Карен Хокинс - Кольцо любви

Повар трагическим вздохом обернулся к мальчику.

– Ну хорошо. Мальчик может прийти в кухню и привести ее в порядок. Но потом он будет держать свою лягушку подальше от моей кухни, а тем более от ларя с мукой!

– Это очень любезно с вашей стороны, тем более что все мы высоко ценим ваше поварское искусство, – обрадованно сказала Онория.

– И ваших жареных цыплят. – Кассандра ослепительно улыбнулась Антуану. – В жизни не ела ничего лучше!

В этот момент в комнату вошел лакей, держа в руках перепачканного Ахиллеса. Сам он тоже был в грязи от колен до самых плеч.

При виде лягушки Джордж радостно вскрикнул и, выхватив его у лакея, стал заботливо обтирать беглеца.

Тем временем Антуан повернулся и отправился в свое кухонное царство.

– Ну и ну! – изумилась Порция. – Просто удивительно! Тремонт, кажется, ваш повар смягчился.

– Не сомневаюсь, что под вашим влиянием Антуан изменил свое мнение о мальчике и о его любимой лягушке. – Маркус усмехнулся, затем оглядел комнату. Кажется, здесь находились все домочадцы без исключения, и значит, он спокойно мог увести жену в другую часть дома, где они окажутся наедине...

Он подошел к Онории и взял ее под руку.

– Раз уж я приехал, а до обеда еще целый час, не могла бы ты немного помочь мне в библиотеке?

Порция тут же вскочила со стула:

– Я с вами. Мне страшно хочется почитать одну книгу, но она находится слишком высоко, а я не доверяю этой лестнице на колесиках. Как вы думаете...

– Извини, Порция, – поспешно перебила ее Кассандра, – но мне срочно нужна твоя помощь. Нужно как следует осмотреть бальный зал; Джеббсон уже прибрал его, но я хочу убедиться, что там все в полном порядке.

– Да, но я хотела...

Воспользовавшись моментом, Маркус увлек Онорию в холл, куда уже вернулись все лакеи. Не обращая на них внимания, он провел Онорию в библиотеку и, быстро закрыв за собой дверь, взял ее за руки.

– Извини, что не успел сделать этого раньше. Добрый вечер!

Онория улыбнулась:

– Добрый вечер. Спасибо за то, что помог разобраться с Джорджем. Он хороший мальчик, просто иногда...

Прислонившись к двери, Маркус протянул руку и вынул у нее из волос шпильку.

– Джордж – прекрасный мальчик. – Бросив шпильку на пол, Маркус высвободил следующую, и пышные локоны дождем упали Онории на плечи. – Боже, какая прелесть!

– Маркус, что ты делаешь? – Щеки Онории медленно начали розоветь.

– Пытаюсь тебя соблазнить.

По ее лицу пробежала вспышка страсти, смягчив обычно сдержанное выражение, и тогда он выпустил ее руку и шагнул к ней. Однако против его ожиданий Онория вдруг отступила назад и продолжала медленно, шаг за шагом пятиться в глубь комнаты. Так же медленно и вкрадчиво Маркус следовал за ней. Это был танец соблазна: она отступала, он ее преследовал. Они не спускали глаз друг с друга и знали, что произойдет в то мгновение, когда он ее поймает.

Наконец было некуда больше отступать, поскольку Онория уперлась спиной в письменный стол.

– Вот ты и попалась! – с театральным злорадством прорычал Маркус.

Онория рассмеялась.

Не дожидаясь, пока она перестанет смеяться, Маркус обнял и поцеловал ее, затем, стараясь не прерывать поцелуя, легко оторвал от пола и опустил на стол. Одним взмахом руки он сбросил на пол бумаги, упиваясь покорностью обворожительной и страстной женщины, которая тихо постанывала под его жаркими поцелуями.

Маркус переместил губы ниже, проведя ими по нежной линии ее подбородка, и Онория начала извиваться под ним, вызывая в нем ответное возбуждение. Господи, каким чудом, каким блаженством оказалась его пылкая жена! Он так любил ее чуть вздернутый упрямый подбородок, которого тут же коснулся губами, а потом поцеловал чувствительное место за маленьким розовым ушком.

Онория застонала и, запрокинув голову, подставила ему для поцелуев нежную шейку. Ее сотрясала сладострастная дрожь, груди болезненно напряглись. Маркус прижался к ней своим крепким телом, терзая ее губы горящими поцелуями, и ноги ее сами собой слегка раздвинулись. Охваченная любовной страстью, заглушавшей все остальные чувства, Онория просто изнывала от блаженства...

