Наталия Доманчук - Комон, стьюпид! Или Африканское сафари по-русски

Но тут из дома вышла высокая стройная блондинка в легком халатике и на английском что-то спросила у Сергея. Он очень растерялся, сказал ей «OK» и жестом показал, чтобы она вернулась в дом.

– Да, теперь я вижу, что у тебя просто нет времени на мою пижаму, – сказала я и направилась к выходу.

– Если бы твоя пижама вела себя красиво, этой женщины тут не было бы.

– Моя пижама вела себе очень даже примерно. Просто… – Тут я не смогла найти нужных слов и сказала: – Открой мне, пожалуйста, ворота.

Он медлил, было видно, что он что-то хочет сказать, но не может найти подходящих слов.

– Ты танцевала с Геной. И целовалась с ним.

– Не целовалась я с ним. Он совершенно мне не нравится, а то, что он напал на меня и начал целовать мои руки…

– И?

– Я просто не ожидала и опешила, а когда оттолкнула его от себя, было поздно. Ты все уже увидел. Но… все это пустые разговоры, открой мне ворота. Я больше не хочу тебя видеть. Никогда. Понял?

– Понял, – ответил Сергей, повернулся и пошел к дому.

Сразу открылись ворота, я села в машину, завела ее и разревелась.

Когда я доехала до Аньки, весь макияж был размазан по моему заплаканному лицу.

– Ну и ладно, – вздохнула подруга, – может, так даже и лучше. Теперь ты точно знаешь, что у тебя с ним ничего никогда не будет.

– Да, теперь я это знаю точно, – всхлипнула я и прижалась к Аньке.

– Все, хватит. Он не стоит того, чтоб ты из-за него так убивалась. Успокойся.

Мы поехали домой, я прилегла у себя в комнате. Анька пришла пожелать мне спокойной ночи и увидела мою пижаму, которая была изрезана на тоненькие полосочки. Она рассмеялась и сказала:

– А почему ты держишь ее здесь? Она вполне заслуживает места в гостиной, на стене, как гениальная картина.

– Точно! – согласилась я и, взяв то, что осталось от моего ночного костюма, под мышку, отправилась в гостиную, сняла со стены картину с изображением какого-то африканского попугая и повесила свою пижаму.

– Ты только посмотри, как преобразилась наша комната! – воскликнула Анька.

Зазвонил телефон. Это был Денис.

– Я договорился насчет курсов английского. Записал тебя и Аню. Завтра утром, ровно в девять, вы должны быть по адресу… – и он продиктовал мне название улицы и номер дома, – это частный лицей, там работает мой друг. Кстати, не женат и очень неплохой парень. Присмотрись к нему.

– Угу.

– Что-то случилось?

– Нет, все нормально.

– Что вы делаете?

– Смотрим какую-то фигню по телевизору. Я хочу сдать на права.

Денис засмеялся:

– Сначала нужно научиться водить, а потом сдавать.

– Я уже умею. Меня Анька научила.

Денис вздохнул:

– Прекратите, пожалуйста, заниматься самодеятельностью. Я очень вас прошу.

– Уже. Ладно, спокойной ночи.

Мы еще немного посидели с Анькой в гостиной и пошли спать.

Сон в руку

Ты мне сегодня приснился. Ты стоял у дерева, а я подошла и стала что-то тебе говорить. Но ты, конечно же, меня не слушал. Ты стоял и курил, а я все болтала. Ты смотрел куда-то вдаль, а я смотрела на тебя. Потом ты взглянул на меня и сказал:

– Ты замолчишь когда-нибудь?

Я замолчала. И тогда ты… ушел.

Я поняла: нельзя молчать. Это первое правило!

Как только я закрыла рот, ты его открыл и сказал глупость, а потом ушел. Но я умная, я догнала тебя и опять что-то начала говорить.

Правило первое: никогда не молчите. Как только вы замолчите – заговорит он. А вы ведь даже и не догадываетесь, какие глупые мысли иногда его посещают.

Ты шел и курил. Мне надоело, что ты не обращаешь на меня внимания, и я отобрала у тебя сигарету. Ты промолчал, но посмотрел на меня.

Правило второе: если хотите, чтоб вам посмотрели в глаза и заметили, что вы все-таки есть и находитесь рядом, отберите у собеседника сигарету (если он, конечно, курит).

Можно отобрать тарелку с макаронами, но я вам не советую это делать. Лучше всего отобрать тарелку, когда он уже поел, но сделать это демонстративно. И добавить: «Компот сегодня не получишь!»

