– Ну да, – подтвердил мальчик. – Не видели. Я же маленький. А вы высокий. Трудно увидеть.

– Но теперь… Знаешь, теперь ты сможешь на моей машине хоть каждый день кататься, – радостно сообщил взрослый ребенку.

Тот помолчал, словно собираясь с духом.

– Меня в детский дом теперь отдадут. Мама умерла, – наконец сказал он.

Иван ужаснулся, насколько обыденно это прозвучало. Малыш все знал и смирился с судьбой.

– Кто тебе сказал? – только и смог спросить он.

– Про маму? – спокойно уточнил Алеша.

Иван кивнул.

– Кто мне сказал? Никто не сказал. Только я сам видел. Это же понятно. Бабушка умерла. Тоже так лежала. Потом мама так лежала. Вот и все.

– Ты… Ты что? Сразу понял? – совершенно потерянно проговорил взрослый.

– Лег спать, живая была. Проснулся, вижу, спит еще. Ну, я ей не хотел мешать. Ждал. Есть хотелось.

– Долго ждал?

– Долго. До вечера.

– Она так долго спала всегда?

– Ну да. Она говорила, что она сова. А совы живут ночью, а днем спят. Я привык. Не мешал.

– Как же ты до вечера ждал? В холодильнике взял что-то поесть?

Иван спросил и тут же подумал про себя: «Идиот! В т о м холодильнике едой давным-давно не пахло, сам же видел!»

– Я воду пил. Из-под крана. Так и знал, что заболею. Бабушка не разрешала из-под крана пить, говорила, что надо кипятить. Но я не умею пока. А есть хотелось… Вот видите, заболел из-за этого.

Он совершенно по-стариковски вздохнул.

– Вижу, что заболел. Да еще как заболел! Дело, конечно, не только в некипяченой воде, учти. Но в целом бабушка, конечно, была права. Значит, ты есть хотел и воду пил.

– Ну да, – подтвердил мальчик.

Иван подумал, что, если бы увидел эту мамашу живой, надавал бы ей так, что мало бы не показалось. А потом устыдился. «Если бы увидел!» Так он же ее наверняка и видел! Так, вскользь. Вот Алешка его самого видел, а он? Он – «если бы увидел». Параллельные миры не соприкасаются. Вернее, до поры до времени не соприкасаются. А потом происходит процесс случайного проникновения. Так, наверное, можно назвать их встречу с Алешей и их участие в его судьбе.

Детский голос прервал затянувшуюся паузу:

– А вечером я стал ее будить. А она никак не просыпалась. Обычно она говорила: «Оставь, я спать хочу». А тут не говорила ничего. Вообще ничего. Ну, я потрогал ее. И понял, что она мертвая. Не знал, что делать, понимаете?

– Сколько же ты там был один?

– Я точно не знаю. Долго. Еще ночь, день. Я все ждал, вдруг кто-то придет. А никто не шел. И тогда я подумал позвать на помощь. Дверь открыл и вышел.

«Ужас», – подумал Иван. Он, видевший как раз то, как этот ребенок звал на помощь, до сих пор ужасался и приходил в бессильную ярость.

– Собачку помнишь? – спросил он вдруг.

– Нет, – чуть качнул головой мальчик.

– Ты стоял у магазина рядом с собачкой и просил ее помочь.

– Не помню. Плохо же совсем было! – пояснил маленький человек.

– А знаешь, где эта собачка? Эта собачка у меня живет теперь. Ее, то есть, его Парень зовут. И он тебя ждет. То есть мы все тебя ждем. Я бы хотел, чтобы ты со мной жил. Что скажешь?

– Меня в детский дом отправят, – убежденно произнес малыш. – Бабушка маме говорила: «Опомнись! Живи для ребенка. Иначе его путь – детский дом!»

– Бабушка правильно говорила. Но есть другие варианты. Она могла их не учитывать, понимаешь? Вот я… Я раньше не знал о тебе. А потом, когда увидел и понял, что тебе худо, решил, что, если ты не против, мы могли бы жить одной семьей. Как считаешь?

– И тетя Люша так говорит, – задумчиво протянул мальчик.

«Успела, – подумал Иван, внутренне улыбаясь. – Надо же! Как у нее все по-тихому, но быстро получается».

– Ну да, и тетя Люша, и ее детки хотят, чтоб ты жил не в детдоме, а в семье. А ты бы хотел?

– И вы были бы мой папа?

– Да, и я был бы твой папа. Я бы очень хотел.

– Я бы тоже, – вздохнул Алеша. – Только никогда еще в жизни не было так, как я хочу.

– У меня тоже не все всегда выходит, как бы хотелось. Но все равно – стараться надо. И духом не падать! – попробовал утешить Алешу Иван.

– Лучше не надеяться, – послышался ответ.