Она любила и страстно желала этого мужчину, Онория сознавала это только сейчас, когда остальные мысли отступили под наплывом страсти. Она обвила его шею руками, теснее прижала его к себе, открыла губы навстречу его поцелую и почувствовала, как вся ослабела, когда он мягко втолкнул язык между ее губами.

Чувственность этого движения заставила Онорию прильнуть к нему еще крепче. Юбки ее поднялись, обнажив колени, которыми она сжимала его бедра, но ее не смущала эта поза.

Она жарко отвечала на его поцелуи, упиваясь сознанием того, что заставляет такого сильного и неотразимо красивого мужчину, как Маркус Тремонт, сходить с ума от страсти.

Маркус вдруг замер, и Онория удивленно распахнула глаза:

– Маркус! Что...

И тут же она услышала тихий стук в дверь и деликатное покашливание.

– Черт побери! – тихо пробурчал Маркус и с ненавистью обернулся к двери. – Это Джеббсон. – Он вздохнул и улыбнулся, встретившись с ее испуганным взглядом. – Честное слово, я его убью, а потом найду себе другого дворецкого.

Онория улыбнулась:

– Да, но... нового дворецкого придется обучать заново.

Маркус осыпал поцелуями ее чистый высокий лоб.

– За одну минуту, проведенную с тобой наедине, я готов обучить хоть сотню новых дворецких!

Сердце Онории сжалось. Что ему на это ответить? Она знала, что нравится Маркусу, видела это по его глазам, по его нежности. Но... неужели только нравится? Последние две недели она ждала проявления признаков его любви, но так и не услышала от него признания.

– Думаю, тебе лучше отпустить меня.

Он не двигался.

– Да, наверное.

Стук повторился.

– Милорд...

– Минутку! – прорычал Маркус в сторону двери.

– Да, милорд, – приглушенно донеслось из холла.

Потемневшие голубые глаза Маркуса пристально смотрели на Онорию.

– Я... Я рада, что он не видел нас в таком...

Маркус усмехнулся, и она покраснела.

– Ты думаешь, он успел заглянуть?

– Да, потом решил выйти и вызвать меня стуком.

– Только не это! Боже мой, какой стыд! Надеюсь, он все-таки нас не увидел!

– Действительно, как он мог нас увидеть, когда мы распластались на столе в самом центре комнаты! Ручаюсь, он так же сгорает от стыда, как и мы с тобой.

Онория прижала ладони к пылающим щекам.

– Какой ужас быть пойманной...

– ...на месте преступления, – со смехом закончил Маркус.

– К счастью, мы до этого не дошли! Мне нужно поскорее привести себя в порядок. Отпусти меня.

Он продолжал неподвижно смотреть ей в глаза.

– Может быть, отпущу, только сначала скажи.

Часы на камине оглушительно тикали в тишине, и сердце Онории билось им в такт.

– Не думаю, Маркус, что стоит...

– Я хочу знать, что случилось.

– Я полюбила тебя, – неожиданно вырвалось у нее, и она тут же ужаснулась своей откровенности.

Затаив дыхание, Онория ждала, что ответит Маркус, но он только растерянно смотрел на нее.

– Понятно. Я не знал...

В дверь снова деликатно постучали.

– Милорд, не хотел бы вас беспокоить, но к вам приехал ваш брат...

– Маркус! – услышали они громкий голос Энтони.

– Проклятие! – Маркиз возмущенно взъерошил волосы. – Я просто не знаю, что сейчас сделаю!

Онория соскочила со стола, на ходу поправляя платье и закалывая волосы. Момент был почти нереальным, похожим на дурной сон.

– Не волнуйся, Маркус, ничего страшного не произошло. Я просто... – Она не смогла продолжать, потому что у нее вдруг перехватило горло. – Мне нужно идти. Энтони привез Анну, которая собиралась поехать со мной за покупками для бала.

Маркус безуспешно пытался собраться с мыслями. Она его любит! Это заявление было столь неожиданным, что он совершенно растерялся и только коротко кивнул ей. Его жена любит его, тогда как он... А собственно, какие он испытывает к ней чувства? О нет, он не готов был услышать ее признание, совершенно не готов!

Избегая смотреть на него, Онория открыла дверь и вышла, а Маркус так и остался стоять неподвижно, не в силах вымолвить ни слова. Разумеется, он испытывал к ней страсть и даже питал огромное уважение, но любовь...

