Отель, и, разумеется, люкс апартаменты. Двадцать девятый этаж и панорамный вид из широких в пол окон. Завтра прилетят мама с Мишкой и Сакари, номер которых на этом же этаже, но в другом конце коридора. Это Манхеттен, тут тяжело найти свободные люксы, очень повезло, что вообще в одном отеле, не говоря уже про этаж, — ровно так сообщил Константин Юрьевич, доставая чистые вещи из своей сумки, поставленной на широкий угловой диван, пока я, боясь моргнуть, стояла у окна, глядя на кипящую жизнь под ногами.

Быстро поочередно в душ, ибо надо успеть позавтракать, потому что у нас впереди встреча. Я, с неверием глядя на Костю, меняла ему повязку, пока он без интереса рылся в телефоне, и не знала, как подавить порыв не задушить его в объятиях.

— То есть ты действительно по деловому вопросу сюда? — выдавила я, закрепляя повязку дрожащими пальцами.

— Мы, — невозмутимо поправил он. — Газ в палас, Андрюш. Тебе же надо здесь чем-то заниматься с месяц. Вот. Я придумал.

Оставив без озвучения очевидное и явно неуместное «но я думала, что буду по удаленке пахать на Мироныча», со скоростью света полностью подготовила болид к выходу в свет и уже через сорок минут абсолютно забыв про сокрушающий вид из окна ресторана, смотрела на спокойного Анохина, завершившего шокирующее повествование и, умильно улыбнувшись, перегнувшегося через стол, чтобы, даже несмотря на высокий хвост, пригладить мои вставшие дыбом волосы.

Повествование было о его венчурном фонде. Он прибыл в нижний Манхеттен, в эпицентр финансовой мощи, представленный банками, корпорациями, федеральным хранилищем, Нью-Йорской фондовой биржей и прочими атлантами, именно для контроля уже достаточно продолжительно идущей регистрации и подготовки головного офиса. Штат, ответственный за маркетинговый, технологический, юридический и экономический аудит подобран, как определены и представители генерального партнера, доверенные менеджеры, секретари, консультанты и прочие специалисты. Те люди, которых он приметил и говорил, что обратит их в венчур, когда мы были в бегах, сейчас пока находятся в России и тоже усиленно готовятся.

Открытие подобного бизнеса это всегда повышенный риск и крупные вложения, окупающиеся далеко не сразу и только при условии правильно подобранных проектов для инвестирования и, конечно, правильного ведения этих проектов. Совсем неудивительным для меня стало то, на что Константин Юрьевич хотел сделать упор в векторе выбора фонда для инвестиций — информационные технологии и коммуникации. Венчур это отрасль инвестирования, где основа это переговоры и помимо подготовленного штата, нужно иметь подготовленный офис, в котором будет работать основной механизм прибыли фонда — заседания потенциальных инвесторов, членов совета директоров и прочие важнейшие движухи, и офис должен быть минимум представительского класса, ведь театр начинается с вешалки, а когда это подобный театр, то и вешалки должны быть впечатляющими, а с этим на Манхеттене проще всего. Второй механизм прибыли — поиск качественного предложения, объекта для инвестиций, и вот в этом мне как раз предстоит вариться. Находить, отдавать на проверку, и если все устроит, то следить за оформлением информационного меморандума, который потом надо будет кинуть под лупу инвесторам, которые восторженно хлопая в ладоши согласно покивают и отвалят баблишка, пока фонд будет хапать пятьдесят один процент выбранного для вложений проекта для контроля и управления им. Как только венчур прокачает выданным баблом выбранный проект и сделка завершится, Константин Юрич планирует делать выход из сотрудничества путем вывода ценных бумаг на фондовый рынок, он тут как раз рядышком, тут сам боженька велел, как говорится. Вот на этом моменте у меня кусочек круасана изо рта выпал и Анохин, снова перегнувшись через стол с довольством пригладил мне волосы. Уселся на свой стульчик и, глядя в окно, отпил кофе и невозмутимо продолжил:

— Основной костяк инвесторов уже есть. Сейчас в работе еще четыре. Ярый тут времени вообще не терял…

— Что?.. — пролепетала, отодвигая тарелку с так и не тронутом завтраком и напоминая себе, что утром бухают только аристократы и алкоголики, а английских лордов у меня в роду нет, значит, надо мучиться до вечера. — Ярый, это тот самый?..

