– Вы звонили в полицию?

Вопрос Клаудии прозвучал как обвинение.

– Надо – значит надо, Клаудия. Они хотят взять у вас показания сразу же, как только вы поправитесь.

Мак не сомневался, что сейчас она скажет ему, чтобы он шел со своими показаниями куда подальше. Он был готов к этому и даже не винил ее. Но она просто кивнула, и голова ее вновь бессильно упала на подушку. Он крайне смутился. Да и кто бы не смутился? Так резко огорошить ее, когда она и без того не отошла еще от пережитого шока, что не замедлило проявиться новым приливом слабости. Так что теперь он даже и предположить не мог, как она воспримет его следующее сообщение.

– Знаете, Клаудия, у меня есть коттедж. Существуют, правда, кое-какие ограничения с удобствами, но он весьма удачно расположен, там вас никто не найдет. Там вообще никто вас не будет видеть. Так что милости прошу им воспользоваться. Если вы не против, конечно.

– С вашей стороны это весьма великодушно, мистер… – начал было Эдвард, но Клаудия перебила его.

– Габриел, неужели вы не колеблясь способны предложить мне свое гостеприимство? Зная, как много проблем создаю, я, право…

Он знал. Все знал про эти чертовы проблемы. Кому и знать, как не ему? Но был на сто процентов уверен, что, если начнет пресмыкаться перед ней, ему никогда не одолеть ее бойскаутские замашки.

– Мисс Бьюмонт, вы и в самом деле, как говорится в пословице, хорошая заноза в заднице. – Заметив искорку жизни, промелькнувшую в ее глазах и, видимо, означавшую ее возвращение к реальности, он понял, что действует правильно. – Но если вы опять начнете взбрыкивать, то так и знайте, я церемониться не стану, а просто возьму и брошу вас в озеро, уж это я вам обещаю.

– Озеро? – Она даже приподнялась на локте. – Вы хотите сказать, что ваш коттедж имеет собственное озеро? И после этого вы еще говорите о его ограниченных удобствах?

– Ну, не горячитесь, Полагаю, ваше представление об ограниченных удобствах основано исключительно на некомпетентности. Почему бы вам не поехать и самой не посмотреть, что к чему? Если вам там не понравится, я увезу вас оттуда в любую минуту.

– Ладно, поеду посмотрю. Но большего не обещаю.

На какой-то момент их взгляды встретились, и Габриел кивнул.

– Хорошо, не обещайте.

Несколько часов спустя, стоя в каменной кухне коттеджа, который, казалось, пришел в полный упадок от длительного запустения, Клаудия начала сомневаться, что приняла правильное решение.

– Да уж, милый вы мой, я вижу, что вы ничуть не преувеличивали.

– Зато здесь масса возможностей.

– Для чего?

– Тут имеется пара акров земли и озеро. Когда у меня появится свободное время, я займусь этим вплотную.

Она осмотрелась. Каменная раковина со старомодной газовой колонкой над ней и ручным насосом сбоку, что погружало вас чуть не в середину двадцатого столетия, когда воду в ведрах уже не носили, но идея водопровода осуществлялась еще в крайне архаичных формах. Плита явилась из тех же времен, что и газовая колонка, и, хоть тоже была газовой, очертаниями своими подозрительно напоминала печь. Опытному человеку одного взгляда на потолок хватило бы, чтобы догадаться об огромном количестве сожженных здесь свечей; опытный человек подумал бы, что электричество вполне уже могло, в той или иной форме, добраться до этого богом и людьми забытого уголка, но, видно, до этого ни у кого из здешних обитателей не дошли руки. Клаудия, однако, постигала местное ограничение удобств не так быстро.

И все же, чтобы проверить свое первое впечатление, она провела пальцем по кухонной полке и удостоверилась, что слой пыли был таким же толстым, каким казался на вид. Разве в таких местах, подумалось ей, можно готовить пищу?

– Вот этим, – сказала она, предъявляя Габриелу свой запыленный палец, – вы должны заняться вплотную и побыстрее. Мы не можем ждать тех мифических времен, когда у вас появится свободное время. Ну а если у вас с этим ничего не выйдет, то вряд ли вы можете надеяться, что я здесь останусь.

– Зато вас здесь никто не видит. Да уж, в логике ему не откажешь.

– Что правда, то правда, – согласилась она, сдувая пыль с пальца. – А если кто и увидит, то посмотрит-посмотрит и, осознав, куда ему удалось загнать несчастную актрису, удовлетворенно удалится, сочтя, что цель его гнусных деяний достигнута.

