— Ну, что ж тут поделать, — парень вскинул голову, откидывая челку.

— Тот еще вампир, всю кровь мне выпил, — добавила брюнетка.

— Я Кэндис. Так вам нужен администратор?

— Конечно, нужен, — Питер широко улыбнулся, на вид ему было лет двадцать пять, взъерошенные волосы, озорные глаза и веснушки на носу. Девушка пихнула его локтем и грозно посмотрела. — Об оплате мы договоримся.

— Хорошо, когда можно приступать? И что от меня требуется?

— Ничего особенного, документ, подтверждающий вашу личность, и желание.

— Я тебя видела в кафе у Рози. Ты ведь там работаешь? — Кейт оглядела ее с ног до головы, фартук, короткое платье розовой униформы, белые кеды.

— Работала.

— Понятно. Тогда до завтра, Кэндис, — теперь она приветливо улыбнулась. — Приедешь, я тебе все объясню, народу немного, в основном сама знаешь кто, но придется работать сутками. Ты как, можешь? Муж, парень отпустит?

— Нет никого, ни мужа, ни парня.

— Понятно.

Что Кейт было понятно, Кэндис не знала, было все равно, она была рада, что ее взяли. Сев в машину, достала телефон, больше десятка пропущенных звонков от неизвестного номера, на который она не собиралась перезванивать, сообщения, но открыла, они были от Рика.

“У тебя очень красивые глаза, не могу их забыть”

“Все-таки, я заеду вечером. Рик”

Кэндис вздохнула и завела мотор. Никого не хотелось ни видеть, ни слышать, хотелось просто тишины. В груди, при воспоминании о сцене в кафе, сердце все еще болело ревностью. А что будет потом, когда она подпустит этих мужчин еще ближе? Как они поступят, когда наиграются с ней? Разобьют сердце, вытрут ноги, и пойдут дальше по своим делам, в ствою богатую, успешную жизнь?

Гарри снова был пьян, начал громко ругаться, как ее увидел. Кэндис лишь прошла мимо, жалея о том, что она не глухая. Заперлась в своей комнате, быстро скинула с себя платье, встала в узкую душевую, под струи горячей воды. Она обжигала кожу, но расслабляла мышцы. Девушка провела руками по бедрам, задевая синяки, оставленные Паркерами.

Стоило прикрыть глаза, как снова эротические сцены вспыхивали яркими красками. Тело моментально среагировало, грудь налилась, Кэндис провела по ней рукой и сжала, больно сдавив сосок, простонала. Так же сжимал его Шон, проводя шершавыми ладонями по нежной коже. Потом Лукас вбирал один за другим их в рот, посасывая и облизывая языком.

Кэндис простонала, скользнула руками между ног, чуть раздвигая половые губки, коснулась уже чувствительной плоти, вздрогнула. Обвела набухший клитор пальчиками, чувствуя, как все внутри начинает пульсировать. Откинулась на кафельную стену, вспомнила, как Лукас стоял перед ней на коленях и вылизывал ее припухшие складочки, посасывая клитор. А потом она кончала, задыхаясь от эмоций, прямо на его губах, он продолжал натирать тугую горошину, продлевая ее оргазм, а Шон целовал в губы.

Кэндис кончала, лишь слегка задевая клитор, она слишком быстро возбуждалась, даже когда думала о Паркерах. Это словно какая-то болезнь, наваждение. Девушка тяжело дышала, оргазм был не таким ярким, как с мужчинами, но таким быстрым и неожиданным.

Обернулась в халат, но, как только вышла из ванны, дверь ее комнаты с треском открылась, выворачивая замок. Кэндис испуганно подскочила на месте, решив, что это Гарри буянит, но перед ней стоял Сэм.

Тот самый дружок ее отчима, который приставал к ней совсем недавно. Сердце чаще забилось в груди, по телу прошел озноб. С волос все еще стекала вода, халат был слишком коротким и слегка распахнут, открывая чуть больше, чем дозволено. Сэм жадно скользил по ногам и груди девушки взглядом, поправил в штанах уже возбужденный член и мерзко улыбнулся.

— Ну, что, крошка, ждала дядюшку Сэма?

Глава 20

Миссис Эмили Паркер сжимала в тонких пальцах хрупкий бокал с красным вином и смотрела строгим взглядом холодных голубых глаз на стоящих перед ней двух сыновей. В просторной гостиной центральной усадьбы ранчо “Паркер” сгущались тучи, и вот-вот должна была прогреметь гроза.

Женщина поджала губы, сделала небольшой глоток вина, обвела взглядом помещение, изящная классика, все, как она любила и что по-настоящему ценила. Никакого модерна и, боже упаси, хайтека, только классика. Дорого, изысканно и утонченно. Эмили, в свои сорок семь лет, была так же изысканна и утонченна, но имела железный характер, что, глядя на нее, не скажешь.