— Да. — Удовлетворенно посмотрев на меня, кивнул Костя. — Учился здесь. Почти закончил универ и финансовую пирамиду, но ФБР не дремлет и Яре пришлось ехать домой, ибо альтернативой было небо в клеточку. Очень скучает человек по Манхеттену, с друзьями своими познакомил, — фыркнул полухищно блеснув глазами. — Ребята, которые будут вести фонд, приедут сюда через три недели, когда официально процесс регистрации будет завершен. С инвесторами я разберусь, уже почти утвержден консультативный совет. Общую структуру подгоним и начнем.

— Э… Кость… — вдохнув и выдохнув, решительно посмотрела на него, вопросительно приподнявшего бровь, призывая смелее сказать о том, что стянуло внутренности в ком нитями напряжения, — а я здесь на постоянке буду?

— Часто, но не постоянно. — Успокаивающе глядя в глаза, кратким взглядом указал на мою руку с кольцом, сейчас сжимающую чашку кофе и улыбнулся. — Куда генеральному партнеру, базирующемуся в России, без управляющего? Твоими будущими менеджерами, на данный момент коллегами, будут Энди и Элджей, тебе необходимо постоянно быть на связи с ними. Вечером вас познакомлю. Потом, как в декрет уйдешь, с Лизой и ее командой поменяешься и…

— Минутка дзена, пожалуйста… — с мольбой попросила, закрывая глаза и пытаясь взять контроль над нехилым разносом внутри, не в силах признать, что это реально. Так действительно будет.

Костя удовлетворенно хмыкнул и промолчал. Но минутка дзена была прервана солидным, вежливым мужиком в костюмчике и с папкой подмышкой, остановимшимся у нашего стола и, добродушно улыбнувшись, произнесшего:

— Константин Юрьевич, Евгения Руслановна, доброе утро! — он поздоровался за руку с встающим с места Костей, перевел взгляд на окончательно утратившую возможность понимать меня и уточнил, — Евгения Руслановна, вам понравился какой-либо вариант?

Вместо растерянной меня ответил рассмеявшийся Костя:

— Я думаю, посмотрим все пять. — Повернулся ко мне и подавая руку, чтобы вышла из-за стола, — квартиру тебе подберем, не люблю отели. — И пальцем скользнул по моему кольцу, когда я, снова прикрыв глаза, сорвано выдохнула, подавляя истеричный смешок.

Пока спускались к ожидающему у отеля автомобилю я, стараясь не смотреть на цены, разглядывала фото и характеристики пяти вариантов, и сразу было видно, что их выбирал Константин Юрьевич, ибо стиль и дизайн — константа его вкуса, ставившего свои печати на всем, что ему было близко. Подтверждение тому — его офисы, его квартира, там везде сходные акценты в оформлении и в этих вариантах тоже. Но основная моя проблема — взгляд неизменно падал на количество циферок в цене и мгновенно конвертировал их в рубли, заставляя горло пересохнуть. И пересохнуть сильнее, потому что первые четыре варианта не слишком соответствовали своим фотографиям, просто фотограф не рукожоп был, и вот цена там совсем не оправданная. Пятый вариант был оставлен Анохиным на сладкое, видимо. Как и то, что решение он уже явно принял, несмотря на космическую сумму за эти сто пятьдесят квадратов воплощения вкуса и умеренного футуризма, проявляющегося уже на подходе к небоскребу. Вход в него был через технический этаж, так как в лобби шел ремонт и вот даже технический оформлен так, что челюсть отвисает. Надо подвязать, что ли… Потом мы миновали такой лифтовой холл с картинами на стенах, пуфиками и элементами интерьера, что, в принципе, можно с комфортом и в этом холле жить. В доме прачечная, тренажерный зал, бассейн, общая зона на благоустроенной террасе, кинотеатр ай макс на тридцать квартир, в общем, есть все для обыденных манхеттенцев.

Сама квартира, просторная с панорамными окнами, удобной планировкой, встроенная автоматизированная регуляцией температуры, да и вообще включающая в себя все современные блага для комфортного проживания человека, меня впечатлила еще порога. А вид того, как Костя, проходящийся по апартаментам, становится все более довольным, уверил меня, что его не остановит та вереница цифр, которая вроде как стоимость, но я робко надеялась, что риэлтор просто уснул на клавиатуре, а потом забыл перепроверить и так распечатал. Очень надеялась, глядя на довольного Анохина.

— О, — довольно улыбнулся Костя на кухне, распахивая дверку, — винный шкаф, самое главное тут есть, да, Жень? — я изобразила китайский болванчик, а Константин Юрьевич, пробежавшись оценивающим взглядом вокруг, задумчиво заключил, — в принципе… расположение прекрасное, качество отделки отличное, рациональное планирование пространства, мебель встроена, бытовая техника неплохая, дизайн мне нравится, потолки нормальные и по высоте и по виду. Я думаю, да. — Повернулся к риэлторам, русскоговорящему и двоим солидного вида американцам.