«В хорошее время мы живем, – думал Иван, уходя из больничной палаты. – Ребенок прожил всего пять с небольшим лет и уже оставил надежды на лучшее. Это где же написано «Оставь надежду, всяк сюда входящий»? Не на вратах ли ада? Точно! Данте! При жизни в ад спустился «на посмотреть». В порядке исключения. А мы все строем незаметно и потихоньку в ад вползли и сами того не замечаем? Может, мы и не живые уже? Зомби в царстве теней?»

Над их бровями надпись ада:

Оставь надежду навсегда.

Вот и Пушкин туда же.

Нет, живому полагается барахтаться. Только так и докажешь себе, что пока не в аду и кое-что от тебя самого зависит.

* * *

Потихоньку Алеша привык к ним, радовался и Ивану, и Люше. Их разговоры, их узнавание друг друга – тема отдельная, скорее радостная, чем грустная. Главное заключалось в другом. В том, что по закону полгода надо было ждать, не отыщутся ли кровные родственники мальчика. И все эти полгода он должен был провести в больнице или в приюте. И только потом – усыновление. Точка. То, что ребенку лучше в семье, где его отогреют, где о нем по-настоящему позаботятся – это все лирика. А реальность такова: вдруг отыщется отец? Или бабушка-дедушка со стороны папаши? В этом случае – у них приоритет. Они – кровные. Неважно, что в графе «отец» стоит прочерк. Теперь родство определяется легко. Тем более – родство с этим сиротой сулит очень существенную выгоду: наследство ребенку досталось солидное.

Адвокат, с которым постоянно консультировался Иван, предложил сначала подать заявление об опеке. А потом, когда истечет положенный срок, оформить усыновление.

– Можно и так, – согласился Иван. – Какая разница?

– Разница такая, что если вдруг за это время объявится кровный родственник, возникнут проблемы. Отсудит ребенка себе – и ничего не докажешь, – растолковал адвокат. – К тому же в твоем случае есть ряд моментов, по которым и опеку могут не разрешить.

Долгий был у них разговор. Не очень обнадеживающий. Но отступать Иван не собирался.

* * *

– Слушай, Люш, дело есть, ты как сейчас? Занята?

Субботнее утро. Детей только что забрал их отец. У Люши редкие два дня полной свободы. Можно вообще ни о чем не думать, не готовить, не быть бдительной, не тренировать Лешика в чтении, не унимать Зайку… Ура одиночеству! В гомеопатических дозах оно лекарство! Лучший способ восстановления расшатанных нервов.

– Я вроде не занята, Иван. Детей увезли. Думала предаться разврату ничегонеделанья.

– Тогда я спущусь? Поговорим?

– Тогда спускайся.

Вот он какой, ее сосед. Деловой. Даже намека тонкого не понимает, что человеку просто хочется отдохнуть от всех. Значит, надо покориться и поучаствовать в разговоре. К тому же их основная общая тема – мальчик Алексей и оформление опеки над ним. Значит, час свободы уйдет на обсуждение нюансов, связанных с этим непростым процессом.

Люша открыла дверь, не дожидаясь звонка. Иван и Парень вразвалочку спускались по лестнице. Пес выглядел, как самая счастливая собака на свете. Кто бы мог подумать, что пришлось ему побыть бездомным бродягой? Иван тоже услаждал взор подтянутостью и бодростью. Эх, она наверняка по сравнению с ними покажется тепкой-растрепкой. Только прошлым вечером с детьми про этого растрепку говорили, вот и вспомнился…

– Привет, ребята! – стараясь казаться бодрее, произнесла Люша.

– Отлично выглядишь, – польстил Иван, переступая порог.

– Ага! Все верят! – недоверчиво отказалась от комплимента Люша.

– Нет, правда. Хорошо выглядишь.

– Лучше к делу давай. О чем ты поговорить собирался? Парню дать воды?

– Ну дай. Он только что с прогулки. Дома хлебал, как насос. Может, еще захочет.

Люша наполнила собачью миску водой и поставила перед жадно следящим за ней псом. Миску они с ребятами долго выбирали. Нашли глубокую, блестящую, нарядную. Зайка даже позавидовала Парню, попросила купить ей такую же. И тогда, мол, она точно станет есть супы и каши. Едва удалось отговорить.

– Так о чем… – начала было Люша, но Иван даже не дал ей договорить.

– Все о том же. Об Алеше. Нам серьезно надо поговорить. И давай прямо сегодня все решим.

– Давай поговорим и решим. Я вся внимание.

Они сидели в гостиной, и Люша подумала, не предложить ли Ивану кофе. Законы гостеприимства она чтила свято. Но Иван заговорил быстро, четко, по-деловому и действительно – об очень важном. Мысль о кофе улетучилась с первых же его фраз.

