— Правильно ответила. — Вслепую, но безошибочно точно затушив сигарету в пепельнице, уважительно потянул он, перехватывая и сжимая ее вторую руку.

— Что ты дурной? — Уточнила Данка, скидывая с него капюшон и с удовольствием глядя на разметавшиеся каштановые волосы.

— Именно. — Кивнул Вадим, отпуская ее руку, едва заметно скользнув по ее ладони кончиками пальцев, прежде чем убрать пряди упавшие ему на лоб. — А ты умная, ты молодец. Противоположности сходятся, правду говорят.

— То есть вчера тебя не впечатлила моя схема и ты просто притворялся, а то что я умная ты понял после пожарных.

— Дурной же, пока до меня дойдет… — пожал плечом, приподнимая уголок губ, не отводя чуть прищуренного взгляда от усмехнувшейся Данки.

А он весьма неплох собой. Поджарый, подтянутый, ровный четкий профиль, высокий лоб, прямая линия носа и правильные, точенные, ближе к европейским черты лица, а каштановые волосы даже в беспорядке намекают что барбер у него знатный.

В принципе, я так понимаю, что чокнутая, когда-то обосновавшая свое замужество «он же ебнутый/зато красивый» явно времени не теряла. Тут и покрасивше и, очевидно, поумнее, да и рекомендации хороши, коли с Костей на короткой ноге и при проблемах ему набрали.

Тронулась вперед и остановилась за ее стулом, взглядом попросив Вадима не реагировать, внезапно хрипло произнесла:

— Пидорковатые мужики пидорковаты…

— …даже если бородаты, — немного севшим голосом отозвалась слегка вздрогнувшая чокнутая, резко вставая со стула и оборачиваясь.

Шаг навстречу друг другу одновременно и я стиснула эту ненормальную в объятиях. От ее волос пахло солнцем и морем, а от нее, сквозь шлейф парфюма, родным теплом. Тем самым, когда сердце заходится, когда все тревоги рассеиваются от ощущения того, что ты обнимаешь и тебя обнимают. И там тоже самое.

— Прямо передача «жди меня». — Хихикнула она глухо на ухо, теснее прижимая к себе, отстраняя руку с лица, чтобы коснуться своих мокрых ресниц.

— Чур я Игорь Кваша. — Хрюкнула я, вытирая влагу с щек. — Заряжай Алекса и Сержа, мне нужен грим. И какого-нибудь своего кардинала поднимай, мне необходима Мария Шукшина для комплекта.

— Стрипушников позову, один Марией будет, второй Шукшиной, — едва слышно, на самое ухо гоготнула она, тоже вытирая слезы. — Хотя, нет, я утомилась играть недотруп на задворках спектаклей, я буду Шукшиной.

— Я тебе даже Квашу могу уступить. — Расщедрилась я.

Мужики терпеливо ждали, когда бабы утрут сопли и рассядутся по местам. Каждая у своего под боком. Мой взгляд зацепил след на ее теле. Слабая округлая тень на основании шеи, когда она повернула голову к подошедшему официанту и ворот блейзера, накинутого поверх топа, сдвинулся. Первая же дурная ассоциация подавлена. Андрей на ней тоже оставлял следы, да, но сделанные кулаками, а не поцелуями.

Заказала кофе, Константин Юрич привычно скотч, мы с Вадимом друг другу представились и Анохин, глядя на Данку, завел шарманку:

— Дана Сергеевна…

— Константин Юрьевич, я себя уже с гавн… съела. — Прервалась она, глядя в его глаза открыто и серьезно. — Я должна была подумать с учетом опыта и не подставлять Женю. Я обязана была это сделать. Я прошу прощения, что не сообразила.

Вот только скажи ей… вот только попробуй. Но…

— На работу вернешься? — тень улыбки и Медуза Горгона отводит взгляд.

— Мне… — стушевалась она неуверенно улыбнувшись, — поступило уже предложение

— Стоило догадаться, — вздохнул Константин Юрьевич, глядя на улыбнувшегося и кивнувшего ему Вадима, — финансист второго уровня, специализация по финанализу и планированию. Неплох анализ по инвестированию, но работала недолго с этим. Готов был вывести на первую ступень и отдать линию синекур под аудиторство, но подала на увольнение. Два раза предложение о переходе, ее отказ даже когда цену подняли на тринадцать процентов. Рекомендации безукоризненные.

— Я уже успел впечатлиться. — Кивнул Вадим, откидываясь на спинку стула, когда ему обновляли виски в бокале, а перед нами расставляли заказ. Он скосил взгляд на Данку, уголок губ приподнимается и в карих глазах что-то такое. Почти хищное. И опьяненное.

Когда один интеллект взбудоражил и пленил другой интеллект. Когда характер на характер, столкновение без воинственности, просто острыми углами и вспышка.