Черт побери, что же ему теперь делать?

Онория прижалась пылающим лбом к холодному стеклу и устремила за окно невидящий взгляд. Находясь в ином состоянии, она, несомненно, залюбовалась бы раскинувшимся за домом великолепным парком с фонтанами и спускающейся широкими уступами мраморной лестницей, которая белой лентой врезалась в просторные зеленые лужайки; однако ей было вовсе не до этих красот.

«Боже мой, я все испортила», – с отчаянием думала она. Ну кто тянул ее за язык! Маркус не готов был признаться ей в любви... да и вряд ли когда-либо будет к этому готов. Ему и в голову не приходило задаться вопросом, что она к нему чувствует и что чувствует он сам. Перед ней неотступно маячило его окаменевшее лицо, когда он подыскивал слова для ответа на ее признание.

Ах, если бы только можно было взять свои слова обратно!

– Онория?

Вздрогнув, она стремительно обернулась и увидела рядом Кассандру.

– Господи, как ты меня напугала!

– Извини. Я дважды тебя окликнула, но ты не ответила, поэтому... – Кассандра присела на диван у окна. – Онория, я могу тебе чем-нибудь помочь? Мне кажется, с прошлой недели между тобой и Тремонтом отношения стали какими-то натянутыми.

Натянутыми? Это было еще слабо сказано. С того страшного дня в библиотеке между ней и Маркусом словно вознеслась невидимая стена. Теперь он старался проводить дома все меньше времени, и она чувствовала себя с ним очень неловко, да и он, по-видимому, тоже, за исключением тех моментов, когда их вновь охватывала страсть. В эти моменты все противоречия куда-то исчезали, но затем лежали без сна в темноте, Онория отворачивалась от него, чтобы он не видел ее слез.

С трудом отмахнувшись от мрачных мыслей, Онория ласково погладила сестру по плечу.

– Не волнуйся, у меня все хорошо. В отношениях между супругами всегда случаются взлеты и падения.

– Да, но в последнее время я наблюдаю, пожалуй, одни падения. – Кассандра сжала ее руку. – Мне очень жаль. Мне казалось, что маркиз довольно быстро освоился с внезапно свалившейся на него нашей шумной семейкой, а Джордж перед ним буквально преклонялся. Почему ваши отношения так резко изменились? Вы что, поссорились?

– Нет, но... Просто нам нужно время.

Время, чтобы перестать чувствовать. Именно это ей необходимо: перестать испытывать к нему такие острые и глубокие чувства. Онория любила Маркуса и была уверена, что нравится ему, но разве этого достаточно? Со временем ей придется прилагать все больше усилий, чтобы сохранить душевный покой.

– Ладно, довольно обо мне! Лучше расскажи, как ты проводишь сезон. Просто не верится, что нам поступает такое количество приглашений!

Нежное лицо Кассандры порозовело от смущения.

– Все идет просто изумительно, хотя... – По ее лицу пробежала тень.

– Да?

– Не знаю, право. По-моему, я ожидала чего-то большего. Я, конечно, познакомилась с очень приятными людьми, но... – Она тяжело вздохнула.

– А среди них нашлись приятные мужчины?

Кассандра потупила голову.

– Да, один...

Онория внимательно всматривалась в растерянное лицо сестры.

– И кто же это?

Из холла донеслись сердитые мужские голоса.

– Боже мой! – воскликнула Онория. – Непохоже, чтобы это был Тремонт, он никогда не повышает голоса.

Незнакомый голос уже звучал рядом с дверью, и Кассандра вдруг вскочила на ноги.

– Это не Тремонт!

– Так кто же?

Словно в ответ на ее вопрос, дверь распахнулась и в комнату решительно вошел прекрасно одетый молодой человек. Онория узнала его, так как уже встречалась с ним в свете и однажды видела с Кассандрой. Тогда, глядя на них, она подумала, что из них получилась бы пара: оба светловолосые и такие красивые!

Онория посмотрела на сестру и поразилась. Кассандра смотрела на джентльмена широко распахнутыми завороженными глазами.

И тут же в комнату вбежал Джеббсон.

– Миледи! Мисс Кассандра! Прошу прощения, но этот джентльмен ворвался без приглашения...

Молодой человек обернулся.

– Я уже трижды приходил, чтобы повидать его светлость, и каждый раз вы заявляете мне, что маркиза нет дома!

– Его светлость никого не принимает, – холодно заявил дворецкий.