Ты шел и уже не курил (курила я). Но взгляд твой все равно был далеко. Тогда я сказала тебе:

– Я беременна.

Ты остановился и сказал:

– Врешь!

Я сказала:

– Конечно вру.

И мы зашагали дальше.

Если вы хотите ошарашить мужика хотя бы на долю секунды, примените правило номер три: расскажите ему о своей мнимой беременности.

Вначале он, конечно же, будет обескуражен, но даже после того, когда услышит, что вы просто пошутили, его будут терзать смутные сомнения: а вдруг она не пошутила?

А значит, он будет думать о вас.

Именно этого нам и надо.

Можете пошутить, что приехала ваша мама на пару дней и ждет вас в вашей квартире. Но главное – не перегнуть палку. Никогда не говорите, что мама приехала на недельку или насовсем. Это может быть последней каплей. А для нас, женщин, самое главное соблюдать дистанцию в отношениях.

Потом мы еще прошагали пару метров, и ты спросил у меня:

– Слушай, ну зачем я тебе нужен?

А я посмотрела тебе в глаза и тихо сказала:

– Ты моя жизнь.

Ты вздохнул и зашагал дальше.

Правило четвертое: когда мужчина начинает спрашивать, зачем он вам, тихо, глядя в глаза, скажите, что без него жизнь для вас – это не жизнь.

Также можете сказать ему, что вам безумно нравится готовить для него, стирать ему, ухаживать за ним. Можете добавить, что вы любите его родителей, хотя они ненавидят вас.

Мы шли молча. Весь мой запас слов иссяк, и я тоже молчала.

Ты остановился и спросил:

– Может, мне легче тебя убить?

Я ответила:

– Да, и в землю закопать.

Ты опять вздохнул, но так и стоял и смотрел на меня.

Пятое правило: всегда соглашайтесь с партнером, даже если это вам и не выгодно. Чтоб в будущем никогда не слышать: «Ты никогда не разделяла моего мнения. Я всегда был одинок».

Поэтому лучше поддерживать его во всех начинаниях. Он хочет убить вас? Пожалуйста. Принесите флакончик с ядом. Он ненавидит вашу собачку (подружку, бывшего парня, кошечку, которую вы подобрали вчера на помойке)? Предложите ему на выбор два-три варианта, как избавиться от них. Главное – во всем поддерживать и соглашаться.

Ты опустил глаза и сказал:

– Какая же ты дура.

Я замотала головой.

Ты удивился, но повторил:

– Дура, дура и есть.

Я опять замотала головой. А потом подняла на тебя свои огромные зеленые глаза и сказала:

– Я не дура, я полная идиотка.

Правило номер шесть: иногда все-таки можно возразить.

Но не слишком грубо. Лучше всего просто подобрать синоним к слову, которое он употребил, и произнести его с интонацией возражения.

Например, он говорит, что суп уже давно остыл, а вы можете сказать: «Нет, он не остыл, он просто не горячий».

А то вот так привыкнет, что вы во всем соглашаетесь и подчиняетесь ему, и сядет вам на шею.

Как это мой сделал.

Наверное, переборщила я с этими правилами.

Хотя… если придерживаюсь всех моих правил, а он до сих пор со мной, то все не так уж и плохо.

Но… уже давно пора мне проснуться.

Сколько можно спать?

– Доброе утро, дорогая. Вот твой кофе.

– Спасибо, любимый. Скажи, а зачем я тебе нужна?

– Ты – моя жизнь.

Я вздохнула и тихо пробурчала под нос: сон в руку.

Ровно в девять утра мы с Анькой были в частной школе иностранных языков. Нас встретила стройная секретарша-блондинка, с шикарной грудью размера «моя-и-Анькина-грудь-вместе», с выражением лица, как у королевы бала, и ногами «метр-восемьдесят».

– Ну почему в жизни все так несправедливо? – спросила я у Аньки.

– Ты это о чем?

– Вот посмотри на эту секретаршу. Ноги – от… даже не от ушей, что у нас над ушами?

Анька потрогала место над ушами.

– Выше ничего нет. Уши – самая крайняя точка, от которой могут расти ноги.

– Даже если и от ушей. А грудь! Ты видела ее грудь? Это же застрелиться можно!

Блондинка внимательно на нас посмотрела и на русском спросила:

– Почему вы так плохо говорить о моей груди? Что вам есть не нравится?

Анька на выдохе сделала «хых», типа, ты посмотри на эту гадину, она еще и русский знает, но вслух сказала:

– В том-то и дело, что нам все о-о-очень нравится.

