Разрешил эту проблему Альберт, который предложил Аньке сесть впереди.

Я расположилась сзади, посредине.

Анька не могла нарадоваться, постоянно ерзала на сиденье и подмигивала мне.


Мы долго ехали через небольшие городки, потом по скоростной дороге, потом опять через какие-то населенные пункты с красивыми домами в английском колониальном стиле, чуть разбавленном местным колоритом. Затем оказались на дороге, где с одной стороны были горы, с другой – океан. Практически на каждой горе виднелись шикарные виллы.

Сразу, как только мы проехали через главные ворота Национального парка мыса Доброй Надежды, нам повстречались бабуины, которые спокойно прогуливались по шоссе.

Альберт остановил машину и сказал нам:

– Кто у нас храбрый? Можно выйти и поговорить с бабуинами.

Сергей сразу посмотрел на меня:

– Это не очень хорошая идея. Они не такие безобидные, как может показаться на первый взгляд.

– Да ладно тебе! Волков бояться – в лес не ходить! – возразил Геннадий и вышел из машины.

Он хотел казаться героем и стал расхаживать возле автомобиля. Один из павианов подошел к нему и стал очень внимательно его рассматривать. Когда же Гена обратился к нему с гениальной фразой «Что ты вылупился на меня?», бабуин просто повернулся и, показывая всем свою красную задницу, направился к своим сородичам.

Гена еще немного попинал ногой воздух и сел в машину.

Все молчали. Каждый думал о своем.

Я лично думала о том, какой же все-таки Гена дурак.

Проехав еще несколько километров, мы оказались в тупике, где стояло несколько туристических автобусов.

– Все, приехали. Это край света, – опять решил соригинальничать Гена, вышел из машины и направился к океану.

– Вообще-то это не самая крайняя точка, – тихо сказал мне Сергей. – Крайняя точка расположена где-то километров на двести восточнее.

Я кивнула, мол, конечно, я знаю об этом. Мы все вышли из машины и направились фотографироваться на фоне табличек, на которых были указаны направления и расстояния до некоторых столиц.

После этого мы стали подниматься на машине в гору. Наверху оказался очень симпатичный ресторанчик. У входа стояли несколько чернокожих швейцаров.

– Тут бывают набеги бабуинов, – объяснил нам Альберт. – Было несколько случаев, когда они проникали в ресторан. Они залезали на столы, съедали всю еду, били посуду, пачкали стены, в общем, вели себя очень некрасиво, – закончил Альберт и улыбнулся.

Выходя из ресторана, мы снова увидели обезьян. Двое из них сидели на деревянных скамеечках и искали друг у друга блох.

Я захотела сфотографироваться с ними и подсела к ним. Один из бабуинов очень серьезно на меня посмотрел и пустил струю прямо на стол. Потом почесал свою красную задницу, прихватил приятеля и исчез в кустах.

– Поехали к котикам и пингвинам, – предложил Сергей, – я лично тебя с ними сфотографирую.


Бухта, с которой начиналось путешествие на теплоходе к острову морских котиков, выглядела просто сказочной.

Вода была бирюзового цвета. С одной стороны к бухте примыкала гора, на которую спускались облака, и вершина терялась в дымке. Солнце ярко сияло и отражалось в воде, где находилось много парусных лодочек, крошечных, будто игрушечных. Картина была удивительная, словно нереальная.

На теплоходе мы сразу заняли площадку на корме. Я хотела встать на ограду и раскинуть руки, как героиня фильма «Титаник», но Сергей догадался о моем намерении, схватил меня за руку и помотал головой.

– Что такого? – спросила я.

– Это тебе не «Титаник». Теплоходик небольшой, а волны вполне солидные. Враз окажешься за бортом и накормишь голодных акул.

Я послушалась совета Сергея, тем более что мне очень нравилось, как он обо мне беспокоится.

Аньку стало тошнить. Альберт поднялся вместе с ней на верхнюю палубу, а мы с Геной и Сергеем остались на корме.

Когда катер подошел ближе к острову, представлявшему собой небольшую каменистую площадку, мы увидели множество морских котиков, которые лежали на камнях и плавали в воде. Некоторые подплывали к нашему теплоходику.


Путешествие заняло около часа. Когда оно закончилось и мы причалили к берегу, Анька перекрестилась и, взяв меня за руку, повела в туалет.

– И что ты думаешь? – вдруг сказала она. – Он не пришел ко мне ночью.

– А что, должен был?

– Для чего тогда он меня в Кейптаун привез?