Это не просто мужчина к женщине, это под наложением притяжения разума к разуму. Спаянный интерес, неразделимое сплетение терпкого мужского интереса и острого профессионального, что обуславливал ту самую обжигающую спираль, заставившую Данку смотреть на него таким образом и кривиться именно так, когда он ее не видел. Здесь ее на цепь сажать не станут, здесь боготворят за то, от чего ее отделяли и по чему она так сильно тосковала. Теплый ореховый оттенок карих глаз на мгновение посмотревших в ее профиль и отзвуки вновь вспыхнувших вихрей внутри, когда мужчина заведен, но при этом способен согреть и поджечь. Мужским отношением и мужским вниманием. Так, когда отметины на теле исключительно из-за потери контроля над бешеным вожделением. Отметины не кулаками и гневом, а поцелуями и желанием. Я отвела взгляд, почувствовав, что внезапно застала личное. Отрада для сердца Константин Юрьевич тоже с интересом созерцал в отдалении стеллаж со всякой декоративной херью и Вадим, закурив, ровно и по деловому произнес:

— Я бы завышение и свыше двадцати пяти процентов сделал от среднего диапазона цен на финансиста такого уровня. — На мгновение прищурился, глядя в стол, потом посмотрел на Данку и спросил, — кому ты там отказывала?

— Кичигинские. — Вздохнув, признала она, пригубив вино, как будто это было оскорбление.

— Так они же жадные и при этом до тринадцати подняли? Уф. — Приподнял бровь Вадим, глядя на Данку, не без удовольствия улыбнувшуюся, и перевел взгляд на хмыкнувшего Костю, скучающе обронившего:

— Потому я им сказал, что пусть накидывают сверху еще пятьдесят процентов изначальной стоимости тогда и обсудим. После этого отстали. — Чокнулся бокалом с одобрительно улыбнувшимся Вадимом, они выпили и Костя поинтересовался, — так что за всплеск активности у Мансурова был? Вроде бы полгода затишье и инкогнито полное.

— Деньги кончаются, наверняка. Либо рейтинг падает при долгом молчании на арене блогерского цирка, вот и всплыл, — прыснул Вадим, стряхивая сигарету в пепельницу и задумчиво на него глядя. — С рэп клипом. Там такое… — покачал головой, поднимая взгляд на Костю, вопросительно глядящего на него. — Панорамные съемки красивой жизни, спровоцировавшие восстание глянцевых сучек на видеохостингах в погоне за такими же просмотрами выдающие теперь ударной дозой пафос, скрипящий на зубах. Состриг Мансуров неплохо, в целом. Мне, лично, было стыдно, когда я это смотрел, но его аудитории понравилось. Ну, знаешь, Вейроны, Феррари, Ламбы и полунагие фигуристые дамы, с любовью глядящие в камеру, под такой текст, что застрелиться хочется, потому что кровь из ушей уже литрами измеряется. Не знаешь, смеяться или плакать…

— Между фейспалмами, — хохотнул Костя, тоже закуривая.

— Да-а-а, — кивнул рассмеявшийся Вадим, — клип снят на Бали и в Риме. На Бали глухо, а вот в Риме я снял записи с офисного центра, неподалеку от которого вся эта инфернальная жесть происходила. Пока беснование шло на кадр, в принципе, ничего интересного не было, а когда бал сатаны подходил к концу, к месту шабаша подкатил внедорожник с французскими номерами. Я обрадовался, наивно полагая, что у Мансурова это тот случай, когда в анонимности сам себя отдекодил. Номера пробили и оказалось, что машина арендована в компании проката на подставное лицо, знать не знающее, что автомобиль арендовал, ему бы на краюху хлеба собрать в Парижских гетто. Мансуров на записи с офиса сел в ту машину и исчез в неизвестном направлении. Тачка мелькнула снова во Франции, нашли ее на стоянке местного универмага. Из Рима выезжали либо без номеров, либо по поддельным, получается. Через неделю публикуется видос, где этот рэпа чтец, но можно и в попец, про красивую жизнь заливается. Всех моделей нашел, но там бесполезно, потому что по стандарту: деньги дамы получили, запоминанием имени не утруждались. Вейроны и прочее арендованы снова на дропов. Заливался видос с неоднократной сменой ВПН, наши хакеры пробили и следы увели уже в Австрию, но там глухо, мы только что оттуда. Меня раздражает этот Мансуров. Чувство вызывает, знаешь вот, когда посреди футбола один додик взял мяч и такой: пацаны, я домой и похер, что его весь двор возненавидит. Хотя бы мяч оставил, сволота.

— Не оставит, а то мамка заругает, — рассмеялся Анохин, кивая усмехнувшемуся Вадиму.

