Ася Андреева - Конструктор

— Зачем?

— Будем вводить в действие нашу инструкцию.

От услышанного я поперхнулась, а глаза от удивления полезли на лоб.

— Надо тебя ознакомить с приказом о введении в действие данного документа.

— Что-то я не понимаю, что тебе всё время вкалывают твои помощники.

— Что тут непонятного. Следуй моей инструкции — помоги мне расстегнуть штаны.

Не то, чтобы я была против, но, кажется, сейчас не место и не время.

— Я больше ждать не могу. Мне нужна твоя помощь. Я понимаю, что это не романтично, но я очень хочу в туалет. Один не справлюсь. Так что, вылезь, пожалуйста. Будешь мне помогать.

Я покраснела до корней волос.

— Нашёл время шутить.

— Время не идет вспять, поэтому шучу и радуюсь, когда удаётся. Если ждать какого-то момента, то и жизни не хватит. Так поможешь?

— Да, конечно, — ответила я, не зная ещё на что подписалась.

Вылезла из машины, подошла к пассажирскому месту, чтобы ему помочь, но он уже стоял рядом. Мы спустились немного вниз и внимательно посмотрели друг на друга.

У меня не хватило смелости первой притронуться к нему. Он это понял и взял свободной рукой мою правую руку, прижал её к своей ширинке и сказал:

— Просто расстегни, дальше — я сам. Потом поможешь застегнуть.

Мне пришлось бороться с замком-молнией, потому что она никак не хотела поддаваться. Моя рука стала каменеть и мелко дрожать. Наконец, я почувствовала тепло его тела, которое контрастировало с резко понижающейся температурой в воздухе.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Теперь каменным стало лицо Кости. Он стоял и, не мигая, смотрел мне в глаза. Нас стал окутывать спускающийся густой туман, который, если бы мы и не увидели в свете фар, то непременно почувствовали на открытых участках тела — настолько быстро капельки воды стали оседать вокруг, покрывая всё удивительной и волшебной влагой.

Он притянул меня к себе и, привычным движением руки ломая моё лёгкое сопротивление, стал целовать с напором, сладко и влажно. Я отстранилась, понимая, что он мог уже и не остановиться. И если бы не его рана, наши желания, скорее всего, совпали. Мысли мои неслись, а я всё больше удивлялась тому, что мне захотелось прижаться к его горячему телу. И целиком и полностью разрешить использовать моё.

Он часто дышал. Правой рукой стёр капли со лба и вполголоса проговорил:

— Подожди возле машины.

Через минуту позвал обратно и, усмехаясь, попросил застегнуть молнию. В этот раз я справилась быстро, а он взял меня за руку и довёл до машины, распахнул дверцу, подождал, пока я залезу, и закрыл её за мной.

До точки поворота к домику мы ехали, в основном, молча. Костя подсвечивал карту и иногда подсказывал, куда надо повернуть.

Наконец, мы свернули на лесную дорогу, где в темноте казалось, что сюда никогда не ступала нога человека. Местами, если бы не путешествовали на внедорожнике, то, скорее всего, оставили подвеску прямо на корнях могучих деревьев.

Несмотря на то, что я снизила скорость, нас всё равно сильно трясло и подкидывало. И краем глаза я замечала, что Костя хмурится и пытается найти удобное положение раненой руке. Скорее всего, обезболивающее перестало работать.

Несколько раз приходилось возвращаться обратно, потому что Костя и сам не мог отыскать нужной дорожки. Лоб у него уже минут двадцать был покрыт испариной, но он, разумеется, старался изо всех сил оставаться мужчиной, чтобы не попросить моей помощи. Впрочем, помочь я могла только тем, чтобы побыстрее довезти нас до пункта назначения.

— Вероника, вот сюда. Аккуратно поворачивай. Здесь крутой поворот, надо вписаться.

Ещё немного проехали и фары вдали выхватили деревянный забор. Сразу показалось, что машина поехала как-то шустрее, как будто тоже хотела скорее увидеть дом и занять своё место на парковке.

— Близко не подъезжай. Сейчас ворота открою. Три часа. Ничего, завтра отоспимся, — Костя посмотрел на часы, выбрался наружу и, шатаясь, подошёл к двери в заборе.

Быстро исчез за ней, а через несколько секунд я въехала на машине в раскрытые ворота. Костя показал рукой, чтобы я заехала на площадку поближе к дому. Потом подошёл, открыл дверцу и подал мне свободную руку.