– Город показать. Ты думаешь, ему что-то мешало в Джобурге тебя в постель затащить? У него там тоже свой дом есть, кроме того, в соседних комнатах не спят всякие Геннадии, Сергеи и Лоры.

– Может, он импотент?

– Ань, думай, что говоришь!

– А что? Ему давно за сорок. Кто знает, что у этих мужиков с организмом творится…

– В сорок лет у мужиков почти самый расцвет.

– Не знаю. Он… он даже за руку меня еще ни разу не взял.

– Так с этого и надо было начинать, а не ждать его всю ночь в своей спальне.

– То есть ты думаешь, он просто порядочный, да?

– Я не думаю. Я уверена. Поэтому, если хочешь показать ему свою заинтересованность – сначала позволь ему взять себя за руку, потом поцелуи, всякое такое, а только потом уже жди его в постели. И учти, – я полностью вошла в роль учительницы, – тебе нужно не просто сексуальное приключение. Тебе нужно выйти за него замуж. Ты должна изображать порядочную леди.

– Изображать? А я что, выгляжу иначе? – испугалась Анька и начала себя рассматривать в зеркало.

– Порядочная леди не ждет мужчину в спальне.

– Да? А что она делает?

– Она… спит. Сама. До свадьбы – ни-ни.

– Лор, ты в своем уме? Мне все чаще кажется, что ты сошла с ума.

– Для особо умных повторяю: так поступает порядочная леди. Если тебе это дико, значит, ты непорядочная. Поэтому и предлагаю тебе хотя бы сыграть роль.

– А для тебя это не дико? – с возмущением спросила Анька.

– Я запросто могу подождать до свадьбы. Только мне пока никто не предлагает выйти замуж.

– Вот именно! И не предложат. Как ты не понимаешь, что мужики, они такие сволочи, которых надо брать, как крепости. Сегодня он взял тебя за руку, завтра…

– …за ногу, – перебила я.

– Не строй из себя Раневскую, – скривилась Анька, – завтра ты заставишь его поцеловать себя, а там и до постели недалеко. А потом заходишь с тыла и говоришь: я беременна!

– А он скажет: это не мои проблемы.

– Твоя задача сделать так, чтоб он этого не сказал. А подарил колечко и предложил выйти замуж.

– Хорошая задача. Только неразрешимая. Ты ее взяла, видимо, из учебников для вундеркиндов.

Анька тяжело вздохнула и кивнула.

– Пошли, горе мое. И помни – мы приличные леди и в постель в первый же день не прыгаем, – сказала я и подняла указательный палец вверх.

– Жалко, – прошептала моя подруга.

– Чего жалко? – не поняла я.

– Что мы приличные. Мне та-а-ак хочется секса, – вздохнула Анька, и мы наконец вышли из дамской комнаты.


Мужчины нас ждали неподалеку.

Альберт сразу направился к нам навстречу и взял Аньку под руку.

– Плохо, да? – спросил он.

Анька сделала мужественное лицо: дескать, ладно, как-нибудь переживем, и немного оперлась на него.

«Мда… – подумала я, – до приличной леди ей еще ехать и ехать!»


До острова пингвинов мы плыли примерно полчаса.

Честно скажу, пингвины меня очень разочаровали. Я ожидала увидеть больших умных птиц, а увидела маленьких неуклюжих животных, которые расположились на прибрежном песке. Сверху, над ними, были проложены мостики для посетителей. Вся пингвинья жизнь предстает перед глазами. Самцы высиживают детенышей, а потом молодых пингвинят учат выживанию – добывать пищу, летать.

Самое интересное, что никто точно не знает, откуда пришли сюда эти пингвины, скорей всего из Антарктиды. Говорят также, что они могут в любой момент перебраться в другое место, но пока это не случилось, и все надеются на лучшее.

В концу дня все очень устали, и мужчины предложили поужинать дома.

Пока мы с Анькой принимали душ, Альберт съездил в магазин за продуктами, а Гена с Сергеем поставили во дворе мангал и разожгли огонь, чтобы приготовить брай – так в Южной Африке называют барбекю.

Когда мясо было готово, мы все уселись в гостиной.

Альберт достал из холодильника сыр трех видов и бутылку вина.

Мы ели и разговаривали о том, что нам сегодня понравилось, а что нет, обсуждали, что будем делать завтра.

Я постоянно встречалась глазами с Сергеем, и он почти незаметно и очень нежно улыбался.

Мне нравилась эта игра. Было понятно, что он, как и я, спешить не собирается.

– А вот что такое любовь? – вдруг ни с того ни сего спросил Геннадий, поднял глаза к потолку, а потом посмотрел на меня и на Аньку.