Я отпила горячий кофе, невольно подмечая как Костя меняется. Подстраивается. Манерой речи, интонационным спектром, скоростью. Так-так…

— Есть мысли, — отпив виски и глядя на Костю, начал Вадим, — что за мамка замутила сей эпохальный дисс на всю систему? У меня впечатление, что мистер икс из системы. Созвал своих братанов, мол, батлитесь и сам покинул чат. Либо он одновременно и в батле и не в батле, икс Шредингера, блять.

— Из системы, это точно, — согласился гоготнувший Костя, стряхивая сигарету в пепельницу поставленную перед ним Вадимом и я глотнула еще кофе, понимая, что да, права, когда, снова не его интонации, а изумительно тонкая копия Вадима, — я, кстати, не думаю что вышел, потому что не прокатит такой вариант: мол, помнишь, десять лет назад ты водку с каким то эчпочмаком у костра пил, вот, это был я, можно по-братски я к тебе в транзит пару сот кило дури закину, за которую вас потом всех казнят. Нет, он должен быть в системе, должен быть действующим, потому что видит с кем работать и как с ними работать. Дропов интересно выбирает, системных и внесистемных. Виталя, к примеру. Тисарев младший превосходно умел убеждать и погляди — взрослые дядьки эту паутину больше года разобрать не могут, причем все знают, что сделал Виталя и что этого делать было нельзя, но некоторые все равно прикрывают эту попку, в которой мужских половых органов побывало больше, чем видела общественная баня. Простите, леди, — перевел взгляд с хохотнувшей Данки на подавившуюся кофе меня, — я просто возмущен. — Обратил взгляд на усмехнувшегося Вадима и продолжил, — Тисарев-младший умел находить подходы к людям и убеждать их, убедил же сей анархисткий кураж в местной наркопесочнице затеять, хотя наша криминальная детвора запуганная, знающая, что этого делать нельзя и тем не менее. Хороший расчет на хорошего дропа. Вопрос в том, сколько таких дропов у икса Шредингера еще есть.

— И вопрос мотива, — кивнул Вадим, затушивая сигарету и откидываясь на стуле, положив руку на спинку стула Данки.

— Костолому, например, не всегда нужен мотив, — хмыкнул Анохин, искривлено отзеркаливая — расслабленно положив руку на мое бедро.

— Подозреваешь, что там, в голове, тоже страусы ебутся?

— Не исключаю, Вадя. — Костя отпил виски, задумчиво глядя в его глаза. — Зацени масштаб, здоровая психика такое не породит.

Вадим согласно полукивнул. Из кармана его ветровки раздался звук оповещения телефона и он, бросив взгляд на экран мобильного, откладываемого на стол, произнес:

— М, кстати, три часа назад с официального счета Мансурова сняли пару сотен бачей в Швеции. Зарядил джет, сообщил Коту и он говорит, мол, съезди, проверь, по любому должна быть зацепка, — губы кривит прохладная усмешка, когда чуть качнул головой и с эхом сарказма в голосе, — просто бассейн чая этому господину за его логическое мышление и мое почтение.

Первый бабский порыв вскинуться задавлен в зачатке, ибо состыковалось все ровно в момент, когда незаметно подстраивавшийся под Вадима Константин Юрьевич, очень спокойно молвил:

— Что он думает относительно этой ситуации и выхода Ярого?

— Мне кажется, ты лучше меня знаешь что он думает. — Вадим поднял на него внимательный взгляд, и, вздохнув, глядя в его глаза, все же ответил спустя недлительную паузу, — вроде как сливаться с поля, когда произошла атака на наркопесочницы, неспортивно по меньшей мере.

— Что ты ему на это отвечаешь? — мягко спросил Костя, вопросительно приподняв бровь.

— Кость, — Вадим прицокнул языком, глядя на него и качая головой. — Я понимаю, к чему ты клонишь. Не надо, не начинай.

— Хорошо. — Согласно кивнул тот, просто и легко. Действительно соглашаясь. — Тогда что он говорит Марвину? Об этом я действительно не знаю и мне интересно.

Вадим улыбнулся, затемняя экран с еще одной пришедшей смс и снова закурил. Подумав, глядя в пепельницу, отозвался:

— Чтобы Марвин на Ярого не наседал. Мировой порядок чуть иной и то, что он сконнектиться не может, это в порядке допустимого.

И вот тут произошло первое Костино прижатие Вадима, после которого я поняла, почему. Почему мы не забрали Данку сразу, хотя, он вроде бы говорил, что они прилетают вечером, а сейчас время к ночи уже. Почему приехали сейчас. Почему у него манера речи так поменялась, интонации. Я только сейчас осознала что… Рика, наконец, подошел к тому, чего ради мы здесь. Все мы. Когда он задал вопрос Вадиму, простой, спокойный, но тот не мог не ответить с учетом количества цепей, которые на него незаметно накидывал Константин Юрьевич и сейчас эти цепи взял Рика, располагающе улыбаясь и внимательно глядя в карие глаза, на несколько тонов темнее, чем у него, спросивший: