— Рик, успокойся, ты только пугаешь ее.

— Кэндис, посмотри на меня.

Он присел на корточки и начал внимательно вглядываться в лицо девушки. Она и правда была бледная, что в ее положении не удивительно. Джиму еще во многом придется разобраться. Узнать, как она жила, почему мать бросила их, оставив своего ребенка одного с взрослым мужчиной. Расспросить, кто же отец ребенка, которого она ждет. И, самое главное, сказать, что он ее отец.

— Я, когда зашла в участок, вас никого не было. Я обратилась к другому офицеру, что приехала за Гарри Эвансом. Гарри вывели, вот тогда он сказал, что тело Лоры нашли в пригороде Хьюстона. Ему позвонили по телефону из записной книжки, что был у нее в сумочке вместе с водительским удостоверением на имя Лоры Браун.

— Послушай меня, успокойся, девочка. Гарри все не правильно понял.

— Что именно не правильно? Что непонятного в слове труп? Он сказал, что над ней надругались и необходимо опознание, надо ехать в Хьюстон.

Кэндис чувствовала, что ее накрывает самая настоящая истерика. В руках дрожал бокал с водой, слезы уже катились по щекам, в груди стоял ледяной ком. Джим сидел перед ней на корточках, гладил по рукам.

— Послушай, все совсем не так. Мы связались с Хьюстоном, да, в пригороде был обнаружен труп женщины, в сумочке удостоверение на имя твоей матери Лоры Браун, но это была не она. Женщина темнокожая, это явно не Лора. Я попросил коллег пробить, обращался ли кто-нибудь с заявлением о краже документов. И да, такое заявление было, как раз от Лоры Браун.

Кэндис всхлипнула, даже икнула, продолжая во все глаза смотреть на шерифа. В груди все еще бешено отбивало свой ритм сердце, но руки перестали дрожать. Она отпила воды, посмотрела на Рика, снова на шерифа.

— Рик, это правда? Это точно не моя мама?

Она все никак не могла прийти в себя, плохо соображала, слезы все еще текли по щекам сами по себе.

— Ну что ты, все хорошо, девочка, не переживай. Полиция связалась с ней, Лора точно жива.

У Джима сердце щемило в груди от ее слез. Хотелось закрыть от всего мира, защитить, а еще дать ту заботу и тепло, которых он не дал, отвернувшись от нее.

— Вы знали мою маму?

— Отец, да скажи ты уже ей.

— Рик!

— Что скажи? Что вы должны мне сказать?

— Кэндис, послушай, — он забрал стакан, поставил на стол. — Да, я знал Лору, мы некоторое время встречались. Она говорила тебе, кто твой отец?

Кэндис зависла, шериф так странно на нее смотрел, что становилось не по себе. Она, конечно, спрашивала у матери, когда была совсем маленькая, почему у нее нет папы, как у всех детей. Это нормальный вопрос любого ребенка, растущего без отца. Но мать ничего не отвечала или расстраивалась и начинала ругаться. Со временем Кэндис прекратила задавать такие вопросы. Дальше, когда она уже пошла в школу, ее дразнили, говорили о матери плохие слова. Даже Оливия, там, в кафе, сказала то, о чем шептались много лет назад, что ее мать сама не знает, от кого родила дочь. Обидно, очень обидно, но не смертельно.

— Нет, она не говорила. Никогда не говорила.

— Тебе сейчас все покажется странным и, может, невероятным, словно в каком-то сериале или кино. Господи, даже самому не верится в это. Я очень виноват перед тобой и Лорой. Не знаю, простишь ли ты меня.

Джим потер лицо руками, встал, прошелся по кабинету. Снова вернулся, присел, заглядывая девушке в яркие голубые глаза.

— Рик. Я ничего не понимаю, — Кэндис посмотрела на мужчину, стоявшего рядом, но тот молчал, глядя только на отца.

— Мы были близки с Лорой, встречались какое-то время, я уже говорил. Ты — моя дочь.

В кабинете повисла тишина. Это что, такая шутка? Отец? Шериф города — ее отец? Точно, все это напоминало дешевый сериал, которые она постоянно смотрела в детстве, когда мать оставляла ее маленькую одну дома. В них находились богатые отцы несчастным и бедным героям, разлученные много лет назад. Господи, что за бред.

— Отец? — Кэндис скептически посмотрела на мужчину перед собой, стала накатывать легкая тошнота. — Вы когда это решили? Когда впервые увидели меня в мотеле?

— Нет, точнее, чуть позже. Когда сопоставил все факты. А еще ты очень похожа на мою мать, я тебе покажу ее фото, ты сама убедишься.

Кэндис сидела молча, перевела взгляд с шерифа на Рика, словно ища у него поддержки, словно он сейчас должен сказать, что все это шутка. Все дружно посмеются и разойдутся по домам. Но Рик лишь серьезно посмотрел на нее и кивнул в знак того, что все это правда.

— Нет, это, должно быть, такая шутка?

— Никто не шутит, Кэндис.

— И что вы сейчас от меня ждете? — после удивления накатило раздражение и даже обида. — Что я кинусь к вам на шею, зальюсь слезами, или буду прыгать от радости? Я вас вижу второй раз в жизни, вы для меня чужой человек. Отец, которого не было рядом, когда он был нужен. Да и вообще, я в это мало верю, но даже если это и так, то где вы были, когда мы переезжали с места на место? Когда меня дразнили и оскорбляли в школе, называя мою мать шлюхой? Наверняка, вам было лучше, чем нам, лучше, чем мне. Вы были со своей семьей, с людьми, которых любите. Меня же не любил никто! А теперь вы говорите, мол, здравствуй, Кэндис, я твой папа.

Снова внутри все начало колотить, в горле стоял ком, Кэндис вытерла мокрые от слез щеки ладонями. Джим смотрел виновато, у самого нервы начинали сдавать, девочка права, тысячу раз права. Но как все исправить, он еще не знал. Не знал, как заслужить ее доверие.

— Я не знаю, чего жду, я лишь хочу сказать, что ты не одна и что бы ни было впереди, я, Рик, всегда тебе поможем и поддержим, только не делай глупостей. Я очень виноват перед тобой и Лорой, но сейчас не время и не место для серьезного разговора. Давай увидимся вечером и обо всем поговорим.

Как раз в это время на поясе обоих мужчин затрещали рации, Кэндис ничего не разобрала, резко встала, но ее повело в сторону, ухватилась за руку тут же вставшего с корточек шерифа. Рик моментально оказался рядом.

— Что? Кэндис, тебе плохо? Присядь, пожалуйста, и не нервничай, в твоем положении не стоит этого делать. Все хорошо?

Вот теперь стало все еще непонятней, головокружение так же внезапно прошло, как и началось. Она с подозрением смотрела на мужчин, удивляло волнение в их глазах. Они носились с ней, словно с маленьким ребенком. Присядь, отдохни, не волнуйся, попей воды. Да что такое происходит?

— Все хорошо. Почему вы так смотрите? Со мной все хорошо, и отпустите меня. Я поеду домой, там ждет Гарри.

— Я отвезу тебя, — это был Рик.

Кэндис сделала несколько шагов и остановилась. О чем шериф ей сказал? Про какое ее положение? Обернулась. Мысли забегали в голове, начало хоть что-то проясняться.

— Что вам сказали в госпитале, куда вы меня привезли?

Рик с Джимом переглянулись.

— Доктор сказал, что обморок вызван переутомлением на фоне беременности. Ты беременна, Кэндис.

А вот это был самый настоящий шок, сильнее, чем от новости, что шериф Робертс ее отец.

Глава 42

— Гарри, возьми, пожалуйста, ключи от пикапа у офицера Роберса и поехали домой.

Кэндис вышла из кабинета, она не дергалась, не нервничала, не было даже слез, которые последнее время так часто появлялись. Рик пошел за ней, Джим что-то говорил, но она слышала отрывками.

— Кэндис, послушай, я понимаю, это неожиданная новость, но если бы ты осталась в госпитале до утра, то все бы сама услышала от доктора. У тебя не совсем хорошие анализы, я узнавал, надо больше отдыхать и хорошо питаться, а еще пропить витамины.

Кэндис смотрела на шерифа и видела его словно в тумане. Отдыхать? Питаться? Анализы? Да, она точно последнее время ест как попало, часто нервничает, слишком раздражительная. Но ведь и месяца не прошло после того первого секса с Шоном, он тогда кончил в нее, а буквально через день было с Лукасом в душе. Или раньше и не с ним, а с Шоном. Она совсем запуталась в своих мужчинах.

— Кэндис, ты меня слышишь?

— Да, — она все продолжала смотреть в одну точку на его груди, но думала о своем.

— Ты можешь сказать, кто отец ребенка?

А вот тут после этого вопроса она точно впала в ступор.

— Кэндис, ты опять побледнела, может, поедем снова в госпиталь?

— Нет, нет, не надо. Со мной все хорошо. Я поеду домой, отдохну, Гарри будет за рулем. Не надо меня провожать, я справлюсь сама.