– Я вчера снова с адвокатом встречался. Мы каждый шаг наш обсудили. Он, кстати, все заранее провентилировал… Есть у него зацепка в органах опеки, только в другом районе. Короче, дело выглядит таким образом, что мне Алешу не отдадут. Я одинокий разведенный бездетный мужчина. Тебе могут отдать, хотя тоже не факт. Но тебе – могут. В твою пользу – у тебя свои дети. Работа есть. Жилплощадь приличная. Против тебя – ты тоже одна растишь своих детей. Плюс – зарплата твоя маловата. То есть – мы оба можем пролететь с нашей затеей. Понимаешь?

– Понимаю. Мы с мамой тоже об этом думаем. Можем пролететь. Тем более охотники на Алешину квартиру могут объявиться, – согласилась Люша.

– Эта чаша пока миновала. Пока никто не нашелся. Может, и не найдется. Но нам надо действовать беспроигрышно. И у меня есть план. Мы сможем победить! – провозгласил Иван.

– Неужели сможем? – не поверила ему Люша. – Как ты себе это представляешь?

– Очень просто. Очень даже просто! Ты только выслушай и не отвергай! Отнесись по-деловому.

– Давай, говори, я отнесусь сугубо по-деловому.

Парень подошел к Люше и положил морду ей на колени.

– Хороший мой, – проворковала Люша и принялась чесать псу за ухом.

– Рррррррррр, – едва слышно заурчал Парень. Почти как кот.

– Уйди, Парень, по-хорошему, – велел Иван.

Парень сделал вид, что оглох.

– Да ты говори, – подбодрила Люша, – он же не мешает.

– Ладно. Ну вас всех. Короче, вот единственное решение нашей проблемы: мы с тобой должны пожениться. Ну, оформим по-быстрому брак. И сразу – смотри – все меняется в нашу пользу. Мы – полноценная семья, воспитывающая двоих детей, у меня зарплата – более чем… Жилплощадь – отличная. Мы распишемся – ну, только ради этого. А потом, когда все решится, когда и с усыновлением все пройдет, можно развестись. В любой момент, как скажешь. Ну? Что думаешь? Ты поняла меня?

– Поняла, – кивнула Люша. – Ну да. Это все решит. А представь, если закон примут, что больше трех раз замуж выходить нельзя? Тогда это будет мой последний брак. Отрежу себе возможность личного счастья.

– А у тебя есть кто-то? – встревожился Иван.

– Нет. Увы. Никого. Ты же сам видишь. И мало того: тебе скажу. Пока дети не вырастут, я дала себе слово о «ком-то» и не думать. Не нужен нам отчим. Всякие могут попасться, знаешь ли.

Иван явно воспрянул духом.

– Да не примут такой закон, уверен, что не примут. А мы зато ребенку нормальное детство обеспечим. Ты не думай, я все-все буду делать, тебе хлопот не прибавится.

Люша засмеялась.

– То есть – ребенок прибавится, а хлопот не прибавится? О чем ты говоришь? Конечно, прибавится. И еще как! Но я к этому внутренне подготовилась уже. Настроилась. По-другому не выйдет. Судьба, видно.

– Так что? Ты согласна? Или что? – требовал точного ответа Иван.

– Знаешь, видно, ничего мне другого не остается. Давай сделаем так. Только учти: детям моим лучше сказать, что мы поженились, ну, по-настоящему. А то проболтаются. Они жутко болтливые у меня. А маме я скажу, как есть. Она поймет.

– Все правильно. Все так и сделаем. Спасибо тебе, Люш! Хороший ты человек!

Иван растрогался. Он, зная женщин, не ожидал, что все решится так просто. Он предполагал, что любая женщина, просто из природы своей, начнет что-то выгадывать, усложнять ходы… С Люшей можно было иметь дело.

– А представь: твоя бывшая узнает, что ты женился, вообще лопнет от злости, – засмеялась вдруг Люша.

– Ага! Точно лопнет.

Ивану тоже стало смешно.

– А я, представь, был такой одинокий, холостой, а вдруг – раз-раз – и отец многодетного семейства! Одним махом. Супер, да?

Они веселились, как подростки, которые после первых поцелуев решают, что любят друг друга до гроба и обязаны пожениться немедленно. Планы, проекты – один лучезарнее другого. А у них вон – и поцелуев никаких не было, чисто деловой брак, но веселья – полон дом. Даже Парень разгулялся и принялся прыгать по ковру.

– Ну что? В понедельник все и оформим? Как думаешь? – Иван хотел внести окончательную ясность в их проект.

– Ты узнай, они вроде по понедельникам выходные. Там есть какие-то четкие часы приема в ЗАГСе. А потом – месяц ждать еще, учти. Но если в понедельник работают, давай в понедельник, почему бы и нет?