Стильная прическа, ухоженное лицо, сдержанный макияж, строгий брючный костюм. На ранчо и в городе знали, что у миссис Паркер стальные яйца и крутой нрав. Женщина обладала милой улыбкой, насколько, конечно, может быть мила гадюка. В сочетании с ледяным взглядом голубых глаз, эта улыбка вызвала оторопь.

— Почему вас нельзя оставить даже на три дня? Почему вы ничего не можете сделать правильно и без косяков? Я что, много прошу? — Эмили говорила громко, так что на каминной полке звенел фамильный хрусталь. — Лукас! Я сейчас выброшу твой телефон в окно.

Шон устал стоять, его уже не держали ноги, и плюхнулся в кресло. С самого утра он только и делал, что находился на ферме в дальних загонах. Спина болела от седла, на ладонях мозоли от повода. Он только вырвался на несколько часов, чтобы повидать Кэндис, эта девчонка въелась ему в мозг. Шон просто хотел прижать ее к себе, провести по гладким волосам и вдохнуть запах клубники, которым она была вся словно пропитана. Откуда в нем взялась эта нежность, он не понимал. Но была жуткая необходимость увидеть ее, словно она должна дать ему сил.

Но стоило ему уехать, как все пошло под откос. Кто-то плохо закрыл загон с жеребятами, они вырвались, поскакали в поле, к основному табуну, несколько из них были затоптаны. А это были не просто рабочие лошадки, а будущие элитные, породистые скакуны. Он понимал, почему бесится мать.

Лукас спрятал телефон, он в который раз не мог дозвониться до Кэндис. Игнорируя сообщения всех своих многочисленных подружек, он только и делал, что набирал номер Конфетки.

— Она не берет трубку весь день.

— Ей не до тебя. Ей вообще не до нас.

Странно, но братья понимали друг друга, им не надо было уточнять, о ком они говорят.

— Ты видел ее?

Шон взглянул на брата, его волнение было не наигранным. Свел брови, посмотрел внимательней, у него такие же синие глаза, как у матери, только не холодные.

— Ну же? — Лукас вцепился в его плечо, Шон кивнул. — Я думаю, с ней что-то случилось.

Шон снова внимательно посмотрел на брата.

— Вы меня вообще слышите?

— Да, мама, мы тебя слышим, — Лукас сел на диван и устало потер лицо руками.

— Ваш отец совершенно не имеет на вас влияния. Я думала, он воспитает вас ответственными людьми, а вы что? Один в этой забегаловке, “Дикой лошади”, устраивает сцены, чуть не дерется с Робертсом. Другой водит шлюх в гостевой домик.

Братья переглянулись.

— Лукас, гостевой домик для гостей, а не для проституток и шлюх. Я понятно выражаюсь? — мать пощелкала перед ним пальцами.

— Но я…

— Замолчи! Ты думаешь, я не узнаю что ты предпочитаешь ночевать там, а не в доме и своей комнате. Не хотите жить в доме, уедете на границу имения, на дальние выпасы.

Лукас молчал, смотрел в пол, сжимая кулаки. Ему не нравилось, что мать так говорит о Кэндис. Он сам мог кого угодно назвать шлюхой, прямо в глаза, потому что считал тех женщин шлюхами, но только не Конфетку. Она была настолько нежная, отзывчивая, безумно сексуальная в своей невинности, что захватывало дух.

Ее хотелось любить, ласкать, зацеловывать в сладкие губы, пить сладкий мед ее возбуждения и стоны оргазмов. От мыслей член в штанах дернулся, Лукас стиснул зубы и снова посмотрел на брата.

Шон достал свой телефон, несмотря на возражения матери, набрал номер Кэндис и услышал лишь длинные гудки. Он не мог знать, куда она поехала после их так и не состоявшегося разговора, не поехал следом, не догнал, не остановил, потому что не привык ни за кем бегать. А вот теперь волнение Лукаса передалось ему, он жалел, что не остановил ее. Девочка могла попасть в аварию, да она хоть во что могла вляпаться.

— Ты все сказала?

Эмили опешила от такого вопроса, Лукас удивленно вскинул брови. Все знали, что миссис Паркер не любит и не терпит, когда ее перебивают, даже собственные дети.

— Нет, я не все сказала. И не хами мне, Шон Энтони Паркер.

Шона аж передернуло от своего полного имени.

— Мама, тебе никто не хамит. Ты опять все перекручиваешь.

— Не держи меня за дуру!