— Берете? — Улыбнулся тот.

Анохин, не дождавшись ответа от меня, задержавшей дыхание и уговаривающей сердце биться, кивнул. Я, оглядываясь, силилась поверить, что все это, окружающее меня, через полторы недели станет моим, пока эти четверо увлеченно трындели на английском и Анохин оставлял контакты своих людей, с которыми агентство будет вести сделку.

Потом дорога в отель, во время которой Константин Юрьевич снова трындел на инглише по телефону, договариваясь о встрече с инвесторами и, наказав мне сидеть в номере и дожидаться его, с которым мы потом поедем знакомиться с моими будущими менеджерами, отбыл.

Я, раза с пятого заставив-таки себя заняться той работой, от которой меня пока не освободили и периодически созваниваясь с Миронычем, не скрывающим, что пока его батрака официально не отобрали, он хочет выжать из него максимум, тем более батрак очень на это согласен, совершенно не заметила, когда за окнами наступили вечерние сумерки и Нью-Йорк зажегся огнями, пленяя внимание и сея внутри чувство мерности… счастье в мерности, в этом ощущении счастливого покоя…

Костя, зевая, завалился за порог, когда время уже перевалило за полночь. Чмокнул в нос меня, по солдатски подскочившей с дивана в гостиной при его появлении и, отобрав телефон, ноут и планшет, погнал переодеваться из делового костюма в джинсы и футболку, сам одев тоже самое.

По ночному шумный и светящийся роскошью Манхеттен за тонированными окнами внедорожника, управляемого Анохиным, сначала сменил шик на дорогую респектабельность с мазками неоновых вывесок рекламы, а вскоре и приземистыми зданиями с обилием граффити на стенах и нередкими эпизодическими валами мусора на обочинах дорог, с периодическими вкраплениями каких-то подозрительных даже с виду забегаловок, возле которых тусили такие же подозрительные группки афроамериканцев. Неожиданно, но Манхеттен, блистающий статусностью урбанистики и нехилыми инвестициями, в своей северной части оказался типичным гетто, который так любили мусолить федеральные каналы в качестве изображения для «загнивающий Запад!». Нью-Йорк город контрастов, его либо любишь, либо нет.

— Это?.. — глядя в боковое окно, начала я.

— Гарлем. — Выдыхая дым в приоткрытое окно, улыбнулся Костя, паркуясь недалеко от шумной забегаловки. Кивнув на нее, оповестил, — это легендарное место, колыбель джаза. А вон там, — указал подбородком в сторону двух высоких афроамериканцев в отдалении, с подозрением глядящих на тонированный внедорожник, — Энди и Элджей.

— Где ты их взял? — полюбопытствовала, осматривая круглолицего, натянувшего капюшон ветровки и его дредастого худого друга.

— На конференции по информационной безопасности. Они пришли накуренные, задали очень интересные и рациональные вопросы, почти справились со смехом, потом спали. — Отозвался Костя и, ткнув куда-то в консоль, довольно усмехнулся, когда под тонированным стеклом на краткий миг заиграл красно-голубой проблесковый маячок и два афроамериканца, круто развернувшись на пятках, только было направились вниз по улице, но их окликнул рассмеявшийся Анохин, вырубая проблесковый и снова поднимая тонированное стекло.

— Кэп Ка! — в унисон радостно проорали они и ринулись к автомобилю, в котором сидела опешившая я и вновь рассмеявшийся Костя, разблокировавший двери.

Загрузившись на заднее сидение, они сразу запустили неистовый движ в атмосферу тронувшегося с места автомобиля, с радостью познакомившись со мной, явно, уже предупрежденные, с какой целью знакомятся, и начали рассказывать о присмотренных проектах, с готовностью отвечая на уточняющие вопросы Кости. Я с трудом улавливала суть потому что все разговаривали на сленге, в том числе и смеющий Константин Юрьевич, рулящий обратно в шик, блеск и красоту нижнего Манхеттена.

«Ю ноу», которое фактически через слово употребляли явно накуренные и бешено коммуникабельные Энди и Элджей, я мысленно трансформировала в «понимаешь» для легкости восприятия. Да и вообще они говорили в основном на блек ленгвич, сленг характерный, ему тяжеловато было подобрать русский аналог, но, в принципе, ясно, о чем именно они говорили.