Затем отворил дверь в дом, и достаточно быстро мы вместе разгрузили машину. Я пыталась донести до него, что справлюсь сама, но он лишь меня одёрнул, забрал сумку из рук и пригласил войти.

Уже переступая порог, я почувствовала трепет и тепло в моём сердце, что скоро мир поменяется для нас — поделится на два периода. А жизнь изменится раз и навсегда.

Простой с виду деревянный домик внутри оказался очень уютным и душевным. Можно сказать, это была сказочная деревянная избушка — печка в центре, три небольших комнатушки и кухня-гостиная с плетеной мебелью. Окошки были небольшими, а некоторые и вовсе были закрыты резными ставнями.

— Зажги свечи, потому что генератор очень громко работает. Потерпим шум, пока ко сну будем готовиться. Завтра подключу аккумуляторы к солнечной батарее. Будет и свет, и холодильник. Пока продукты оставим в сумке-морозильнике.

— А душ?

— Надо потерпеть, милая, до завтра. Здесь всё на дровах. До утра придётся топить. Солнечная панель небольшая, работает не очень эффективно. Мы в лесу, света мало сюда попадает. Сейчас только насосом накачаю воды в бак из колодца, так что посетить туалет можно будет в нормальных условиях. Уличным не придётся пользоваться, — засмеялся он. — А умыться можно ледяной водой. И рану нужно помочь мне обработать. Но я могу и сам, так что не переживай.

— Я помогу, — подтвердила я, а в горле появилось чувство кома.

— Да, в том маленьком домике на улице — банька небольшая. Подлечусь — сходим.

Такая перспектива меня не совсем устраивала — мы что, сюда приехали так надолго?

— Ты что поникла? Отоспимся, и всё наладится. Увидишь, как мы здесь хорошо проведём время, — он обнял меня здоровой рукой, а я прислонила к нему свою голову.

— Давай, посмотрим, что там у тебя. Ты на ногах еле держишься.

Мы зашли в одну из комнатушек, которую выбрал Костя. В ней помещалась небольшая двуспальная кровать, придвинутая к самой стенке, и тумбочка. Я разложила на ней всё, что дал мне с собой доктор. Да, а с чего начать?

Костя попросил меня помочь ему снять свои штаны.

— Прости, что тебя опять смущаю. Завтра спортивные надену, буду сам справляться. Ты же жена моя. Помогай.

В этот раз расстегнуть молнию удалось с первого раза.

— Вот видишь, если захочешь, то всё можешь, — он не переставал меня подкалывать по поводу нашей семейной жизни.

Рубашку пришлось разрезать ножницами и выбросить. Костя в одних боксёрах взобрался на высокую кровать и натянул одеяло на ноги. Я подложила под его руку полотенце, чтобы не замочить постель, и стала разматывать повязку. По мере увеличения красного пятна с каждым оборотом бинта мне становилось всё хуже.

— Садись рядом, а то спасать мне тебя придётся, — он подвинулся, освободив место для меня. — Слушай, а дай мне сначала обезболивающее.

Наверное, у меня лицо стало совсем бледным, потому что он стал меня ободряюще гладить по спине.

— В таблетках давай. Такого подвига как уколы от тебя не жду.

Подала ему воды, а потом подошла с жидкостью, которой собиралась обработать швы. Костя морщился от моих неумелых процедур, а я практически была на грани потери сознания.

— Хватит, само заживёт. Кушать хочешь?

Я отрицательно покачала головой и уже более спокойно обработала края раны зелёнкой, как показал мне врач. На Костю, по-видимому, уже подействовали лекарства — он молча наблюдал за мной и довольно улыбался.

— Тогда давай ложиться. Прости, но сегодня выбери себе другую комнату. Я на этом ложе с трудом помещаюсь — боюсь ночью задеть руку, начнет опять кровоточить. Швы подсохнут через пару дней, будем вместе спать.

Костя, наконец, отключил генератор. Сразу в доме повисла такая тишина, что не передать словами. Шутка ли, в округе на сотни километров ни души. Пожелав друг другу спокойной ночи, мирно разошлись по своим покоям.

Моя комнатушка ничем не отличалась от его. Такая же кровать и тумба. Я порылась в вещах и не нашла ничего подходящего для сна. Спасибо Ольке, нацепила топик и коротенькие шорты. Полагаю, что это она сделала специально. Для усиления страсти, как она не раз мне повторяла.