Блондинка посмотрела вниз, потом в сторону, потом на Аньку:

– Почему ты так расстроилась? Ты классно выглядеть! Как говорил наш учитель русского, ты клевая телка! – а потом посмотрела на меня и добавила: – А у вас есть лишних килограмм. Примерно…

– Двадцать, – закончила я за нее.

– Да, примерно так, – согласилась со мной блондинка. – Я – Линда. Русский язык был у нас вести Мистер Сватковский. Я закончила полный курс.

– Понятно, – вздохнула Анька. – Вы очень хорошо говорите на русском. Нам бы так на английском заговорить.

– Если вы будете выполнять все домашние задания, то я есть вам гарантировать, что через три месяца вы будете классно общаться на английском. Проходите, пожалуйста, в кабинет к мистеру Дугласу. Он вас ждет.

Мы открыли дверь и вошли к мистеру Дугласу.

Мистер Дуглас оказался высоким подтянутым мужчиной в полном расцвете сил. На нем были белая, воздушная, почти прозрачная рубашка и черные атласные брюки. Такую одежду носят или геи, или мачо. Он улыбался и с интересом рассматривал нас с Анькой.

– Меня зовут Анна, – представилась Анька на русском, протянула ему руку и, косясь в мою сторону, шепотом добавила: – Лучше бы мы разбились в самолете.

Мистер Дуглас продолжал улыбаться. Только теперь он уже не рассматривал нас, а гладил Анькину руку. Потом он нашел в себе силы и представился:

– Майк. I can’t speak Russian.

Я посмотрела на Аньку.

– По-моему, он сказал, что не говорит по-русски.

– Какая ты догадливая, – скривилась Анька. – Очень хорошо, что он не говорит по-русски, потому что я хочу тебе сказать: если ты мне настоящая подруга, прямо сейчас возьми меня за шкирку и отправь домой! Иначе…

– Иначе ты прыгнешь на него?

– Да!

– А блондинка в коридоре, думаешь, никакого отношения к нему не имеет?

Анька на секунду задумалась.

– А мне плевать!

Мистер Дуглас стоял в полном замешательстве и внимательно следил за нашим с Анькой диалогом. Он уже перестал улыбаться.

– Инглиш. Денис. Ок? – спросила я.

Мистер Дуглас предложил нам присесть, а сам начал что-то говорить на английском. Он махал руками, показывал на полки с книгами, протягивал нам какие-то бумаги. Закончил он свою речь так:

– Ок?

Мы с Анькой посмотрели друг на друга.

Тут Анька встала, подошла к его столу и шепотом, обращаясь к нему, сказала:

– О’кей будет тогда, когда ты окажешься в моей постели!

Я не выдержала:

– Ань, прекрати сейчас же! – И, обращаясь к Дугласу, кивнула и три раза сказала «О’кей».

Мистер очень обрадовался, нажал на кнопочку у себя на телефоне, и через несколько секунд в его кабинете появилась Линда. Он что-то долго объяснял ей, она кивала и, посмотрев на нас, на русском спросила:

– Курсы английского языка были начаться неделю назад, но вы догнать группу очень быстро. Занятия каждый день, кроме субботы и воскресенья, с девять часов до два часа. Вас устраивает?

– Да, – согласилась я.

– Ты спишь с ним? – спросила у нее Анька.

Линда засмущалась, посмотрела на нее с явной неприязнью и ответила:

– Нет. Я ему не нравиться. Ему нравиться толстые. Как вы, – и посмотрела на меня с восхищением.

Анька засверлила меня глазами и потом, прищурившись, сказала:

– Так я и знала!

Линда мне улыбнулась:

– Я проведу вас в вашу группу. Пойдемте со мной.

Мистер Дуглас смотрел на меня и строил глазки, Анька покачала головой и процедила:

– Вот гад!

В группе, кроме нас, было еще шесть человек.

Рикки – молоденький, лет двадцати отроду, парнишка, с голубыми глазами, прилежной внешностью и явно из состоятельной семьи.

Куис – мужчина лет сорока пяти. На нем была бесцветная рубашка, мятые штаны; он обладал фигурой супермена, а голова у него была как у чебурашки: огромные оттопыренные уши, кучерявые светлые волосы, большие выпуклые глаза. Налицо были все признаки дебильности и еще того, что он и родного-то языка не знает, что уж там говорить о чужеземном.

Третий парень – Уильям, или сокращенно Уил, – был чернокожим. Крупное телосложение, куча мышц, ну, и характерная для чернокожих внешность: приплющенный нос, пухлые розовые губы.

Остальные трое были чернокожие женщины: Хэпинес, Франсина и Чакобит.