– Неужели здесь так плохо?

Клаудия понимала, что не совсем справедлива, но она неважно себя чувствовала, к тому же ее сильно удручал собственный внешний вид, хотя она и пыталась как-то утешиться мыслью, что недели не пройдет, как лицо восстановится, а визит к личному парикмахеру поможет решить проблему, возникшую с волосами.

– Простите, это я виноват, что здесь так пыльно.

Но у меня не было времени заехать сюда перед вашим приездом. Впрочем, ничего страшного в том нет, немного горячей воды, немного мыла – и пыли как не бывало.

– Много горячей воды и много мыла, – поправила его Клаудия, с сомнением взглянув на газовую колонку. Поможет ли эта штука для решения столь грандиозной задачи? – А это откуда взялось? Кажется, кто-то навещал нас?

Она указала на картонную коробку, явно доставленную из бакалеи, водруженную на квадратный выскобленный стол, занимающий центр кухонного пространства.

– Навещали, да. Но не нас, а только меня. Я просил Адель забросить на первое время что-нибудь из еды. Но о том, что вы здесь, она не знает.

– Почему? Вы можете скрывать меня от нее только в том случае, если она и в самом деле виновница всех моих несчастий.

– Перестаньте, Клаудия, она безвылазно сидит дома. Если вы продолжаете в чем-то подозревать ее, то знайте, что она никак не могла оказаться в вашем подъезде с банкой краски. А утаил я ваше присутствие потому, что, хотя мои люди и надежны во всех отношениях, мне хотелось бы, чтобы никто не знал о вашем местонахождении, так вы будете чувствовать себя в большей безопасности.

– Значит, о том, что я здесь, знаем только мы с вами? Вы и я?

– Да, Клаудия. Только вы и я. – Он заглянул в коробку. – Завтра я съезжу и куплю что-нибудь посущественней.

– И оставите меня одну? – Волна паники вмиг захлестнула ее. – Одну? Здесь?

– Ну вот, опять все не так! Но разве озеро не оправдало ваших ожиданий?

– Озеро – это прекрасно. Но коттедж… коттедж…

– Коттедж, увы, с ограниченными удобствами. Они посмотрели друг на друга, и она, заметив в его взгляде нечто, говорящее о приближающейся вспышке раздражения, решила перебраться в первый же пятизвездный отель, который встретится по дороге.

Она гневно повернулась и вышла, открыв дверь в гостиную. Помещение оказалось гораздо более просторным, чем она ожидала, с огромным камином у стены. На каминной полке стоял пыльный, с голубыми и белыми разводами кувшин, из которого торчали пыльные цветы, благополучно умершие в прошлом столетии. Рядом с очагом помещалась корзина с дровами и некоторым количеством пожелтевших газет. Перед камином чинно расположилась пара патриархальных кресел, довольно удобных на вид, стоящих на толстом мохнатом ковре, красноречиво свидетельствовавшем о том, что некогда кто-то пытался создать здесь уют.

Клаудия поежилась. Не то чтобы в комнате было холодно, хотя августовское солнце уже не могло прогреть эти основательные стены, окрашенные, кстати, не в таком уж отдаленном прошлом, но просто дух запустения, царящий здесь, холодил самой своей заброшенностью. У нее возникло ощущение, что обитатели этого дома однажды вышли из него и больше сюда не вернулись.

Габриел появился на пороге гостиной и теперь наблюдал за ней. Он пребывал в страшном напряжении, черты его лица отвердели. Да, он, конечно, предвидел, что то место, куда он завез ее, вряд ли ей понравится. Однако он не знал другого такого же безопасного места. Пока она ходит по дому как брезгливая, избалованная кошка. Но кто скажет, как она поведет себя дальше? И с норовом какого животного можно будет сравнить ее поведение?

– Почему бы вам не развести в камине огонь? – попросила Клаудия, поеживаясь.

– Сначала надо отнести наверх ваш багаж. Габриел открыл дверь, за которой виднелась узкая и крутая лестница, ведущая наверх. Он поднялся первым и на втором этаже открыл другую дверь, подняв облако пыли, после чего вошел в комнату. Клаудия, шедшая следом, чихнула и переступила порог спальни. Спальня, как и гостиная, была декорирована, если так можно сказать, отжившими воспоминаниями. Стены окрашены бледно-желтой, цвета сливочного масла краской, но на окнах висели свежие легкие занавески, а дубовый резной комод с выдвижными ящиками явно представлял из себя антикварную редкость. Все это конечно, могло быть просто очаровательным, если вычистить отсюда пыль, равномерно покрывавшую вес горизонтальные поверхности.