— Я устал от твоих претензий и попыток контролировать мою жизнь, — Шон начинает закипать. Поднимается, пристально смотрит на мать. Говорит тихо, но четко, проговаривая каждое слово. — Я не позволю ни тебе, ни кому-либо контролировать мою жизнь. И если я хочу напиться и набить кому-то морду, то я пойду, напьюсь и набью.

Шон себя сам не узнавал, больше молчаливый и сдержанный в эмоциях, сейчас его накрывало. И это были не слова матери о его с братом поведении, он вообще не воспринимал ее воспитательные моменты всерьез. Он реально начал волноваться за Кэндис, это было словно чутье, нехорошее предчувствие. Надо было быстрее заканчивать этот разговор с матерью, который нужен только ей.

— Меня не остановит ни Робертс, ни ты, ни вся полиция штата.

— Значит так? Хорошо, я услышала тебя.

Миссис Паркер с силой сжала бокал, так, что побелели костяшки, отступила в сторону. Она еще найдет управу на своего старшего сына, с ним всегда было трудно. Но она не позволит, чтобы фамилию Паркер позорили, втаптывая в грязный пол притонов, чтобы она стояла рядом с безродными дешевыми шлюхами.

— С твоего позволения, я пойду, — процедил сквозь зубы. Он уважал свою мать, восхищался ее силой и хваткой, но что касается личной жизни, он не позволит даже ей лезть в нее.

— Иди.

— Что на тебя нашло, Шон?

Лукас догнал его уже у самого внедорожника, уже стемнело, небо затягивало грозовыми тучами, поднялся ветер.

— Ты прав, с девочкой что-то случилось.

— Поехали, я знаю, где она живет.

Но только они выехали из центральных ворот ранчо, у Шона зазвонил телефон. Он ответил, не глядя.

— Паркер.

— Помогите… ааааа…..нет….не трогай меня.

— Кэндис! Кэндис! — вызов сбросился, Шон вдавил педаль газа в пол, стрелка спидометра резко дернулась, внедорожник набрал скорость, поднимая за собой клубы пыли.

Глава 21

— Ну что, крошка, ждала дядюшку Сэма?

Мужчина надвигался медленно, в маленькой комнатке было совершенно негде укрыться. Кэндис сделала шаг назад, к ванной комнате, но вспомнила, что на ее двери давно нет замка. И если укрыться там, то она точно будет в ловушке.

— Иди ко мне, сладкая. Сэм тебя не обидит, если, конечно, будешь хорошо себя вести.

— Гарри! Гарри! — Кэндис громко крикнула, чтобы позвать отчима.

— Можешь кричать сколько угодно, этот пьяный кретин спит без чувств. Его напоить, как нечего делать.

— Что ты хочешь?

— А ты догадайся.

Мужчина стал медленно приближаться, на ходу снимая рубашку и откидывая ее в сторону. Расстегнул ремень и ширинку. Кэндис дрожащими руками сильнее запахнула халат, жалея, что он такой короткий. Кинулась к письменному столу, чтобы взять хоть какой-то предмет, но ее резко дернули назад и повалили на кровать.

— Нет, не трогай меня! Отпусти!

Она брыкалась, вырывалась изо всех сил, но мужчина был крупнее и сильнее. Сэм шарил руками по ее телу, легко распахнул халат.

— Сладкая сучка, я так и знал. Ну, не брыкайся, какая строптивая кобылка. Если ты еще девочка, это будет для меня подарком.

От него разит перегаром, немытым телом и потом. Кажется, что Кэндис сейчас вывернет прямо на него. Губы с силой впиваются в шею, сильно засасывая кожу. Девушка дергается, с силой ударяет коленом, лишь со второго раза попадает в пах. Мужчины громко взвыл, ослабил хватку. Но тут же пощечина обжигает ее щеку. Из глаз брызнули слезы, Кэндис всхлипнула.

Но она успевает выползти из-под его грузного тела. Рука натыкается на лежащий на кровати телефон, разблокировка, первый попавшейся номер в списке звонивших.

Вскакивает с кровати, несколько шагов и она может выбежать из комнаты.

— Паркер.

— Помогите… ааааа…..нет….не трогай меня.

— Кэндис! Кэндис!

Сэм снова хватает ее, тянет на себя, пытается выбить телефон из рук, но Кэндис крепко держит его, замахивается. Треск пластика, телефон рассыпается на несколько частей об голову мужчины.

— Сучка маленькая. Какая прыткая, дрянь.

Кэндис снова вырывается, упирается ногами, царапает мужчину ногтями, но сил практически нет, слезы текут по щекам. Сэм тянет ее за халат, но в руках остается только пояс, мужчина пятится назад, ударяется затылком о висящие полки, громко ругается.