Я также с трудом взобралась на очень высокую кровать, но как только накрылась тёплым одеялом, сразу почувствовала, как стало отпускать напряжение. Постепенно начала погружаться в сон. Сегодняшние события мелькали перед глазами, но мозг уже не хотел это обсуждать.

Внезапно послышался какой-то стук. Кто-то барабанил по моим ставням. Я села на кровати, прижалась к стене. Стук был монотонным и не прекращался. Я теперь понимаю, что значит выражение «страх окутал меня с ног до головы». Тело окаменело и не хотело больше двигаться.

Выбежав в общую гостиную, я стала прислушиваться к каждому шороху. За пределами дома что-то шелестело и шуршало. Не раздумывая, я ворвалась в комнату Кости. Он открыл ставни, и в его окно светила луна, а от деревьев падали огромные тени. Он мирно сопел, раскинув руки на кровати.

— Костя, — тихо позвала я.

— А… Что? — он вскочил на кровати.

— Там кто-то стучит в моей комнате.

— Понятно, — он откинул одеяло, — залазь к стенке. Нет там никого. Все женщины, которые здесь были, жаловались: то на стук, то на шорох. То птица шебуршит, то шишки падают.

Страх стал отступать. Больше волновало другое. Меня кольнуло в сердце сообщение — женщины, которые здесь были. Вот здесь рядом лежали с Костей. Тьфу… Что за мысли среди ночи.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— А как же твоя рука?

— Потерплю, ложись, давай быстро.

Долго уговаривать меня не пришлось. Я повернулась на бок, прижалась лбом к его правому плечу, и снова стала окунаться в сон. От стены приятно пахло деревом, под нами, скорее всего, была застелена перина, а за окном шумели, как мне пояснили по-детски, деревья.

— А ты совсем и не потеснила меня.

Костя, лёжа на спине, просунул свою руку под одеяло и положил мне её на бедро. Огромная и горячая ладонь приятно разгоняла кровь в том месте, где соприкасалась с кожей. Мне тоже почему-то захотелось его обнять.

Я ещё ближе придвинулась к нему, но моя ладонь опустилась не на живот, как я хотела, а на какой-то твёрдый предмет. Поздно поняв, что оказалось у меня в руке, я не успела её убрать. Костя накрыл мою ладонь своей рукой, сильно прижал её и, как мне показалось, тихонько застонал. Но уже через мгновение положил наши ладони между нашими телами.

— Не балуй. Давай уже поспим.

Проснулись мы только около полудня. День выдался солнечным и очень тёплым. Костя налаживал нам быт, а я занялась готовкой. Окончательно разгрузили вещи, приняли душ и, впервые за много дней, не спеша пообедали.

Сегодня швы я обработала быстрее и более аккуратно. При этом ловила на себе малопонятные для меня его взгляды. Как будто он планировал что-то сказать важное или сделать. И перед душем, когда помогала ему раздеться, заметила, что смотрит он на меня как-то странно, словно оценивает, можно ли мне поручить особенное дело.

После обеда Костя отыскал какую-то книгу и, сидя на крыльце, листал её. Я, несмотря на то, что он мне запретил, пошла к маленькому домику-бане, чтобы принести побольше дров для растопки котла.

Набрала целую охапку и собиралась возвращаться, как недалеко от себя увидела человека в чёрной бандане с рюкзаком и ружьём за спиной, а в руке он тащил какого-то зверя. Я сначала остановилась как вкопанная, а потом, увидев у этого страшного человека заплывший левый глаз, понеслась со своей ношей в сторону дома что есть мочи.

Не выронив ни одного поленца, я домчалась до крыльца со скоростью лани, поднялась по лестнице до двери. Потом увидела, что муж возится возле машины. Не раздумывая, громко закричала:

— Костя, быстрей, надо убегать.

И полетела кубарем, раскидав все дрова возле дома.

Я немного перевела дух и хотела подняться, но сильная рука Кости не позволила мне это сделать.

— Лежи спокойно. Что болит?

— Костя, — прошептала я, — у тебя за спиной мужчина стоит. Он кого-то убил.

— Ага, кролика, — заговорил этот странный тип. — Барышня, прошу прощения за то, что напугал.

— Тебе сколько раз ещё нужно повторить, чтобы ты от меня не отходила ни на шаг? Признавайся, где болит? Обрадую тебя, колени немного лучше выглядят, чем моя рука, — Костя ощупывал меня везде и следил за моей реакцией.