– Кровать гораздо удобнее, чем кажется на вид, – заверил он ее.

– Неужели?

Клаудия рассматривала древнюю латунную кровать без всякого энтузиазма. Спать на ней, наверное, действительно приятнее, чем смотреть на нее. Впрочем, размеры этого сооружения впечатляли, не хватало только огромного королевского балдахина с витающими по углам ангелочками.

– Простыни и наволочки вы найдете в комоде Кстати, неплохо бы застелить постель сейчас, пока еще не стемнело, – посоветовал он. – Я по собственному опыту знаю, что, когда простыни застилаешь вечером, свечи, как правило, гаснут.

– Свечи… – отрешенно повторила она. Помолчав, заговорила вновь:

– Боюсь, конечно, своим нетактичным вопросом задеть ваши чувства владельца усадьбы, но не хотите ли вы сказать, что у вас не найдется даже примитивной масляной лампы? Я уж не рискую спросить об элементарном электричестве.

– Скоро тут будет и электричество. А чувств моих, смею заверить, вы не задели. Вообще-то электричество сюда подведено, но я все никак не соберусь подключиться к нему.

Клаудия не сразу освоилась с мыслью о новом ограничении удобств. Поначалу она удивилась только тому, что он говорит о каком-то подсоединении. Взял бы и давно уж подсоединил, что там требуется, чем таскаться за ней по комнатам. Но он, будто угадав течение ее мыслей, добавил следующую порцию неприятных новостей.

– Боюсь, что это займет некоторое время. – Он помолчал, а потом меланхолично пояснил свою мысль: – Впрочем, работы тут много не потребуется, надо только вкопать несколько столбов от электролинии, которая находится примерно в полумиле от дома.

– Вы что, сами будете их копать? Киркой и лопатой? – уныло спросила она, а себе задала безнадежно неразрешимый вопрос из забытого учебника: сколько столбов нужно вкопать на половине мили и за какое примерно время?

– Наверное, вы страшно удивитесь, но существует возможность нанять для копки что-нибудь механическое. – Он выдержал острожную паузу, но, поскольку она ничего не ответила, договорил: – Да вы не волнуйтесь, у нас тут целая прорва свечей.

– Ну, сидеть при свечах… Впрочем, в этом определенно есть свое очарование. – Клаудия уже поняла, что ей придется смириться с тем, что уединенные земли имеют свои недостатки. – Скажите, а ванная у вас здесь есть? – Этот вопрос она задала уже совершенно безнадежно.

– Зависит от того, какой смысл вы вкладываете в понятие «ванная».

– Я в него, мистер, вкладываю прямой смысл. Это то место, где можно совершить омовение.

– Внизу есть уборная и там же находится ванна, соединенная с газовой колонкой; все эти вещи определенно стоят в очереди на усовершенствование, а по-ка… – Помолчав, он все так же меланхолично заметил: – Впрочем, в качестве вещей первой необходимости оба эти предмета вполне комфортабельны.

От дальнейших вопросов Клаудия воздержалась, поскольку своевременно заметила разгорающееся в синих глазах раздражение. Но было и еще кое-что, основательно занимавшее ее.

– Вы ведь обычно ночуете в этой комнате? – спросила она, вопросительно взглянув на вторую дверь.

– Нет. – Он не совсем точно понял смысл вопроса, решив, что ее злит его присутствие. – Эта спальня давно пустует. Но вы ни о чем не беспокойтесь, я возьму спальный мешок и переночую внизу.

Ах вот оно что, подумала Клаудия, собрался ночевать возле камина. Да, это кажется много привлекательнее, чем спать на пружинном матрасе старомодной латунной кровати. Она чуть было не попросила его поменяться местами, но вовремя удержалась. Чем меньше свежих идей, тем лучше.

– Пойду немного приберусь на кухне, – сказал он. – А потом мы поужинаем.

– Я пойду с вами. Наверняка у вас найдется веник и тряпка. Я не могу спать в такой пыли. – Он замер, перекрыв выход к лестнице, и уставился на нее. – В чем дело, Габриел? – спросила она, наткнувшись на него в полном смысле этого слова.

– Простите, мне бы надо было попросить Адель организовать здесь уборку. Но я этого не сделал.

– Но разве это не возбудило бы ее подозрений в том, что вы здесь будете не один? Мне как-то трудно представить себе, что Адель получит большое удовольствие от мысли, что она проводит очистительные мероприятия для меня.