Мы с подружкой переглянулись.

Альберт тоже с интересом посмотрел на Аньку и явно ждал ее ответа. Поэтому она косо посмотрела на Альберта и выдала:

– Это когда хочется быть с любимым человеком каждую минуту. И совсем не хочется разлучаться.

Сергей слушал Аньку и ухмылялся.

Тут Геннадий решил всех сразить своим пониманием любви. Он театрально закатил глаза и сказал:

– Я думаю, что любовь – это когда в животе бабочки порхают.

Я начала рассматривать свой педикюр.

– Лор, – обратился ко мне Гена, – у тебя бабочки в животе бывают?

– У меня не бабочки. У меня мамонты. И не в животе, а по всему телу.

Альберт улыбнулся, а Сергей засмеялся в голос.

– А в любовь с первого взгляда ты веришь? – улыбаясь, спросил Сергей.

– Я только в нее и верю.

– То есть существует только одна любовь: с первого взгляда?

– Да. Дело в том, что меня можно полюбить только с первого взгляда. Со второго можно только разлюбить.

Мужчины опять засмеялись, а Гена, строя мне глазки, сказал:

– Глупости говоришь. Со второго в тебя можно влюбиться еще сильней. – И посмотрел на меня так проникновенно, что я даже поверила его словам.

Альберт включил легкую музыку и пригласил на танец Аньку. Геннадий пригласил меня.

Я не очень хотела танцевать, но неудобно было отказывать.

Сергей сидел один, попивал вино и даже не смотрел в нашу сторону. Я сразу почувствовала: ему не понравилось, что я согласилась потанцевать с Геной, но я решила немного его подразнить. В конце концов, кто виноват в том, что Гена оказался решительней.

Одна медленная композиция сменялась другой, а мы все танцевали. Мне было очень хорошо. Но недолго.

Гена вдруг почувствовал себя хозяином на этом празднике жизни и, взяв меня за руку, повел в другую комнату.

Я остановила его в коридоре.

– Что ты делаешь? – спросила я.

– Я хочу тебя, – был мне ответ, и он даже потянулся губами к моему лицу.

Я успела прикрыть лицо рукой, и он начал жадно целовать мою ладонь.

За этим занятием нас и застукал Сергей.

– Простите, – сказал он и удалился в свою комнату.

Мне показалось, что не только земля провалилась под ногами. Мне казалось, что весь мир сейчас разрыдается. Вместе со мной. Но весь мир почему-то молчал, а Гена на ушко говорил какие-то милые гадости, от которых меня стало тошнить.

Я резко его оттолкнула и, сказав «Спокойной ночи», пошла к себе.


Ну почему, почему мне так не везет?

Зачем я вообще согласилась танцевать с мужчиной, который мне совершенно не нравится? Какого черта я разрешила ему целовать мои руки? Что вообще я натворила?

Я сидела на кровати и тихонько плакала.

Потом разделась и, не надевая пижамы, легла в кровать.


Отражение


– Послушай, ты не имеешь права мне устраивать допрос. Мы еще не женаты!

– Ты имеешь в виду, что у нас нет штампов в паспортах? Ну, мы же живем вместе. Мы даже вместе купили квартиру! – крикнула я и заплакала.

– Я был на работе.

– Ты мне не позвонил. Я переживаю. Я ведь люблю тебя!!!

– Как ты мне надоела со своей любовью! Иди к черту, поняла? Иди к черту!

Я выбежала из квартиры, даже не закрыв за собой дверь.

На улице уже темнело. Я шла маленькими неторопливыми шагами и думала обо всем и ни о чем.

За что я любила этого человека? Зачем он живет со мной? Кто я для него? Все это я спрашивала у себя и ответа не находила. Слезы капали и капали, листья шуршали под ногами, а сердце так надрывно стучало.

Я присела на скамейку в парке и разрыдалась.

– Ну, стоит ли так убиваться? – услышала я голос.

Подняла голову и увидела симпатичного молодого человека, который сидел на этой же скамеечке и лузгал семечки. – И вообще, я очень рад за тебя. Наконец-то ты дошла.

Я тупо смотрела на него, ничегошеньки не понимая.

– Куда дошла?

– Куда? Ко мне. Сколько раз он тебя посылал, а ты все в подушку рыдала. А я тебя, между прочим, ждал.

– Кто ты?

– Слушай, ты правда такая тупая или притворяешься? Тебя куда твой разлюбезный послал, помнишь? К черту. Вот ты наконец-то пришла.