Кэндис понимала, что просто так не отделается от шерифа и Рика. Они словно все сговорились, считают ее больной и беспомощной. Все эти их “присядь, попей воды, ты побледнела” ужасно раздражали. Надо ехать домой, во всем разобраться, подумать. Она больше не стала ничего объяснять и отвечать на вопрос, пошла на выход, Гарри плелся где-то сзади.

Когда она вышла из участка, в лицо ударил теплый воздух, и ее ледяные руки немного согрелись. Нервно дернула ручку двери, забралась на сиденье пикапа.

— С тобой все в порядке, Кэндис?

Даже Гарри заметил, что она странно себя ведет и начал задавать вопросы.

— Да, Гарри все хорошо, поедем домой, только заедем в супермаркет. Надо кое-что купить.

Дорога и посещение супермаркета прошло тоже как в тумане. Кэндис все думала и ловила свои ощущения, а еще вспомнила, в какой момент ее начало тошнить и резко меняться настроение. Найдя нужный отдел, скупила пять тестов на беременность, хлеба, молока, яиц, наверняка дома в холодильнике пусто, благо в кармане платья было несколько долларов.

Дома, заперевшись в своей маленькой ванной комнате, прочла инструкцию. Сделала все, как написано, принялась ждать, нервно кусая губы. Но ведь любой тест не дает стопроцентную гарантию. Господи, да о чем она думает? Шериф, точнее папа, еще одна удивительная новость и открытие, так и сказал, что по анализам, сделанным в госпитале, она беременна скорее на все сто пятьдесят процентов. Зачем вообще она купила эти тесты? Чтобы убедиться лично? Можно было сразу ехать в госпиталь и все узнать там.

Все пять тестов показали красивые, ровные, яркие две полоски. Она беременна, сомнений быть не может. Тошнота снова подступила к горлу, Кэндис стала глубоко дышать, умылась холодной водой. Мысли метались, но не за одну из них она не могла зацепиться.

Что делать? Как быть? И главное, кто отец ее ребенка? А еще шериф Робертс, который оказывается ее отец, да мать, чуть не ставшая трупом в Хьюстоне. Почему все так сразу и внезапно навалилось на нее? Спустилась на кухню, Гарри был где-то на заднем дворе.

Кэндис налила молока, отпила полстакана, подумала о том, что надо позвонить Шону или Лукасу, хотя не представляла, как скажет им о том, что ждет ребенка от кого-то из них. Улыбнулась, робко прижала ладонь к животу. Она так необычно себя ощущала в данный момент. Первый шок от новости, что она беременна сошел, сейчас было нечто другое.

В дверь позвонили. Девушка пошла открывать, все еще держа в руке стакан с недопитым молоком. Звонок повторился, она широко распахнула дверь и встретилась с изучающим взглядом холодных глаз красивой, но уже не молодой женщины.

Элегантный брючный костюм небесно-голубого цвета, высокие каблуки, идеально уложенные волосы, плотно поджатые губы. Женщина молчала, продолжая пристально рассматривать девушку с ног до головы. Отмечая дешевые туфли без каблука, не менее дешевое и простенькое платье, никаких украшений, кроме сережек-гвоздиков, и растрепанные белокурые волосы. Единственное, что делало девушку привлекательной, это небесно-голубые глаза, смазливое личико и цвет волос.

По ее первому, всегда безошибочному взгляду и мнению, тому району, где она находилась, девушка, стоявшая перед ней со стаканом молока, тянула на бедную сироту, но никак не на расчетливую суку, что она ожидала увидеть. Хотя вот именно такие несчастные сиротки становятся хищными гиенами, готовые откусить руку по локоть.

Кэндис тоже рассматривала женщину, но чем больше она на нее смотрела, тем больше удивлялась тому, что она здесь делает? Если сейчас ей скажут, что она ее тетушка, она уже ничему не удивится.

— Так вот с кем проводят время мои сыновья. На шлюху ты не тянешь или это только пока.

Кэндис отступила назад, не ожидавшая такого приветствия и визита миссис Эмили Паркер, а это была именно она. Женщина прошла в дом, оглядывая все придирчивым взглядом. Повела плечами от отвращения, хотя в доме не было бардака и нигде не валялись пустые бутылки от алкоголя, но она не понимала, как вообще здесь можно жить.

— Простите, я вас не поняла.

Девушка крепче сжала бокал в руках, она, конечно, прекрасно поняла кто перед ней, кто сейчас рассматривает ее ледяным взглядом гиены и то, что дальше последует. Внутри все сжалось.

— Я не ждала, что ты меня поймешь. Маленькая, глупая, непонятливая девочка.