомобиль был меньше, чем у Адальбера. Альдо посмотрел на него с сочувствием:

– Лучше бы он поехал поездом! Швейцарец обскачет его как младенца!

– Что за выражения! Ладно, оставим это! К твоему сведению, князь, мне с моими двадцатью пятью лошадиными силами далеко до этой малышки. Я где-то читал, что конструктор специально создавал машины для полиции. На вид не бог весть что, зато мотор! Все, в путь!